1918 год
Советская Россия
(Продолжение публикации «Восстание (точнее мятеж*) в Муроме. Прелюдия»).
Вечером 3 июля во время гулянья на Окском бульваре (один из центральных бульваров Мурома) сторонним наблюдателям бросалось в глаза какое-то приподнятое, нервное настроение гулявшей там «солидной» публики, среди которой было много выпивших, особенно из среды бывшего офицерства. В толпе гулявших много говорили о Советской власти, критиковали её. Лишь после окончания восстания чекисты выяснили, что в этот день (3 июля) Окский бульвар служил сборным пунктом для белогвардейских сил. Здесь проводился их смотр перед выступлением.
И именно с Окского бульвара вечером 8 июля началось выступление «Союза защиты Родины и свободы».
Ниже приводятся показания людей, попавших в водоворот событий, происходивших в ночь с 8 на 9 июля в Муромеиз числа сторонников Советской власти.
В своих показаниях Александр Ильич Кириллов, на тот момент руководящий сотрудник по организации уездного ЧК в городе Муром рассказывал, что 8 июля восемь вечера он был на Окском бульваре, где гуляло много публики. Ему бросилось в глаза, что публика, особенности молодые купчики и представители мелкой буржуазии, была крайне нервно настроена. Разговоры в основном шли об убийстве германского посла в Москве. Критиковали Советскую власть, но прямых призывов к еёсвержению не было. Не было в толпе и пьяных (сравните с третьим июля, когда пьяных было полно). Кириллов также зашёл на Нижегородский бульвар, но и здесь было всёспокойно. Убедившись, что всёкак обычно (если не считать пьяных) Кириллов отправился домой. Лёг спать. Около 10 часов вечера его разбудила жена и сообщила, что в городе стреляют. Слышались отдельные винтовочные выстрелы. Когда же раздалось несколько залпов, Кириллов покинул свой дом и вместе с братом направился к Касимовской улице, к зданию уездного Совдепа. По дороге встретили Шорина, Храмова и Станкевича, служивших в милиции. Они сообщили, что творится что-то непонятное, и что к зданию милиции, что на Московской улице, пройти нельзя. Какие-то вооружённые люди туда никого не пропускают. Тогда все пятеро пошли к Старой Банковской улице, чтобы узнать у проживавшего на этой улице военного комиссара Лащкова, что происходит. Но кдому комиссара пройти не удалось. Дом был окружён вооружёнными винтовками людьми. Тогда Кириллов, его брат и Станкевич направились в комитет партии, находившийся в доме Русакова по Касимовской улице.
Отсюда Кириллов позвонил в Совет, там сняли трубку и обещали всех советских перерезать, стало ясно Совет захвачен неизвестными. Дозвониться куда-либо ещё не удалось. Связи не было.
В первом часу ночи мимо здания проехал автомобиль. В нём ехало восемь вооружённых людей с пулемётом. На автомобиле был белый флаг. В автомобилях по другим улицам ездили вооружённые люди. Поэтому Кириллов отправил своего брата Бориса в мастерские Казанской железной дороги организовать рабочих на защиту Советской власти.
Около 6 часов к зданию комитета партии подъехал автомобиль. Здание окружили вооружённые люди. Кириллов узнал одного из них. Это был Сажин, сын местного фотографа. Он был вооружён револьвером. Однако, находившийся в здании, «товарищ Лепёхин, редактор местной газеты «Муромские известия»*» отговорил Кириллова немедленнно открыть огонь на поражение.
Тогда Кириллов выбежал из здания и побежал к забору, окружавшему здание. Когда перелезал забор на Полевую улицу, по нему начали стрелять. Кирилов сделал несколько выстрелов в ответ. Тогда за ним погнались на автомобиле, но ему удалось спрятаться и садами выбраться на Касимовскую улицу. Отсюда он добрался до своего дома, где вооружился гранатой и карабином. Вооружённый таким образом он отправился в городок Мельники, чтобы привести оттуда отряд.
Из показаний Виктора Ивановича Лепёхина, редактора газеты «Известия Муромского Совдепа»*. 38 лет.
7 июля Лепёхин вернулся из отпуска (два месяца его не было в городе) (а в отпуске ли он был? Идёт гражданская война. А он, рупор Советской власти в Муроме, два месяца отдыхает? Любопытно). 8 июля вечером Лепёхин также был на Окском бульваре. На бульваре гуляло много народа, в основном из среды буржуазии, интеллигенции и учащихся. Толпа вела себя довольно шумно, но выпадов против Советской власти Лепёхин не слышал. Погуляв по бульвару, Лепёхин отправился домой, в дом Русакова по Касимовской улице. В этом же доме располагалась редакция газеты «Известия Муромского Совдепа» и комитет партии.
В одиннадцатом часу Лепехин услышал одиночные выстрелы, но не придал им значения, решив, что в городе где-то «пошаливают».
Примерно в одиннадцать в дом пришли братья Кирилловы – Александр и Борис – и милиционер Станкевич. Они интересовались, что происходит, но Лепёхин и сам не знал. Пытались дозвониться до милиции, но с телефонной станции ответили, что провода оборваныи связи с милицией нет. Кириллов безуспешно звонил в Совдеп. После этого решили дожидаться рассвета в доме, где находились.
Часа в четыре утра 9-го Борис Кириллов отправился в железнодорожные мастерские Казанской железной дороги, где он служил слесарем.
Около пяти часов утра мимо здания стали проезжать автомобили с людьми, частью вооружёнными, а частью – нет. В автомобилях сидело по 5–6 человек. Большинство из них были бывшие офицеры. Часть из них служили в Красной Армии. На многих автомобилях были белые флаги, на руках их пассажиров - белые повязки.
Где-то в пять, до заутрени, к дому, где находился Лепёхин, подъехал грузовик . В нём было шестеро вооруженных. Трое из них направились к дверям дома.
При их появлении Александр Кириллов скрылся в саду, который рос позади сада. Станкевич спал. А Лепёхин пошел открывать двери, в которые стучали прикладами.
Вошли офицеры и двое студентов из реального училища. Они арестовали Лепёхина, Станкевича и сторожа Данилова.
(Отличные действия товарища Кириллова. Сам смылся, а милиционера Станкевича бросил спящим на расправу!).
Арестованных отвезли в помещение военного комиссариата по Ивановской улице, где расположилсяштаб белой гвардии. По дороге в штаб автомобиль останавливался около помещения пулемётной команды по Касимовской улице (дом № 25). Отсюда забрали две снаряжённые патронами пулеметныеленты и двух красноармейцев, оказавшихся в здании.
По приезде в штаб, подле которого стояли три автомобиля и пулемёт, арестованных по приказу полковника (имени и фамилии которого Лепёхин не знал) отвели в помещение здания комиссариата. Здесь их охранял с винтовкой бывший офицер с чёрной повязкой на глазу по фамилии Коняхин. Из знакомых Лепёхин заметил в автомобиле у дома студентов Гундобина и Сергея Белонина с винтовками.
В шестом часу утра 9 июля всех арестованных, кто находился в здании комиссариата (всего около 45 человек, в основном красноармейцы и милиционеры), в том числе Лепёхина, Станкевича, Данилова, отвели в тюрьму. Конвой состоял из учащихся. Начальником караула был бывший офицер Завулонов. В тюрьме арестованные просидели до шести часов утра 10 июля, когда их освободили пришедшие красноармейцы и вооружённые рабочие
«В тюрьме мы мало обменивались впечатлениями дня. Пищу нам давали. К вечеру 9-го нам передали в тюрьму, что прийдёт помощь из Владимира и Коврова...».
Из показаний Председателя уездного комитета партии, главы Комиссии по организации уездного ЧК в Муроме Никифора Николаевича Тагунова, находившегося 8 июля по делам во Владимире.
«8 июля вечером при посадке на поезд на станции Владимир я был остановлен тов. Голлером, ныне губернским военным комиссаром, который сообщил мне о занятии Мурома белогвардейцами. В этот же день я выехал из Владимира в качестве политического комиссара в Муром с отрядом в 250 человек, посланным губернским военным комиссариатом».
(Источники: Показания Кириллова, показания Тагунова, показания Лепёхина / Красная книга ВЧК)
* Интересная несостыковка в показаниях.
