Георгий пришел в себя через две недели. Что с ним произошло, он не помнил. Сурен каждый день приезжал и требовал от врачей немедленного результативного лечения:
- Слушай, - говорил он главврачу отделения, - ты не можешь поставить на ноги одного человека? Сколько тебе надо денег для этого? Ты скажи, я дам! Только поставь мне его на ноги! Слышишь?
Главврач, пытаясь освободиться от крепких рук, держащих его за воротник халата, отвечал:
- Мы делаем все возможное, но травма головы очень серьезная, поэтому быстрого результата не может быть, понимаете?
- Не понимаю! А ты сделай невозможное, не говори мне, что не может быть! Он мой племянник, понимаешь? И мне нужно, чтобы он сказал, кто его покалечил, понимаешь?
- Уважаемый, не знаю, как ваше имя-отчество, по рассказам тех, кто его привез, никто его не трогал, он сам выпрыгнул в окно. И в ту больницу приехал на попутной машине. Это записано в его карте.
- Э-э, слушай, ты ничего не знаешь! Не мог он просто так прыгнуть в окно! Он ведь не ишак!
Главврач наконец освободился от рук активного дяди, поправил воротник, сказал:
- Вы можете проехать в ту больницу, откуда его привезли к нам, и там все узнать подробно. Мы только сделали ему операцию.
- Говори, откуда его привезли!
Главврач сказал, из какой больницы привезли Гогу, и Сурен вместе со своими телохранителями немедленно направился в Новосаратовку.
Когда к больнице подъехали три джипа и из них вышли люди кавказской внешности, персонал больницы замер в ожидании. Сурен уверенно вошел в дверь, за ним последовали трое крепких молодцов.
- Где главврач? – спросил Сурен у вставшей навстречу им медсестры.
Та, ошарашенная такой компанией, молча показала на дверь ординаторской. Без стука один из сопровождавших открыл перед Суреном дверь. Вставший им навстречу врач попытался спросить, что им нужно, но тут же вынужден был сесть на стул.
- Что ты сделал с Георгием? С моим племянником? – спросил без приветствия Сурен.
- Я не понимаю, о чем вы говорите, - проговорил врач, еще не очень понимая, с кем имеет дело.
- Ты отвез в больницу в город Оганяна Георгия с разбитой головой. Кто разбил ему голову?
- Ах, вы об этом, - понял врач. - Никто ему не разбивал. Он пришел к нам с травмой ноги и с переохлаждением. Мы оказали ему помощь, но на следующий день он выбросился в окно, получил тяжелую травму головы, и я вынужден был отправить его в город.
- Почему он прыгнул? Кто его туда толкнул? Если ты не скажешь, ты сам туда прыгнешь, понимаешь?
Сурен подошел совсем близко, ноздри его раздувались. Врач не знал, как доказать им, что Гогу никто не трогал.
- В палате было несколько человек, они видели, как он прыгнул!
- Где они? Пусть расскажут!
- Они выписаны, остался только один.
- Где он? Веди к нему!
- Послушайте, - наконец пришел в себя врач, - по какому праву вы так себя ведете? Я вызову милицию!
- Пока ты ее вызовешь, я тебя в окно выброшу! – не успокаивался Сурен.
Врач вышел из кабинета и пошел в палату, где оставался один свидетель произошедшего.
- Рассказывай! – сразу приказал Сурен. – Все, что видел, говори!
Доктор объяснил растерявшемуся мужчине, что хотят услышать пришедшие.
- Так он проснулся, пошел в коридор, а потом смотрю – бежит обратно, глаза сумасшедшие, будто он неизвестно что увидел там, и как сиганет в окно! Разбил его и прыгнул. Я – в коридор, позвать кого-нибудь, а там никого, кроме той женщины, ну, помните, доктор, побитая вся была, искалеченная, и двух мужичков с ней. Они тоже стояли, раскрыв рты. А потом глянули, а он там лежит. Мы думали, что все – камень там, а он как раз головой-то на него и попал. Потом сказали, что живой, в город увезли.
- Ну, а где эта баба? Что в коридоре была?
- Не знаю!
- Она исчезла в тот же день. Сбежала из больницы, хотя у нее тоже были очень серьезные травмы, - сказал врач.
- Как звали бабу? – не унимался Сурен.
- Не помню, можно посмотреть ее историю болезни.
Он позвал медсестру, и скоро Сурен уже знал имя той, что была свидетельницей происшествия. Он уже не сомневался: Гоге грозила опасность именно от нее или от ее людей. Он резко вышел из кабинета, его свита последовала за ним.
Сурен был вне себя от злости: оказывается Гога сиганул в окно от страха! И это поняли все, кто приехал с ним! Он видел их усмехавшиеся физиономии.
Когда он сел в машину, один из телохранителей спросил:
- Нужно найти их?
Сурен помолчал, переводя дыхание.
- Нет, не надо! Он прыгнул от страха, его никто не трогал! Значит, он сам виноват! И хватит об этом! Не обсуждать это нигде!
Сурен был зол, как никогда. Гога не только не выполнил его приказ, но и опозорился сам и опозорил его. Девку оставил в живых, а сам неизвестно, выживет или нет. Но проучил он ее, конечно, хорошо. Пусть благодарит Бога, что осталась жива!
А Елена почти забыла о Сурене и его племяннике. Правда, старалась не появляться там, где стояли магазины их кооператива. У нее сейчас была другая забота, она думала, как сделать, чтобы Вика осталась с ней. Елена вспомнила о Георгии Яковлевиче, отце Виталия. А если попросить его жениться на ней, фиктивно, конечно, тогда, возможно, комиссия разрешит удочерение. Нужно только поговорить с ним.