– Ты что, беременная? – спросила Ульяна дочь ледяным тоном. – Догулялась!
– Мама, прости меня! – бросилась к ней в ноги рыдающая девушка. – Не уберегла я себя. Мама! Прости! Только отцу не говори!
Ольга посмотрела на Илью, и тот пожал плечами:
– Ну а что, до города ехать всего сорок минут. Будем вставать пораньше, вот и все.
– Так, с этим решили, – кивнула Анна и повернулась к смущенной невесте младшего сына. – Теперь давайте про вашу свадьбу. Хочешь все сделать за мой счет? У тебя ведь денег нет?
Ольга снова взглянула на любимого, и тот понял её взгляд:
– Да нам не надо никакой свадьбы, мам. Просто распишемся и все. Заявление-то уже подали. Не забирать же его назад.
– А вот позорить меня перед односельчанами не надо,– хлопнула ладонями по столу Анна. – Ладно уж, никто мне не виноват, что не сумела воспитать сыновей как надо. Что один выбрал себе, не пойми кого, что другой.
– Ничего себе, – всплеснула руками Ирина. – Вообще-то, я дочь зоотехника, уважаемого человека. И вы сами плясали вокруг моих родителей, чтобы они отдали меня за вашего Игоря. Сватов присылали. Радовались, когда мои родители нам на свадьбу дом подарили, а сами только чайный сервиз принесли. А теперь я – не пойми кто?
– Да если б я знала, что ты такая язва, в жизни бы не согласилась, чтоб ты стала женой Игоря. Тоже мне, нашлась звезда!– ответила ей Анна. Потом повернулась к Ольге: – Ладно, сама свадьбу сыграю, все-таки мой сын женится, а не абы кто!
Этот кошмар Ольга запомнила навсегда. Столы поставили под открытым небом, гости сидели на скамейках, застеленных половиками, и то и дело заставляли жениха и невесту целоваться. А потом пили мутный теплый самогон и, размахивая руками, плясали под гармонь одноногого соседа-старика, который пил не меньше других.
Ольга брезгливо смотрела на рои мух, кружившихся над тарелками с едой, и не могла заставить себя проглотить ни кусочка. А еще ей было неприятно целоваться с Ильей под глумливые шуточки его подвыпивших односельчан.
– Что ты с таким видом сидишь, как будто тебя насильно за меня замуж отдали? – не выдержал в конце концов Илья. – Опозорить меня хочешь?
– Нет, Илюша, что ты! – она дотронулась до его руки. – Просто я не знала, что все будет именно так. Я не хотела. Можно я пойду в комнату и немного отдохну. Хоть полчаса. Все равно все уже пьяные и никто не обращает на нас внимания.
Она поднялась, но Илья дернул её за руку, снова усаживая рядом:
– Сиди! Пойдешь отсюда, когда я скажу. Видишь, мать на нас смотрит. Так что давай, улыбайся!
Их разговор услышал двоюродный брат Анны, Федор.
– Правильно! – кивнул он давно не стриженной головой. – Ты, Илюха, сразу ей должен показать, кто в доме хозяин, а то потом будет поздно.
А Анна, стоя в сторонке, с ненавистью смотрела на невестку, но видела не её, а себя много лет назад. Их с Василием свадьба проходила точно также и на этом самом месте. Только вместо этой малахольной Ольги была она сама, живая и подвижная семнадцатилетняя девчонка Анютка.
***
Тугие, заскорузлые вожжи хлестнули Анну по обнаженной спине, и девушка рванулась к матери, надеясь избежать нового удара от обезумевшего от ярости отца.
- Мама!!! Пожалей меня! Убьёт ведь меня тятенька!
- Так тебе и надо, гулёшке деревенской, - назидательно проговорила мать, отталкивая дочь от себя.
Они все трое находились в старой конюшне, куда Тихомир и Ульяна привели дочь, чтобы воспитать её. Хотя воспитывать было поздно. Уже неделю мать наблюдала за ней и хмурилась, а когда напрямую спросила Анну, не понесла ли она, та, разрыдавшись, бросилась ей в ноги:
– Мама, прости меня! Не уберегла я себя. Прости! Только отцу не говори, убьет он меня!
Вместо жалости к неразумной дочери, Ульяна схватила её за волосы и принялась трепать из стороны в сторону:
– Ах ты, паскудница! Опозорила всю семью! С кем нагуляла? С кем, спрашиваю! А ну-ка отвечай!
Анна только рыдала и не могла произнести ни слова. А когда в дом вошел отец, вырвалась из рук матери и забилась в угол. Она знала, что он, скорый на расправу, ни за что не простит её.
Если бы деревенские подружки увидели её сейчас, ни за что бы не узнали в растрепанной, испуганной девушке, сжавшейся в комок, первую хохотушку и неугомонную красавицу-певунью Анютку. Да и ей сейчас было не до песен. Только об одном она думала, как бы от тяжелых побоев не вырвалось из её груди любимое имя Ванечка.
Ивана, стройного зеленоглазого парня, Анна полюбила, когда ей едва исполнилось пятнадцать лет. Он приехал в их деревню, чтобы ухаживать за больной бабушкой и помогать ей по хозяйству. И однажды теплым летним вечером, когда Ваня пришел на речку, чтобы искупаться, увидел там Анну. Она как раз выходила из воды, красивая, длинноволосая, похожая на русалку. Белая сорочка облепила её рано сформировавшееся тело и Иван не смог отвести взгляда от острой девчоночьей груди.
– Ой! Ты кто? Отвернись сейчас же! – воскликнула девушка, прячась за кустами, – а то я людей кликну!
– Не надо, не бойся, я тебя не трону, – пообещал он, отворачиваясь. – Я просто всегда купаюсь в этой заводи и не знал, что тут будет кто-то еще.
– Я тоже, – ответила девушка, торопливо натягивая на мокрое тело платье. – Ну все, поворачивайся. Меня Аней зовут, а тебя?
– А я Ваня.
Потом они долго сидели на траве и разговаривали обо всем на свете. Иван рассказал, что живет с родителями в соседнем районе, и они попросили его присмотреть за бабушкой, пока школа на каникулах.
– Останешься здесь подольше? – внезапно спросила Анна. Она вдруг поняла, что Ваня не похож на тех парней, кого она знала раньше, и сердечко невольно забилось сильнее, когда она заглянула в глаза парня.
И Ваня остался до осени. Потом ему пришлось, конечно, уехать, но он всегда находил возможность, чтобы приехать к своей любимой и побыть с ней хоть немного. Больше двух лет они встречались тайком, и никто не догадывался об этом. У влюбленных было несколько укромных местечек для свиданий. Летом в их распоряжении была речка и весь лес, а когда наступали холода, они прятались под крышей большого колхозного сеновала, который стоял невдалеке от деревни. В мягком, душистом сене им было по-особенному тепло и уютно, и Анна любила дожидаться Ваню именно здесь.
Иван оказался серьезным парнем и ничего, кроме объятий и поцелуев себе не позволял, но однажды осенью, когда они снова устроились в облаке пахнущего летом сена, он крепко прижал любимую к себе:
– Долго мы теперь не увидимся, Анюта.
– Почему? – она приподнялась и испуганно посмотрела на него. – Через полгода мне исполнится восемнадцать, и мы поженимся, ты же обещал!
– В армию меня забирают, – ответил он и поправил прядь волос, упавшую на лоб девушки. – Завтра нужно быть уже в военкомате. Анюта, милая! Я к тебе проститься приехал. И спросить, ждать-то ты меня будешь?
Вместо ответа она, рыдая, забилась в его объятиях. Он, утешая её, стал целовать, прижимая к себе все крепче и крепче, а когда она ответила на его поцелуй, уже не смог остановиться. До позднего вечера они были вместе и Аня, словно предчувствуя, что больше не увидит своего Ванечку, со всей своей страстью дарила ему любовь и ласку, чтобы он никогда не смог ее забыть.
Ах, сколько слез пролила девушка, когда Ваня уехал. Он не мог даже написать ей, потому что тогда все бы узнали об их чувствах, а этого никак нельзя было допустить. Слишком много надежд возлагал на свою дочь Тихомир, чтобы отдавать её за бедного парня. Поэтому, прощаясь, Ваня и Анна договорились, что как только он отслужит и приедет за ней, они сбегут и тайком от всех поженятся. Тогда родителям придется смириться с выбором дочери, и они ничего не смогут с ней сделать.
Вот только вышло все не так. После отъезда Вани прошло несколько недель, когда Анна, бледнея от страха, стала замечать на себе долгие внимательные взгляды матери. Девушка уже знала, в чем её вина, и ночами поливала подушку слезами, понимая, что никто не может ей помочь. Но даже не догадывалась, чем для нее обернется её такая короткая любовь.
Как-то утром Анна, осунувшаяся за последние дни, с синими тенями под глазами, торопливо вышла из-за стола, пробормотав, что хочет принести свежей колодезной воды. А когда вернулась, столкнулась с матерью, которая стояла, подперев руками бока:
– Ты что, понесла? – спросила Ульяна дочь ледяным тоном. – Дошлялась, да, зуделка несчастная?
– Мама, прости меня! – бросилась к ней в ноги рыдающая девушка. – Не уберегла я себя. Мама! Прости! Только отцу не говори, убьет он меня!
Вскрикнув от негодования, Ульяна схватила дочь за волосы и принялась трепать из стороны в сторону, приговаривая и награждая её тычками:
– Опозорила всю семью! С кем нагуляла? С кем, спрашиваю! А ну-ка отвечай!
Но Анна молчала и тогда Ульяна позвала мужа. Вместе они отволокли упирающуюся дочь в конюшню и отец, холодный, равнодушный и молчаливый, снял со стены вожжи, которые в прошлом году купил на базаре.
Анна не сразу потеряла сознание. Крепкая, здоровая девушка только прикрывала руками голову и живот, пытаясь защитить крошечную жизнь, зародившуюся в ней. И это еще больше вызывало ярость её отца. А мать, сложив руки на груди, молча стояла и смотрела на его издевательства над дочерью.
– Говори, кто испохабил тебя? – задыхаясь, кричал Тихомир. – С кем шлялась? Говори, а то убью!
Но Анна только мотала головой и крепче сжимала губы, потому что знала, если она проговорится, её любимому не жить. Через час избитая, вся в синяках и кровоподтеках, Анна уже ничего не соображала. Она не понимала, куда её везут, чьи лица склоняются над ней, что ей говорят. Она только стонала и все хваталась руками за свой живот, но предательская, тягучая темнота медленной болью наполнила её тело и девушка обмякла на руках своих мучителей.
Когда Анна снова открыла глаза, рядом с ней сидела её мать, скорбно сложившая руки на коленях:
– Ну вот и все, доченька, – мягко и ласково заговорила Ульяна. – Теперь все будет хорошо.
Она протянула руку, чтобы погладить Анну по голове, но та отшатнулась, чтобы не позволить ей этого и тут же закричала от боли, прострелившей все её тело. Мать поняла это и сказала тихо и успокаивающе:
– Ну-ну, не надо так. Болеть скоро перестанет, бабка Петруниха свое дело знает, не одной девице она помогала избавиться от греха. А ты у меня крепкая, на здоровье никогда не жаловалась, значит, выдюжишь. Пока тебе придется, правда, здесь остаться, ну да я за тобой присмотрю, ты не переживай. А про то, что случилось, никто никогда не узнает. И ты тоже забудь.
По щекам Анны потекли слезы. Теперь она уже знала, что сделала с ней старая повитуха Петруниха. Никогда у нее, Анны, не будет ребеночка от любимого Ванечки, никогда он не простит её за то, что она не смогла его уберечь.
Только через два месяца Ульяна привезла Анну домой и отец, окинув её хмурым взглядом, усмехнулся в начавшую седеть бороду:
– Что, кобыла, оправилась? Ну-ну. Вы, бабы, живучие как кошки. А если что, вожжи у меня знаешь, где висят. Хотя, теперь это будет дело твоего мужа.
– Какого мужа?! – попятилась от отца Анна.
– Обыкновенного, – растянул он губы в насмешливой улыбке. – Не знаешь что ли, какие мужья бывают? Что глаза-то отводишь?
Анна повернулась к матери:
– Мама?
– Василий-конюх согласился жениться на тебе, – радостно сообщила та. – Отец с ним уже и по рукам ударил.
Глаза Анны наполнились слезами:
– Мама!!! – взмолилась она. – Да за что же вы так со мной…
В молодости Василий и в самом деле был конюхом, но постепенно это дело стало приносить ему доход. Он купил где-то породистого жеребенка и вырастил его, потом привез ему пару кобыл. Сейчас у Василия был собственный табун лошадей, и он считался лучшим заводчиком в округе, даже с лучших конных заводов приезжали к нему за жеребятами. Но местные продолжали называть его «конюхом», и он нисколько не обижался на это, хотя характер у него был вспыльчивый и злобный.
Василию было уже далеко за тридцать, и он успел загнать в гроб двух жен, потому что нещадно избивал их за любую провинность. От первой жены у него была дочь, но после смерти матери её забрала к себе бабушка и никто девочку в деревне больше не видел. Сам Василий тоже не стремился к общению с ней, он хотел сыновей, а дочь ему была просто не нужна.
И вот, теперь, после нескольких лет вдовства, Василий решил жениться на Анне, тем более что часто выпивая с отцом девушки, то и дело прилипал маслеными глазками к её красивой, пышной фигуре.
Услышав о том, кого отец выбрал ей в мужья, Анна похолодела. Она даже решила, что лучше наложит на себя руки, чем позволит этому случиться, но отец, словно поняв, о чем думает его дочь, на несколько дней запер её в чулане на хлебе и воде. А когда открыл дверь, и она вышла, щурясь на солнце, бросил ей свадебное белое платье и фату:
– На, надевай. Через час жених приедет за тобой.
Обессиленная, раздавленная Анна послушно выполнила требование отца, а когда в подвенечном платье вышла во двор, увидела длинные накрытые белыми холстами столы, за которыми сидели смеющиеся, пьяные гости.
Вдруг кто-то дернул её за руку, она обернулась и увидела ухмыляющееся лицо Василия:
– Ну что, жена, давай, покажи, как любишь своего мужа.
Вместо ответа она закрыла лицо руками. Через полчаса их расписали сельском совете и застолье продолжилось. Василий много пил и потом дышал в лицо невесте отвратительным перегаром, её мутило и просто хотелось, чтобы это все скорее закончилось.
– Что ты сидишь как на похоронах? – наклонился к ней Василий, когда какой-то гость снова стал кричать о том, что ему горько. А потом больно укусил за губу.
Анна вскочила и бросилась бежать. Ноги сами несли её к реке, туда, где она впервые увидела Ивана.
– Утоплюсь! Утоплюсь, – билось в мозгу у девушки, – и тогда он поймет, поймет и простит, когда узнает…
Она на бегу сорвала с себя фату и бросила её под ноги, скинула и туфли. Но когда на минуту остановилась на берегу, чей-то сильный удар сбил её с ног. Анна упала и тут же её перевернули на спину, а к лицу наклонилось ненавистное лицо мужа, который рвал на ней платье.
– Нет, нет, – рыдала Анна, – только не здесь…
Потом, она, униженная, раздавленная, опустошенная и покорная, плелась домой вслед за мужем, понимая, что он её сломил и никакого спасения от него ей теперь не будет.
За те долгие, бесконечно долгие десять лет, что Анна прожила с Василием, она постарела вдвое и научилась ненавидеть жизнь. Она с ненавистью смотрела на молодых, красивых девушек, потому что они выходили замуж по любви и один за другим заводили малышей. Отказалась от родителей, которые к старости стали болеть и нуждались в её помощи. Не любила своего собственного первенца, ведь он так был похож на Василия… И Ваню Анна тоже теперь ненавидела. Когда он вернулся после армии домой, она хотела встретиться с ним, хотела объясниться. Но он не стал её даже слушать и уехал. А через полгода она случайно узнала, что он женился.
И снова потекли безрадостные годы. Василий бил жену, издевался над ней, заставлял много работать, а сам гулял от нее направо и налево, нисколько не стесняясь того, что она это знала. И только когда Анна снова забеременела, немного успокоился.
– Сына еще одного давай, – заявил он ей. – А если будет девка, на одну ногу тебе наступлю, а вторую дерну. Пополам разорву, поняла?
Анна поняла. Она знала, что её муж никогда не шутит.
Как-то морозным зимним вечером, Анна тогда уже была на шестом месяце, Василий, изрядно выпив, услышал шум в конюшне. Он совсем недавно купил нового жеребца и тот все никак не мог привыкнуть к стойлу. Василий бросил жене:
– Ну что расселась? Иди, глянь, что там.
Она тяжело поднялась с дивана, сидя на котором вязала мужу свитер, и, схватившись за поясницу, невольно охнула.
Василий поморщился, словно только сейчас увидел её огромный живот:
– Сядь уже, каракатица! Сам схожу…У-у-у, навязалась на мою голову, торба неповоротливая…
Он ушёл, и Анна слышала, что ему никак не удается успокоить жеребца. Потом стали беспокоиться и другие лошади. А муж все не появлялся. Анна подошла к окну и раскрыла его. Морозный воздух обжег ей лицо, а ветер донес со стороны конюшни тихий стон. Она прислушалась и поняла, что это Василий зовет её.
Не привыкшая спорить с мужем, она надела теплый тулуп и направилась к конюшне, а когда открыла тяжелую, массивную дверь, сразу поняла, что произошло. Жеребец выбил дверь в своем стойле, но с привязи сорваться не смог. И когда пьяный Василий подошел, чтобы успокоить его, взбесившийся конь, не выносивший запаха спиртного, лягнул его копытом и сбил с ног.
Когда Анна подошла ближе, Василий протянул к ней руку, но говорить уже ничего не мог. По его лицу струилась кровь, а в глазах была мольба. Анна наклонилась к мужу и … улыбнулась ему, а потом выпрямилась и полной грудью вдохнула холодный воздух, наполненный резким запахом конюшни. Но она точно знала, что так пахнет долгожданная и такая сладкая свобода.
Потухающим зрением Василий увидел, как жена уходит и подумал, что она спешит за помощью, но Анна вернулась в дом и спокойно легла спать, мечтая о том, чтобы скорее наступил рассвет, в котором уже не будет её мужа. Она совсем забыла, что в доме не одна и Игорь, уже большой мальчик, в приоткрытую дверь своей комнаты видел, как она торопливо ушла куда-то, а потом вернулась, странно улыбаясь и качая головой.
Утром Анна подняла переполох и, рыдая, рассказывала соседкам, что ничего не слышала, потому что крепко спала. Тело Василия увезли в морг, и плачущая вдова принялась готовиться к похоронам. Она не сразу поняла, что говорит ей Игорь, а сын снова дернул мать за рукав и спросил:
– Почему ты всем наврала, мама?
– Что?? – ахнула она. – Да как ты смеешь так разговаривать со мной? Хочешь, чтобы я тоже умерла, да? А тебя отдадут в детский дом, ты этого добиваешься?!
– Но папа… Ты же знала… Ты ходила туда, в конюшню. Я не спал и видел…
Звонкая оплеуха заставила мальчика замолчать, а мать, схватила его за воротник и, приблизив к своим глазам, сказала свистящим от злости шепотом:
– А может тебя тоже отвести к тому коню? И закрыть там на всю ночь?
Мальчик в ужасе замотал головой.
– Тогда молчи, а то ты меня знаешь! – еще раз пригрозила ему мать.
Что-то темное и очень страшное, мелькнуло в глазах матери, и мальчик замолчал. Он больше не сомневался в том, что мама и с ним может сделать такое. Анна поняла это и растянула губы в улыбке:
– Вот то-то же! Никогда этого не забывай!
После похорон, Анна продала всех коней и большую часть остального хозяйства, оставив себе только то, с чем могла бы справиться. Теперь она была хозяйкой в доме и за то, что старший сын был маленькой копией Василия, постоянно издевалась над ним и помыкала, как хотела. Игорь не видел белого света. С малых лет он чистил у скотины, кормил её, гонял двух коров на пастбище, сам доил их. Управившись, шел в огород и полол траву. А если решался попроситься у матери на речку, получал такие упреки и оплеухи, что быстро отказывался от своих желаний.
А вот младший сынок, Илюша, родившийся теплым весенним днем, был похожим на нее, и к нему Анна относилась намного лучше, чем к старшему сыну. Хотя и его чуть ли не с пеленок полностью прогнула под себя и приучила к тому, что её авторитет безусловный и неоспоримый.
Между собой братья жили не то чтобы плохо, они практически никогда не ссорились. Но и особой близости между ними никогда не было. В вечном негласном соперничестве за любовь матери, всегда выигрывал Илья и Игорю оставалось с этим только смириться. Он завидовал младшему брату, иногда тайком делал ему какие-то подлости и постепенно научился хитрить и изворачиваться, чтобы хоть как-то облегчить себе жизнь.
Ему было семнадцать лет, когда он впервые обратил внимание на Ирину, дочку местного зоотехника. Пять лет она прожила в городе, училась там и нашла свою любовь. Вот только избранник не торопился делать ей предложение, хотя тянуть уже было некуда, Ирина ждала ребёнка.
– Что ж ты будешь делать теперь, Ирочка? – горестно вздыхала её мать. – Как же малышу расти без отца?
– Ничего, мама, – твёрдым голосом произнесла Ирина. – У меня есть и руки, и ноги. Сама его выращу. А за этим обманщиком бегать не буду. Не нужен мне такой муж.
– Правильно, Ирка, – хлопнул по столу ладонью отец. – Никогда не перед кем не унижайся. И вот ещё что, возвращайся-ка ты в деревню. Внук у меня должен расти здоровым, уж я об этом позабочусь.
Так всё и получилось. Ирине было двадцать три, когда родился Мишенька. И примерно в это же время Игорь, встречаясь с ней на улицах деревни, начал бросать на красивую молодую женщину пылкие взгляды. Не стеснялся он и разговаривать с ней. Сначала Ирина посмеивалась над влюблённым парнем, а потом стала задумываться. Но когда он сделал ей предложение, только покачала головой:
– С ума ты сошёл, что ли? У меня уже малыш есть, а ты ещё сам ребёнок. Какой из тебя муж?
– Самый лучший, – ответил Игорь. – И не такой уж я ребёнок. Три дня назад мне исполнилось восемнадцать. Так что я могу теперь делать всё, что хочу. Одно тебе могу сказать, ты никогда не пожалеешь о том, что выбрала меня.
– Лишь бы ты не пожалел, – грустно рассмеялась Ира. – Всё-таки, у меня ребёнок. А значит, не только мне муж нужен, но и ему отец.
– Ничего, – вполне серьёзно ответил ей Игорь. – Моей любви на всех хватит. И Мишаня долго один расти не будет. Мы с тобой быстро ему братиков и сестричек нарожаем.
– Тебе же в армию скоро идти, Игорь, - проговорила Ирина, всё ещё не доверяя его словам. – Вдруг там тебе попадётся какая-нибудь девушка...
– Нет, – твёрдо ответил он, – мне, кроме тебя, никто не нужен. А чтобы ты была в этом уверена, давай поженимся до моей армии.
– Дай мне время. Я подумаю, – сказала Ирина, посмотрела на парня долгим, внимательным взглядом, развернула коляску с Мишей и пошла прочь, пытаясь собраться с мыслями.
Целую неделю Игорь ждал от неё ответа, но она старалась не попадаться ему на глаза. Тогда, однажды под вечер, он сам пришёл к ней домой и застал семью за ужином.
– Татьяна Петровна, Андрей Иванович, – начал Игорь без обиняков. – Я пришел просить у вас руки вашей дочери. Я её люблю и всегда буду верно любить. Клянусь вам, что лучшего мужа для себя и отца для Миши ей не найти. Я всю жизнь буду о них заботиться. И вас уважать. Берите меня зятем, и я обещаю, что у нас будет самая дружная семья на свете.
Ирина переглянулась с матерью, а Андрей с грохотом отодвинул от стола пустой стул и показал на него Игорю.
– Ну, раз так, садись. В ногах правды нет. Разговор у нас, похоже, будет долгий. Мать, ставь гостю тарелку. Может быть, зять впервые с нами ужинать будет.
Засиделась семья за столом до позднего вечера, а потом Андрей сам вышел проводить Игоря до калитки:
– Красиво ты там все рассказывал, – сказал он ему, закуривая папиросу. – Ну так-то при бабах. А теперь я хочу с тобой по душам поговорить. Все-таки Ирка на шесть лет старше тебя, зачем голову ей дуришь? Девок вокруг что ли мало? Ты парень работящий, ничего худого про тебя я не слышал. За такого, как ты, любая замуж пойдет. Но дочка моя тебе не по зубам. У нее характер. Ей с твоей матерью не ужиться, а к жене в дом примаком идти тоже не дело. Или пойдешь?
– Пойду, – вскинул голову Игорь. – Задушила меня мать. В батраках держит. Я ведь, дядя Андрей, работы не боюсь и все делать умею. Но лучше на свою семью спину гнуть буду, чем на нее. Она ведь, как пиявка, кровь мою пьет. Все никак не насосется. Да что об этом рассказывать? Сами ведь все знаете, не на разных планетах живем, на одной улице. Просто так уйти мне совесть не позволяет, какая-никакая, а она мне мать. Одна растила нас с Ильей и все такое. А с другой стороны, жизни никакой с ней нет. Только если у меня будет своя семья, мать отстанет. И лезть к нам не будет. Я ведь на отца похож, за это она меня и ненавидит. А то, что у Ирины характер есть, я знаю. И это тоже хорошо. Жить мы с ней будем дружно и в ладу. Вот увидите.
– Хорошо, что ты мне все это вот так честно рассказал, – хлопнул его по плечу Андрей. – Бери завтра Ирину, подавайте заявление. И засылай сватов. А за свадьбой дело не постоит.
Когда Игорь сказал матери о своем решении, она раскричалась на него и потребовала, чтобы он выбросил из головы всякую дурь.
– Думать об этом даже не смей! Чужие отбросы поднимать! Да никогда её ноги в моем доме не будет!
– Хочешь, чтобы я всем рассказал, как ты отца угробила? – усмехнулся Игорь, глядя ей прямо в глаза. – Или ты решила, что я все забыл? Так нет, маменька моя драгоценная, я все помню. И подлость твою и угрозы. Завтра же все об этом узнают, этого хочешь? Только как ты жить тут потом будешь?
Анна округлила глаза: впервые старший сын так разговаривал с ней, и она вдруг только теперь поняла, что перед ней стоит не запуганный мальчик, а взрослый мужчина.
– Хорошо, – прошипела она ему в лицо. – Женись, но потом чтоб ноги твоей тут не было. Понял?
– Понял, – растянул губы в усмешке Игорь совсем так, как это делал его отец, и Анна вздрогнула, на минуту представив, что это Василий встал из гроба. Невольно она отшатнулась, и Игорь улыбнулся еще шире: – Засылай к Ирине сватов, мама. Завтра же засылай…
Скрепя сердце, Анна сделала все, что от нее требовалось. Свадьба получилась по-деревенски веселой и шумной, правда, играли её во дворе Андрея, он сам настоял на этом, а Анна не возражала. Ей было все равно, как и что там у нелюбимого сына.
Вскоре после свадьбы Игоря забрали в армию. Молодую жену он оставил уже беременной вторым сыном, которого в честь тестя назвали Андрюшей. А по возвращении из армии мужа Ирина в третий раз стала матерью, подарив Игорю хорошенькую дочку.
Освободившись от гнета матери, Игорь стал спокойнее и веселее. Работящий и добрый, он быстро вошел в новую семью и стал любимцем тестя и тещи. Между детьми Игорь разницы никакой не делал, жену во всем слушался, заботился о своих домочадцах и умел радовать. Ирина расцвела при таком муже и с удовольствием занималась своей семьей и домашними хлопотами, а когда Андрей и Татьяна помогли им построить новый, просторный дом и вовсе почувствовала себя счастливой.
И только Анна не понимала, за что на её старшего сына сыплются все блага, как из рога изобилия. Внуков она видела очень редко, потому что сама не стремилась к этому, а они и не нуждались в ней, им вполне хватало любви бабушки Тани и дедушки Андрея.
– Ничего, – говорила себе Анна. – Вот когда женится Илья, все будет по-моему. Тут-то уж я разгуляюсь!
И вот Илья тоже надумал жениться, но вместо хорошей и богатой невесты привел домой какую-то городскую замухрышку, да еще и из детского приюта. Даже то, что у Ольги была собственная квартира, не подняло будущую невестку в глазах раздосадованной свекрови и она поклялась сделать все, чтобы не допустить этого брака.
Вот только, неожиданно, Илья воспротивился требованию матери прогнать невесту и заявил, что никто другой ему не нужен.
– Неужели? – усмехнулась Анна. – А как же твоя Людмила? Все? Прошла любовь, завяли помидоры?
Илья поморщился. Он хотел сказать ей, что это она виновата в том, что у них с Люсей ничего не получилось, но промолчал. Он не привык спорить с матерью. Она всю жизнь подавляла его, заставляя думать и поступать так, как она сказала. И свободным Илья себя чувствовал только во время гулянок и пьянок с друзьями, сначала в родной деревне, а потом и в городе, куда он поехал учиться на слесаря.
Несмотря на то, что парень он был видный, Илья долгое время оставался один, деревенские девчонки обходили стороной вспыльчивого, неуравновешенного красавца, не выпускавшего бутылку пива из рук, и только Люся, дочка школьной учительницы, однажды, столкнувшись с ним на узкой тропинке, призывно улыбнулась ему.
– Что глаза свои бесстыжие на меня пялишь? – дерзко спросила она.
– На свидание хочу пригласить, – усмехнулся он в ответ. – Очень уж ты ладная и справная. Огонь-девка!
– Смотри, не обожгись! – расхохоталась Людмила.
– А вот приходи на речку вечером, тогда и посмотрим, чей огонь ярче горит. Придешь или испугаешься?
Люся в ответ только показала ему язык и скрылась в придорожных кустах, а вечером, тихонько сбежав из дома, пришла на речку и тут же попала в объятия поджидавшего её Ильи.
Не говоря ни слова, он повалил девушку на траву и стал горячо целовать её, шепча все те нежности, на которые был способен. Люся не оттолкнула его, но потом, когда они, лежа на спине, смотрели на звездный шатер, раскрывшийся над ними, тихо сказала:
– К пьяному больше не приду. Запомни. Не люблю я этого. Отец пьянками своими достал, с детства пьяных не люблю.
– Да я же только стаканчик опрокинул и пива немного, – почему-то испугавшись, стал оправдываться Илья. – Но если ты скажешь, я не буду, вот увидишь. Только ты приходи, ладно?
– Ладно, – ответила Люся и податливо потянулась к нему, когда он привлек её к себе.
Еще несколько раз она встретилась с Ильей, прячась от любопытных глаз где-нибудь за деревней, а потом Надежда узнала от кого-то про тайные встречи дочери и, выследив их, отхлестала обоих прутом. А потом побежала к Анне и раскричалась на всю деревню:
– Скажи своему ходоку, чтоб не вздумал даже подходить к моей дочери! Тоже мне, жених нашелся! Алкаш несчастный!
Анна вспыхнула, как будто ей в лицо кипятком плеснули. Подперев руками бока, она тоже молчать не стала:
– За гуленой своей смотри! Мой-то хоть ходок, ему какая ни подвернись, а вот твоя…
На потеху всей деревне женщины разругались насмерть и Анна, вернувшись домой, сгоряча отхлестала сына по щекам:
– Попробуй только еще хоть раз подойти к ней! Такое вам устрою, что мало не покажется! Ишь ты, жених какой выискался! Не смей даже думать об этом! Завтра же поедешь в город, на слесаря учиться, понял??? А иначе нет у тебя ни дома, ни матери! Сожгу тут все, а тебе ничего не оставлю! Один паразит бросил меня и ты туда же?! А я вас кормила, поила, ночами не спала! И что мне теперь? В колодец броситься, чтоб моя смерть на твоей совести была?
Слушая её упреки, Илья сник. Но чувство, зародившееся к Люсе в глубине его души, тоже не давало ему покоя, и он попытался возразить матери:
– Люська хорошая. Может у меня с ней все серьезно?
Анна сменила гнев на милость и присела рядом с сыном:
– Ну зачем она тебе, скажи? Ты что, не слыхал, что о ней по деревне говорят? Да и не только в нашей. Кто её только не пробовал, эту Люську. Не девкой ведь она тебе досталась. Такая и от мужа направо и налево гулять будет, не постесняется. За этой бесстыдницей не заржавеет. Слабенькая она на это дело. Ну, подумай сам. Неужто хочешь потом чужих детей нянчить? Да и вообще. Что за радость тебе с этой Люськи, скажи, пожалуйста? Красивая она и фигуристая, да ведь семейная жизнь не только из постели состоит. Жена работать должна, мужу во всем помогать, дом в порядке держать, за детьми следить и еду готовить. А Люська разве на это способна? Ей бы только «грибы» красить, да хвостом вертеть. Вот и все. А ты, сыночек, поезжай в город, учись. Найдешь себе другую невесту, да смотри, чтоб первый у нее был. Такие жены небалованные и верные. Мужа во всем слушаются. Вот такую тебе и надо. А ты говоришь, Люська…
Илья взглянул на мать и покачал головой: все-таки, какая она мудрая женщина и его так любит.
– Хорошо, мам, – кивнул он ей. – Я все понял. Дай что-нибудь поесть.
– Сейчас, сыночек мой любимый, сейчас, родной, – заторопилась Анна. – Вот и хорошо, вот и правильно. Ты, сынок, всегда слушай меня. Я ведь тебе плохого не посоветую.
На следующий день Илья уехал, так и не увидевшись больше с Людмилой. А когда потом вернулся домой, вместе с ним уже была Ольга, тихая и скромная девушка, которая должна была ей понравиться.
Но не понравилась.
– Не мог найти себе кого-нибудь поприличнее, чем эта детдомовка? – спросила Анна сына, не стесняясь того, что девушка стоит в двух шагах от нее.
Начало истории 👇
Копирование и распространение материалов канала "Ольга Брюс" строго запрещено!
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые истории 👌
Спасибо за ваши лайки, репосты и комментарии 💖