На следующий день случилась неприятность. Вова ходил за дровами в сарай и, поскользнувшись, упал прямо на ржавый гвоздь, торчащий из старой доски. Он поранил себе руку довольно серьезно и несмотря на его возражения, я настояла, чтобы он поехал в больницу. Сусанна отправилась вместе с ним, потому, что за руль Вован с такой раной сесть не смог, а Мусе никто из них довериться не решился. Поэтому она с недовольным лицом потащилась за ними следом на своей крохотной машинке ярко красного цвета.
Перед тем как уехать, Вован сто раз спросил у меня, не боюсь ли я оставаться здесь одна. И чтобы он не передумал я, заверила их с Сусанной, что спокойно переживу их отсутствие.
Если честно мне, конечно, было немного не по себе, но я решительно взяла себя в руки. Взрослый ведь человек!
Оставшись в одиночестве, я решила просто посидеть у камина с книгой. Рыскать по усадьбе мне точно не хотелось. Но как всегда все случилось совершенно наоборот.
Читая книгу, я не заметила, как уснула, разморенная теплом, идущим от потрескивающих дров. Меня разбудил какой-то посторонний звук, прозвучавший откуда-то из глубины дома. Тело моментально напряглось от страха, сердце бешено заколотилось, а в ушах зашумело. Что это?
Звук повторился, и я облегченно выдохнула: да это же котенок! Как животное попало сюда? Может, проскочило, когда я провожала Сусанну с Вовой?
Ничего не оставалось делать, как идти на поиски плачущего малыша. Я вышла из кабинета и громко позвала:
- Кыс-кыс-кыс! Ты где, маленький?
Котенок запищал еще сильнее, услышав мой голос. Заглянув на кухню, в столовую и даже под лестницу, я поняла, что, скорее всего животное в подвале.
- Вот какого черта тебя туда понесло? – застонав, прошептала я. Спускаться туда не хотелось от слова совсем. Но бедняжка так плакал, что у меня не хватило совести оставить его там до возвращения остальных.
Я пошла в кабинет, взяла фонарик и испытывая все оттенки страха, спустилась в подвал.
- Кыс-кыс-кыс!
Малыш отозвался, но, похоже, он успел забежать слишком далеко. Пересилив себя, я дошла до самого конца подвала и сразу же увидела черный пушистый комочек, сидящий посреди комнаты.
Увидев меня, котенок бросился под ноги, истошно попискивая от страха. Ему, наверное, казалось, что если он не повиснет у меня на штанах, то его непременно оставят в холодной темноте подвала.
- Эй, дружок… - я взяла его на руки и засунула за пазуху. – Успокойся… Все, ты в безопасности…
Он моментально притих, а потом громко замурчал, тычась мокрым носом мне в шею. Я уже собралась было идти обратно, как вдруг кое-что привлекло мое внимание. Луч фонаря скользнул по той самой нише, которую я обследовала вчера, и мне показалось, что рядом с ней на стене, что-то изображено. Подойдя ближе, я направила туда поток света. То, что в прошлый раз выглядело как обычные царапины на штукатурке, теперь приобретало совершенно другой вид. Да ведь это полуистертый циферблат часов, нарисованный вокруг ниши! От некоторых римских цифр остались лишь черточки, но вот рассмотреть «три» и «девять», мне удалось сразу. Так, так, так…
Я развернулась и помчалась обратно в кабинет, прижимая к себе притихшего котенка. По дороге вспомнила, что на кухне есть колбаса, которой можно покормить маленького приблуду. И вскоре мы уже сидели у камина: я – таращась на стену, а малыш – на тарелку. Видимо он не мог прийти в себя, от свалившегося на него счастья в виде ароматного сервелата.
Я не совсем понимала, как связаны между собой цифры в подвале и рисунок часов над камином, но чувствовала, что именно в этом скрыта разгадка. А что если…
Включив телефон, я набрала в поисковике: «Число Сатурна». Интернет выдал мне такую информацию: «Сатурн управляет теми, кто родился восьмого, семнадцатого, двадцать шестого числа любого месяца, или тех, чье число имени или судьбы составляет восемь. Качества Сатурна отчетливее всего проявляются в людях, у которых число души восемь. Среди семи наиболее важных планет нашей Солнечной системы Сатурн — самая удаленная планета от Земли. Ее медленное движение отражено в санскритском названии Шанайшчара».
Большая часть этих сведений никакой роли не играла, а вот первые строки заставили меня замереть от немного жутковатой догадки.
О Боже… Да ведь это даты рождения детей Савинского. Они были высечены на надгробиях… Восьмое, семнадцатое и двадцать шестое…
Внутренний голос просто вопил, пытаясь уговорить меня дождаться Сусанну с Вованом, но любопытство оказалось даже сильнее страха. Оставив котенка есть колбасу, я взяла карандаш и снова направилась в подвал.
Подставив под нишу несколько ящиков, я сначала попробовала их на устойчивость, а потом уже залезла на эту конструкцию.
Меня охватило волнение. Возможно, сейчас откроется самая главная тайна!
Сначала я нарисовала карандашом новый циферблат, а потом взялась за медную подставку. Она заскрипела, но начала двигаться, ведомая моей рукой.
- Восемь, - прошептала я, прокручивая подставку на эту цифру. Что-то тихо клацнуло. – Семнадцать…
Сначала мне пришлось повернуть рычаг на десять часов, а потом на семь. Снова раздался щелчок.
- Двадцать шесть… Два раза по десять и шесть… - выдохнула я и… полетела вниз.
Мой вопль закончился стоном боли и треском разбитых ящиков, на щепки которых я и приземлилась. Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Жутко ныл отбитый копчик, саднило ладони, но все неприятные ощущения моментально ушли на второй план, как только я поняла, что подо мной открылся какой-то люк. Значит, мне удалось разгадать загадку! Фонарик валялся рядом и, подняв его, я посветила по сторонам. По телу моментально поползли мурашки от того, что появилось перед моими глазами.
На стенах были начертаны какие-то непонятные письмена, а между ними кроваво алели странные знаки, от вида которых становилось не по себе. Луч фонарика медленно скользил по ним, пока не наткнулся на ступени, ведущие вверх. Поднявшись на ноги, я подошла к ним, и сама не понимая, зачем это делаю, поднялась к узкому проему. Мое сердце выскакивало из груди, дыхание стало прерывистым, но какая-то неведомая сила несла меня вперед.
Узкая полоска света разрезала тьму и вот тут я завизжала. На постаментах стояли гробы. Пять гробов, накрытых полуистлевшей тканью.
Внезапно на мое лицо легла чья-то горячая ладонь, и я чуть не потеряла сознание от ужаса.
- Тише! Тише! Это я, Аронов!
Меня почти вынесли из помещения с гробами. Я даже не поняла, как оказалась наверху, бьющаяся в истерике в крепких руках.
- Успокойтесь! – меня встряхнули, приводя в чувство. – Посмотрите на меня!
Я подняла голову и встретилась с темным, напряженным взглядом.
- Вы в порядке?
- Ддда-а-а… - заикаясь, ответила я. – Что вы здесь делаете?
- Спасаю вас от ужасных последствий! – раздраженно сказал Аронов. – Вы можете идти?
Я кивнула, но сделав несколько неуверенных шагов, почувствовала, что мое тело взмывает вверх.
- Не надо, я сама…
- Так будет быстрее, - он легко понес меня к выходу из подвала. – Не дергайтесь.