- Почему она так изменилась всего за пять лет брака? – удивлялся Иван резкой перемене в характере жены.
Ведь женился он на попрыгунье-стрекозе Лидочке, эфемерной, тонкой, звонкой, смотрящей широко открытыми удивленными глазами на мир, а, главное, на Ивана. Который рядом с ней чувствовал себя если не Ильей Муромцем, то Алешей Поповичем точно. Лидочка порхала, вздыхала и декламировала стихи, и ничто, казалось, не связывало ее с этим бренным миром. С ней было легко и приятно. Никаких проблем, никаких обсуждений повышения цен на картошку или какой смеситель надежнее. Лидочка была от этого так же далека, как студентка факультета искусствоведения от квадратно-гнездового метода посадки репы.
И Иван на ее фоне был сильным, надежным, заботливым, умеющим решить все проблемы. И что он видит теперь, спустя пять лет совместной жизни на одной жилплощади? Голос Лиды стал командным, Лидочкой ее назвать теперь не поворачивался язык, да и Лидой тоже, только Лидией Константиновной. Из глаз исчезла беззаботность и веселые искорки, на которые Иван и клюнул. Походка, раньше наводящая мысли о порхании бабочки, теперь вызывала в памяти образ печатной машинки. Движения, прежде плавные, приобрели резкость. И в голосе, раньше журчащем ручейком, появились мощные, тяжеловесные, агрессивные нотки. Особенно это было заметно, когда Лида договаривалась с бригадой штукатуров-плиточников.
Иван решил вернуть прежнюю Лидочку и вызвал жену на разговор.
- Ты изменилась и мне это не нравится, - сказал он. – Из беззаботной птички, в которую я влюбился, превратилась в какую-то решалу. И даже взгляд у тебя стал другой, тяжелый, давящий. И ты больше не читаешь стихи, а за ужином говоришь о протекшем смесителе. Я слышал, как ты разговаривала с плиточником. Таким сварливым командным тоном приказывала переделывать, что мне аж перед ним стало неудобно. И даже матюкнулась, когда он тебе нагрубил. И в суд пригрозила подать. Во что ты превратилась?
- Но надо же кому-то контролировать ремонт, - попыталась оправдаться Лида. – И когда мне читать стихи, когда все заботы о доме на мне, от покупки зубной пасты и оплаты счетов до выбора унитаза.
- Вот это и погубило мою прежнюю Лидочку, - вздохнул Иван. – Ты погрязла в быте. А я хочу, чтобы ты стала прежней – ходила в театры и на концерты, восхищалась закатом. И чтобы глаза твои светились наивностью и невинностью. В общем, возвращайся в прежнее состояние.
- Хорошо, если это сделает тебя счастливым, - покладисто согласилась Лида. – Только тогда мне надо абстрагироваться от всех этих домашних хлопот. И радость вернется в мои глаза.
- Это ты правильно сказала, абстрагироваться, - одобрил Иван. – Абстрагируйся, а я буду тобой восхищаться, как раньше.
И Лида абстрагировалась.
- Мне надоело смывать унитаз из ведра, - возмутился Иван через три недели. – И когда уже у нас на кухне закончится ремонт? Пол так и не настелили, живем как в сарае.
- Ах, это все неважно, - махнула рукой Лидочка, рассматривая свежеотполированные ногти. – Послушай лучше, я тебе стихотворение прочитаю, современный молодой поэт Пупкин написал. Очень свежий взгляд, и такие необычные метафоры.
- Метафорами пол не покроешь и унитаз не смоешь, - проворчал Иван. – надо что-то с этим делать.
- Так сделай, - предложила Лидочка и посмотрела на него незамутненными бытом, наивными глазами. – Вызови мастеров, договорись.
- Я? – удивился Иван. – Ты же всегда этим занималась.
- Хочешь, чтобы я опять погрязла в быте? – возразила Лидочка. – Ведь все эти хлопоты будут занимать все мое свободное от работы время. И я опять стану решалой, и ты во мне разочаруешься.
Иван подумал и решил, что резон в ее словах есть. Действительно, либо легкость и метафоры, либо унитаз и линолеум. А он мужчина, он разрулит бытовые вопросы. Что там надо? Купить, найти телефон мастеров, договориться и проконтролировать. Вот завтра и займется. Но назавтра он устал на работе, отложил на послезавтра. А там забыл. А там пришли выходные, надо бы отдохнуть. А там позвонил по одному телефону, но не отвечали, завтра, нет, лучше послезавтра позвонит по другому. Покрытие на полу так и не появилось, бачок по-прежнему отказывался смывать.
- Может, ты этим займешься, а то у меня времени не хватает? – заискивающе спросил Иван жену.
- Хорошо, - ответила она. – Сейчас составлю план. Значит, в субботу с утра едем за линолеумом и новым унитазом, потом вызываю мастеров. Твоя задача – отвезти, загрузить, привезти, занести в квартиру.
- Я устаю за неделю на работе, может, без меня справишься? – предложил Иван.
- Хорошо, найму такси, заплачу за подъем, - кивнула Лидочка, нет, Лидия Константиновна.
И Иван увидел, как из глаз ее испаряется наивность, а на ее место вползает решительность и уверенность. И как пухлые полуоткрытые губы сжимаются в линию. И как жесты становятся резкими. Но сдавать назад было поздно. Иначе так и придется всю оставшуюся жизнь ходить по бетону и смывать ведром.
***
- Почему она так изменилась всего за десять лет брака? – удивлялся Петр резкой перемене в образе жизни жены.
Ведь он женился на спокойной, уютной и домашней Валечке, пухленькой, с ямочками, покладистой и покорной. Она наводила в квартире красоту, умела готовить двадцать блюд из картофельных очисток и все время улыбалась. И смотрела на Петра снизу вверх, от чего он чувствовал себя если не Суперменом, то Человеком-пауком точно. И, если и пыталась командовать, то делала это так мягко и ненавязчиво, что Петр был уверен, что это его собственное решение.
А что он видит сейчас, через десять лет совместного преодоления трудностей? Голос Валечки стал резким, в глазах вместо слепого обожания появилось… уж не презрение ли? И смотрит она на него сверху вниз. И ямочки сменились жесткими складками в уголках губ. Не женщина, а директор департамента какой-то. Впрочем, она им и работала. Но Петр скучал по прежней, мягкой и податливой Валечке которая превратилась в Валентину Сергеевну. И решил с ней поговорить.
- Мне не нравится, во что ты превратилась, - сказал он. – Ты была такой домашней, милой. А теперь, даже когда ты в банном халате или ночнушке, мне кажется, что ты все равно одета в деловой костюм. Я хочу, чтобы ты стала прежней, как в первый год нашего брака.
- Но тогда работа не отнимала у меня столько времени и сил, - стала оправдываться Валя. – А сейчас на мне большая ответственность. И потом, нам надо на отпуск отложить, мы же хотели отдохнуть на шикарном курорте.
- Вот это и погубило мою прежнюю Валечку, - вздохнул Петр. – Ты стала думать только о карьере и деньгах. А я хочу, чтобы ты стала прежней, варила борщи, заботилась о нашем быте.
- Хорошо, если это сделает тебя счастливым, - согласилась Валя. – Только мне надо уволиться с работы, и ответственность за содержание нашей семьи ляжет на тебя.
- Это ты правильно сказала, уволиться, - согласился Петр. – Увольняйся, а я нас обеспечу.
И Валя уволилась.
- Надоели мне макароны и картошка, я не козел, морковку с капустой жевать, - возмутился Петр через полтора месяца. – Неужели нельзя приготовить мясо или хотя бы рыбу?
- Давай денег, куплю мясо, - ответила Валя, отрываясь от шинкования капусты.
- Я же тебе на прошлой неделе тысячу рублей давал, - удивился Петр.
- Все вышли, - пожала плечами Валя.
- Ты транжиришь, теперь я сам буду покупать продукты, увидишь, хватит и на мясо, и на икру, - пробурчал Петр.
- Хорошо, - согласилась Валя. – Говори, что приготовить, я буду писать список продуктов.
После первого похода в магазин Петр размышлял, откуда взялись такие цены и как Валя умудрялась на тысячу рублей кормить его и себя четыре дня. Потом пришли коммунальные счета. Раньше их оплачивала жена. Потом оказалось, что нужно купить чистяще-моющие средства, Петр и не предполагал, что они такие дорогие. Потом деньги кончились, а до аванса еще две недели.
- Почему я должен за все отвечать? – задумался Петр. – Валя, а почему бы тебе не выйти на работу, чтобы вносить свой вклад в семейный бюджет?
- Но тогда у меня не будет времени готовить разносолы и наводить уют, - возразила Валя. – И на работе мне придется опять брать на себя ответственность, а это скажется на моем характере.
- Ну и пусть, я один нас не вытяну, черт, у кого бы денег до получки занять, - сказал Петр.
И Валя вышла на работу. Еще более высокооплачиваемую. Оказалось, ее туда пригласили давно и все было договорено, и Валя должна была приступить к выполнению своих обязанностей в мае. А уволилась заранее, чтобы взять тайм-аут и отдохнуть. Только зачем она развелась с Петром, совсем непонятно.
***
- Почему она так изменилась за двадцать пять лет брака? – удивлялся Василий резкой перемене во внешности жены.
Ведь он женился на юной девушке Карине с гладкой кожей, блестящими волосами, здоровыми зубами и здоровым же всем остальным организмом. Она занималась спортом, была подтянутой, свежей и веселой.
А что он видит сейчас, через двадцать пять лет совместного ведения хозяйства? Кожа Карины утратила гладкость, появились морщины. Взгляд был уже не таким ясным. Два зуба выпали, на их место поставили мост. Тело стало дрябловатым, несмотря на посещение спортивного зала. Карина раздалась в бедрах, грудь стала больше и отвисла, появился живот. А на животе – растяжки после трех родов. В некогда черных волосах появились седые нити. Да и сами волосы поредели, и вместо косы до пояса Карина носила короткую стрижку. И здоровье барахлит, то к урологу ходит, то к гинекологу, то к окулисту. А Василию так хотелось вернуть прежнюю Карину – юную загорелую прелестницу. И он решил поговорить с женой.
- Тебе надо заняться своей внешностью, чтобы было, как двадцать пять лет назад, – сказал он.
- Подкорректировать можно, но мои двадцать один год все равно не вернешь, - стала оправдываться Карина.
- Но я хочу видеть рядом с собой мою прежнюю Карину, - настаивал Василий.
- Хорошо, я сделаю все возможное, - пообещала жена.
И через пару недель положила перед Василием лист бумаги с шестизначной цифрой.
- Это как? – удивился Василий.
- Я пошла по специалистам, мы все подсчитали, - начала рассказывать Карина. – Вот это – за пластическую операцию на лице. Вот это – за пластику на животе, убрать растяжки. Вот это – на процедуры по восстановлению волос и ногтей. Вот это – на имплантацию зубов. Вот так и выходит. И я буду выглядеть ну не на двадцать пять, но на пятнадцать лет моложе, это точно.
- У меня нет таких денег, - огорчился Василий.
- Нет денег, живи с тем, что есть, - ответила Карина.
- Мне легче двадцатилетнюю тебе на замену найти, - пригрозил Василий.
- Удачи, - пожелала Карина.
Двадцатилетние на попытки ухаживаний со стороны Василия уступали ему место в общественном транспорте, предлагали довести до дома и помочь нести сумку, спрашивали, не вызвать ли скорую, раз у него такая одышка. Двадцатилетние, которые принимали ухаживания Василия, принимали их за такую сумму, что дешевле было оплатить пластику и имплантаты Карине.
И Василий остался с Кариной, смирившись с тем, что ей не двадцать. Зато дешево.
Вот так зловредные женщины неожиданно и коварно меняются после свадьбы, а мужчинам остается только принять это и смириться.
Еще рассказы в тему:
Губит людей не пиво, губит людей жена
Собрание клуба пострадавших от женской неблагодарности
Как перестать быть хорошими и стать плохими, инструкция
А как же – в горе и радости, в богатстве и бедности
