Из тьмы я восстаю не сразу.
Темнота все еще держит меня в своих объятиях, и я словно всплываю из нее, уловив чьи-то голоса в своей голове. Затем опять погружаюсь в забытье.
В этой безразличности нет покоя. Мучают вспышки воспоминаний. Чьи-то крики и боль.
Полное бессилие мучает мою душу. Я так хочу найти в этой темноте того, чьей руки нельзя отпускать. Но его нет в моем собственном мраке. И ребенок. Если он существует, то как защитить его, когда я сама не могу моргнуть даже мизинцем?
Звуки голосов иногда возвращаются, и я стремлюсь к ним.
Я знаю, что должна очнуться, но не могу. Тьма вокруг как клетка.
Но однажды все меняется, потому что я нахожу его руку. Чувствую его ладонь, сжимающую мои пальцы, и в душу приходит умиротворение.
Затем к его руке добавляется голос.
А через какое-то время появляется свет. Я чувствую сквозь закрытые веки, что если открою глаза, то там уже не будет темноты.
Я натужно пытаюсь. Это сложно. Ресницы словно склеены нерушимо.
Но в конце концов у меня это получается.
Морщусь от неприятных ощущений. Все перед глазами смазывается, а лампа на потолке качается из стороны в сторону.
Я все еще ощущаю его руку и хочу пошевелить пальцами. Показать, что я пришла в себя.
И наконец, это получается.
Мягкий шорох раздаётся рядом. Затем исчезает свет. Я понимаю с опозданием, что это склонившаяся надо мной голова Тимура закрыла лампу.
- Ты проснулась.
Его голос хриплый и усталый. А на его лице расположились фиолетовые синяки.
Я даже не пытаюсь ответить. На это не хватит сил.
Просто сжимаю пальцы, чтобы лучше ощутить его ладонь.
Скоро я снова засыпаю. И когда просыпаюсь, Тимур сидит у моей кровати.
Это повторяется несколько раз. И с каждым разом я все больше понимаю, что произошло.
Мы попали в аварию и теперь находимся в больнице.
И если в первые моменты пробуждения я почти не чувствовала ничего, то теперь боль просыпается и усыпает вместе со мной. Особенно беспокоит правый бок чуть ниже груди.
Мне колят иголкой в вену на руке, и боль утихает. Затем неизбежно возвращается.
- Привет, - говорю я Тимуру, когда снова открываю глаза.
И даже произносить слова оказывается неприятно. Они будто царапают горло.
- Привет, - повторяет Тимур с нежной улыбкой.
Он проводит рукой по моим волосам от лица и вздыхает.
Дверь захлопывается, и к моей кровати подходит женщина в белом халате.
- Замечательно! - она поправляет очки на носу и быстро что-то записывает в папку, которую принесла с собой.
- Как вы себя чувствуете, Юлия?
- Бок болит.
Доктор осматривает меня, проверяет рефлексы.
Улыбается довольно и добавляет еще что-то в свои записи.
- Вам очень повезло, - говорит она, заканчивая с записями.
- Одно сломанное ребро и сотрясение мозга. Скоро будете бегать. Не всем так везет.
Она переводит взгляд на Макара и снова поправляет очки на носу.
- Хотя вот ваш водитель отделался всего лишь синяками и парой швов. Невероятный везунчик.
Я хочу спросить о самом важном. О том, отчего сердце сжимается от страха.
- Возможно, я беременна, - наконец решаюсь сказать.
Я вижу, как лицо врача становится мрачным, и понимаю, что не услышу ничего хорошего.
Она снова поправляет свои очки и молчит так чертовски долго, что я чувствую, будто сойду с ума.
- Вы были беременны, - наконец говорит она.
- Когда мы это обнаружили, мы сделали узи, и мне очень жаль сказать, но сердцебиения больше нет.
Я ощущаю, как Тимур крепче сжимает мою ладонь, но он не может прогнать холод из моей души. Мы потеряли ребенка. Как теперь жить с этим?
-Ты знал? - спрашиваю Тимура.
-Да, мне уже сообщили, пока ты не приходила в себя, - отвечает он, и я вижу слезы в его глазах.
В этот день я плачу без конца. Не реагирую на утешающие слова Тимура. Не замечаю его ухода.
Просто пытаюсь осознать, что у нас было, но мы не смогли сохранить. Это просто убивает меня. Раздирает душу на части.
Эта боль не сравнится со сломанным ребром. Думаю, она теперь со мной навсегда.
-Ты была права, - говорит Тимур, вернувшись на следующий день, - я не должен был заставлять тебя быть со мной. Прости за это и за все. Я сделал только хуже. Ты имеешь право жить без меня. И теперь я вижу, что тебе так действительно будет лучше.
Он ставит на стол рядом с моей кроватью огромный букет белых роз.
Когда он смотрит на меня, прежде чем уйти, я вижу бездну настоящей агонии в его взгляде.
Аромат роз заполняет мою палату. Я лежу уже в одиночестве и понимаю, что эти цветы буду ненавидеть всю оставшуюся жизнь.
-Сегодня нужно сделать чистку, - говорит мой врач, зайдя очередным утром ко мне на осмотр.
- Помните, мы говорили об этом?
Я чувствую себя уже гораздо лучше физически. Она была права, я быстро иду на поправку. И я помню, как накануне она объясняла мне, что нужно очистить полость матки от погибшего плода. Иначе все закончится воспалением.
-Но перед этим положено сделать еще одно контрольное УЗИ, - объясняет доктор.
В специальном кабинете я ложусь на кушетку. Другой доктор сидит рядом со мной на крутящемся кресле и смотрит в большой монитор аппарата УЗИ. В меня вводят специальный датчик.
-На таком маленьком сроке смотрим интровагинально, - комментирует врач.
Одной рукой она держит датчик, а другой стучит по клавишам. Я вижу, как на экране меняются черно-белые картинки.
Она смотрит долго. Включает какой-то странный шум несколько раз подряд.
Юлия Алексеевна, скажите: вы хотели этого ребенка?
-Да, - отвечаю я.
Не понимаю, зачем она задает такой жестокий вопрос.
-Тогда у меня для вас хорошие новости, - с улыбкой произносит доктор.
- Поздравляю вас! Сердцебиение есть. Просто срок еще слишком маленький, и на предыдущем УЗИ его не услышали. Так бывает.
продолжение следует...