Аве, товарищи!
Это немного не по теме, но все же хочу сказать пару слов, пока в толще времени не пропало.
Я читала довольно много этнографического материала о наших и не наших народах. Надо сказать, та еще картина вырисовывается, ибо реальность далеко на такая, как в Вечерах на хуторе близ…
И вот под статьей о местной ментальности подписчик Георгий очень уместно разместил следующее:
«Сюжет этой повести для тех, кто не читал:
Живёт простая опушнянская семья: отец пьяница, мать скандалистка. У них два сына.
Старший сын женится; свекровь терроризирует невестку. Невестка прячет в сундук пряжу, свекровь, увидев это, набрасывается на неё. В драку за моток пряжи вступает свёкр и старший сын; сын ударяет отца.
Младший сын женится; свекровь терроризирует невестку. Невестка, будучи беременной, сбегает из сумасшедшего дома. Родня находит её в работницах при церкви и возвращает назад.
Младший сын унижает отца, прибирает к рукам его землю, тот с горя спивается. Однажды, будучи крепко пьяным, тонет в озере.
Похоронив отца, братья начинают враждовать из-за земли. Мать семейства выбивает окно в доме старшего сына, а невестка в отместку за это забрасывает её дом грязью.
Старшая невестка ворует у свекрови яйца. Свекровь устраивает драку, невестка выбивает ей глаз. Старший сын ударяет мать за то, что её куры забрели в его огород. Мать судится с сыном и требует для него наказания розгами.
Ближе к финалу всё семейство начинает скандалить из-за плодоносящей груши. Плоды выросли большие и стоят на базаре хороших денег. Каждый утверждает, что груша его. Война за дерево продолжается 2 года. Наконец, груша засыхает, нет ни плодов, ни денег - семья примиряется.»
Это было содержание «Кайдашевой семьи» одного из опушнянских классиков. Некоторые считают, что это довольно таки смешно. Может, с большого расстояния и смешно, но когда хоть немного к этому причастна, не до смеха, ибо в реальности бывало и хуже.
Сама я с подобным, к счастью, не сталкивалась, но рассказов о жизни села моих предков, от бабушки и родни сопоставимого возраста наслушалась.
И после этих рассказов я не удивляюсь тому, что в годы Гражданской войны все стороны продемонстрировали такой зверский облик, что волосы дыбом на голове встают: на таком материале что ни лепи, все с кровавым оскалом выходит.
Соседи постоянно ссорились друг с другом с применением подручных средств. Чуть ли не половина усилий председателя уходила на то, чтобы утихомирить озверевших селян. Как правило, кстати, бaб.
У меня вообще сложилось впечатление, что местное деревенское бaбьё было каким-то патологическим. Века размножения в пределах нескольких сел что ли сказались? Но их кроме как больными назвать было нельзя.
И мои предки в этом плане тоже исключениями были не всегда (читатель знает мои правила: если кто-то из моих предков – «ublyudok», значит, именно так его называть и следует).
К примеру, моя прабабка с наслаждением била палкой свою невестку просто за то, что та ей чем-то не угодила. Ее же сын (мой дед), хотя и отметился на войне как безудержный храбрец, не заступался за нее ибо «як можна, цэ ж моя маты».
Бабушка же у меня была готова терпеть все подряд, чем и пользовалась прабабка, заставлявшая ее делать работу по хозяйству, бившая ее или хотя бы кричавшая на нее, если ей казалось, что что-то не так. Да она ее с детства ненавидела и как-то оставила еще маленькую ночевать на улице за то, что та почистив огурец, сбросила очистки на огроде.
Так продолжалось бы долго, если бы бабушка не выпросила себе отдельный участок у председателя. Поставили дом, все нормально, но пока бабушка была на работе, свекровь выкопала себе половину картошки и потом продала.
Потом было еще достаточно случаев, пока бабушка опять не обратилась к председателю, который знал, из какого материала селяне сотканы и не поступил как мудрый хозяин зверинца: участок отдал другим, бабушке с дедом дал новый - на расстоянии, хату сняли и перевезли на новое место, а моей прабабке было донесено до сознания, что те льготы, которыми она пользовалась, как вдова замученного немцами коммуниста, могут не помочь.
Вроде сработало и поэтому прабабушка ограничивалась тем, что распускала о моей бабушке грязные слухи.
Народ воровал друг у друга все, что только можно и гадил друг другу со страшной силой. К примеру, некоторые специально запускали на огород свиней, чтобы те поели овощи соседа. Пока того нет дома, то чего бы и не оторваться?
Мужчины, правда, были более-менее, но примерно половина – горькие пьяницы, которых я и не особо осуждаю за то, что они дубасили своих жен, чем ни попадя. Скорее я чту их за то, что им хватило выдержки не прибить таких твapeй.
Во время перепалок бабы регулярно переходили к рукоприкладству. Одна полоснула ножом по лицу соседке, потому что вообразила, что та спит с ее отцом и что-то ворует у нее. Какой-то там женщине или ее детям одна "конкурентка" пыталась битое стеко скормить. К счастью, не получилось.
Во время голода, который у нас здесь зовут голодомором, рядышком жила семья людоедов.
Оно, конечно, голод был дикий и шарики за ролики могли зайти у многих, но учитывая исходный материал, допускаю, что особых нравственных барьеров там и не было. Все-таки в Ленинграде была иная культурная среда и подобных случаев, насколько мне известно, там было много меньше.
Кстати, потом за этой семьей приехала энкавэдэшная машина, их забрали и более эту семью никто не видел.
Когда во время того же самого голода к нашей соседке поселили несколько осиротевших детей по распределению, та пыталась избавиться от них, перекрывая дымоход, когда те спали.
Их регулярно выносили, чтобы откачать, но бабу почему-то не трогали. По-моему, она в конце концов их все же убила и, кажется, как-то отвертелась.
А вот в церковь ходили все, впрочем, как и сейчас.
Так что кайдашева семья – это еще ерунда.
Бабушка благоверного пережила Революцию и Гражданскую войну. Против советской власти за свою жизнь не сказала ни слова. Но когда видела очередной героизированный портрет какого-то красноармейца в буденовке – молча переворачивала страницу. Слишком многое она видела своими глазами. Потом родственники рассказали, что именно видела: могу ее понять.
Вот и я, когда слышу рассказы о том, какие замечательные у нас здесь люди и о духовном богатстве нашего народа, тоже хочу перевернуть ментальную страницу. Слишком уж все это сусально.
Но и зачитываться такой вот правдой жизни, как в Кайдашевой семье, тоже желанием не горю. Просто помню, что обожествлять здесь нечего: здесь даже демонизировать прошлое не получится, ибо оно и так грязное до крайности.
Сейчас, к счастью, селяне стали намного лучше. Это факт. Человеческий облик стал доминировать где-то к брежневскому времени.
Кстати, если пересказать такие истории, народ реагирует по-разному. Некоторые упорно отрицают, даже когда сами в курсе.
До встречи.