Предыдущая глава
Аню скрутило. Да так, что еле жива осталась. Пришлось сознаться, что ломка и свою зависимость приобрела работая в борделе, заграницей.
Семён хотел плюнуть на неё и выгнать куда подальше. Да жалко вдруг стало. Ну кто ещё её вытащит, если не он? Рано утром насилком повёз в город, определил в наркологическое отделение. Аня согласилась лечиться.
Кому надо, денег сунул. Всё, что успел скопить. Не все же пропивал. Когда-нибудь планировал остановиться. Просто свобода пьянила. Шутка ли! Столько лет отсидеть ни за что.
На брата держал, конечно, обиду. Мог бы и с пересмотром дела помочь. Ведь на козырном чиновничьем месте его тесть усадил. Да видать брата уголовника, Пашка постыдился и позорить себя не стал.
Ну, за это Семён с него спросит. Мамка разве так их воспитывала? Братья ведь. Родные. Поддерживать друг друга должны и в горе, и в радости.
Пока самым близким человеком для Семёна стала Аня. Её если подлечить, то ещё ничего будет. Молодая ведь. Сорока нет. Чего ж так опустилась то?
Аня выдержала полтора месяца и сбежала из больницы. Каким-то образом ухитрилась это сделать. Скучно ей было в четырёх стенах. Как в тюрьме. Упала перед Семёном на колени и слёзно умоляла больше её не мучить так. К наркотикам она не прикоснётся. Пообещала железно. Слово дала.
Делать нечего. Не тащить же её обратно. Семён пригрозил, что если случится срыв, вышвырнет её на все четыре стороны. Наркоманов он не уважал. А чтобы дома тоска не ела, заставил Аню устроиться в городе на работу.
Она сделала кислое лицо и долго бродила по городу в поисках подходящего места. Вроде нашла. Взяли посуду мыть, в ресторан. С яркой вывеской " Карат ". Больше Аня ничего не умела. Поэтому только посудомойкой смогла устроиться. Хозяином какой-то армянин был, но принимал её менеджер. Слащавый такой, весь надушенный.
Пиджачок, белоснежная рубашечка. Часики не дешёвые, ботинки итальянские. Уж Аня умела разбираться. С Димой жила, а он тот ещё франт. Да за границей. Опыт кое какой имеется в таких вещах.
- Ресторан работает до двух ночи. БОльшая часть посетителей появляется после восьми. Посуду содержать в чистоте, помещение моечной. Вести учёт. Клиенты разные. Буйные бывают, особенно женский пол. Могут и побить пару тарелок.
Аня поджала губы. Интересно, кто платить будет за битую посуду?
- Вычитаем с клиентов, если по их вине - поспешил успокоить менеджер - меня зовут Станислав Евгеньевич, но если приработаешься, то для своих я просто Стасик. Субординация лишь перед вышестоящим начальством, а без него, мы одна тесная семья и крысятничество в нашей дружной семье, не допустимо. Всё ясно?
Аня с серьёзным видом кивнула. Яснее некуда. Не всё устраивало её и в семью влиться она не мечтала. Да и работать устроилась только из-за Семёна. Ей и дома хорошо было. Ну, да ладно. Она долго тут не задержится.
Надо же как её жизнь опустила. Скатилась до обычной посудомойщицы! Зато хоть организм почистила. Воспряла духом, даже внешне лучше выглядеть стала. Сама не знала, надолго ли её хватит. Сорваться можно в любой момент.
Сколько их было, этих срывов. Когда реально хотела завязать. Но снова и снова катилась в пропасть. Особенно, когда Васечку своего вспоминала. Сыночка любимого. И неизменно рядом с ним вставала нелюбимая, нежеланная такая чужая, дочь.
Аня встряхнулась, прогоняя видение. Сегодня первый рабочий день. Нужно проявить своё трудолюбие. Да и вообще. Может остаться и продвинуть себя до официантки в зале? А что? Она сможет.
Не всю же жизнь ей с Семёном жить. Уголовник ч#ртов. Даже к братцу наведаться не хочет, за грудки его потрясти. Одно сплошное разочарование с ним. Да и старый он. Глядеть тошно.
А будучи официанткой, можно хоть глазками пострелять. Вдруг, да клюнет кто. Богатенький. И снова вернётся она в ту жизнь, которой жила с Димой когда-то.
Размечталась Аня. Но зато цель появилась, работала усердно. Норов не проявляла, не перечила никому. Поэтому в коллектив потихоньку влилась, что не могло её не радовать. Время шло, уж скоро первая зарплата.
Работала она по сменам. Встречал её каждый раз Семён, который почти задаром приобрёл старую шестёрку. Главное на ходу была, а остальное его не интересовало.
- Разбогатеем, тогда получше тачку возьмём. Да и рванём к Пашке в Москву - приговаривал он, чем весьма смешил Аню. Она мысленно крутила пальцем у виска. Сказать бы ему всё, что она думает о нём, да боялась промеж глаз получить.
Семён если выпивал, то и руки мог распустить. Аня с ним больше не пила, держалась. У неё была своя цель и она упрямо шла к ней. Семён это всё временное пристанище. Придётся потерпеть.
У них одна девочка забеременела, собиралась из официанток уходить. Значит место скоро освободится. Поэтому Аня хотела не упустить этот момент и подмазать Стасику, чтоб не брал никого с улицы. Она сама пойдёт. Готова совмещать с посудомойкой. Всё равно посменно.
Человек порой обладает удивительной работоспособностью, когда что-то задумал или жаждет отомстить. Этой местью он живёт и подпитывает её изо дня в день, чем и занималась Аня.
Свою жизнь переосмысливать она не собиралась. А виноватым во всех её неудачах, ей легче всего было сделать Павла Вересова и свою дочь. Павел жив, здоров и живёт богато. Поэтому отомстить ему и испоганить его жизнь, стало первоочередной целью.
А вот дочь ... Жива она или нет, Ане было неведомо. Но по её внутреннему желанию, лучше бы сгинула. Её изначально не нужно было рожать.
Со своими умозаключениями по работе, Аня пришла к Стасику однажды.
- Слышала официантка скоро потребуется. Возьми меня?
Стасик как раз таки обедал. Перед ним стоял поднос с его любимыми блюдами, которые так услужливо ему отдельно, готовил главный повар.
- Наглость второе счастье, да? Ань? С чего ты решила, что тебе так легко удастся скакнуть из посудомойки в официантки в зале. Тебя же обучать всему надо. Да и вид мягко говоря не очень.
Стасик снисходительно смотрел на Аню, пережёвывая при этом мясо по французски, которое ещё было с пылу с жару и от него исходил такой аромат, что Аня невольно сглотнула слюну.
- Меня не нужно обучать. Я в свободное время присматривалась, как другие девочки работают. В этом нет ничего сложного. А внешность ... так приодеть в форму, подкрасить и ещё ничего буду. Ну возьми, а? Из посудомоек не уйду, буду совмещать.
Стасик приподнял брови и аккуратно подхватив бумажную салфетку, промокнул свои толстые губы.
- Тогда у тебя выходных совсем не будет. Это как-то противозаконно. На двух стульях всё равно не усидишь. Или здоровье подкачает, или накосячишь. А мне из-за тебя отвечай потом.
Аня упорно стояла на своём, убеждала, что со всем справится. Стасик обещал подумать и выпроводил из своего кабинета. Вообще-то когда он вкушал пищу, то это был священный ритуал. И тот, кто посмел нарушить, подвергался наказанию, ибо Стасик заядлый гурман. Мешать процессу приёма пищи, ни в коем случае, нельзя.
Ане повезло. Он был в прекрасном расположении духа, поэтому ей не довелось прочувствовать силу его гнева. Она понадеялась, что это хороший знак и Стасик примет правильное решение. Всё-таки перепало и ей что-то от дара её матери. Сила гипноза во взгляде и умение убеждать. Нужно было всего лишь не отводить глаз от собеседника и говорить. Говорить так, чтобы опутать мозг, ввести в гипноз.
Давно Аня этим не пользовалась. Время пришло. Чуйка её не могла подвести. Удача скоро улыбнётся ей и она снова встанет на ноги, без помощи какого-то Сёмки Вересова.
***
Мужчина, похитивший Юлю, представился Мироном. Он разъяснил, что одному маленькому мальчику нужно помочь и сделать это сможет только она.
Поэтому, если Юля будет вести себя тихо и не попытается бежать, то он развяжет ей руки-ноги, вытащит кляп изо рта.
Юля быстро быстро закивала головой. Лишь бы освободиться. Они проехали на машине много километров. Города, посёлки мелькали за окном. Юля всё гадала, что за мальчик. И какая помощь ему требуется. При чём тут она?
Как однажды ночью, когда Юля спала на заднем сиденье, видение так отчётливо пришло к ней в мозг, что она проснулась в холодном поту. Мирон сделал остановку, заехал на какую-то лесную поляну. Он наматывал километры, как ненормальный. Ему нужно было успеть в оговоренное время.
На границе уже ждали проверенные люди, которые могли безо всяких проблем, провезти девчонку. Мирон получал свою часть денег и на время исчезал.
Юля больше не смогла уснуть. Подобрав под себя коленки, она смотрела в темноту. Мелкая дрожь сотрясала всё тело. То, что с ней хотят совершить, это преступление! Она хочет жить, а мальчик тот, он обречён. У него изначально судьба такая. Он пришёл в жизнь той страшной женщины, чтобы дать ей шанс.
Но она им не воспользовалась. Она не вспомнила о Юле, не раскаялась в своём поступке. Что же делать? Как сбежать? Двери машины закрыты, даже в туалет не выйти. Мирон храпит на весь салон.
Юля зажмурила глаза, обращаясь к той неведомой силе, что оберегала её ...
Воспоминания давались с трудом. Но семнадцатилетняя Юля вновь и вновь перечитывала свои записи в дневнике. Это помогало совсем не упасть ей духом. Потому что дядя Игнат умер. Наступила ещё более худшая полоса, которую нужно пережить. Скоро будет легче. Она чувствовала. Знала. Видела.