Перед вами картина Нормана Роквелла. Сложно поверить, что её рисовал американец, больно уж от неё «русским духом» веет. Она увидела свет в 1967 году в журнале «Look». История картины известна благодаря целой череде скандалов: в 1973 году она была украдена, в 1989 появилась в галерее Стивена Спилберга, далее было несколько громких судов, и только в 2010 году это дело окончательно закрыто. Скучно и неинтересно, но в том же 2010 году был обнаружен один интересный исторический артефакт…
Это записка Нормана Роквелла под жутким названием «Ложе Прокруста». В ней его размышления о создании картины и впечатления от поездки в СССР. Подлинность записки сомнений не вызывает: документы был предоставлен музеем Роквелла одному из американских исторических обществ, членом которого был и сам художник. Музей – серьёзная организация, ведущая научную работу, никогда не была замечена в изготовлении подделок.
Далее я вам передам содержание записки Роквелла с некоторыми комментариями. Найти перевод на русский мне не удалось. Ссылку на оригинальную публикацию я добавлю тут.
В декабре прошлого года мы с женой ездили в Москву. Я ехал в качестве специалиста Информационной службы США [Информационное агентство США – United States Information Agency]. Моя деятельность заключалась в работе с американской половиной выставки графики.
У меня был свой собственный проект, который, естественно, был только дополнением к работе на выставке.
Он заключался в том, чтобы проиллюстрировать начальные школы в России. Журнал «Look» заинтересовался этой темой, поэтому я обратился к сотрудникам американского посольства. Они, в свою очередь, обратились с просьбой о моей встрече с министром образования в Москве.
В Москве дела идут медленно, по крайней мере, для американца, у которого своя задача. Есть не только огромная бюрократия, но и атмосфера взаимного недоверия.
Через несколько недель мне дали возможность встретиться с помощником министра, я рассказал, что хочу нарисовать небольшую сельскую школу и её учеников, сравнимых с такой же школой в Америке, и я хочу сделать это честно и справедливо, как путь к взаимопониманию.
Сотрудники помощника министра были очень любезны, они сказали, что под Москвой нет маленьких деревенских школ, но они организуют мое посещение начальной школы. Я был очень рад, и мы попрощались. Две-три недели никаких известий не было. Потом я сказал об этом своим друзьям из посольства и выставки, они засмеялись: «Вы никогда не получите от них ответа». Но я не терял надежды, потому что чиновники были очень любезны и готовы сотрудничать. Прошла еще неделя, и я начал беспокоиться.
Случайно в отеле «Метрополь» я встретил американского телевизионного режиссера, который после двух лет напряженных переговоров собирался на следующий день снимать фильм в советской школе. Когда я рассказал мистеру Пауэрсу [режиссёру] о своем затруднительном положении, он назначил мне на следующее утро встречу в 8 часов, чтобы отправиться в школу в составе его группы в качестве помощника оператора, который носит камеру. На следующее утро мы погрузились в телевизионный автобус и прибыли в школу. Это была школа, в которой особое внимание уделялось преподаванию английского языка. Когда я оказался внутри, никаких ограничений не было. Я слушал, смотрел, все рисовал и измерял. Меня никто не спрашивал и не вмешивался.
Тем же вечером, когда я вернулся в гостиницу, меня ждало извещение о том, что помощник министра образования договорился, чтобы я пошёл с женой, переводчиком и фотографом в хорошую московскую школу [т. е. разрешение на работу в школе дали постфактум, когда Роквелл свою работу сделал вместе с кинематографистами]. По сути, это была выставка, экспонат [школа, в которой был Роквелл]. У русских есть своего рода комплекс неполноценности, и они хотят, чтобы вы видели только лучшее.
Фактически это могла бы быть большая американская городская школа, если бы не обязательная гигантская статуя Ленина перед ней. Школа была сложена из белых бетонных блоков. Внутри было светло и просторно, много растений и досок объявлений. Меня восхитила детская одежда: каждый ребенок носил форму. На девочках были одинаковые коричневые платья под одинаковыми коричневыми передниками. На мальчиках были плохо сидящие серые куртки и длинные серые брюки. Почти все без исключения носили красные платки «пионеров», это, конечно же, бойскауты России. Единственным забавным вариантом были туфли. Они были всех типов, цветов и состояний.
Большинство детей носили медаль за хорошее поведение — пуговицу «маленький Ленин» — большую пуговицу золотого цвета с барельефом кудрявого младенца Ленина. Её можно было носить только в том случае, если их поведение было идеальным в идеологическом и других отношениях…
Тут требуется комментарий от автора: по описанию это звёздочка октябрёнка. При этом в тексте статьи чётко написано (и на картине изображено): дети носили красные «пионерские» галстуки и «пуговицу Маленький Ленин» – звёздочку октябрёнка. Но красные галстуки и звезда октябрёнка никак не должны были носиться одновременно. Во многих русскоязычных статьях об этой картине подчёркивается, что Роквелл, будучи знаменит своим вниманием к деталям, ошибся. Однако, заметка, которую мы сейчас читаем, однозначно говорит об обратном. Роквелл зарисовал и описал именно то, что видел. На вопрос, откуда у октябрят галстуки, или зачем пионерам октябрьские звёздочки, я ответить не могу. Могу лишь предположить: Роквелл попал в младший блок, но там для какой-то цели навязали детям пионерских галстуков. В любом случае, на картине не ошибка художника, но чем вызван этот преферанс, скорее всего, так и останется загадкой.
Вернёмся же к историческому тексту.
…Еще меня поразило то, что в каждой комнате был свой ленинский уголок с белой мраморной статуей Ленина, красным флагом и живыми цветами. Повсюду повторялись и любимые слова Ленина, обращенные к учащимся: «Учиться, учиться и учиться, чтобы стать хорошим коммунистом».
Нам очень повезло, что в нашем отеле находилась группа из четырех американских докторов. Мы, естественно, познакомились и выяснили, что они были не врачами, а кандидатами педагогических наук [Ph.D.’s in the field of education], которые совершали третью поездку в Россию по поручению Американского общества сравнительного образования в качестве гостей Российского профсоюза работников образования, культуры и науки. Выдающимся членом группы был доктор Радман из Мичиганского университета. Он говорит по-русски и входит в тройку величайших экспертов Америки по российскому образованию, а также является автором ряда книг и статей на эту тему. Он был очень приветлив, и большая часть этой статьи основана на том, что мы узнали непосредственно от него, а также из книг и статей, которые он нам переслал.
Начнем с того, что российская система образования монолитна. Каждый чиновник подотчетен центральной власти, каждое действие должно соответствовать генеральному плану. Постановления, устанавливающие этот план, исходят непосредственно от Президиума и Центрального комитета Коммунистической партии и вступают в силу с согласия Верховного Совета СССР и Совета Министров СССР.
Теперь я подхожу к названию этой статьи:
Ложе Прокруста. Как вы, наверное, помните, Прокруст в греческой легенде – разбойник из Аттики, который помещал всех, кто попадал ему в руки, на железное ложе. Если они были длиннее кровати, он отрезал лишнюю часть; если короче, он растягивал их, пока они не подошли бы по размеру. Следовательно, любая попытка свести людей к одному стандарту называется «помещением их на Прокрустово ложе».
Как Прокруст, русская система воспитания формирует каждого ребенка под себя с одной целью: развить те качества, которые лучше всего послужат государству. После общего курса обучения система предусматривает повышение специализации на старших курсах. Однако после выбора специализации учебная программа становится жесткой, закрытой. Нет возможности выбора факультативных предметов, и практически никто никогда не переходит с одного спецкурса на другой.
Со времени революции существовало четыре генеральных образовательных плана [что именно имел ввиду Роквелл, понять сложно, возможно, специфика американской трактовки развития образования в СССР], хотя все они были основаны на одних и тех же трех целях: в политическом плане преподавать принципы коммунизма и выделить его перед всеми другими системами; в экономическом отношении сделать СССР самой богатой из всех стран; и в культурном отношении дать каждому доступ ко всей славе русской традиции и обучить материализму Карла Маркса, который говорит, что человек всем обязан своему контролю над материальными силами.
В 1931 году возникла резкая реакция против системы, которая была принята впервые. На него повлияли так называемые прогрессивные идеи, в частности Джон Дьюи. Русские были разочарованы и отбросили [идеи свободного образования], в пользу традиционного академического плана. В 1958 году Хрущев заявил, что производство не растет удовлетворительным образом, что интеллектуальный снобизм набирает силу, а труд теряет уважение. Он разработал новую систему, она была утверждена в 1958 году [речь идёт о законе «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР»], а переход должен был завершиться в 1965 году. Именно об этом плане я вам и расскажу.
План предусматривает факультативное дошкольное образование с небольшой платой за обучение и восьмилетнюю бесплатную обязательную начальную школу для детей в возрасте от 7 до 15 лет с повышенным упором на профессиональную деятельность. Для этого предусматривалось два года следить за профессиональными работами прежде всего на заводах и в колхозах, но, по-видимому, было выполнено лишь частично. Для приобщения учащихся к началам профессиональной деятельности разработаны различные способы. Обучение без отрыва от производства осуществляется на заводах и в колхозах, имеются вечерние и заочные школы. Желающие поступают в профессиональные училища либо профильные школы. Кроме того, существуют специальные школы, предназначенные для инвалидов или для специальной подготовки в области балета или искусства, или в них делается упор на военную подготовку. Есть еще школы-интернаты, однако на практике они, похоже, предназначены для тех, кто не имеет надлежащего присмотра дома, или для проблемных детей. Однако даже в специальных школах требуется наличие жесткого ядра предписанной учебной программы, общей для всех школ.
Русские твердо убеждены в том, что все дети обладают равными способностями, хотя и признают, что вкусы и особые таланты могут различаться. Следовательно, любая неспособность добиться успеха происходит по одной из трех причин: ученики ленивы, учителя неадекватны или родители не обеспечивают должного присмотра.
Через систему инспекторов, директоров, классных руководителей и классных собраний делается все возможное, чтобы учащиеся добились успеха. Я хотел бы кратко упомянуть еще два института, которые довольно резко отличаются от всего, что мы знаем.
Во-первых, это родительский комитет. От нашего родительско-учительского объединения оно отличается тем, что его цель – всецело помогать в работе, которую школа считает важной. Из различных подкомитетов меньше всего похож на наш комитет по обучению и воспитанию. Он обеспечивает присмотр за теми, кому не хватает присмотра дома.
В некоторых случаях советы помощи создаются на районной основе. Они несут ответственность за регистрацию всех студентов. Каждый член имеет группу из пяти-семи студентов и при необходимости организует контроль над выполнением их домашних заданий и специальное обучение. Также организуются встречи, на которых учащиеся и родители знакомятся с работами друг друга. На досках объявлений в школах, а также на заводах и в колхозах вывешиваются фотографии родителей и детей, если они имеют особые заслуги. Если какой-либо член семьи не имеет достижений, все фотографии этой семьи удаляются. Дальнейшее давление на родителей оказывается через газеты, собрания профсоюзов, начальство и даже увольнение.
Все, что было сказано до сих пор, верно, но я не могу не задаться вопросом, вполне ли подходит название «Ложе Прокруста». Он пытал своих посетителей и ампутировал им части тела. Точно так же и российские дети воспитываются в соответствии с замыслом российского государства. За пять недель моего пребывания в Москве я, естественно, видел много детей на улицах, а затем за те два дня в школах я увидел, как их лепят. Но, если быть полностью честным, они выглядели как нормальные дети, может быть, более флегматичные по выражению лица, но определенно здоровые и, казалось, обычно счастливые. Вот что меня озадачивает. Учитывая дисциплину и регламентацию, под которой они находились, по сравнению с нашей системой, которая предоставляет гораздо больше свободы личности в выборе и поведении, почему так мало различий во внешнем виде детей?
Могу ли я добавить небольшой постскриптум?
Моя первоначальная задача заключалась в том, чтобы способствовать взаимопониманию, изображая сходство американской и российской школ, но эта тема была разрушена тем, что я узнал об узости и репрессиях российской системы. С другой стороны, узость и репрессии, как мне кажется, опровергались нормальной и счастливой внешностью этих московских детей. Так что я так и не нарисовал эту картину [речь идёт о той самой картине, которую автор в итоге нарисовал].
Мы упираемся в техническое ограничение в символах, но мне бы хотелось показать вам этот артефакт - воспоминания человека из "другого мира", с другими ценностями, другими нормами, но сумевшего передать дух школьного класса с невероятной точностью, а главное - не пытавшегося выдать непривычное за неправильное. Я не пытаюсь интерпретировать его письмо и мысли, некоторые вещи интересно посмотреть такими, какими они есть.
Автор: Кирилл Латышев
