Глава 4.
Валентина Петровна помолчала немного и продолжила:
- А я очень на гитаре хотела научиться играть, дядя Жора даже пытался научить меня, но для гитары и скрипки нужен очень хороший музыкальный слух. У меня ничего не получилось. Он мне сказал: "Валя, давай лучше я буду на гитаре играть, а ты будешь слушать и мне подпевать. И вот мы с ним пели "Живет моя отрада", "Окрасился месяц багрянцем", "Под горой за рекой..", "Вот мчится тройка почтовая", "Ой мороз, мороз", "Хазбулат удалой" и много еще чего. И это все в 9-10 лет. Так что я мыслила совсем не детскими категориями. Голос, кстати, у меня был хороший. Потом уже лет в 15-16 а обожала петь романсы: "Не уходи", "Только раз бывает в жизни встреча", "Ямщик не гони лошадей", "Белеет парус одинокий", песни на стихи Есенина... Даже аккомпанировала себе, если были ноты. Это все о моих взаимоотношениях с музыкой.
А что же школа? В последующие годы как-то ничего интересного и не было. Это в песне «школьные годы чудесные», может быть, и чудесные, но мне вспоминается просто рутинный учебный процесс. Конечно, были праздничные вечера, сейчас бы сказали – дискотеки. Мы с удовольствием танцевали, участвовали в конкурсах, обратно шли с песнями. Но это был потехи час, а вот делу было время. Работы - воз да маленькая тележка, расслабляться некогда. Дома дел невпроворот: воды наносить, уголь принести. К тому времени у нас было паровое отопление, котел стоял в цокольном этаже, там же была и кухня, из кухни дверь в подпол, который находился под большой комнатой. Котел надо было почистить и заправить, еду приготовить (мать к тому времени, когда я училась в пятом классе, сменила профессию на кондитера), привести сестру из садика, сделать уроки и не как попало, а не менее, чем на 4. Взрослый бы сказал: дом – работа, а у меня: дом – школа. За время учебы наш класс сменил три школы. После четвертого класса нас разделили, часть пошла в 125 школу, часть - в127. В 125 школе мы проучились два года. Только-только мы стали становиться коллективом, как нас опять перевели в школу на Ушинского, там как раз новую построили. Опять новый коллектив. Учеников набралось на 4 седьмых класса, а девятых сформировали только два. Далеко не всех брали в старшие классы. Кто-то поступал в техникумы, а троечников добровольно-принудительно отправляли в ПТУ получать рабочие профессии. Так что коллектив дружный, спаянный при такой постоянной перетасовке сложиться не успел. Вот такие они – мои школьные годы.
В 1970 году школа окончена, аттестат получен, впереди филологический факультет университета, естественно, очное обучение. И вот тут мне напомнили, кто в семье "змея подколодная". Родители дружно заявили, что на хлеб я должна зарабатывать себе сама, они и так 10 лет лодыря кормили-поили-одевали.
Сказать, что я была в состоянии офигения –ничего не сказать.Такая вот ответочка мне прилетела. С матерью все ясно. А вот почему так вызверился отец, сейчас расскажу. Я уже говорила, что работа у него была тяжелая, причем, очень тяжелая: и в холод, и в жару, и в дождь в поле под плащ палаткой. Врагу не пожелаешь такой работы. Я это поняла, когда стала взрослой. А тогда мной руководил юношеский максимализм. Так вот, у них в бригаде, да, я подозреваю, и не только у них, была «добрая традиция» скидываться (рубль на обед он имел каждый день, да еще и заначки были). Святое дело - выпить, закусить и по домам. Традиция эта никуда не исчезла, а с годами даже укрепилась. Так вот, однажды я решила в течении месяца отмечать плюсами, когда отец был трезвый, а минусами – когда пьяный. Плюсов было четыре, остальные минусы. И так мне надоела его пьяная рожа, что однажды я не пустила его домой. Можете себе такое представить? Я теперь тоже не могу. А тогда сделала легко и непринужденно. Мать была на работе, а когда пришла, и я, пылая праведным гневом, все ей рассказала, она за сердце схватилась. В общем пошли мы с ней звать отца домой, привели домой разобиженного. Правда, приходить пьяным он уже не отваживался, по крайней мере, если и приходил навеселе, то не шатался. В общем урок пошел впрок, но ответочка за этот урок мне прилетела...
Знаете пословицу: умный в гору не пойдет, умный году обойдет. Так это не про меня. Я не просто гору обходить не буду, а в ней траншею или тоннель порою для достижения своей цели. Это качество во мне сформировала моя родительница многими годами противостояния. Может быть, и неплохое качество, но все-таки иногда вредное для здоровья.
«Ну, что ж ,- решила, - на нет и суда нет, спасибо, что не лишили крыши над головой». Поступила на вечернее отделение, устроилась работать в библиотеку, поближе к книгам. В 7,30 уходила на работу, затем учеба, часов в одиннадцать приходила домой, часа в два-три ночи ложилась спать, потому что семинары, рефераты и другие учебные дела никто не отменял. И так каждый день. А в выходные «лодырь» копал, пилил, носил уголь, мыл полы, носил воду в ведрах на коромысле. Да как носил! Филигранно! Нальешь воды полные ведра вровень с краем и несешь так, чтобы ни одна капелька не выплеснулась.
Вот так осанка и походка вырабатывается: ни тебе сутулости, ни остеохондроза. Три года жизни в таком режиме очень меня закалили. На четвертом курсе я перебралась поближе к своей основной специальности: в школе продленного дня устроилась воспитателем на группу, да еще и классное руководство взяла, а в другой, которую окончила, мне дали десять часов русского языка и литературы в двух седьмых классах. Распорядок дня был такой: в 7.00 подъем, уроки в школе, затем группа продленного дня, затем университет, затем подготовка к урокам и группе ( там были воспитательные часы, к ним составлялись планы). В общем к концу учебного года я была как выжатый лимон, в гроб кладут краше.