ГЛАВА 14
«Неизбежность»
Эпиграф:
Это мой бой -
До последнего вздоха!
Мой бой -
Даже если плохо!
Мой бой -
Пока не гаснет огонь, бьётся сердце,
И я живой...
(с) SHAMAN - МОЙ БОЙ
Ярко-алые разводы, подобно разветвлённым сосудам, пронизывающим каждую клеточку организма, расползались по рельефному телу тонкими волнистыми змейками. Полосы кроваво-красного оттенка выводили на растрёпанной угольно-чёрной шерсти литые мышцы, каждая из которых отчётливо просматривалась на деформированном туловище волка. Вены вздулись под кожей, грозясь лопнуть в любую секунду. Волк не слышал ничего, кроме бешеного стука собственного сердца, затмевающего все окружающие звуки. Словно сумасшедшее, оно очумело колотилось о грудную клетку, готовое проломить её насквозь от нахлынувшей жажды мести и всеобъемлющей свободы, желанной победы с горьковатым привкусом смерти на языке и металлического, терпкого запаха крови врагов. Прерывистый вдох и судорожный, шумный выдох помогли собраться и успокоить сбившееся дыхание. Восстановить нормальное сердцебиение у волка получилось не сразу.
Увенчанную крепкими рогами массивную голову зверя дополняли мелкие, с короткими кисточками на концах, едва заметные на огромной морде уши, улавливающие малейшие колебания воздуха. Звуков вдруг стало больше, отчего поначалу у волка закружилась голова. Словно сделанные из стали и отполированные умелым мастером, рога приковывали взгляд. Они были похожи на затвердевшую, но всё ещё горячую и не остывшую лаву, напоминая два огненных опала, своим ярким и насыщенным цветом выделяющиеся в глухой тьме и чернеющие ближе к заострённым пикам, которые плавно изгибались к напряжённой спине, почти упираясь в лопатки. Глядя на демонов, которые также не спешили нападать, зверь разминал мускулистые лапы, когти на которых, мерцая, точно звёздное небо, с противным острому слуху скрежетом царапали каменный пол, оставляя глубокие "порезы". Так он пытался вывести их на эмоции, зная, что это может повлечь ошибки со стороны противников.
Волк был огромен, и такие поистине внушительные размеры придавали ему уверенности в своих силах. Зверь с вызовом смотрел в глаза Демира. Теперь они были на одном уровне: рост под два метра, широкая спина и появившиеся силы сравняли их счёты. Но это могло быть как преимуществом, так и отрицательным фактором для волка, поскольку его возможная неповоротливость из-за непривычно громадных габаритов могла сыграть на руку демонам.
Очередная игра, придуманная интригой-судьбой, могла стать последней в его недлинной, снова непредсказуемо извернувшейся жизни, предоставив её участникам самим решать, как развернутся события, но при этом контролируя права соперников, приравнивая их и предугадывая исход боя, который получил негласное название на странице предписанного ею будущего – "Не на жизнь, а на смерть"...
...Мерцая несдерживаемым гневом, налившиеся кровью глаза зверя впились в стоящего в нескольких метрах от него Верховного, не забывая следить за стоящим позади близнецом. Обнажив неестественно длинные для лесного хищника белоснежные зубы, сверкающие в полумраке комнаты, волк низко зарычал. Из глотки вырвался глубокий гортанный рык, в котором можно было услышать всю его неприкрытую злость, отчаянную непокорность и дикое, граничащее с безумством желание разорвать обидчиков на куски. Невыносимая жажда крови кружила ему голову, мешая связно мыслить. Вязкая слюна капала из раскрытой пасти в предвкушении скорой жестокой расправы над пленителями. Складки на сморщенном в оскале носу прокладывали борозды на морде, черты которой хищно заострились. Перед мысленным взором зверя стояла картина мучительной гибели демонов, стонущих в сжигающей их тела предсмертной агонии. Казалось, он слышал хруст ломающихся костей и разрываемой плоти, сжатой меж крепких челюстей в мёртвой схватке. Волк наслаждался приливом сил и бурлящей в крови неиссякаемой энергией, которая взбунтовалась и срочно требовала выхода. Адреналин бушевал внутри, распаляя азарт и ломая в щепки последние сдерживающие его доводы разума.
В голове хищника уже вовсю зарождался беспощадный план отмщения. Кровожадно облизнувшись и приняв боевую стойку, зверь ощерился и взмахнул хвостом, вздёрнув верхнюю губу выше.
Сложенные на спине упругие крылья вороного цвета надёжно защищали её хоть и мягким, но плотным покровом. Оперение сливалось окраской с густой шерстью тела, то и дело переливаясь с тёмно-синего, напоминающего ночное небо, до антрацитового. Перья были похожи на непроглядную бесконечную тьму. Мягкие, но гибкие, благодаря пластичному стержню, они тесно прилегали друг к другу, казалось, не оставляя между собой ни миллиметра свободного пространства.
Облик мифического существа, в котором стало совершенно невозможно узнать волчонка, был настолько нереальным, что с минуту демоны не могли поверить своим глазам, тщательно отрицая происходящее.
- Древняя кровь... - со странной, непонятной волку интонацией в голосе, на грани слышимости произнёс Демир, выходя их оцепенения, и закрыл глаза, с шумом вдыхая воздух. Когда он их открыл, вновь в упор уставившись на крылатого зверя, у волка зашевелились волосы на загривке. Бездонные омуты глаз демона замерцали лихорадочным блеском то ли от восхищения, то ли от вспыхнувшей в них злости, застилая белки непроницаемой чернотой. Волк непроизвольно отшатнулся от него. Одним только взглядом Демир вселял первобытный, животный ужас в его душе, сея в ней семена сомнений и скручивая внутренности в тугой узел неуверенности и страха. О, если бы взглядом можно было убивать, волк бы уже не жил. Зверь встряхнул головой, скидывая наваждение. Пусть он не знал, что Верховный способен манипулировать эмоциями и управлять сознанием, но всё-таки ощущал чужое воздействие. Определить эмоции, отразившиеся на лице демона, пока тот гипнотизировал его своим взором, волк не успел - демон перешёл в наступление, на ходу принимая боевую ипостась и отдавая по ментальной связи брату приказ не вмешиваться. Кристиан, не издавав ни одного звука, безмолвной тенью двинулся на выход, полагая, что помощь Демиру не понадобится, и через мгновение испарился во тьме, будто его и не было вовсе. Поначалу волк насторожился, заметив его исчезновение, но вскоре понял по повеявшему со стороны дверей ветерку, что "красноволосый" ушёл.
Точно отполированные искусным архитектором, багровые рога, такие же чёрные, как и у зверя, невероятно длинные заточенные когти и крылья, отличающиеся разве что жёсткими и острыми, подобно лезвию клинка, перьями, и расходящиеся под одеждой мышцы давали понять, что настроен Верховный решительно и теперь ничто его не остановит перед поставленной целью. Длинный гладкий хвост резво метался из стороны в сторону, напоминая хлыст, хлещущий жалобно свистящий воздух. Он переливался с багрового до блестяще-чёрного от основания и до самого кончика, который венчала короткая пушистая кисточка. Её нервные, резкие движения выдавали раздражение демона.
Демир наступал с грацией дикой кошки: изящно, немного лениво, словно всё происходящее было не более чем игрой, он чересчур медленно и расслабленно переставлял жилистые ноги. Хищная, обманчиво небрежная походка создавала впечатление отвлечённой непринуждённости. Однако всё это было лишь напускной иллюзией, за которой скрывалась напряжённое и натянутое тело, похожее на тетиву лука, с которого вот-вот была готова сорваться стрела. Каждая клеточка тела зудела, предчувствуя "занимательную тренировку".
Демон давно не выпускал пар. И вот ему, наконец, выпал шанс оторваться на диком звере, которого он, вопреки устрашающему виду, не воспринимал за достойного, равного по силе противника. Хоть и прекрасно понимал, что за такой поступок жестоко поплатится перед законом, демон уже принял решение. Убить, чего бы это не стоило. Его было уже не остановить: если Верховный поставил себе цель, он пойдёт по головам, прольёт немало крови ни в чём не повинных, но достигнет желаемого во что бы то ни стало. Потому перейти дорогу высшему демону было бы безумием в чистом её виде - Демир достанет из-под земли каждого, кто посмел пойти ему наперекор. Эту простую истину знали не только жители Царства Тьмы, но и всего Иного Мира в целом. И вот целью его стал волчонок, которого он до зуда в когтях хотел уничтожить. Впрочем, это желание было взаимным.
Демир раскрыл чёрные крылья и резко взмахнул, в ту же секунду поднимаясь вверх. Высокие сводчатые потолки в его особняке были возведены здесь неспроста. Только Верховный Царства Тьмы лишь сейчас, наконец, осознал их пользу, пока лениво размахивал широкими крыльями, поднимающими каменную пыль с пола, под потолком. Он рассчитывал ходы наперёд, желая победить соперника и с извращенным удовольствием перерезать ему горло когтями, наблюдая, как из пульсирующей на шее артерии фонтаном хлынет алая кровь, и глаза зверя начнут покрываться смертной пеленой.
Волк, несмотря на приобретённые способности летать, не спешил нападать на парящего вверху демона, так как не знал, как пользоваться крыльями. Неопытность не прибавляла ему никакой пользы, противным чувством беспомощности парализуя разум. И поскольку рисковать сейчас было себе дороже, он решил ждать первых действий от Демира.
Выпущенная Верховным наружу тёмная энергия, словно сорвавшись с цепи после долгого заточения, моментально заклубилась вокруг него, постепенно обволакивая залу густым туманом и растекаясь по ней могильным холодом и мерзким, почти осязаемым ощущением близкой, как будто стоящей за спиной, смерти. От тяжёлой, гнетущей атмосферы волку стало трудно дышать, а в горле пересохло.
Режущий разряжённый воздух свист рассёк пространство под потолком. Стремительно спикировав вниз, демон резко подлетел к волчонку и со всей своей немалой демонической силой ударил его крылом в бок, лишив метким движением равновесия. От неожиданности и мощи чёткого рывка зверь отлетел от Демира на пару метров, но, перекатившись и оцарапав пол когтями, всё-таки быстро принял защитную позу. Столп пыли взвился в воздух, заставив волчонка чихнуть и потерять из виду соперника. Медлить было нельзя, поэтому на то, чтобы сориентироваться, ему понадобилось всего несколько мгновений. Поняв свой промах, волк выжидающе замер, немигающим взглядом всматриваясь в дымку, плотно, словно в сети, окутавшую всё вокруг. Совсем рядом едва заметно мелькнуло тёмное пятно, в котором волк успел заметить очертания высокой фигуры демона. Это послужило спусковым механизмом.
Метнувшись в сторону замеченного врага, волк начал действовать. Всё произошло в мгновение ока. Зверь застал Демира врасплох. Он настиг демона одним прыжком и, подставив лоб для удара, со всего размаху встретил рогами грудь растерявшегося демона. Толчок оказался такой силы, что они, сцепившись в смертельной схватке, вдвоём врезались в огромное окно, так некстати оказавшееся позади Демира. Несмотря на то, что стекло было достаточно прочным и толстым, под натиском огромного животного и демона оно не выдержало и с позорным треском лопнуло.
Алая жидкость сочилась из нанесённых длинными когтями и зубами мелких царапин и крупных ран, но её практически не было видно на такой же чёрной кладке камня. Лишь в местах, где багровые пятна пересекали красные полосы, коими украшался мерцающий антрацит, были заметны её разводы. Запах свежей крови будоражил разум окончательно озверевшего волка и подстёгивал потерявшего рассудок Демира, который ещё с первой учуянной капли забылся в азарте и сейчас действовал на инстинктах демона-охотника, не привыкшего проигрывать. Каждый из них целился в самые уязвимые места противника, но добраться до горла ни у кого из них не получалось. Удар следовал за ударом, однако силы тоже были небесконечны, и движения давались обоим со всё большим трудом. После очередного выпада, зверь перекатился со спины, возвышаясь над демоном. Как ему казалось, враг уже сдавался. Но не тут-то было. Волчонок позволил себе расслабиться всего на миг. Заметив слегка расслабившуюся хватку, Демир в ту же секунду воспользовался заминкой волка. Мгновение назад напоминающий мертвеца, которому осталось жить едва ли не пару минут, он собрал остатки стремительно покидающих тело сил и хлопнул в обезображенные до неузнаваемости ладоши. Направленные в солнечное сплетение волчонка сложенные пальцы заискрились, и, не давая ему ни малейшей возможности отреагировать и хоть как-то защититься крыльями, невидимая волна демонической энергии оттолкнула зверя с такой скоростью и силой, что он не успел моргнуть, как почувствовал под собой колючую траву, по которой катился куда-то вниз, безуспешно цепляя и вспарывая когтями землю. Она пахла выжженным деревом и казалась мёртвой. Не сумев остановиться, он стал шарить глазами в поисках демона. Рассмотреть кого-либо в калейдоскопе мельтешащих точек было сложно, и лишь на секунду волк выловил мрачный силуэт своего не поверженного врага, стоящего, скрестив руки за спиной, у разбитого окна, на раме которого, прямо над головой демона, опутавший её плющ подал ему неосуществимую идею. Окровавленное лицо Верховного украшала страшная торжествующая улыбка, которая на фоне стекающих по его вискам ручейков чёрной, как и его мёртвое нутро, крови больше напоминала оскал. Мелкие заострённые зубы наводили ужас, но волк смотрел лишь ему в глаза. Сосредоточившись, зверь сморгнул.
Под голову попал камень, и волчонок больно стукнулся о него. Да, теперь зверь почувствовал, как тело колющими, острыми, как иглы, отголосками напоминает о сломанных в бою рёбрах. Странный приближающийся звук, похожий на журчание воды, привлёк внимание. В следующий миг, взвыв от накрывшего его бешенства и досады, волк ощутил прохладное прикосновение пахнущей кровью жидкости и чудом не захлебнулся, поняв, куда катится по склону.
Красная река поглотила потяжелевшее от влажной шерсти тело, обняв его кровавыми руками. Всплеск оглушил, но ненадолго. Его сменила зашумевшая в ушах жидкость. Бессильно барахтаясь в воде, волчонок судорожно втягивал воздух, периодически глотая воду, которая почему-то была с привкусом железа. Стремительно кончающийся кислород и замедляющееся сердцебиение накрылись апатией и дикой усталостью. Хотелось спать. Попытки выплыть на поверхность становились менее энергичными. Уплывающие несвязные мысли, среди которых слабо сопротивлялось желание жить, постепенно заглушались убаюкивающим журчанием воды. Где-то на краю сознания вспыхнуло воспоминание о том, как волк проснулся рядом с человеческим ребёнком, защищал девочку от медведя, ловил глухаря под её восхищенным взглядом и лежал в пещере, отдыхая рядом с ней после тяжёлого дня... Но и оно погасло...
Поблизости размеренную музыку воды нарушил грохот, но какое это имело значение? «Подумаю об этом позже,» - вяло отмахнулся от навязчивой мысли волчонок и закрыл глаза. Потом. Он обязательно подумает об этом потом...