Центр катастроф - 3. Сыр в мышеловке. Ч -1, 2, 3.

Сергей Макаров Юс

Начало: https://dzen.ru/a/ZcSqROqHF2fEtV3R

Вечер выдался на удивленье теплым и безветренным, что стало приятной неожиданностью после весьма дождливого, с резкими порывами ветра дня. На самом деле, довольно плотная облачность по-прежнему затягивала ночной небосклон, поэтому ни Луна, ни звезды не почтили его своим присутствием. Время постепенно приближалось к ночи, и старая часть города, застроенная невысокими, четырех, реже пятиэтажными домами в стиле сталинского ампира, погружалась в сумрак. Нет, освещение в этом районе, конечно же, имелось, но фонари, то ли по прихоти дорожных служб, то ли по чьему-то недосмотру стояли далеко не во всех переулках. В результате свет проникал лишь из окон домов, да лился из светильников, установленных перед входами в подъезд.
         Район считался весьма тихим, исключительно спальным, свободным от промышленных предприятий, офисных центров или крупных супермаркетов. Несколько кварталов, застроенных домами с лепниной на фасадах, арками и эркерами, создавали впечатление этакого заповедника, застывшего в пятидесятых годах прошлого столетия. Буйство зеленых насаждений, небольшие магазинчики с неброскими вывесками, расположенные на первых этажах, практически полное отсутствие рекламы – все это навевало воспоминания о временах благословенного застоя. И действительно, если бы не единичные элементы иллюминации, да наличие автомобилей самых современных моделей, можно было принять эту часть города за уголок советского прошлого.
      Тем не менее, данный район считался весьма престижным, вероятно из-за домов добротной постройки с просторными квартирами, да еще из-за тишины. Население немалого числа здешних квартир было представлено людьми с достатком намного выше среднего.

      Время близилось к полуночи и на улицах попадалось все меньше и меньше прохожих. Лишь кое-где прогуливались запоздавшие любители животных, ведущие на поводке своих питомцев, да изредка появлялись возвращающиеся домой обеспеченные граждане. Но вот и последние прохожие покинули едва освещенный переулок в тихом районе.
Стало совсем тихо, лишь где-то вдалеке на центральных улицах еще слышался шум автомобилей.

      Но вот послышался тихий стук открываемой двери и из подъезда четырехэтажного дома, украшенного обильной лепниной, выскользнул какой-то человек. Некоторое время он стоял в тени деревьев, росших неподалеку от выхода, а затем очень осторожно, словно крадучись двинулся вдоль здания. Неизвестный почти добрался до соседнего подъезда, когда внезапно стукнуло окно в доме напротив. Человек мгновенно превратился в статую, не шевелясь и как будто даже не дыша. Так он простоял около минуты, а затем вновь очень осторожно двинулся дальше, причем стало заметно, что он старается ступать как можно тише и все время держаться под деревьями, хотя во дворе и без того было довольно темно.

      Наконец, человек добрался до угла дома и там оглянулся, всматриваясь куда-то вдаль. На мгновенье ему показалось, что на другом конце двора послышался какой-то шум. Некоторое время он стоял, прислушиваясь, а затем повернулся было, чтобы идти дальше, как вдруг позади него раздался тихий скрип. Человек резко обернулся, подпрыгнув на месте, словно ужаленный. А затем быстро пробормотал что-то невразумительное и, сорвавшись с места, помчался по переулку с такой быстротой, на какую только был способен, и через минуту уже исчез в сгущавшемся сумраке.
А еще через несколько мгновений из-за дальнего угла дома вышел другой человек, посмотрел в сторону, где исчез первый, произнес какую-то короткую фразу, в которой явственно слышались негативные интонации, и двинулся в том же направлении.

1
      Заместитель начальника управления криминальной полиции города подполковник Николай Галкин вышел из своего кабинета, пребывая в состоянии крайней озабоченности. За последние несколько недель в городе погибли несколько крупных коллекционеров антиквариата. Причем, в данном случае приходилось применять именно термин «погибли», поскольку умерли они однозначно не естественной смертью. И в тоже время говорить о каких-либо насильственных действиях по отношению к пострадавшим, представлялось не совсем верным. Эксперты только разводили руками, поскольку все произошедшее с погибшими людьми не укладывалось ни в какие рамки. И одновременно с этим, ни один эксперт не мог даже приблизительно определить источник воздействия, который мог бы привести к таким странным последствиям. Точнее, различные гипотезы, конечно, выдвигались, вот только привязать их к конкретным случаям никак не получалось.

        И главное, до настоящего времени не удавалось определить мотив всех совершенных убийств, если это конечно были убийства, в чем тоже имелись некоторые сомнения. Да, погибшие коллекционеры, в большинстве своем, были знакомы друг с другом. Однако, согласно полученным данным, выяснилось, что все эти знакомства оставались исключительно поверхностными, даже в приятельских отношениях погибшие не состояли.   
           Получалось, единственное, что их связывает, это род занятий – все они являлись этакими охотниками за древними раритетами. Причем, за раритетами весьма определенной направленности. Все погибшие, как удалось установить, коллекционировали предметы, в той или иной степени, имевшие некий элемент мистики в своей истории. Правда сами коллекционеры предпочитали использовать иной термин – «эзотерика», но суть дела от этого, по мнению того же Галкина, нисколько не менялась.

       Во всех означенных случаях, никакого ограбления не происходило, по словам родных и знакомых коллекционеров, ничего из их коллекций не пропало. Этот факт казался весьма удивительным, поскольку было очевидно, что в квартирах погибших явно проводили обыск и обыск весьма тщательный. Получалось, что целью нападавшего или нападавших являлся некий предмет, который, как они полагали, может находиться у данного коллекционера, но точной информации они об этом не имели. Однако сей предмет настолько интересовал нападавших, что они (или он) были готовы пойти на открытое вторжение в квартиру, да что там, даже на убийство самого коллекционера, лишь бы иметь возможность приблизиться к цели.
      Неприятным и, одновременно удивительным оставался тот факт, что до настоящего времени не удавалось найти ни малейшей улики, которая могла бы хоть как-то указать на гипотетических преступников. Ни единого следа в квартирах убитых нападавшие не оставили. Ни отпечатков пальцев, ни следов от обуви, и даже служебные собаки ни разу не смогли взять след.

        Николай Галкин, имевший колоссальный опыт работы в полиции, причем опыт именно в расследовании подобных происшествий, понимал, что пока следствие не узнает, что за предмет интересует налетчиков, дело вряд ли сдвинется с мертвой точки. А такого понимания до настоящего времени не имелось.
         В городе же начали ползти слухи, вызывавшие весьма болезненную реакцию у руководства УВД, а это в свою очередь, плавно перетекало в чрезвычайно неприятные разговоры начальства с подчиненными. А уж после четвертой смерти, обстановка вообще накалилась до крайности. Некоторые из коллекционеров начали покидать город, правда, пока лишь выезжая относительно недалеко.
      И вот теперь, очередная – пятая смерть. Известнейший в городе коллекционер древностей Валерий Бершанский найден мёртвым своей домработницей, пришедшей сегодня утром на работу. Согласно предварительно полученной информации повторилось все тоже, что уже обнаруживалось в четырех предыдущих случаях.

        Вот с такими, далекими от какого-либо позитива мыслями подполковник выходил из здания городского управления внутренних дел. В принципе, он мог бы воспользоваться служебным автомобилем, но Галкин, заступивший на свою должность около года назад, по привычке предпочитал передвигаться на личном транспорте. Дойдя до машины, подполковник сел за руль и вскоре выехал со стоянки. Ездил Галкин всегда довольно быстро, но умудрялся при этом никогда не нарушать правила.
        Вот и сейчас, он проехал с полдюжины кварталов, отделяющих район, где проживал Бершанский, от центра города, всего за десять минут, что оказалось бы под силу далеко не каждому таксисту. При условии соблюдения правил дорожного движения, конечно.

       Возле дома погибшего коллекционера уже стояли несколько автомобилей различных служб. У самого взъезда во двор расположился экипаж ППС, еще одна машина, стоящая чуть поодаль, принадлежала оперативному управлению. Здесь же находились микроавтобусы экспертизы, следственной группы и машина «скорой помощи». Поставив свой автомобиль на некотором удалении, Галкин запер дверь и осмотрелся.
       Пространство между домами было плотно засажено деревьями и имело лишь один выезд, ведущий в переулок. С другой стороны двор заканчивался тупиком, где сейчас находилось несколько автомобилей местных жителей. Во двор выходили шесть подъездов, принадлежавших двум домам. Другая пара домов, стоявших напротив, имела выходы на противоположную сторону. Галкин поискал камеры видеонаблюдения, но разглядел лишь одну, находящуюся на углу соседнего дома, и смотревшую в сторону переулка.

       - И ведь живут здесь весьма состоятельные граждане, - с некоторой досадой пробормотал Галкин вполголоса, - уж себе бы могли систему видеонаблюдения оборудовать.

        Осмотревшись еще немного и покачав головой, подполковник двинулся в сторону подъезда, где жил убитый, хотя правильнее сказать, до проведения всех следственных мероприятий – погибший.
        То, что в доме живет достаточно обеспеченный и весьма специфический контингент, можно было заметить еще и потому, что возле подъездов отсутствовал столь непременный атрибут обычных дворов, как обыкновенные лавочки. И, соответственно, вездесущие и всевидящие старушки на них. Что тоже представлялось скорее негативным фактором, поскольку лишало правоохранительные органы весьма ценных свидетелей. Около подъезда стояли лишь двое полицейских в форме, да еще один человек, в котором Галкин узнал одного из оперативников местного «убойного» отдела.

        - Слава, привет, - протянул руку Галкин, подходя ближе.
       - Здравия желаю, товарищ подполковник, - ответил на рукопожатие оперативник, которого звали Вячеславом, - вас тоже вызвали на эту чертовщину?!
       - Что, опять никаких зацепок? – неприязненно покачав головой, вздохнул Галкин, понимая, что к уже имеющимся «висякам» добавляется новый.
      - Абсолютно никаких, - скривив лицо, ответил полицейский, - эксперты пока руками разводят, пошли делать поквартирный обход, только здесь такая публика...

       Полицейский не договорил и только махнул рукой.

       - Ясно, - покачал головой Галкин и направился в подъезд, где почти сразу столкнулся с Костей Пашутиным, оперативником, который не так давно входил в его собственную группу.

       Теперь же Костя сам стал старшим в оперативной группе, в свою очередь, сделав шаг по служебной лестнице.

        - Ага, Константин, - проговорил Галкин, пристально глядя на своего бывшего сотрудника, - ну хоть ты меня чем-нибудь порадуешь?!
        - Увы, товарищ подполковник, но пока все в сплошном тумане, - скорчив скорбную мину, покачал головой Костя, после чего пожал Галкину руку, - случай, как две капли воды похож на четыре предыдущих.
        - Эксперты еще там? – буркнул Галкин, делая шаг в сторону лестницы.
        - Там, - махнул рукой Пашутин, - колдуют что-то, только мне кажется, скорее для самоуспокоения, опять никаких следов.
        - А медики? Вроде бы у подъезда машина отдельной экспертной бригады? – вспомнил подполковник, остановившись на мгновенье.
       - Эти тоже репу чешут, что-то там такое с телом покойного неладное, - недовольно поморщился Пашутин.
      - Ох, не нравится мне все это, - озабоченно пробормотал Галкин, добавив про себя несколько непечатных выражений.

       В этот момент дверь одной из квартир первого этажа открылась, и оттуда вышел еще один оперативник из бывшей группы Галкина, его звали Алексей.

       - А-а, товарищ подполковник, - Алексей сделал вид, что встает по стойке «смирно», - здравия желаю.
       - И тебе здравия, Леша, - Галкин руку пожал бывшему подчиненному, - ну что там, есть хоть какие-то свидетели?
      - Вот, первый свидетель, из которого хоть что-то удалось вытянуть, - Алексей кивнул на дверь квартиры, из которой только что вышел, - старушка тут живет, правда с сыном, но тот уже несколько недель в командировке за границей.
      - Так, и что? – Пашутин вопросительно посмотрел на оперативника.
      - В общем, старушка говорит, что где-то около полуночи слышала чьи-то торопливые шаги на лестнице, - задумавшись на мгновенье, ответил Алексей, - она посмотрела в глазок, конечно, но, что её удивило, шаги слышались вполне отчетливо, а вот на площадке перед дверью так никто и не появился.
        - Ну-ну, человек мог просто оказаться не в фокусе глазка, - с некоторым недоумением покачал головой Пашутин, - что-то еще?
         - Да, но она же утверждает, что почти сразу после этого слышала звук открываемого замка на двери подъезда. – Многозначительно посмотрев на обоих своих начальников, бывшего и нынешнего, заметил Алексей. – И, разумеется, из любопытства решила взглянуть в окно и, что характерно, опять никого не увидела. Если кто-то и вышел из подъезда, то он либо прошел совсем незаметно, либо старушка просто не успела. Но вот что интересно – минут через пять, а бабуля все продолжала смотреть в окно, со стороны угла дома, ей показалось, что как будто мелькнула чья-то тень.
         - Это как? – Пашутин недоверчиво посмотрел на подчиненного. – Старушка не видела человека, но рассмотрела мелькающую тень?
        - Не знаю, она именно так и сказала, - пожал плечами Алексей.
        - На вашем месте, я бы попробовал найти владельца видеокамеры, висящей на соседнем доме, - вмешался в разговор Галкин, который до этого внимательно слушал.
       - Видел уже, - грустно вздохнул Пашутин, - обязательно расспросим, а пока, продолжим обход.
       - Ладно, не буду мешать, пойду, посмотрю, что там, у экспертов, - кивнул головой Галкин и отправился к месту происшествия.

        Квартира коллекционера Бершанского производила сильное впечатление. Четыре комнаты в доме сталинской постройки, и каждая из них напоминала небольшой зал музея. Впрочем, правильнее было сказать, что комнаты напоминали музейные залы до того момента, как здесь побывали неизвестные, ибо сейчас вся квартира выглядела перевернутой вверх дном. Тело самого хозяина пока лежало на том же месте, где его и нашла домработница.
        По всей квартире с деловитым, сосредоточенным видом сновали эксперты. А в комнате, где находилось тело, уже накрытое простыней, стояли какие-то установки. Вот к этому месту Галкин и направил свои стопы.

       - Ну, что скажете, господа ученые? – поинтересовался подполковник, присаживаясь на корточки возле головы покойного.
      - А что мы можем сказать? – с меланхоличным видом пожал плечами один из экспертов. – Смерть наступила, по очень приблизительным оценкам, около двенадцати часов назад.
      - По очень приблизительным? – Галкин бросил неприязненный взгляд на старшего группы экспертизы, хотя тот явно ни в чем не был виноват. – Опять те же симптомы?
      - Опять, будь они неладны, - ответил старший эксперт, подходя ближе и присаживаясь рядом с Галкиным, а затем, приподнимая край простыни, - можешь полюбоваться.

         То, что увидел сейчас подполковник, его совсем не обрадовало. Фотографии Бершанского имелись в интернете, поэтому его внешний вид до наступления смерти, был Галкину хорошо известен. Но сейчас перед ним лежал отнюдь не сорокапятилетний мужчина, что называется, в самом расцвете сил, цветущий, с упитанной, весьма гладкой физиономией. На полу распластался настоящий старик, как минимум семидесятипятилетнего возраста, с изможденным, испещренным морщинами лицом и совершенно седой головой. Создавалось такое впечатление, что за одну ночь здоровый мужчина средних лет успел переболеть многочисленными тяжелыми болезнями, которые буквально высосали из него жизнь. Но, как уже знал Галкин, ибо это подобное происшествие стало уже пятым случаем, никто из коллекционеров не имел серьезных заболеваний. Подполковник обратил внимание на еще одну деталь – совершенно черные вены на шее и руках погибшего. Он не преминул указать на эту деталь медику-эксперту:

        - Насколько я знаю, такие вещи после смерти нечасто встречаются.
        - Крайне нечасто... – Кивнув головой, подтвердил эксперт. – И только среди людей с некоторыми заболеваниями крови. Но здесь все еще хуже.
       - То есть? – Галкин с удивлением воззрился на собеседника.

       Эксперт поднялся и достал из небольшой упаковки пробирку, в которой пересыпался какой-то бурый порошок.

       - Это что такое?! – искоса взглянув на сосуд, поинтересовался Галкин. – Нашли что-то возле погибшего, какой-то химический реагент?
        - Если бы... – Невесело усмехнувшись, покачал головой эксперт. – Когда мы попробовали взять экспресс анализ крови и не смогли этого сделать, то вскрыли одну из вен покойного. То, что сейчас в пробирке – извлечено оттуда.
         - Получается, его кровь превратилась вот в эту труху? – Галкин недоверчиво посмотрел на эксперта.
      - Получается так, - с отсутствующим видом произнес медик, - и я не в силах назвать даже приблизительную причину, по которой кровь превратилась в подобный порошок в теле человека, да еще и за такой короткий срок.
       - Да-а, - протянул Галкин, поднимаясь в полный рост, - становится все страньше и страньше, как говаривала девочка Алиса из сказки Кэрролла, что же – отправляйте на экспертизу.
       - Отправим, конечно, - кивнул головой медик, - только что-то мне подсказывает, вряд ли что-нибудь вытянем из этого, по крайней мере, с нашими-то возможностями.
       - Понятно, - немного помолчав, вздохнул Галкин, - надо подключать кого-то еще.

       Подполковник прошелся по комнате, посмотрел на экспертов, внимательно и деловито осматривающих каждую мелочь, каждую деталь обстановки, а потом прошел в соседнее помещение. Там тоже работали специалисты, занятые поисками каких-либо следов преступников.

       - Ну, что тут у вас? – поинтересовался подполковник у одного из криминалистов.
         - Пусто, как будто кроме хозяина тут и не появлялся никто, - покачал головой один из экспертов, - словно сам взял все и разгромил, а потом умер.
       - Странноватый способ смерти, тем более для такого успешного и небедного человека. – На лице Галкина появилась кривая усмешка, он покачал головой и стал внимательно осматривать обстановку комнаты. – Как же это можно войти и выйти из квартиры, не оставляя вообще никаких следов? Кстати, что там с входной дверью?
        - Дверь была закрыта на один из замков, - ответил эксперт и добавил не очень уверенным голосом, - похоже, её все-таки захлопнул убийца или убийцы.
       - Если, конечно, они здесь появлялись, - с озадаченным видом пробормотал его коллега.

         Галкин уже и сам был готов поверить в подобную, совершенно неправдоподобную версию, если бы имелся всего один похожий случай. Но, поскольку странная смерть настигла уже пятого коллекционера, столь примитивное объяснение не подходило никоим образом. В массовое помешательство коллекционеров Галкин не поверил бы никогда.
От размышлений его отвлек еще один эксперт.

        - Товарищ подполковник, я тут какую-то странную штуку нашел, - заявил криминалист, знаками показывая Галкину, чтобы тот подошел.

         Когда полицейский приблизился, эксперт указал ему на торцевую часть шкафа, стоявшего в коридоре. Там, на светло-бежевой полировке явственно просматривалось темное кольцо, диаметром около двадцати сантиметров.

        - И что это может быть? Какой-то нагар? Сажа или краска? – внимательно разглядывая необычное пятно, спросил Галкин.
        - Ни то и ни другое. – С озадаченным видом покачал головой эксперт. - Я проверил, это изменение структуры самой поверхности мебели, как будто кто-то нагрел её до довольно высокой температуры, причем за короткое время. И думается мне, вряд ли это мог сделать сам хозяин.
       - Да, тут ты наверняка прав. – Задумчиво глядя на необычную находку, согласился Галкин. – Не стал бы такой человек, как Бершанский портить собственную, причем столь дорогую мебель. А если бы её испортил кто-то другой, коллекционер, скорее всего, из эстетических соображений не оставил бы это в таком виде.
        - Согласен, - кивнул головой эксперт, - тем более что и само изменение структуры, судя по всему, произошло совсем недавно.
       - Придется, видимо, и шкаф тащить на экспертизу, - скривив лицо, вздохнул Галкин.
        - Ладно, попробуем, - эксперт снова присел возле шкафа и попробовал сдвинуть предмет мебели с места.

        Тем временем, подполковник Галкин уже выходил из квартиры потерпевшего. Это дело, ставшее пятым в цепи аналогичных, выпадало из привычного порядка вещей, все в нем казалось каким-то аномальным, необычным. После недолгого размышления, подполковник пришел к выводу, что с такими вещами, которые ну никак не укладываются в привычное русло, правильнее заниматься тем людям, для которых аномальные явления – вполне нормальная часть их работы.
        Заместитель начальника криминальной полиции быстро спустился вниз по лестнице и набрал номер телефона Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций.

2
        Павел Осташенков с облегчением откинулся на спинку кресла – он, наконец, закончил отчет по завершению очередного дела. Дело оказалось не столько сложным, сколько чрезвычайно муторным, отняло немало сил, а в еще большей степени – изрядно испытало терпение старшего эксперта отдела научно-технической экспертизы, подразделения Центра катастроф. Теперь, по завершению всех формальностей, можно было на какое-то время расслабиться. Стоит отметить, что завершение отчета планировалось еще вчера, но последние материалы по нему появились уже около восьми вечера.   
        А в девять вечера у Павла предстояла встреча с Дмитрием Черниченко, его же сотрудником, встречавшимся с одной из лаборанток Центра, Леной Пироговой. И как раз вчера Черниченко предложил старшему товарищу и коллеге составить компанию во время похода на вернисаж, поскольку Леночка собралась взять с собой подругу. Павел, личная жизнь у которого практически отсутствовала, решил, что вполне может несколько разнообразить свое одинокое существование, поэтому принял приглашение. Разумеется, завершение отчетов пришлось отложить на следующее утро.

        Для Павла, почти все время проводившего на работе, посещение вернисажа стало настоящей отдушиной, своеобразным глотком свежего воздуха, заметно улучшим его настроение. Да и подруга Леночки, Наташа, оказалась девушкой вполне серьезной и симпатичной. Работала она в центральной городской больнице, где занимала место ординатора в одном из хирургических отделений.
        В общем, вечер удался на славу, Павел сумел отвлечься от работы, да и перспективы развития отношений с Наташей тоже казались совсем неплохими. Поэтому сегодняшнее утро старший эксперт встретил в несколько приподнятом настроении и даже не сразу приступил к завершению отчета. Но потом все же взял себя в руки и через полтора часа закончил работу.
       Теперь оставалось лишь сдать материалы на проверку, а после неё отправить в архив. Ну, а пока, у старшего эксперта появилось свободное время, что случалось крайне редко.

       Впрочем, как выяснилось очень скоро, подобное предположение оказалось преждевременным. Ибо в тот момент, когда Павел вернулся на рабочее место, раздался телефонный звонок и голос начальника затребовал эксперта к себе.
       Осташенков обреченно вздохнул, с минуту смотрел в окно, а затем двинулся в сторону кабинета Аверьянова Аркадия Александровича, начальника всей экспертной службы Центра.

       - Ну, что Осташенков? Закончил отчет? – без каких-либо предисловий поинтересовался Аверьянов тотчас же, как только его сотрудник переступил порог кабинета.
      - Да, Аркадий Александрович, закончил, - ответил Павел, пребывая в некотором недоумении от несколько сухого обращения начальства, поскольку Аверьянов редко так разговаривал.
      - Скажи-ка мне Павел Михайлович, а когда ты последний раз работал вместе с неким подполковником Галкиным? – продолжал, тем временем, Аверьянов в том же духе.
       - Ну, где-то года полтора назад, - выдержав небольшую паузу и не совсем пока понимая настроения начальства, осторожно ответил Осташенков, - когда случилась известная Вам история с изменениями личностей пассажиров автобуса.

        (смотри повесть автора «Тот, кто не спал»)

        - И после этого вы с ним не контактировали? – задумчиво глядя куда-то в угол кабинета, продолжал расспрашивать начальник.
       - Ну, вообще-то, пару раз контактировали. – По-прежнему пребывая в состоянии некоторого недоумения, ответил Павел и пожал плечами. – Один раз я просил его помочь кое в чем, другой раз уже он обращался ко мне с просьбой помочь в экспертизе. А что, собственно, случилось?
       - Ты слышал, наверное, о том, что у нас в городе убивают коллекционеров древностей? – поинтересовался Аверьянов, продолжая высматривать что-то позади Осташенкова.
       - Ну, что-то такое слышал, - наклонив голову, ответил Павел, внутренне настораживаясь, - насколько мне известно, имеется четыре подобных случая, но там все очень неясно.
       - На самом деле, уже пять случаев, - веско произнес Аверьянов и наконец, перевел взгляд на Осташенкова, - вот только что мне позвонил хорошо известный тебе Галкин и попросил нашей помощи, - начальник выдержал паузу, продолжая сверлить подчиненного острым взглядом, - причем настаивал на том, чтобы руководителем экспертной группы поставили именно тебя. 
       - Хм, даже не знаю, что и сказать, - с искренним удивлением развел руками Павел, - это, вообще – официальный запрос?
       - Пока нет. – С задумчивым видом покачал головой Аверьянов. – Но, полагаю, за этим дело не станет, ситуация, как я понимаю, весьма непростая. Так и что ты скажешь?
      - А что я могу сказать? – вновь пожал плечами Павел. – Если нужно, я готов поработать с полицией снова.
       - А тебя никто и спрашивать теперь не будет, - хмыкнув, с некоторой иронией проговорил Аверьянов, - я говорю о том, что тебе придется собирать экспертную группу, а заодно подумать о том, какие специалисты могут понадобиться.
       - Я полагаю, против Черниченко Вы не будете возражать? – уже понял причину недовольства начальства Павел. – А заодно и против Гордеева?
      - Возражать не буду, - чуть поморщившись, махнул рукой Аверьянов, - только вам наверняка понадобятся медики.
       - Да, медики нам точно не помешают, - наклонив голову, согласился Павел, - поэтому я возьму с собой Олесю Савельеву, как инфекциониста и серолога, а еще Анну Николаевну, как специалиста по общей морфологии.
        - Олесю ты ради Гордеева с собой тащишь? – искоса посмотрев на подчиненного, усмехнулся Аверьянов. – Черниченко, вроде все пытался их поженить?!
       - Меня личная жизнь сотрудников не очень интересует, - немного суховато парировал Осташенков, - а специалист Олеся – прекрасный.
      - Тут не буду с тобой спорить, - махнув рукой, ответил Аверьянов, - распоряжение о создании группы будет готово после обеда, но начать можете уже сейчас, благо Галкин и так топает форменными ботинками в нетерпении.
      - Тогда пошел собирать группу, - вздохнул Осташенков и посмотрел выжидательно на начальника.

       Последний без особых эмоций кивнул головой, и Павел вышел из кабинета.
        И... почти тотчас же столкнулся с Димой Черниченко, который, как оказалось, стоял неподалеку и ждал, когда Павел выйдет от начальства.

        - Ну, что новое задание?! – в голосе выглядевшего необыкновенно довольным Черниченко слышались утвердительные интонации. – Я слышал уже, что у нашей доблестной полиции возникли затруднения.
        - И откуда ты всегда все узнаешь раньше старших? – скептически посмотрев на коллегу, вздохнул Осташенков. – Впрочем, ты прав – заместитель начальника криминальной полиции, с которым мы уже имели честь работать вместе, настоятельно попросил выделить группу экспертов по наиболее странным аномальным явлениям. А таковой группой, после некоторых событий, как ты помнишь, теперь считают нас с тобой, да еще – Гордеева.
        - Значит, можно предупреждать Олега? – тут же уточнил Черниченко, как будто даже пребывая в некотором нетерпении. – И готовимся к выезду?
        - А-а, давай. – Слегка поморщившись, махнул рукой Осташенков. – Чем раньше начнем, тем больше будет времени на расследование, благо сейчас в предстоящем деле немалый цейтнот наметился. А я пока медиков предупрежу.

         Довольный Черниченко шутливо отдал честь и двинулся в сторону лабораторных помещений. Осташенков вполне понимал своего помощника, натура у Дмитрия была чрезвычайно деятельной, а последние несколько недель он, по сути, занимался исключительно кабинетной работой. И теперь, когда на горизонте замаячило очередное нетривиальное задание, он, конечно, начал, образно говоря, бить копытом.
         Павел посмотрел вслед коллеге, снисходительно хмыкнул и двинулся в сторону крыла здания, где размещались медицинские лаборатории. Олеся, как он знал, работала в полевых условиях без особого напряжения, а вот Анна Николаевна Урлашова являлась скорее кабинетным работником. Впрочем, тут стоило сделать поправку на возраст, Урлашова была в два раза старше своей молодой коллеги. Но дело есть дело, да к тому же, дело весьма серьезное, а в некоторых вопросах Анна Николаевна разбиралась намного лучше других сотрудников своего отдела.

        Общие сборы заняли около часа с четвертью, причем за это время Осташенков успел кратко переговорить с подполковником Галкиным. Тот не стал вдаваться в подробности, упомянув лишь, что дело уже поставило в тупик многих специалистов. Подробности же полицейский обещал рассказать уже при личной встрече.
        Наконец, сборы были закончены, и автомобиль с экспертной бригадой Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций помчался по улицам города. А еще спустя полчаса бригада въезжала во двор дома, где проживал очередной погибший коллекционер.
Встретил экспертов хорошо знакомый им Костя Пашутин.

        - Ну, рассказывайте, товарищ майор, как вы докатились до жизни такой? – шутливо приветствовал оперативника Черниченко, первым выбравшийся из машины.
        - Не спрашивай! – с обреченным видом махнул рукой Пашутин. – Тошно уже стало от этих коллекционеров, за три недели пятый труп, такое ощущение, что у этой братии какое-то моровое поветрие началось. Поневоле начинаешь радоваться, что не занимаешься каким-нибудь коллекционированием.
        - Может, для начала введешь нас в курс – что же они конкретно коллекционировали? – прерывая пессимистические сентенции полицейского, перевел разговор в более деловое русло Осташенков. – Есть ли у них нечто общее, вы не проверяли?
        - Ну, господин старший эксперт, обижаешь, - с изрядным оттенком горечи вздохнул Пашутин, - это мы выяснили еще после второго случая, а потом сто раз перепроверили – есть, конечно, у них общее.
        - Так, и что же? – Осташенков вопросительно посмотрел на оперативника.
       - Может, мы все же займемся телом покойного? – вмешалась в разговор недовольная Анна Николаевна, не привыкшая сидеть без дела.
      - А-а, нет, не займетесь, тело уже в морг увезли, - с каким-то облегчением покачал головой Пашутин.
       - Эх, черт, лучше бы его к нам отвезти, - сокрушенно проговорил Осташенков, потирая переносицу.
      - Так его к вам и повезли, - послышался голос Галкина, который вышел из подъезда и направился к экспертам, - я сам и распорядился, а заодно дал указание доставить в Центр тело предпоследней жертвы, чтобы было с чем сравнивать.
       - Это что же, получается, я зря сюда ехала? – в голосе Урлашовой появилось еще больше оттенков недовольства и сарказма.
       - М-да, небольшая неувязка вышла, - успокоительно проговорил Осташенков, повернувшись к медэксперту, - сейчас Вас отвезут обратно, необходимо сразу же заняться телом погибшего.
        - Уж не беспокойтесь, свои обязанности я отлично знаю, - сухо ответила Урлашова, вновь забираясь в машину.
       - Мне тоже вернуться? – поинтересовалась Олеся, подходя ближе.
       - Нет, Олеся, Вам пока лучше остаться, - отрицательно покачал головой Павел, - не исключено, что здесь обнаружатся следы какой-нибудь инфекции или просто неизвестной микрофлоры.

        Осташенков отдал распоряжение водителю микроавтобуса, чтобы тот доставил Урлашову обратно в Центр, а затем отправился к подъезду, поздоровавшись, наконец, с Галкиным, продолжавшим терпеливо ждать, когда закончится перебранка среди экспертов.

        - А у вас, я вижу, ничего не меняется, - с легкой усмешкой проговорил полицейский, пожимая Павлу руку, - и состав бригады практически тот же.
       - Ну, не всем же так везет с повышением по службе, - развел руки в театральном жесте Черниченко.
      - Ну, так, для этого же работать нужно. – Галкин принял до невозможности серьезный вид, но почти сразу же ухмыльнулся, подмигнув Павлу. – Ладно, проходите в дом, посмотрите, что к чему, заодно расскажу вам все, что знаю сам.

       Эксперты один за другим потянулись к подъезду. Впереди процессии двигался Пашутин, показывающий дорогу, а замыкали шествие Осташенков с Галкиным.

        - Так, значит, что-то общее у этих коллекционеров все же имеется? – снова повторил свой вопрос Павел, теперь уже адресовав его Галкину.
        - Ну, для начала могу сказать, что все убиенные были знакомы друг с другом, правда, так сказать, шапочно, - задумчивым тоном ответил подполковник, - а парадокс в том, что к этому Бершанскому, тело которого не так давно увезли в морг, дней десять назад приходили наши ребята и расспрашивали о смерти первых трех коллекционеров.
       - Вот как?! – понимающе кивнул головой Павел. – Он что-нибудь рассказал по сути дела?
        - Да так, ничего особенного, - все так же задумчиво пожал плечами Галкин, - по его словам, со всеми погибшими имел весьма поверхностное знакомство, да и встречался с ними только изредка, на тех или иных выставках.
       - Так что же они все-таки собирали? – Осташенков почувствовал, что ему по-настоящему интересно, чем же конкретно занимались погибшие.
       - Знаешь, если обобщить, то правильнее сказать, что они коллекционировали различные древности. – Немного подумав, ответил Галкин. – Хотя, конечно, у каждого имелись свои нюансы. Вот скажем, господин Иванцов, тот, что погиб предпоследним, занимался коллекционированием вещей, имевших отношение к доколумбовой Америке. То есть, попросту говоря, занимался поисками реликвий и артефактов, связанных с индейцами, жившими лет шестьсот назад и древнее. Другой тип, погибший до него, можно сказать, собирал практически любые ценности, имевшие возраст более тысячи лет. Ума не приложу, где они брали экспонаты в свои коллекции, разве что занимались контрабандой?!
        - А последний погибший, гражданин Бершанский? – повернувшись к полицейскому, поинтересовался Павел.
        - А этот гражданин оказался самым оригинальным коллекционером. – Галкин глубоко вздохнул, посмотрев куда-то в пространство, а потом продолжил с каким-то задумчиво-рассеянным видом. – Знаешь, ведь до тех событий, что произошли с нами полтора года назад, я абсолютно не верил во многие вещи, считая их фантастикой или попросту выдумкой, но теперь мое отношение к некоторым событиям серьезно поменялось.
         - Это ты о чем? – тут Осташенков не мог скрыть своего удивления.
       - О том, что господин Бершанский занимался коллекционированием предметов, так или иначе связанных с тем, что у нас обычно называют эзотерикой. Причем, чем больший возраст имел артефакт, тем больший интерес он вызывал у погибшего. – По-прежнему глядя куда-то в сторону, пояснил Галкин. – Хотя, в какой-то мере, такими вещами интересовались и остальные погибшие, но все же значительно меньше, нежели этот господин.
        - Выходит, квартира этого Бершанского, по сути, представляет собой этакую кунсткамеру оберегов, амулетов, всевозможных магических предметов? – озадаченно покачал головой Осташенков.
       - Так оно и есть, - недовольно поморщился Галкин, - сейчас, конечно, там все разбросано, но в целом, так будет правильно сказать.
        - Но если это так, то получается... – Задумчивым тоном начал Осташенков. – Это если смотреть на ситуацию в целом... – Эксперт помолчал немного, а потом продолжил. – Получается, некий преступник или группа преступников, ищет некий предмет, имеющий, вероятнее всего, весьма почтенный возраст, и связанный, что вполне возможно, с культурой индейцев доколумбовой эпохи, являясь чем-то вроде оберега или амулета, а точнее – некой сакральной вещью.
        - Ну, если не обращать внимания на некоторые заумные словечки, то у меня сложилась примерно такая же картина, - согласно кивнул головой Галкин, - знать бы еще – что за штуку ищут эти ребята?
        - Да-а, и ведь получается, что неизвестный предмет они пока не нашли, а вещь сия для данных преступников имеет весьма немалое значение, - после небольшой паузы констатировал Павел.
       - Это и так понятно, - небрежно махнув рукой, ответил Галкин, - весь вопрос в том, что происходит с коллекционерами при встрече с этими людьми и как такое вообще возможно?!

        К этому времени эксперты уже вошли в квартиру Бершанского и начали работать по профилю. Галкин же с Осташенковым, задержались у двери, хотя добавить что-то к уже рассказанному, полицейский вряд ли мог. Павел хотел было продолжить выяснять подробности у подполковника, но тут из двери вышел Черниченко и позвал обоих внутрь.
         Поводом для вызова руководителя группы стал результат осмотра того самого странного кольца на шкафу в прихожей, о котором Галкину говорил судмедэксперт. Именно на этом пятне в виде кольца сосредоточил свое внимание Олег Гордеев, искренне заинтересовавшийся этим феноменом.

         - И что скажешь? – поинтересовался Осташенков, наклоняясь к эксперту, стоявшему на коленях возле пятна.

        Рядом с последним стояли два раскрытых чемоданчика, в одном лежали наборы инструментов, во втором светился экран ноутбука и табло двух каких-то приборов.

         - Странное дело, - в задумчивости покачал головой Гордеев, - конечно, результаты обследования еще очень предварительные, но, судя по всему, этот след оставлен очень мощной вспышкой ультрафиолетового излучения, который фактически изменил структуру вещества, из которого сделан шкаф.
         - Ну, не кварцевой же лампой он облучал свой собственный шкаф? – с недоверием глядя на эксперта, спросил Галкин.
        - Нет, конечно, если бы кто-то поступил подобным образом, то на шкафу осталось бы просто выгоревшее пятно, - Олег в задумчивости потер подбородок, - здесь же, уровень излучения превосходил мощность кварцевой лампы на порядок, если не больше, но источник его включали на очень непродолжительное время.
        - Ну вот, час от часу не легче, - недовольно поморщился Галкин, поворачиваясь к Павлу, - все-таки это однозначно дело для таких любителей аномалий, как вы.
       - Еще что-то? – Осташенков вопросительно посмотрел на Гордеева.
        - У меня есть кое-что, - к разговору присоединился Черниченко, кивком головы приглашая следовать за собой.

        Выбравшись вслед за экспертом в соседнюю комнату, Осташенков с Галкиным остановились возле кучи какого-то сваленного хлама. Черниченко нагнулся и вытащил из этого нагромождения небольшой деревянный ящик, выкрашенный темно-зеленой краской. Такие ящики обычно использовались на оборонных предприятиях для упаковки боеприпасов.
        - Вот смотрите. – С многозначительным видом сказал Черниченко, откидывая крышку. – В этой коробке имеются вкладыши, вырезанные из специального материала. Обычно такие штуки используют для того, чтобы перемещать ценные предметы, и эти вкладыши точно повторяют внешние контуры упакованных предметов. Я тут с коллегами из полиции поискал что-то подобное среди экспонатов господина Бершанского. Так вот, ничего похожего, что могло бы находиться в этой коробке, в квартире нет, то есть, сейчас нет.
         - Выходит, у Бершанского все-таки имелось нечто такое, что смогло заинтересовать преступников, и они изъяли эту вещь?! – больше утвердительным тоном произнес Галкин и посмотрел на Осташенкова. – Но зачем тогда было убивать его?!
        - Возможно, найденный артефакт не в полной мере удовлетворял запросы преступников. – Немного подумав, ответил Осташенков, затем задумался на пару мгновений, после чего добавил. – Или, что тоже не исключено, у Бершанского имелся не полный комплект каких-то предметов, а лишь часть его.
        - Черт, а мне как-то в голову не пришло, что каждый из погибших обладал лишь составной часть чего-то целого. – Сокрушенно покачал головой Галкин, а потом пристально посмотрел на старшего эксперта. – Но в этом случае, кто-то из коллекционеров может являться сообщником преступников?!
         - И не исключено, что он тоже коллекционер и ищет некий раритет, состоящий, вероятнее всего, из нескольких частей, - выдвинул свою версию Осташенков, хотя в глубине души почему-то сомневался в этом.
        - Павел Михайлович! – из дверей соседней комнаты показалась Олеся.
       - Да, Олеся, слушаю Вас, - Осташенков подошел к девушке, которая колдовала возле изящных кружек, по виду довольно почтенного возраста, выполненных, вероятно, из чистого серебра.
       - Вот эти несколько кружек, - Олеся указала на валявшиеся в беспорядке предметы утвари, - явно представляют собой один набор, но пять кружек лежали в этой комнате, а шестая находилась там же, где нашли тело погибшего.
      - Из чего следует, что кружку специально перенесли туда, вряд ли она сама собой улетела в другую комнату во время обыска, - сообразил Павел, а затем вопросительно посмотрел на девушку, - есть еще что-то?
       - Да, я осмотрела шестую кружку и нашла на её ободке какой-то налет, - доверительным тоном сообщила Олеся, - причем на остальных кружках подобный налет отсутствует, возникает ощущение, что из этой кружки что-то пили.
        - Выходит, или сам хозяин, или кто-то из его посетителей, воспользовался этим предметом для утоления жажды, - задумчиво проговорил Черниченко, тоже подошедший ближе.
      - Вот, что значит специалисты с непредвзятым взглядом, - уважительно покачал головой Галкин, - наши проверили на предмет отпечатков пальцев и при отсутствии оных, потеряли интерес.
       - Не пробовали делать экспресс-анализ этого налета? – поинтересовался Осташенков, одобрительно кивнув головой.
       - Да, пробу я сделала, но результат получала довольно странный, требующий серьезного исследования, - ответила Олеся с несколько озадаченным видом.
        - Я так понимаю, что нечто Вы все-таки нашли, - внимательно посмотрел на девушку Осташенков.
       - Я попробовала рассмотреть частицы этого налета в портативный микроскоп, - немного помявшись, призналась Олеся, - я, конечно, не столь хорошо знаю ботанику, но насколько могу судить, это очень тонкая взвесь из спор какого-то растения.
       - Вот, значит как? – удивленно поднял брови Осташенков. – Это стоит исследовать более тщательно, подготовьте к отправке в нашу лабораторию.

       Олеся кивнула головой и достала из чемоданчика упаковочный материал. И в этот момент в комнату вошел задумчивый Гордеев, который держал в руках какой-то маленький белый листок.

       - Что-то случилось Олег? – повернулся к нему Павел.
       - Понимаешь, для того чтобы как следует рассмотреть странное выжженное кольцо, мне пришлось слегка сдвинуть мебель, и я нашел у самой стены вот эту визитку. – С этими словами Гордеев протянул Осташенкову небольшой ламинированный кусочек бумаги.

На листке, на английском языке было написано:

«Азиз Аль-Фаттах. Доктор истории и египтологии Каирского университета».

Осташенков задумчиво покачал головой и передал визитку Галкину.

3
       Осташенков с Галкиным уже десять минут стояли возле подъезда и наблюдали, как двое оперативников осматривают поверхность зеленых насаждений возле подъезда. Сотрудники полиции занимались поисками следов неизвестного субъекта, который, по некоторым предположениям, вышел из подъезда ночью, но при этом не попал в поле зрения бдительной старушки, живущей на первом этаже.
        Галкин снова посмотрел на небольшой белый листок, который держал в руке, а затем перевел задумчивый взгляд на Осташенкова:

     - Никогда не встречал это имя? Надо же, доктор египтологии!?
      - Нет, я бы запомнил, - покачал головой Павел, - очень уж необычное для наших мест имя.
     - Да уж, Азиз Аль-Фаттах, - со скептическим выражением на лице повторил Галкин, - а не может это оказаться какой-нибудь липой?
      - Трудно сказать, - пожал плечами Осташенков, - сейчас Черниченко с одним из твоих ребят шерстят оба ноутбука Бершанского на предмет каких-либо записей с этим именем, а Олег проводит поиск этого субъекта в Интернете.
      - Я так полагаю, не помешало бы поискать это имя в записях других погибших коллекционеров, - задумчиво проговорил Галкин, разглядывая листок бумаги, - не исключено, что кто-то из них тоже имел дело с этим египтологом.
      - Вполне может быть, - кивнув головой, согласился Павел, - но меня сейчас больше интересуют результаты исследования тела, а также споры неизвестного растения на кружке.
      - А что споры? – нахмурился Галкин, убирая, наконец, листок бумаги в карман. – Думаешь, его отравили каким-то хитрым составом, куда входят эти самые споры? И кровь у него по этой причине превратилась в порошок?!
      - Не знаю пока, - задумавшись на мгновенье, ответил Осташенков, - но вся эта история действительно выглядит очень уж необычно.
      - Товарищ подполковник! – позвал Галкина оперативник, вернувшийся из соседнего двора.
      - Да! – резко развернулся на месте заместитель начальника криминальной полиции. – Что там у вас?!
       - Просмотрели записи камеры, висящей на углу соседнего дома... – Начал было докладывать оперативник, но через мгновенье замялся.
       - Что-то не так? – осведомился Галкин, пристально глядя на подчиненного.
       - Ну, в общем, это лучше самому посмотреть, - немного уклончиво ответил оперативник, - я сделал копию записи, можно взглянуть на любом компьютере.
       - Давайте у нас в машине, - предложил Осташенков, предчувствуя, что вот-вот столкнется с очередным необъяснимым явлением.
        - Ну, давай, - согласился Галкин и все трое направились к микроавтобусу Центра.

        Оказавшись в салоне служебного автомобиля, Осташенков включил ноутбук и подключил к нему флешку, принесенную оперативником.
На экране появилось довольно темное изображение, на котором смутно просматривалась часть проезда между домами, небольшой участок детской площадки возле соседнего строения, а также кустарник, росший возле дома, где жил Бершанский.

       - Вот глядите, примерно в то же время, когда старушка услышала стук двери, - подсказал оперативник, указывая на экран.

        С полминуты на экране все оставалось без изменений, а затем в какой-то момент на нем промелькнул наполовину размазанный силуэт.

       - Что такое? – с недовольным видом проговорил Галкин, искоса посмотрев на подчиненного.
        - Сейчас сделаю восьмикратное замедление, - сказал Павел, нажимая несколько клавиш на ноутбуке.

        Но и замедленное воспроизведение не дало заметного результата, на экране по-прежнему мелькал едва видимый размазанный силуэт. Причем силуэт этот при замедленном просмотре перемещался как будто какими-то короткими рывками – вот только что находился в одном месте, а через мгновенье – в другом.
       И рассмотреть этот силуэт более детально, все равно оставалось невозможным.

        - Странно, очень странно, - покачал головой Павел, с сомнением глядя на изображение.
       - Дальше смотрите, - оперативник вновь указал рукой на экран.

       Спустя примерно минуту после появления первого силуэта, на экране промелькнул второй, рассмотреть который также не удалось. Но теперь всем показалось, что это был уже другой человек, хотя ответить, почему они так решили, никто из присутствующих не смог бы.

        - Как это он так быстро перемещается? – в голосе Галкина слышались одновременно и недоумение, и досада.
       - Он не просто перемещается быстро, - заметил Осташенков, внимательно глядя за действиями неизвестного на экране, - он перемещается какими-то короткими рывками, человек так обычно не двигается.
       - Согласен, - немного подумав, кивнул головой оперативник, - в движениях человека обычно присутствует непрерывность, плавность, если хотите, а здесь, как это правильно сказать-то, дискретность какая-то.
       - Час от часу не легче, - недовольно поморщился Галкин, посмотрев на подчиненного так, словно это тот был во всем виноват, - опять мы с какой-то мистикой сталкиваемся.
      - Ну, мистика, не мистика, но что-то необычное, однозначно, - продолжая с интересом смотреть на экран ноутбука, согласился Осташенков.
       - Все-таки не зря я вас подключил к этому делу, - с некоторым облегчением проговорил Галкин, видимо вспомнив, что теперь он не единственный, кто работает со столь необычным материалом.
       - Ну да, ведь часть ответственности можно с себя снять, - отлично понимая чувства полицейского, с иронией заметил Осташенков, - а потом постоянно кивать головой на нас.
      - Что поделать, ведомственные барьеры всегда будут оказывать влияние на подобные дела, - без малейшей тени смущения парировал Галкин.
       - Хорошо... – Немного подумав, махнул рукой Осташенков. – Запись мы забираем для изучения, да и компьютеры Бершанского тоже. – Тут эксперт вспомнил о других умерших коллекционерах. – А еще было бы совсем неплохо иметь в своем распоряжении вычислительную технику других погибших, а квартиру предпоследнего из них - Иванцова, не помешало бы навестить для осмотра.
        - Сделаем, это я тебе обещаю, - твердо сказал подполковник, - завтра же все материалы будут у вас.
       - Хорошо, займемся этим делом, - вздохнул Павел, закрывая ноутбук, - кстати, неплохо было бы узнать, что у нас с телом Бершанского, а заодно решить вопрос с телом Иванцова.
        - Да, уже должны были доставить к вам, - Галкин бросил взгляд на наручные часы.

        Осташенков вытащил мобильный телефон и сделал пару звонков. Удовлетворившись ответами, эксперт посмотрел на Галкина и кивнул головой:

        - Все верно, оба тела доставили к нам в лабораторию, ими уже занимаются.

        В этот момент из подъезда вышел Дмитрий Черниченко и присоединился к Осташенкову и Галкину.

       - Нашел я в сети этого Азиза Аль-Фаттаха, - с небрежным видом заявил эксперт, - вот только никакой он не доктор египтологии Каирского университета.
        - Можно предположить, какой-то авантюрист или охотник за древностями? – переглянувшись с Галкиным, поинтересовался Осташенков.
       - Именно, и личность достаточно известная, в своих кругах, разумеется. – С необычайно довольным видом кивнул головой Черниченко. – Известный охотник за антикварными изделиями, причем не простыми антикварными изделиями, а теми, которые являются чем-то вроде священных реликвий у различных народов.
        - А не может оказаться так, что все-таки имеется и доктор египтологии с такой же фамилией? – после короткой паузы, спросил Галкин.
       - В списке Каирского университета, по крайней мере, за последние полтора десятка лет, таковой не значится, - пожав плечами, ответил Черниченко,  - хотя, кто будет интересоваться такими списками?
       - Все верно. – Галкин в задумчивости сделал пару шагов по двору. – Прикрытие для различного рода мошенников и авантюристов очень неплохое. – Полицейский повернулся к Дмитрию – Кстати, там есть его фото?
       - Этого охотника за раритетами? – переспросил Черниченко. – Есть, но только фото десятилетней давности и не очень хорошее, видимо, сей гражданин старается не попадаться на глаза.
        - Однако в нашу страну этот липовый доктор как-то въехал, причем визитка у него именно на это имя, - уверенным тоном произнес Галкин, - значит, можно будет запросить о нем пограничную службу.
        - Запросить то можно, вот только кто даст гарантию, что под этим именем приехал именно этот человек?! – заметил Осташенков, искоса взглянув на полицейского.
       - М-да, и опять ты, похоже, окажешься прав, - с задумчивым видом покачал головой Галкин, - но мы все же сделаем запрос
       - Сделайте, а нам пора возвращаться в Центр - проводить экспертизу уже полученных материалов, - ответил Павел, кивнув головой на подъезд дома, из которого показались Гордеев и один из оперативников.

        Эксперт с полицейским тащили с собой панель, на которой отпечатался странный выжженный след. Панель эту пришлось открутить от остальной конструкции стенного шкафа.

       - А я распоряжусь, чтобы вам предоставили все компьютеры погибших, - Галкин вылез из машины, но тут же обернулся к экспертам, - завтра сможете подъехать на квартиру Иванцова?
        - Какой разговор?! – кивнул головой Павел, наблюдая, как Гордеев с помощью Черниченко загружают панель от шкафа в микроавтобус.
       - В общем, добро пожаловать в нашу контору, - с грустной иронией произнес Галкин, на что Осташенков только бросил в ответ понимающий взгляд.

***
       Человек двигался по улице чрезвычайно быстрым шагом, лавируя между прохожими, периодически удаляясь от домов к краю тротуара, а затем вновь приближаясь к стенам. Иногда он останавливался на несколько секунд, бросал куда-то быстрый взгляд, а потом стремительно перебегал улицу, порой начиная двигаться в противоположном направлении. Если бы кто-то следил сейчас за человеком со стороны, то мог бы предположить, что человек либо не знает, куда ему идти и пребывает в полном отчаянии, либо пытается замести следы.
        Еще более внимательный наблюдатель сумел бы заметить, что человек постоянно двигается так, чтобы иметь возможность находиться возле зеркальных витрин магазинов, офисов, банков, аптек и других заведений. На тех участках улиц, где таковых витрин не наблюдалось, неизвестный явно нервничал и старался покинуть это место как можно быстрее. Человек практически не останавливался, и если бы кто-то наблюдал за ним со стороны, то пришел бы в немалое удивление, поскольку хождение без остановки продолжалось шестой час.
       Причем было хорошо заметно, что никакого удовольствия это хождение незнакомцу не доставляет – выглядел он чрезвычайно уставшим, и казался измотанным до крайности. Лицо его постоянно дергалось, глаза беспрестанно бегали из стороны в сторону, а губы, казалось, непрерывно шептали что-то.

        Лишь дважды за время своего беспорядочного хождения человек останавливался, да и то – ненадолго. Первый раз, когда купил бутылку воды в уличном ларьке, а второй раз, во время остановки на перекрестке, где в одну из главных улиц вливался небольшой переулок. Там, на оживленном перекрестке неизвестный простоял около минуты, и со стороны могло показаться, что он немного успокоился. Но в какой-то момент человек, уставившийся какую-то точку пространства, внезапно резко вздрогнул и почти бегом бросился прочь. Если бы кто-то встал на это же место и посмотрел в том же направлении, куда глядел человек, то заметил бы интересную деталь. Неизвестный смотрел в полукруглое зеркало, из тех, что часто стоят на выездах с плохой видимостью, чтобы дать выезжающим водителям видеть прилегающую трассу в обе стороны.
         Но с той точки, откуда наблюдал этот человек, в выпуклом зеркале становилось видимым еще и отражение зеркальной витрины небольшого павильона, также расположенного на перекрестке. Получалось этакое перекрестное отражение, в которое странный человек смотрелся довольно долго. Но, видимо, в какой-то момент нечто, увиденное в отражении, ему крайне не понравилось, поскольку он так резко сорвался с места.

       И после этого неизвестный субъект всё продолжал передвигаться бодрой рысью по улице, бросая частые взгляды в зеркальные витрины, налетая периодически на других прохожих. Это вызывало у последних отнюдь не самые положительные эмоции, но человек, казалось, не замечает подобных оплошностей.
       В какой-то момент неизвестный бросил взгляд на другую сторону улицы и что-то заметил там. На несколько секунд он остановился, как будто не зная, что делать дальше. При этом можно было услышать, как человек бормочет себе под нос что-то в духе:

        - Нельзя останавливаться, иначе можно пропустить его.

       И тут же, после короткой паузы:

       - Но я должен попробовать, должен, иначе... конец.

        Внезапно незнакомец вновь сорвался с места и почти бегом помчался назад, но пробежав около сотни метров вдоль улицы, вдруг остановился, развернулся и быстрым шагом пошел в обратную сторону. Но до того места, где остановился в прошлый раз, не дошел, а столь неожиданно бросился через дорогу, вызвав своим поступком множество недовольных гудков клаксонов автомобилей.
        Перебежав через дорогу, человек сделал несколько шагов в одну сторону, но затем быстро развернулся и двинулся в противоположном направлении. А затем, пройдя еще с десяток метров, вновь повернулся назад и быстро прошел к торчавшему здесь телефону-автомату.
         Вообще, уличные таксофоны, как и повсюду в стране, в последнее время в городе практически исчезли. Но некоторые раритеты еще оставались и, на удивленье жителей, почти все работали.
Человек быстро достал из кармана карточку и, вставив в прорезь, набрал номер.
       Прослушав какое-то время гудки, он быстро повесил трубку, а потом отошел от таксофона и осмотрелся по сторонам. Некоторое время раздумывал, а потом, как будто вспомнив еще что-то, вновь вернулся к телефону.
        Снова вставил карточку и набрал уже другой номер. После четырех гудков послышался голос автоответчика и человек немного воспрял духом. Дождавшись, когда автомат закончит дежурную фразу, человек очень быстро, задыхаясь, словно после быстрого бега, что, впрочем, было не мудрено, произнес в трубку:

       - Павел, это Александр Задорожный. Мы учились вместе в институте... Мне нужно срочно с тобой поговорить. Мне... мне грозит опасность. Я не знаю, как мне быть. Я не живу дома... Готов встретиться в кафе у парка, там, где мы отмечали завершение учебы. Сегодня после семи. Или завтра в тоже время. Потом может быть поздно.

          В этот момент в трубке прозвучал гудок, оповещающий о завершении записи. Человек вздрогнул и с каким-то отчаянием посмотрел на телефонный аппарат. Затем перевел взгляд на отполированную табличку, висевшую над телефоном, и на мгновенье застыл, как парализованный.
        Вероятно, увиденное настолько сильно подействовало на незнакомца, что он дернулся всем телом, словно его ударило током, бросил телефонную трубку и вылетел из таксофонной будки как пробка из бутылки. Бежал он так, словно удирал от стаи бешеных собак, хотя не было видно ровным счетом никакого преследования. Лишь пробежав метров четыреста и дважды бросив взгляд в зеркальные витрины, человек немного успокоился и перешел на относительно спокойный шаг.
         Затем быстро перешел на другую сторону улицы, свернул в переулок и скрылся в арке между домами.

Часть 2

1
         Осташенкову и ранее приходилось присутствовать при вскрытии тел людей, погибших при невыясненных обстоятельствах во время тех или иных происшествий. И в настоящий момент он находился в помещении медико-биологической лаборатории, где на столах лежали тела погибших коллекционеров: Иванцова и Бершанского. Здесь же священнодействовала бригада экспертов-медиков Центра, состоящая из Анны Николаевны Урлашовой, специалиста по общей морфологии, старшего патологоанатома Центра Ведерникова и медика-биолога Терещенко. Вокруг столов с телами погибших высилась внушительная стена из стоек с различным оборудованием, причем немалую их часть уже задействовали при исследованиях. Вид у экспертов, как успел заметить Павел, был весьма озадаченным, что явно говорило об обнаружении в телах коллекционеров чего-то такого, что никак не стыковалось с привычными понятиями.

          - И так, господа эксперты, давайте с самого начала, - глубоко вздохнул Осташенков, прерывая первые, несколько эмоциональные объяснения, изобиловавшие узкоспециализированными терминами, - имеется ли что-то общее в организмах погибших?
         - Да, безусловно, имеется, – кивнул головой Ведерников, задумчиво глядя на лежащие перед ним тела, – налицо признаки резкого, я бы даже сказал, лавинного старения, произошедшего, насколько можно судить, буквально в считанные часы.
        - Хм, однако, а скажите, что могло являться спусковым механизмом для подобного изменения организма? – после небольшой паузы поинтересовался Осташенков, пытаясь хоть немного приблизиться к пониманию происходящего.
        - Эка, Вы загнули, господин старший эксперт, - с недовольным видом покачал головой Ведерников, - состарить в течение короткого времени все клетки человеческого организма, это что-то из разряда фантастики, - патологоанатом немного подумал, а потом добавил, - хотя здесь мы и наблюдаем этот процесс воочию.
          - Хорошо, немного перефразирую вопрос. – Осташенков выдержал небольшую паузу, прикинув, как лучше сформулировать свою мысль. – Может ли какое-то внешнее воздействие оказать подобное влияние на организм человека? И какие, собственно, механизмы запускаются в самом организме?
          - Какие механизмы? – с хмурым видом проворчал Ведерников, отходя от стола и двигаясь по кругу возле лежащих тел. – Все те же механизмы, которые работают в обычной жизни, только раз в сто быстрее.
         - Я бы сказал так, - вмешался в разговор Терещенко, стоявший до сих пор с равнодушным видом, - хотя это пока только гипотеза, с которой согласны не все мои коллеги...
        - Да, эта гипотеза граничит с какой-то мистикой! – заметно повысив голос и прерывая медика-биолога, весьма нервным голосом произнес Ведерников. – Это противоречит всему, что мы знаем об организме человека!
         - И все-таки, было бы интересно выслушать и эту гипотезу, - Осташенков уже понимал, что в том деле, в которое они ввязались, многие привычные постулаты, и стереотипы окажутся разрушенными, и снова обратился к Терещенко, - продолжайте, пожалуйста.
        - Понимаю, для многих это может показаться невероятным, но таковые наработки имеются. – Проговорил Терещенко, бросив быстрый взгляд на Ведерникова, который при этих словах заметно поморщился. – Известно, что при внутриклеточном и межклеточном обмене происходит расход и восстановление определенных запасов энергии клетки. Эти процессы в жизни здорового человека находятся в равновесии, что позволяет организму восстанавливаться после стрессов и больших энергозатрат. Однако процессы эти достаточно длительные, особенно процесс восстановления. Если же этот процесс нарушается, то человек начинает болеть и даже может умереть.
        - Хм, понимаю, что Вы хотите сказать, - кивнул головой Осташенков, - у этих людей таковой процесс оказался нарушенным и нарушенным весьма сильно.
           - Не просто нарушен весьма сильно... – Теперь в разговор вступила Урлашова. – В организме человека просто нет таких внутренних механизмов, которые могли бы полностью исчерпать внутриклеточную энергию за столь короткий срок.
        - Если я Вас правильно понял, то вся эта энергия клеток оказалась поглощенной чем-то извне? – спросил эксперта внимательно слушавший Осташенков.
        - Получается, что так, - немного помедлив, ответил Терещенко, - причем процесс этого воздействия протекал настолько мощно и быстротечно, что даже изменил структуру многих клеток, которые, по предварительным данным, практически разрушены и в них почти отсутствует внутриклеточная жидкость.
        - Это как-то коррелирует с тем, что в сосудах этого человека... – Осташенков кивком головы указал на тело Бершанского. – Вместо крови некий порошок? Кстати, каков его состав?
        - Это и есть кровь. – С привычно недовольным видом покачала головой Урлашова. – Только кровь, скажем так, высушенная, кровь из которой практически удалена жидкость, но в которой присутствует немалое количество вещества лимфы и клеточной ткани.
        - М-да, и что же могло привести кровь в подобное состояние? – Осташенков с интересом посмотрел на экспертов. – Может ли это оказаться тем же фактором, что привел к старению организма?
        - Вполне возможно, - задумавшись на секунду, кивнул головой Терещенко, - скажем, некоторые варианты микроволнового воздействия на живую ткань вполне могли бы привести к таким последствиям и даже схожим внешним проявлениям.
        - Однако подобное воздействие однозначно вызвало бы и повреждения кожи и мягких тканей! – немедленно и снова весьма эмоционально возразил Ведерников. – А у нас налицо лишь признаки старения, хотя и старения катастрофически быстрого!
        - И это означает, что присутствовал некий фактор, который воздействует на человеческое тело вот таким, весьма избирательным образом. – С задумчивым видом констатировал Осташенков, а потом вспомнил о находке Олеси и задал другой вопрос. – А нет ли в этих организмах следов каких-либо химических веществ или биологических микроорганизмов?
         - Имеете в виду споры, найденные Савельевой? – в свою очередь поинтересовался немного успокоившийся Ведерников. – Да, они присутствуют в организме Бершанского, хотя и в микроскопической дозе, каких-либо других необычных токсинов или микроорганизмов мы пока не обнаружили.
          - А эти споры, могли ли они как-то воздействовать на организм погибших? – осведомился Павел, в голове которого мелькнула мысль, что это стало бы слишком простым объяснением.
         - Пока сложно о чем-то говорить, - вновь принимая недовольный вид, покачал головой Ведерников, - нужно подождать результатов исследований Савельевой.
         - Хорошо, я, пожалуй, разузнаю о результатах исследования спор непосредственно у Олеси, - понимающе кивнув головой, вздохнул Осташенков, - а вы попробуйте отыскать иные следы внешнего воздействия, это крайне важно, поскольку по ним можно будет судить о том, что же стало этим пресловутым фактором.
        - А то мы не понимаем?! – недовольно буркнул Ведерников, снова поворачиваясь к столам, на которых покоились тела погибших.

         Осташенков кивнул головой Урлашовой и Терещенко и вышел из помещения лаборатории. Сняв на выходе халат, бахилы и шапочку, которые являлись обязательными атрибутами для посещения лабораторных помещений, Павел направился в противоположный конец отделения медико-биологической экспертизы. От результатов исследований Олеси тоже зависело немало.
         В лаборатории, где проводился анализ биологических образцов, сейчас находилось четверо. Трое из них являлись сотрудниками этой же лаборатории, включая саму Олесю Савельеву, а четвертым, вот сюрприз, оказался Олег Гордеев.
         Похоже, тайные интриги Черниченко, направленные на то, чтобы свести Олесю с Олегом, начали потихоньку приносить свои плоды. Улыбнувшись возникшей мысли, Павел с иронией посмотрел на Гордеева, который несколько растерялся и сделал вид, что торопиться на выход.
Осташенков подмигнул эксперту и направился прямо к Олесе.

         - Э-э, ну, в общем, результаты я оформлю немного позже, - несколько невпопад произнес Олег, останавливаясь на полпути к двери и бросая взгляд на сидящую за компьютером девушку.
        - Да, конечно, Олег Валентинович, - не отрывая глаз от экрана, с невероятно серьезным лицом ответила Олеся.

        Осташенков усмехнулся, скорчил понимающую мину и кивнул Олегу, который тяжело вздохнул и выскочил за дверь.

         - Ну, может, Вы мне скажете что-то определенное, Олеся? – поинтересовался Павел, подходя к столу, за которым сидела девушка. – А то все остальные высказывают лишь предположения и догадки.
        - В таком случае, Вы по адресу, Павел Михайлович, - ответила Олеся, отрывая, наконец, сосредоточенный взгляд от экрана компьютера, - есть данные по тем спорам, которые обнаружили на одной из антикварных чашек.
         - Так, и что же это за споры? Я весь во внимании! – Осташенков подтащил стул от соседнего стола и присел рядом с девушкой.
        - Чрезвычайно редкое растение, произрастающее исключительно в некоторых районах Центральной Америки, - ответила Олеся и, протянув небольшой листок с картинкой, произнесла многосложное название на латыни.
         - Нет уж, уволь меня от столь труднопроизносимых терминов, - улыбнулся Осташенков, - давай лучше своими словами.
         - Ну, хорошо... – Немного расслабившись, кивнула головой Олеся. – Растение действительно необычайно редкое и произрастает лишь в Центральной Америке. Его отдельные, очень небольшие колонии нашли в некоторых труднодоступных районах Гватемалы, Гондураса, и совсем немного в Мексике. Растение весьма древнее, причем вид, и даже род является исчезающим. Хотя, судя по некоторым жизнеописаниям индейцев времен перед прибытием Колумба, тогда это растение встречалось чаще.
          - И что же это за растение, какую роль оно играло в жизни индейцев? – чувствуя, что напал на верный след, поинтересовался Осташенков.
        - Ну, название семейства, к которому оно относится, Вам тоже мало что скажет, - покачала головой Олеся, - по поводу самого растения могу сказать вот что – сок его умеренно ядовит, а вот высушенные споры могут использоваться как сильный галлюциноген.
       - Та-ак... – Протянул в задумчивости Павел. – Похоже, что именно такой настойкой угостили нашего Бершанского... Получается, хотели таким образом вывести его из строя?
         - Навряд ли хотели вывести из строя, скорее, привести в бессознательное состояние, - Олеся бросила короткий взгляд на экран компьютера, - насколько можно понять, споры этого растения использовались в тех обрядах, где требовалось беспрекословное подчинение.
        - Что-то вроде препарата, подавляющего волю, - понимающе кивнул головой Павел, - вероятно перед тем, как проводить обыск, а может и непосредственно во время обыска, некто подверг коллекционера своеобразному допросу, используя для этого порошок из спор.
       - Да, похоже, что так, - кивнув головой, согласилась Олеся, - однако хочу сразу отметить – просто так, в аптеке или даже на заказ в интернете, эти споры не достанешь, их просто никто не собирает сейчас.
       - И это говорит о том, что неизвестные преступники либо имели хорошие связи с Центральной Америкой, либо сами побывали там, - заключил Осташенков, откинувшись на спинку стула, - причем эти граждане были хорошо осведомлены о свойствах этого экзотического растения.
        - Получается, что так, - вновь кивнула головой Олеся, - обычный поиск в сети подобной информации об этом растении многого не даст, нужен доступ к весьма специфическим документам.
        - Вероятно, у преступника имелась специальная подготовка, - задумчиво проговорил Осташенков, помолчал несколько секунд, а потом перевел взгляд на девушку, - спасибо, Олеся, Вы дали еще один повод для размышления.
        - Попробую поискать следы вещества из этих спор в образцах тканей погибших, - по-прежнему сохраняя необыкновенно серьезный вид, сказала Олеся.
        - Хорошо, если найдете еще что-то, сообщите, как можно скорее, - продолжая размышлять, Осташенков поднялся со стула.
         - Конечно, Павел Михайлович, обязательно, - кивнув головой, ответила девушка.

        Осташенков вышел в коридор и направился в свой отдел. Теперь не помешало бы выяснить, не появилась ли информация по господину Аль-Фаттаху. Он поднялся на этаж выше, после чего прошел по длинному коридору, соединяющему разные секции Центра. И в самом конце коридора встретил одного из тех экспертов, что ездили на квартиру погибшего Иванцова.

        - Вот хорошо, что встретил тебя, - заметно оживился эксперт, увидев Осташенкова.
       - Как я понимаю, имеется какая-то информация по квартире коллекционера? – поинтересовался Павел, повернувшись к коллеге.
      - Имеется, и очень даже интересная, - принимая загадочный вид, ответил эксперт.
      - Ну, давай, не томи, рассказывай, - с укоризной посмотрев на коллегу, проговорил Павел.
      - Это нужно к нам пройти, - быстро произнес сотрудник смежной лаборатории, указывая на ближайшую приоткрытую дверь.
      - Ты что – в щель подглядывал, ожидая, когда я пройду по коридору? – с подозрением посмотрел на эксперта Павел.
       - Зачем? – искренне удивился собеседник. – Я просто позвонил медикам, и те сказали, что ты ушел пять минут назад.
        - Ладно, понятно, - слегка поморщившись, махнул рукой Осташенков, - показывай, что накопали.

       Эксперт развернулся и ужом проскользнул в комнату, в которой работал, где сразу сел за компьютер. Осташенков пожал плечами и отправился следом.

        - В доме этого Иванцова весь подъезд истыкан камерами видеонаблюдения, - рассказывал эксперт, бегая пальцами по клавишам, - камеры торчат на каждом этаже, и я, не мудрствуя лукаво, решил проверить записи, сделанные в день убийства, ну или точнее – гибели коллекционера.
        - И как я понимаю, нашли нечто необычное, - продолжил за коллегу Осташенков, вспомнив странное изображение, запечатленное камерой, расположенной неподалеку от жилища Бершанского.
         - Именно, - вновь заметно оживляясь, кивнул головой эксперт, - вот смотри, что происходило около одиннадцати вечера.

        Взглянув на экран, Осташенков увидел изображение подъезда с евроремонтом, шикарную лестничную клетку, рядом с которой подъезд, где проживал Бершанский, не выдерживал никакого сравнения. Некоторое время изображение пустовало, лестничная площадка при этом хорошо освещалась. Внезапно на небольшом пространстве что-то мелькнуло и почти тотчас пропало.

        - И что это было? – взглянув исподлобья на коллегу, поинтересовался Осташенков.
       - Сейчас прокручу еще раз, только теперь другое время около двенадцати ночи, - ничего не объясняя, ответил эксперт, тыкая пальцами по клавиатуре.

     И вновь на экране появилась все та же лестничная площадка. И снова на краткий миг что-то мелькнуло в самом углу изображения.

       - Постой, постой, что это там такое? – с интересом спросил Осташенков, даже приподнявшись на стуле.
        - А это зеркало висит в подъезде, - хитро прищурившись, ответил эксперт, - и в нем отражается каждый, кто проходит через площадку с одного пролета лестницы на другой.
       - Погоди, погоди, - задумался Павел, озадаченно потирая подбородок, - ведь в этом случае камера должна снять и самого человека, перила лестницы видны же прекрасно?!
        - Именно, - как будто даже обрадованный эксперт откинулся на стуле, - мы смотрели всей группой несколько раз, и каждый раз мелькало только отражение в зеркале, а сам человек на лестнице так и не появился.
        - И как это можно объяснить? – Осташенков с удивлением посмотрел на коллегу.
       - Ты меня спрашиваешь? – теперь пришел черед удивляться эксперту. – Я – чисто технический работник, это вы у нас специалисты по всякого рода аномалиям. Но сразу скажу, никакого редактирования видео не производилось, это мы в первую очередь проверили – все осталось так, как было записано.
       - М-да, теперь еще присутствует некто, кого можно увидеть только в зеркале, - покачал головой Павел, а потом вновь перевел взгляд на собеседника, - ну, хотя бы посмотреть на этого типа в отражении можно?
         - Видно будет не очень хорошо, но что смогу – покажу, - эксперт вновь склонился над клавиатурой.

         К сожалению, изображение человека, отразившегося в зеркале, оставалось довольно размытым, потому разглядеть его как следует, не представлялось возможным. Осташенков лишь рассмотрел, что человек, вероятно, имеет очень высокий рост, голова брита наголо, и от всей его внешности веяло чем-то восточным.

        - Сделай-ка мне фото с этой раскадровки, - задумчиво глядя на стоп-кадр экрана, проговорил Павел.
        - Не вопрос, - кивнул головой эксперт, - электронную версию вместе с записью я скину на твою почту, а распечатку могу дать прямо сейчас.

        Через пару минут Осташенков вышел из кабинета экспертов с листком бумаги, на котором запечатлелось не слишком хорошее изображение неизвестного.

         - Кто же ты такой? – пробормотал Павел, разглядывая фото, затем покачал головой и направился к себе в кабинет.

2
         Вернувшись к себе, Осташенков застал там Черниченко, сидевшего погруженным с головой сразу в два ноутбука, а периодически заглядывающего еще и в свой рабочий компьютер. Выглядел напарник так, словно перед этим он несколько часов разгружал вагоны с углем, но на лице сияла такая довольная улыбка, от чего сразу становилось понятно – Дмитрий сумел что-то накопать.

        - Ну, товарищ младший напарник, рассказывай, что вытянул из цифровой техники двух погибших коллекционеров? – усаживаясь на свое место, с улыбкой взглянул на коллегу Осташенков. – Я гляжу, ты сегодня даже не отлучался в лабораторию, к Леночке Пироговой?!
        - Иногда, товарищ старший напарник, бывает весьма полезно заняться делами на своем рабочем месте, а не бегать, как некоторые, по всем отделам Центра. – Назидательным тоном ответил Черниченко, поднимая указательный палец вверх. – Это порой дает поразительные результаты!
       - Ну, тогда докладывай о своих поразительных результатах, - усмехнулся Осташенков, с иронией взглянув на товарища.
       - В общем, так, - переходя на более деловой и привычный тон, начал Черниченко, - нашлись некоторые аспекты деятельности этих двух собирателей древностей, которые, как, оказалось, имеют много общего.
       - Так, например? – одобрительно кивнул напарнику Павел.
         - Например, имеется такой момент – оба коллекционера в последнее время весьма настойчиво интересовались неким древним храмом в Центральной Америке, возраст строительства которого на данный момент установить не удается. – Вновь подняв указательный палец, ответил Дмитрий. – Причем интересовало обоих буквально все, начиная от мифологии, связанной с этим храмом и заканчивая всеми попытками его исследовать.
        - Хм, интересно, значит, говоришь – храм в Центральной Америке? – задумался Осташенков, вспомнив о спорах некоего растения, найденных в квартире Бершанского.
       - Именно, расположен этот храм в дебрях Гватемалы и до настоящего времени его практически не изучали, - продолжал, тем временем, Дмитрий, - насколько я понял, наткнулись на него где-то в семнадцатом веке, но быстро потеряли всяческий интерес.
       - Странно, это почему же? – заинтересовался Осташенков, чуть подавшись вперед. – Обычно подобные храмы привлекали к себе немало внимания европейцев, в основном, правда, с чистой прагматической точки зрения, ведь святилищам майя и ацтеков они уделили просто колоссальное время.
       - Насколько я понял, вся штука в том, что никаких существенных сокровищ в том храме найти не удалось, - с многозначительным видом ответил Черниченко, - а вот тех, кто, скажем так, пытался сей храм исследовать, начинали преследовать всевозможные неприятности, причем весьма серьезные.
       - Уже интереснее. – Павел облокотился на стол и пристально посмотрел на напарника. – Не удивительно, что подобное сооружение привлекло любителей разного рода мистики и эзотерики. Что еще?
       - Интерес к храму, насколько можно понять, у обоих коллекционеров не исчерпывался лишь поисками информации в интернете, - все с тем же воодушевлением продолжал Дмитрий, - и тот и другой встречались с людьми, которые за деньги занимаются тем, что проводят, скажем так, негласные изыскания.
        - То есть попросту, обращались к охотникам за сокровищами, - усмехнувшись, уточнил Осташенков.
       - Ну, примерно так, - чуть помедлив, согласился Черниченко, - правда, какие-либо подробности указанных встреч отсутствуют, но это и понятно, такую информацию никто не будет доверять компьютерной технике.
         - Согласен, однако, имеющаяся информация сама по себе говорит о многом, - кивнул головой Осташенков, - выходит, оба коллекционера питали весьма немалый интерес к этим храмам, а точнее, к их содержимому.
        - Да, безусловно, это так, - кивнул головой Черниченко, а затем продолжил, - но это еще не все, у этих двух типов имелся еще один общий интерес.
        - И какой же? – Осташенков поднял глаза на напарника.
        - Честно говоря, прямой информации об этом найти не удалось. Но после внимательного изучения многих материалов, имеющихся в компьютерах погибших, а также в их записях, можно сделать предположение, что оба коллекционера немало интересовались возможностью продления жизни.  – Даже с каким-то пафосом заявил Черниченко, сделав эффектную, по его мнению, паузу.
       - Продления жизни? – искренне удивился Осташенков. – Не хватало времени для пополнения коллекции?
      - Может быть и так, - пожав плечами, кивнул Дмитрий, - однако факт остается фактом, оба господина-коллекционера интересовались как современными методиками продлениями жизни, так и всевозможными историческими, а точнее сказать, мифическими фактами из этой области.
       - Что же, в общем-то, в этом деле тоже ничего необычного нет, - после небольшой паузы покачал головой Осташенков, - немалое число людей совсем не отказались бы продлить жизнь, особенно – жизнь дееспособную.
      - Верно, конечно, но далеко не все будут уделять столько внимания именно мифологической, да что там говорить – чисто мистической составляющей подобных вещей, - на лице Черниченко появилось скептическое выражение.
         - Получается, интересовались господа коллекционера именно средствами продлениями жизни, описанными в мифах и сказаниях, а заодно, насколько я понимаю и артефактами, которые в этих сказаниях упоминаются?! – уже почти утвердительным тоном констатировал Осташенков.
         - Да, некоторые записи как Иванцова, да и Бершанского тоже, говорят именно об этом, - немного подумав, согласился Черниченко.
       - А не может ли подобное стремление стать мотивом для совершения преступлений? – задумчиво глядя в потолок, проговорил Осташенков. – Все-таки за возможность серьезно увеличить продолжительность жизни многие были бы готовы заплатить весьма высокую цену.
        - Да, только получается, что заплатили они за это желание своей собственной жизнью, - в голосе Черниченко явственно слышалась горькая ирония.
         - А это, в свою очередь, говорит о том, что и преступник или преступники, тоже воспринимали таковую возможность весьма серьезно. – Согласно кивнув головой, добавил Осташенков. – А что там по господину Аль-Фаттаху? Нашлось что-нибудь?
        - Ну, для начала – звонил Галкин, тебя же вечно нет на рабочем месте, - Черниченко выразительно посмотрел на старшего товарища, но тот лишь небрежно отмахнулся, и тогда Дмитрий продолжил, - товарищ подполковник объявил, что по данным пограничной и таможенной служб, никакие граждане Азизы Аль-Фаттахи за последние два года в нашу страну не въезжали.

        Тут Черниченко сделал многозначительное выражение лица, снова выдерживая паузу, и добавил:

       - И вообще не могли въехать за последние четыре года.
        - Вот даже как? Это почему же? – Осташенков с интересом посмотрел на своего напарника.
       - А по той простой причине, что господин Азиз Аль-Фаттах, который действительно являлся некогда, только во времена весьма отдаленные, доктором египтологии Каирского университета, погиб четыре года назад, где бы ты думал? – Черниченко с загадочным видом уставился на Осташенкова.
       - Если ты сейчас скажешь, что в Гватемале, то я однозначно буду считать, что мы влезли в область какой-то чертовщины, - у Осташенкова действительно появилось какое-то неприятное чувство в душе, словно они коснулись чего-то, чего человеку касаться, явно не стоило.
       - Увы, но похоже, влезли мы именно в область чертовщины, поскольку погиб доктор как раз таки в Гватемале, - уже далеко не с таким оживлением, как несколькими минутами ранее, ответил Черниченко, - хотя, нам с тобой к чертовщине не привыкать.
       - Выходит, имеется немалая вероятность того, что и доктор Аль-Фаттах в значительной степени интересовался чем-то в Гватемале, хотя говорить о том самом храме, наверное, будет несколько преждевременно?! – не столько спросил, сколько произнес утвердительным тоном Осташенков, чувствуя, что мысли в голове начинают путаться.
        - Может он интересовался чем-то другим, но откуда тогда его визитка появилась у Бершанского? – с задумчивым видом пожал плечами Черниченко.
       - Хороший вопрос, особенно в свете того, что доктор египтологии погиб четыре года назад, - глубоко вздохнул Осташенков.
        - Или такой вариант – кто-то выдал себя за этого доктора египтологии, - после небольшой паузы высказал предположение Черниченко, - и этому типу что-то требовалось от Бершанского, а до этого – от Иванцова.
       - Нет, тут дело намного сложнее. – Немного подумав, возразил Павел, откидываясь на спинку кресла. – Ни за что не поверю, что такие люди, как Бершанский и Иванцов, да и три остальных коллекционера, купились бы на столь простой спектакль. Это прожжённые граждане, и они наверняка тщательно проверили бы личность человека, который выдавал себя за Аль-Фаттаха.
         - Черт, получается, что этот некто оказался здорово похож на доктора египтолога, - заметил Дмитрий с несколько озадаченным видом.
        - Кстати, имеется фотография этого египтянина? – вспомнил вдруг Осташенков, повернувшись к напарнику.
        - Имеется, но она десятилетней давности, еще той поры, когда доктор только вступал в свою должность в Каирском университете, - ответил Дмитрий и развернул монитор к Павлу.

         Осташенков встал со своего места и подошел поближе, наклонившись к экрану. Там, в компании нескольких человек в традиционной восточной одежде стоял человек в европейском костюме. Попадись такой субъект где-нибудь на рынке, торгующем фруктами, его можно было бы запросто спутать с выходцем из Средней Азии. Рост он имел чуть выше среднего, если сравнивать с остальными людьми, изображенными на фото. Небольшая бородка с проседью, редкие волосы с большой залысиной на макушке. В общем, выглядел доктор Аль-Фаттах совершенно обыденно. Однако он также активно интересовался Гватемалой, где и нашел свой конец. И, судя по всему, его познания в некоей области были довольно велики, если сразу несколько коллекционеров обратились к нему за какой-то консультацией. 

         Хотя еще более странным являлось то, что сам доктор Аль-Фаттах, или вернее, тот, кто выдавал себя за него, так охотно откликнулся на эту просьбу. Получалось, что и этот злоумышленник имел примерно такую же информацию, что и погибший доктор и, вполне возможно, даже являлся в прошлом его компаньоном. Все эти мысли проскользнули в голове Осташенкова, пока он рассматривал снимок на экране.

        - Хм, интересно, а составляли ли какой-нибудь список тех вещей, которые пропали у погибших коллекционеров? – задумчиво спросил Осташенков, возвращаясь на свое место.
         - Хм, непростой вопрос. – Немного помедлив, покачал головой Черниченко. – Ведь полный список того, чем владеет коллекционер, обычно имелся только у него самого, да в письменном виде он многим из них и не требовался. По крайней мере, ни у кого из погибших полиция ничего подобного не нашла.
        - Из чего можно сделать вывод, что знаем пока лишь об одном попавшем предмете, - констатировал Осташенков, - том, что имелся у Бершанского, и о назначении которого мы понятия не имеем.
        - Получается так, - потерев щеку, согласился Черниченко, - ведь полноценным обыском в квартире Иванцова мы не занимались, а теперь уже поздновато будет.
        - Жаль, если мы хоть примерно представляли о каких предметах идет речь, можно было бы попробовать определить, что же именно искал преступник, - задумчиво проговорил Павел, вновь бросая взгляд на экран с изображением доктора Аль-Фаттаха.
        - Слушай, а эксперты ничего не сказали о той коробке, в которой находилось то нечто, что не удалось найти при обыске? – вспомнил вдруг Черниченко.
        - Черт, совсем забыл об этом, - сокрушенно махнул рукой Осташенков, - а ведь видел сегодня Гордеева.
       - Ты же вроде к физикам не ходил? – на лице Черниченко появилось выражение удивления, но спустя мгновенье его взгляд прояснился, и напарник улыбнулся. – А-а, значит, Олежка все-таки посетил Олесю?!
       - Ну, так, не только ты занимаешься обустройством личной жизни, - усмехнулся Осташенков, поднимаясь из кресла.
       - Мои труды не пропали даром, - с важным видом произнес Черниченко, вставая следом за товарищем, - надо бы мне тоже сходить в лабораторию.
       - И эти труды еще больше не пропадут даром, если ты накопаешь какую-нибудь информацию о неизвестном пока храме в Гватемале, - несколько охладил пыл коллеги Осташенков, - к Леночке еще успеешь сбегать, а с Гордеевым я сам поговорю.
        - Эх, Паша, это потому ты такой серьезный, что сам не имеешь никакой личной жизни, - с нарочито печальным видом вздохнул Дмитрий, - наверное, Наташе еще ни разу с нашей встречи не позвонил?
        - Ну, в общем, - замялся Павел, действительно только сейчас вспомнив о том, что обещал позвонить девушке, - да я как-то…
       - Все ясно с тобой, - скорчив скорбную мину, проговорил Дмитрий, а потом добавил снисходительным тоном, - Ленке скажи спасибо, что отмазала тебя, объяснив, а вернее, откровенно солгав подруге, что ты на ответственном государственном задании.
        - Правда? Ну, тогда действительно поблагодари Лену от моего имени. – Заметно смутился Павел, но потом взял себя в руки и вернул разговор к рабочей теме. – Однако ты все-таки поищи информацию о храме, а я пока Гордеева попытаю.
       - Иди, иди, старший напарник, - ухмыльнулся Черниченко, вновь поворачиваясь к монитору компьютера.

         Постояв еще несколько секунд и приводя мысли в порядок, Павел вышел из кабинета и двинулся в сторону технического отдела, где работал Олег Гордеев. Упомянутый отдел располагался фактически по соседству, поэтому уже через минуту Павел был на месте.
          Гордеев сидел с задумчивым видом и смотрел на какие-то графики на экране. Здесь же в лаборатории находился главный помощник Гордеева по всем экспертным делам, Родион Крутиков, совсем молодой, но очень толковый парень.

        - Привет гражданам секретным физикам! – преувеличенно бодрым голосом провозгласил Павел, входя в помещение лаборатории и обращаясь преимущественно к Родиону, поскольку Олега он уже видел сегодня.
        - Добрый день, Павел Михайлович, - вежливо поздоровался Родион, вставая из-за стола и пожимая руку Осташенкову.
         - Ты по поводу тех предметов из квартиры коллекционера, что были переданы полицией? – взглянув на визитера поверх очков, поинтересовался Гордеев.
        - Именно, - ответил Осташенков, подходя ближе, - а особенно меня интересует та резная коробка, содержимое которой так и не обнаружили при обыске.
        - Ну, что тебе сказать? – как обычно, очень ровным и спокойным тоном начал Гордеев. – Коробка, а вернее – ларец, и сам по себе является антикварным предметом. Выполнен он из красного дерева, а затем многократно отполирован специальным лаком. Примерный возраст изготовления мы определили как самое начало восемнадцатого или конец семнадцатого века. Изготавливали такие ларцы обычно на Ближнем Востоке, хотя, судя по резьбе на внешней стороне этой коробки, её сделали скорее в Европе, а может быть даже и в Центральной Америке. По крайней мере, некоторые узоры характерны для предметов, которыми часто пользовались первые европейские жители Латинской Америки.
       - Хм, интересно, выходит, и этот ларец может иметь отношение к Центральной Америке, - задумчиво произнес Павел, бросив взгляд в сторону двери, а затем вновь посмотрел на Олега и сказал, - ладно, продолжай, пожалуйста.
        - Ну, что я еще могу сказать? – уже несколько более рассеянным тоном сказал Гордеев. – В ларце имеются следы таких же спор, что нашли на чашке, той, что лежала рядом с погибшим. – Олег взглянул на своего гостя, и Павел понимающе кивнул головой.

        Гордеев подождал немного, размышляя о чем-то, а затем продолжил:

        - Однако форма внутренних частей ларца говорит о том, что найденная чашка однозначно не являлась тем предметом, который располагался внутри. Скорее там находился предмет, имеющий сходство с небольшим, но глубоким блюдцем, а второй предмет, вероятно, был чем-то вроде обруча для волос.
        - Хм, интересно, что-то еще? – Осташенков внимательно посмотрел на экспертов.
       - Да, в нижней части крышки имеются странные полосы темного цвета, как будто выжженные, - чуть помедлив, добавил Гордеев, - что, в целом, схоже со следом, обнаруженном на стенке шкафа из прихожей Бершанского.
      - Кстати, выяснили, от чего может остаться такой след? – тут же поинтересовался Осташенков, памятуя о том, сколько непонятных вопросов возникло при обнаружении этой улики.
       - Судя по проведенным анализам, мы имеем место с очень сложным, многоуровневым воздействием, - покачал головой Гордеев, и в голосе его послышалось некоторое сомнение, - я бы сказал, что это было чем-то вроде очень мощной кварцевой лампы, совмещенной с микроволновым излучателем.
       - То есть, примерно те же факторы, что и при воздействии на кровь самого коллекционера, - опустив голову в пол, пробормотал Осташенков, а затем поднялся со стула.
      - Ну, в общем, пока все, - с сожалением развел руками Гордеев, - будем продолжать работать.
       - Не густо, однако, - с иронией заметил Осташенков, подходя к двери, - видимо присутствие физиков действует на медиков значительно лучше, нежели поход первых в гости ко вторым на самих физиков.
       - Что, что? – не понял Гордеев, с удивлением глядя на Осташенкова.
       - А, ничего, не обращай внимания, продолжайте копать, - махнул рукой Осташенков и вышел за дверь.

         Дело уже близилось к завершению рабочего дня и стоило подумать о том, как он проведет этот вечер. И напоминание Черниченко о звонке Наташе, вновь всплыло в голове Павла. Некоторое время Осташенков раздумывал, но затем все же отошел в конец коридора и достал мобильный телефон.

3
          Стоя у подъезда собственного дома, Павел размышлял о превратностях судьбы, а еще о том, что Черниченко оказался в чем-то прав – эксперт слишком много времени посвящал работе и совершенно забывал о своей личной жизни. И эта самая личная жизнь, похоже, видя такое отношение к ней со стороны Павла, отвечала точно так же, весьма холодно. Вот и сейчас, уже в третий раз, набрав номер телефона Наташи, Павел выслушал лишь длинные гудки, а затем знакомое сакральное – «Абонент не отвечает. Попробуйте перезвонить позже».
         Глубоко вздохнув, Осташенков положил телефон в карман и двинулся к себе домой. Снова предстоял обыденный вечер, похожий как две капли воды на предыдущие вечера за последние, наверное, несколько лет. Нельзя сказать, чтобы Павел сильно огорчился, скорее такое исчезновение девушки оказало на него отрезвляющее воздействие, заставив немного задуматься о смысле существовании в этой жизни.
        Оказавшись в квартире, Павел разулся, сбросил куртку и отправился мыть руки в ванную комнату. Потом прошел на кухню и включил чайник. И лишь после этого, вновь оказавшись в коридоре, заметил, что мигает огонек автоответчика.

        - Интересно, кто бы это мог быть? – пробормотал эксперт, подходя к телефону. – Опять, наверное, реклама какая-то.

          Осташенков нажал на кнопку прослушивания сообщений и тут же поморщился – первый звонок действительно оказался рекламным сообщением. Павел хотел было сразу дать отбой, а затем стереть все записи, но все же решил не впадать в истерику, в конце концов, то, что девушка Наташа отнюдь не ждала его звонка, являлось исключительно его собственной виной. Павел скорчил скорбную мину самому себе в зеркале и нажал на кнопку прослушивания следующей записи.
         И в следующий момент мгновенно насторожился, ибо услышал довольно длинное сообщение от человека, о котором уже и не вспоминал. И говорил этот человек не просто необычайно торопливо, сбиваясь чуть ли не через слово, явственно ощущалось, что абонент сильно нервничает. 

       - Павел, это Александр Задорожный... Мы... э-э, учились вместе в институте. Мне нужно срочно с тобой поговорить. Мне... мне грозит опасность. Я не знаю, как мне быть. Я не живу дома. Готов встретиться в кафе у парка, там, где мы отмечали завершение учебы. Сегодня после семи. Или завтра в тоже время. Потом может быть поздно.

         Когда запись закончилась, Павел некоторое время продолжал стоять и с изумлением смотреть на телефонный аппарат. Задорожного он вспомнил почти сразу, поскольку действительно учился с ним в институте, и они даже не раз бывали в одной компании, хотя в приятельских отношениях не состояли. Жизненные установки Задорожного радикально расходились с представлениями о смысле существования в этом мире Осташенкова, поэтому общий язык они находили редко, в основном лишь при участии третьих лиц. Слишком уж многого хотел от жизни Сашка Задорожный, пытаясь при этом, прикладывать минимум усилий.
         После окончания института бывшие однокурсники виделись всего один раз, года четыре назад, и после этого Задорожный пропал. И тут этот внезапный звонок и просьба о помощи. Причем становилось очевидным, что просьба искренняя, без всяких шуток. Александр был явно напуган и напуган сильно. Номер телефона не определился, возможно, Александр воспользовался таксофоном.

         Еще не зная, как реагировать на сообщение от старого знакомого, Павел машинально нажал на кнопку продолжения прослушивания сообщений. И то, что он услышал в следующей записи, заставило его вздрогнуть.
        Поначалу в динамике послышалось нечто, напоминающее звуки плохо настроенной бас-трубы, как будто кто-то пытался продувать через такую трубу воздух. А затем неизвестный начал говорить, но говорить необычайно медленно, как будто с трудом, но при этом чрезвычайно низким, густым басом, от которого потрескивал динамик. Причем сообщение звучало как набор не связанных друг с другом фраз, отделенных паузами, но все равно воспринималось, как явная угроза.

         - Жизнь короткая для многих...
 Пауза... 

        - Жизнь длинная для избранных...
 Пауза...

         - Тот, кто идет быстро, первым придет к порогу...
 Пауза... 

          - Корона не для всех... 
 Пауза...

          - Не мешать идущему...
 Пауза...

          - Случайные только мешают...
 Пауза...

           - Для избранных, не для всех.

         На этом запись обрывалась. Павел некоторое время смотрел на аппарат, а потом подумал, что стирать последнюю запись точно не стоит. Наоборот, самым правильным было скинуть данные на флешку и отнести на работу для обследования.
        Осташенков уже полез было за внешним накопителем, как вдруг что-то щелкнуло в голове, и он вновь прокрутил запись, оставленную Задорожным. Чертыхнулся, а потом посмотрел на часы.

        - Половина восьмого. Еще можно успеть, если он, конечно, там. – Проговорил Осташенков, быстро надел куртку, обулся, затем, еще раз чертыхнувшись, прошел на кухню и, выключив чайник, быстро выскочил из квартиры.

         Эксперт уже подходил к своей машине, как вдруг в голове вновь всплыли слова, сказанные странным голосом в последнем сообщении на автоответчике. Несмотря на неясность прозвучавших фраз, в сообщении явно чувствовалась угроза, а в свете нескольких странных смертей коллекционеров, это не стоило сбрасывать со счета.
          Павел достал мобильник и набрал номер Галкина, но тот оказался занят. Выругавшись, Павел сел в машину, запустил двигатель и позвонил подполковнику еще раз. Как по закону подлости, номер вновь оказался занят. С одной стороны, предупредить полицейского, наверняка стоило бы, но с другой, пока еще ничего не было понятно, да и звонок Задорожного мог оказаться никак не связанным с гибелью нескольких человек. Павел подумал, что зря во время прошлого общего дела не взял телефон Кости Пашутина, но теперь было поздно об этом жалеть. Поразмыслив немного, Осташенков набрал номер Дмитрия Черниченко.

        - Вечер добрый, младший напарник, - Павел постарался придать своему голосу максимально нейтральный и в тоже время доброжелательный тон, - надеюсь, я не отрываю тебя от какого-либо приятного занятия?
      - Да, вроде бы как нет, - несколько настороженным тоном ответил Черниченко, - только я догадываюсь, что звонишь ты отнюдь не для того, чтобы справиться о моей личной жизни?!
        - И рад бы опровергнуть твои слова, но увы, в данном случае, ты совершенно прав, - немного виноватым тоном ответил Павел, - мне срочно нужна твоя помощь, причем, вполне возможно это связано с нашим последним делом.
       - Хм, понятно, - после короткой паузы проговорил Черниченко, - а Галкину ты не звонил?
      - Занят у него номер постоянно, а номера Кости Пашутина я не знаю, - чувствуя себя немного виноватым, ответил Павел, - да и времени у нас немного.
       - Ладно, что с тобой поделать, - тяжело вздохнул Черниченко и тут же добавил понимающим тоном, - куда подваливать то?
       - К северному входу городского парка, - быстро ответил Осташенков, стараясь не показывать свою радость, - я буду там, - эксперт бросил взгляд на часы, - через двадцать минут, а тебе ехать чуть ближе.
       - Ну, ладно, сейчас соберусь, - по голосу чувствовалось, что Черниченко явно не испытывает радости от предстоящей встречи, - через полчаса точно буду на месте.

        После того как напарник повесил трубку, Павел еще раз попробовал набрать номер Галкина, но теперь абонент оказался недоступен. Однако отступать было некуда, Павел вывел машину со двора и направился в сторону городского парка.
        Прибыв на место, Осташенков поставил машину так, чтобы она находилась одновременно и недалеко от входа, но при этом имела бы возможность свободно выезжать. Понятное дело, что это вряд ли понравилось бы автомобилистам, приезжавшим в парк, но тут уже было не до подобных мелочей. Черниченко подъехал через пять минут, то есть даже раньше, чем обещал, видимо к моменту звонка Осташенкова он только-только вошел в квартиру.

        - Ну, рассказывай, товарищ старший напарник, с какого перепуга ты выдернул меня на сверхурочную работу? – с некоторой иронией спросил Дмитрий, поглядывая по сторонам.
        - Да уж без причины не стал бы выдергивать, - в тон товарищу ответил Осташенков.

         Немного помедлив и бросив настороженный взгляд в сторону ворот парка, Осташенков рассказал о двух записях на своем домашнем автоответчике. Вначале о первой, в которой старый приятель рассказывает о грозящей ему опасности, а затем о второй, в которой кто-то угрожал странным голосом уже ему самому.

        - Хм, насчет второй записи могу сказать только одно – о ней стоило бы сообщить в полицию, - бросив на товарища скептический взгляд, покачал головой Черниченко.
        - Ну, собственно, это я и собирался сделать, - невесело усмехнулся Осташенков, - но Галкин пока недоступен, а что насчет первого сообщения?
        - Трудно сказать, тебе лучше знать своих старых знакомых, - пожал плечами Черниченко, - да и потом, с чего ты взял, что это может как-то связано с нынешним делом?
        - Хочешь, верь, хочешь, нет, а у меня какое-то не очень хорошее предчувствие, - слегка поморщившись, ответил Осташенков и выжидательно посмотрел на приятеля, - ну так что – идем на встречу?
       - Ну, раз уж приехали, то нужно идти, - снова пожал плечами Черниченко.

        Осташенков кивнул головой в ответ, и оба эксперта двинулись к входу в парк. Площадь возле северного входа казалась совсем немноголюдной, центр города находился довольно далеко отсюда, да и крупные спальные районы поблизости отсутствовали. Непосредственно от ворот уходили две аллеи, причем первая шла в сторону одного из городков с аттракционами, а вторая вела к реке, на берегу которой находилась зона отдыха. На побережье и располагалось кафе, где когда-то отмечали окончание института Павел Осташенков со своими однокурсниками. И именно в этом месте назначил встречу старый знакомый Павла, Александр Задорожный.

         Находилось это кафе примерно в полукилометре от северного входа, и сейчас оно, а также другие павильоны, находящиеся поблизости, оставались скрытыми густой растительностью. На аллее, ведущей в сторону зоны отдыха на берегу, виднелось лишь несколько человек, в основном молодые парочки, фланирующие от набережной до красивого цветника, разбитого возле северного входа.

          До набережной эксперты добрались минут за семь, а оказавшись на месте, решили для начала оценить обстановку. В самом конце аллеи находилась площадка, от которой сразу в четыре стороны отходили дорожки, обсаженные невысоким красиво подстриженным кустарником. Одна из тропинок вела к самому берегу речки, туда, где начинался один из так называемых «культурных» пляжей. Вторая уходила вдоль берега вниз по течению реки, третья направлялась в противоположную сторону и, по сути, просто терялась в зарослях, поскольку заканчивалась тупиком метрах в трехстах от развилки. И, наконец, последняя дорожка упиралась в летнее кафе, в котором, судя по всему, и предстояло встретиться с Александром Задорожным.

        Оценив обстановку, Павел с Дмитрием двинулись в сторону кафе, продолжая, на всякий случай, оглядываться по сторонам. Возле кафе было немного народа, в основном все сосредоточились либо ближе к берегу реки, либо на идущей вдоль набережной аллее, там стояли уютные скамейки, расположенные в этаких арках из зеленых насаждений.
         На открытой веранде кафе сидело несколько человек, вероятно, две компании отдыхающих, но Задорожного среди них не наблюдалось. Павел даже остановился и оглядел еще раз окрестности, пытаясь отыскать старого приятеля.

        - Странно, но Александра я нигде не вижу, - с некоторым сомнением пробормотал эксперт.
        - Может, сидит внутри, - пожав плечами, предположил Дмитрий, - а может, это вообще не слишком удачный розыгрыш.
        - Думаю, все-таки стоит проверить внутренний зал кафе, - ответил Павел, качая головой, - вспоминая второй звонок, я все меньше склонен оценивать призыв Задорожного как розыгрыш.
       - Ну, пойдем, посмотрим, - не желая спорить с товарищем, вновь пожал плечами Черниченко.

       Эксперты поднялись по ступеням крыльца на веранду, а оттуда заглянули через прозрачную витрину во внутренний зал. К некоторому удивлению, Осташенкова, следов Задорожного не обнаружилось и там. Зал вообще оказался пустым, только возле стойки стояла официантка, разговаривавшая с барменом.

       - Что-то тут не так, – прикусив губу, проговорил Осташенков, ощущая какое-то смутное предчувствие и предчувствие нехорошее.
       - Конечно не так, - вздохнул Черниченко, с иронией посмотрев на старшего напарника, - разыграли тебя Паша, развели как школьника.
       - Нет, как хочешь, но не похоже это на розыгрыш, - решительно возразил Осташенков, качая головой, и снова обратил внимательный взгляд внутрь кафе.

         И тут его внимание привлекла зеркальная витрина позади стойки бара. Она находилась под небольшим углом по отношению к тому месту, где сейчас расположились Павел с Дмитрием, и в ней отражался вход в кафе, а также правая сторона веранды, в то время как приятели находились на левой стороне. Однако когда эксперты поднимались по ступеням, Павел это отлично запомнил, на правой стороне никого не было. А сейчас там, в самом углу, маячила чья-то внушительная фигура.
         Павел невольно обернулся и на мгновенье остолбенел – никакой фигуры на краю веранды не наблюдалось. Осташенков резко повернулся в сторону зеркальной витрины – фигура оставалась на прежнем месте и сейчас она даже пошевелилась. Теперь стало видно, что это человек высокого роста, с... наголо бритой головой.

          - Взгляни в угол зеркальной витрины, - стараясь не делать резких движений, тихонько сказал Павел, - только не поворачивай резко голову.
       - Э-э, зачем? – не сразу сообразил, что от него хотят, Дмитрий, но все-таки посмотрел в нужном направлении. – Это еще кто такой?!

         Эксперт осторожно скосил глаза и от удивления у него поднялись брови. Он тотчас же перевел взгляд на зеркальную витрину, и его удивление стало еще большим.

         - Что за чертовщина такая?! – недоуменно пробормотал Черниченко, вглядываясь в нечеткое отражение.

        Павел не успел ничего ответить, поскольку где-то с задней стороны здания кафе, той, что примыкала к речке, послышался какой-то шум. Оба эксперта мгновенно выпрямились и посмотрели за угол. Как ни странно, но там по-прежнему было пусто.
         Осташенков вновь перевел взгляд в сторону зеркальной витрины, и ему показалось, что странное отражение неизвестного, которое не обнаруживалось обычным зрением, как бы метнулось в их сторону. Он инстинктивно отшатнулся, дернув за рукав Дмитрия, и в какой-то момент ему показалось, что буквально в метре от них возникло некое быстрое движение воздуха, но это ощущение длилось всего секунду.

       В то же мгновенье с другой стороны кафе послышался звон разбитого стекла и на противоположный конец веранды посыпались осколки. На веранду выскочил какой-то человек, который тотчас же спрыгнул вниз и помчался по дорожке, ведущей к выходу из парка. И в этом бегущем стремглав человеке, Павел с удивлением и с некоторым опозданием узнал своего старого приятеля, Александра Задорожного.

        - Вот же он, зачем-то убегает, - повернувшись к Дмитрию и вытянув руку в сторону дорожки, немного растерянно пробормотал Павел.
       - Кто убегает? – Дмитрий с удивлением повернулся к товарищу и посмотрел в указанную сторону.

         Но фигура Александра мелькала уже на приличном расстоянии.
         И в этом момент, неподалеку от экспертов вновь возникло какое-то движение воздуха, а затем, через пару секунд, один из столиков, стоявших у самого края веранды, внезапно отлетел на несколько метров, словно кто-то изо всех сил пнул мебель ногой. Что самое удивительное, рядом со столиком по-прежнему не наблюдалось ни одного человека.
         Спустя еще пару секунд полетели в разные стороны два стульчика, стоявшие возле самого крыльца. И вновь эксперты никого не увидели. Посетители кафе с удивлением смотрели на мебель, которая сама собой перемещалась по воздуху, а потом начали озираться по сторонам.

        - Что это такое было? – с ошеломленным видом произнес Дмитрий.
        - Похоже, моего приятеля Задорожного здесь поджидал еще кто-то, - очень медленно, словно поднимался по крутой лестнице, проговорил Павел.
         - Кто поджидал? Какой-то невидимка? – с изумлением посмотрел на приятеля Дмитрий.
         - Ну, кто-то в этом духе, - все так же медленно ответил Павел, рассеянно глядя в сторону убегающей вдаль дорожки.

        И после минутной паузы рассказал напарнику о том, о чем поведал эксперт, изучавший записи с камер видеонаблюдения в подъезде Иванцова.

        - Ну и дела, - выслушав товарища, почесал затылок Черниченко, - действительно похоже на какую-то чертовщину.
        - Вот и я о том же, - с озадаченным видом потер подбородок Осташенков, - и сдается мне, это еще цветочки.
        - И что будем делать? – Черниченко был настолько ошеломлен, что до сих пор не мог прийти в себя.
        - Поедем по домам, - с грустным видом пожал плечами Павел, - номера телефона Задорожного у меня нет, и его адреса я не знаю.

       Постояв еще несколько секунд, Осташенков первым сошел с крыльца и двинулся к северному выходу из парка. Чуть помедлив, за ним двинулся и Черниченко. При этом Дмитрий без конца оглядывался по сторонам, больше всего внимания уделяя разгромленному невидимкой кафе.

Часть 3

1. 1
             В кабинете заместителя начальника криминальной полиции города, подполковника Галкина, собралось несколько человек. Кроме самого хозяина, здесь присутствовали старший оперуполномоченный Константин Пашутин, полицейский эксперт по фамилии Соколовский и трое сотрудников Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций. Представлять Центр пришлось Павлу Осташенкову, Дмитрию Черниченко и Олегу Гордееву, которого позвали, как представителя научно-технической экспертизы.
            Некоторое время в кабинете царило молчание, ибо Галкин, ставший инициатором встречи, сидел, уставившись в свой ежедневник, и что-то отмечал в нем, сверяясь с каким-то другим блокнотом. И длилось это священнодействие уже минут десять. Осташенков вопросительно посмотрел на Пашутина, но тот лишь едва заметно пожал плечами и кивнул головой на хозяина кабинета. Павел понял это как знак того, что подполковник сильно не в духе и не стоит сейчас начинать разговор самому. Наконец, Галкин закончил свое занятие и, посмотрев еще с минуту в блокнот, отложил его и взглянул на сидевших перед ним посетителей.
   
             - Ну, что скажете, господа полицейские, а также – господа эксперты Центра? – голос подполковника звучал ровно, даже как-то равнодушно, однако, все уловили в нем интонации, не предвещавшие ничего хорошего.
           - Извини, но твои ребята тут точно не причем, - стараясь говорить как можно спокойнее, начал Осташенков, - исключительно моя ошибка, конечно, нужно было в обязательном порядке поставить тебя в известность, только времени у меня практически не оставалось.
           - Времени у нас всегда очень мало, - Галкин по-прежнему говорил ровным, нарочито бесстрастным тоном, - это просто наказание какое-то, что времени так мало, вечно его не хватает.
           - Ну, извини еще раз, ну не смог я до тебя дозвониться, - вздохнул с виноватым видом Осташенков, покосившись на своего постоянного напарника, - а телефона Константина я просто не знаю.
            - Ну да, ну да, - изобразив на лице искреннее удивление, закивал головой Галкин, - а о возможности просто позвонить в полицию мы, конечно, даже не подумали?!
            - И что бы дал такой звонок в полицию? – не выдержав, вмешался в разговор Черниченко. – Нас или послали бы куда подальше или начали расспрашивать – что и зачем.
            - Или еще проще – прислали бы обычных патрульных из ППС, до которых дойдет на вторые сутки, как до жирафа, - небрежно обронил в пространство Пашутин.
           - Желаешь отправиться на усиление патрульно-постовой службы? – язвительным тоном проговорил Галкин, посмотрев уничтожающим взглядом на подчиненного.
          - Да, это я так, - смутился Пашутин, сделав неопределенный жест рукой, - в том смысле, что ситуация чересчур уж неординарная.
           - Согласен, более чем неординарная, - необычайно жестким тоном, но уже с совсем другим выражением лица проговорил Галкин, - потому и собрал здесь заинтересованных лиц, чтобы больше такой самодеятельности, как вчера вечером, никто не проявлял.
           - Вопрос теперь в том, что с этим делать? Я ведь даже не знаю, чем Задорожный занимался в течение последних нескольких лет своей жизни. – Сокрушенно покачав головой, развел руками Осташенков. – Он вообще был авантюристом по натуре, и хоть тресни, но чувствую, что он имеет отношение к погибшим коллекционерам, да еще этот странный второй звонок.
          - Кстати, ваши эксперты проверили эту запись? – еще на полтона ниже, деловитым тоном осведомился Галкин.
          - Сейчас проверяют, - подал голос, молчавший до сих пор Гордеев, - но сразу могу сказать, что в этом голосе имеется немало странностей.
          - И в чем заключаются эти странности? – немедленно заинтересовался Пашутин.
          - Это долго объяснять. – Гордеев слегка поморщился, как человек высокой квалификации, которому приходится разжевывать элементарные вещи дилетанту. – В общем, у человеческого голоса есть определенные границы обертонов, разница между которыми и определяет индивидуальный тембр голоса. Так вот, в этом случае, все записанные обертона никак не соответствуют присущим человеку, словно это искусственный голос.
          - Искусственный голос, это все, конечно хорошо, но если эту запись формировали с помощью компьютера, то почему столь несвязанный текст? – заметил полицейский эксперт.
          - Согласен, - кивнув головой, добавил Галкин, - если бы запись сформировали на компьютере, то не стали бы формировать сообщение из таких отрывочных фраз!
          - Ладно, голос голосом, а меня больше волнует тот странный человек, которого видно только в зеркале. – Осташенков решил перевести разговор на другую, более интересующую его тему. – И этот человек попал в поле зрения уже дважды – первый раз в подъезде Иванцова, а второй раз – возле кафе в парке.
           - Замечу, если верить показаниям старушки из подъезда того дома, где жил Бершанский, то там этот тип тоже отметился, - заметил Пашутин, посмотрев на подполковника, - старушка слышала шум шагов, но не видела человека, который этот шум создавал.
          - Великолепно, выходит, мы имеем некоего человека-невидимку, который с большой долей вероятности имеет отношение к убийству двух коллекционеров, а заодно покушался на жизнь, ну это с ваших слов, возможного свидетеля, - вроде бы серьезным тоном проговорил Галкин и посмотрел на Осташенкова, - я правильно излагаю?
          - Совершенно, верно, - кивнул головой Павел.
          - Теперь объясните мне, что такого мог или могли искать преступники в квартирах коллекционеров, что пошли ради этого на убийства? – продолжил собирать воедино всю информацию подполковник.
           - Мы полагаем, что это некий артефакт, привезенный контрабандой из одного малоизвестного храма, находящегося в Латинской Америке, - чуть помедлив, ответил Павел, - причем артефакт состоит из нескольких частей и, возможно, что все эти части находились у разных коллекционеров.
           - Можно так же отметить, что значимость артефакта максимально возрастает в его полной комплектации, если так можно выразиться, - дополнил товарища Черниченко, - по крайне мере, с точки зрения преступников.
         - А что это за артефакт нам известно? Хотя бы приблизительно? – поинтересовался полицейский эксперт.
          - Точно мы пока не знаем. – С сожалением покачал головой Осташенков. – Но по некоторым, весьма отрывочным сведениям, удалось установить, что в храме находились некие предметы, которые могли оказывать прямое воздействие на человека и на его психику.
           - Мистические артефакты из некоего старинного храма, - проворчал Галкин, обводя гостей кабинета скептически взглядом, - а вам не кажется, господа хорошие, что мы лезем в какие-то суеверные дебри?
          - Насколько можно судить, все погибшие коллекционеры вполне верили в существование подобных артефактов, - искоса взглянув на подполковника, заметил Осташенков.
          - Ну, хорошо, - Галкин хлопнул ладонью по столу, - а каким образом этот артефакт попал в нашу страну и в наш город?
          - Есть версия, что в свое время, экспедицию к этому храму организовывал египетский ученый, а по совместительству, охотник за сокровищами, Азиз Аль-Фаттах, - переглянувшись с Черниченко, объяснил Осташенков, - по неподтвержденным пока сведениям, в состав его группы могли входить и наши соотечественники.
            - Иными словами, сбежавший свидетель по имени Александр Задорожный? – подполковник смерил Осташенкова и Черниченко подозрительным взглядом.
           - В состав экспедиции он точно не входил, - пришел на помощь экспертам Пашутин, - мы проверили, в тот период, когда, вероятно, проходила экспедиция этого Аль-Фаттаха, Задорожный никуда не выезжал и даже более того, скорее всего, находился в нашем городе.
           - Однако кто-то из наших соотечественников в экспедиции все же принимал участие, - нацелив на подчиненного указательный палец, заметил Галкин, - причем, очень вероятно, что выходец из нашего города, иначе, почему преступник так тщательно прочесывает квартиры именно местных коллекционеров?!
           - Да, об этом мы как-то не подумали, - озабоченно почесал подбородок Пашутин, - нужно будет поискать какие-либо следы.
           - Интересно, а сами коллекционеры, по крайней мере, кто-то из них, не могли принимать участие в интересующей нас экспедиции? – поинтересовался Гордеев, внимательно слушавший беседу своих коллег с полицейскими.
           - Хороший вопрос! – Галкин многозначительно посмотрел на Пашутина. – Пять человек, как ни крути, но знакомых друг с другом, и все подверглись нападению, да и интересы у всех были схожими. Необходимо срочно проверить – где они пребывали в момент, когда проходила экспедиция?!
           - Проверим, - тяжело вздохнул Пашутин, - только это займет немалое время.
           - А ты постарайся не затягивать, - строго посмотрел на подчиненного Галкин, а потом повернулся к Осташенкову, - ну, а вы объясните мне еще два момента – что за след был оставлен на мебели в квартире Бершанского, и что вообще произошло со всеми коллекционерами?
          - Увы, но пока точные ответы на эти вопросы у нас отсутствуют. – С некоторым сомнением покачал головой Павел, переглянувшись с Гордеевым. – После изучения странного следа возникло предположение, что использовалось некое устройство, схожее по принципу действия с микроволновым излучателем. И, вполне вероятно, чем-то подобным воздействовали и на самих погибших.
          - А что это может быть за устройство? Какая-то военная технология? – моментально насторожился и даже как-то подобрался Галкин.
          - Пока не знаем, - покачав головой, ответил Гордеев, - с воздействиями, дающими подобный эффект, мы пока не сталкивались.
          - М-да, просто великолепно! – с неприкрытой иронией заметил Галкин, откидываясь на спинку кресла. – Ни по одному направлению расследования нет ясности, сплошные неизвестные. Неизвестный тип, умеющий быть невидимым, неизвестный храм в Латинской Америке и неизвестный прибор, которым облучили погибших.
          - А еще - неизвестный артефакт, за которым так гоняются преступники, - добавил полицейский эксперт.
          - Вот именно, - теперь подполковник нацелился указательным пальцем на Осташенкова, - хотелось бы все-таки выяснить, что за артефакт такой, из неизвестного храма, ради которого неизвестные прикончили пятерых человек?!
           - Попробуем что-то разузнать, - пожал плечами Осташенков и, в свою очередь, обратился к Пашутину, - а не удалось отыскать какую-нибудь информацию о том человеке, которого мы видели в зеркале?
           - Имеешь в виду – есть ли он в базе данных? – осведомился Константин, искоса взглянув на эксперта. – Нет, он не проходит ни по нашей базе, ни по базе Интерпола.
          - Хм, понятно, - проговорил Осташенков, уставившись в окно, а потом снова повернулся к Галкину, - а адрес и телефон Задорожного вы узнали?
          - Конечно, уж это точно никакого труда не составило, - кивнул головой подполковник и посмотрел на Пашутина.
           - Прописан и проживает он в том же районе, что и коллекционер Иванцов. – Ответил оперативник, мельком взглянув в небольшой блокнот. – Однако сразу вынужден огорчить, мы порасспросили соседей и выяснили, что ваш приятель уже больше месяца не появляется дома, а его мобильный телефон примерно столько же выключен. Нет, точнее не так, он видимо, уничтожен или выброшен куда-то, где его невозможно отследить даже по номеру IMEI.
          - Да, звонил он мне, скорее всего, из таксофона, - задумчиво проговорил Осташенков.
          - А ведь в городе осталось не так много таксофонов-автоматов, - заметил полицейский эксперт, - и чаще всего они находятся рядом с какими-то офисами, торговыми центрами.
          - А значит, рядом с ними имеются камеры видеонаблюдения, - слегка оживившись, продолжил Пашутин.
         - А это значит, что нужно браться за дело и проверять записи всех камер, которые находятся в тех местах, где остались телефоны-автоматы, - строгим голосом закончил за своих подчиненных Галкин.
          - А мы попробуем найти какую-либо информацию по таинственному храму в Гватемале, - вздохнув, добавил Осташенков.
          - Заодно было бы совсем неплохо прояснить, что же все-таки стало причиной смерти этих бедолаг-коллекционеров, - заметил полицейский эксперт, - наши ребята из лаборатории, да и доктора из больницы до сих пор в легком шоке.
          - И самое главное, - Галкин снова нацелил палец на Осташенкова, - больше никакой самодеятельности, если вдруг объявится этот ваш Задорожный, немедленно сообщайте нам!
         - Да, понял я уже, - в очередной раз вздохнул Осташенков и встал из-за стола.
   
           За ним поднялись и остальные сотрудники Центра, а с ними и полицейский эксперт. Пашутин решил немного задержаться у начальника.
   
          Осташенков с Черниченко и Гордеевым, выйдя в коридор, остановились на некоторое время.
   
           - Где бы взять информацию по тому чертовому храму в Гватемале? – задумчиво проговорил Павел. – Ну, не ехать же в экспедицию в Латинскую Америку?!
          - А что, было бы совсем неплохо, за счет государства-то, - немедленно оживился Дмитрий, но тут же был остановлен укоризненным взглядом Осташенкова.
           - А знаете, - немного помедлив, сказал Гордеев, - мне как-то Крутиков рассказывал, что один из его преподавателей в университете является большим знатоком различных древностей, и занимался, в том числе, культурой доколумбовой Америки.
           - Ишь ты, какие знакомые имеются у Родиона, - добродушно усмехнулся Черниченко, - еще может оказаться, что этот знаток даже побывал в тех диковинных краях.
           - Ну, бывал или не бывал, это вопрос второй. – Одобрительно кивнув Гордееву, заметил Осташенков. – А ведь может статься и так, что он действительно что-то знает об искомом храме. Нужно выяснить у Родиона, что это за человек и попробовать встретиться с ним.
           - Тогда едем в Центр? – Черниченко вопросительно посмотрел на товарищей. – Или…?
          - Впереди еще больше половины рабочего дня, - с иронией ответил Осташенков и двинулся по коридору к выходу.
   
   ***
   
            По тихой улочке, расположенной далеко от центра города, там, где нет ни супермаркетов, ни крупных банков, ни каких-то значимых сооружений, устало брел какой-то человек. Прохожие на улице практически отсутствовали, хотя время близилось к полудню. Здесь располагался обычный спальный район, причем район не самый современный, и жизнь протекала относительно спокойная. Большинство людей никуда не торопились, размеренно передвигаясь по тротуару. По проезжей части столь же неторопливо двигались автомобили, и было даже несколько неожиданно видеть такое спокойствие, особенно зная, что всего в трех кварталах отсюда находится один из главных проспектов города.
   
            Человек, устало бредущий по улице, казалось, шел без какой-то определенной цели, то заходя в небольшие магазинчики, расположенные на первых этажах хрущевских пятиэтажек и панельных девятиэтажек, то почти сразу выходя из них. Он ничего не покупал ни в одном из них, а как будто бесцельно слонялся по торговым залам.
             Правда, более внимательный наблюдатель смог бы заметить, что незнакомец, входя в магазин, смотрел скорее не на прилавки, а выглядывал через стекла внешних витрин наружу, в сторону улицы. Не менее странно вел себя человек и на самой улице. Он довольно часто останавливался на несколько секунд возле припаркованных у обочины автомобилей и смотрел в зеркала заднего вида, а также на свое отражение в тонированных стеклах. Иногда это вызывало не самую положительную реакцию владельцев стоящих автомобилей, но человек, казалось, не обращал на это никакого внимания.
   
           Пройдя три или четыре квартала, странный субъект пересек проезжую часть, а затем отправился по другой стороне улицы в противоположном направлении, фактически возвращаясь назад. Но и там, на другой стороне, он вел себя точно также. Впрочем, пройдя около сотни метров, человек, видимо изрядно устав, выбрал для отдыха одну из скамеек. И снова внимательный наблюдатель мог бы заметить, что сел он как раз напротив одной из немногочисленных зеркальных витрин на этой улице.
           В этом месте как раз располагалось нечто вроде бизнес-центра, в котором находились подразделения различных страховых, кредитных, юридических и прочих организаций. Окна всех трех этажей этого зданий имели зеркальное остекление.
          Некоторое время человек сидел, опустив голову на руки, упертые в колени. Затем вздрогнул, словно его внезапно укололи, и мгновенно поднял голову, пристально посмотрев в зеркальную витрину. Но, видимо не увидел ничего, что заслуживало бы его внимания, потому что почти сразу снова уронил голову вниз. Однако просидел человек в таком положении совсем недолго и вновь поднял глаза на витрину, но теперь уже смотрел более долго и внимательно. И, похоже, что в том отражении, которое увидел на этот раз, ему что-то не понравилось, поскольку тотчас же вскочил и довольно быстро пошел прочь от этого места.
   
   2
            Осташенков находился в медико-биологической лаборатории Центра и, стоя возле стола, на котором покоилось тело коллекционера Бершанского, слушал рассказ Терещенко и Урлашовой. После приезда в Центр он и сам подумывал о том, чтобы зайти еще раз к медикам, но стоило эксперту войти в кабинет, как раздался звонок внутреннего телефона. И звонил Павлу как раз Терещенко, попросив, как можно быстрее зайти к ним.
   
           - Откровенно скажу, мы бы, наверное, не заметили этого следа, - как будто с некоторым удивлением говорил Терещенко, - уж слишком много внимания уделяли обследованию кровеносной системы.
           - Да, честно говоря, обнаружили мы этот след, в общем-то, случайно, - пребывая в необычном для неё возбуждении, подтвердила Урлашова, - когда понадобилось сбрить часть волос на голове, чтобы провести некоторые исследования черепа и мозга.
          - И, что же удалось обнаружить? – с пониманием кивнув головой, спросил Осташенков.
          - А вот, взгляните, - Терещенко нагнулся к телу, указывая на едва заметный след, идущий по окружности головы, примерно по уровню роста волос возле лба.
         - Такое впечатление, что ему на голову что-то надевали, - с некоторым сомнением проговорил Осташенков.
          - Так и есть, - заметно волнуясь, подтвердил Терещенко, - такой след остается на голове человека, если на неё надевают нечто похожее на обруч, но в данном случае это, скорее, несколько более сложный предмет.
          - Именно так, - вновь ступила в разговор Урлашова, - мы нашли следы от неизвестного предмета еще в нескольких местах на голове.
          - Создается впечатление, что данный предмет, представлял собой нечто вроде обруча, а кроме этого, имел еще пять штырей, упиравшихся в голову возле лба, возле ушей и на затылке, - указывая рукой в перчатке на нужные точки, пояснял Терещенко, - а на макушке остался еще и круглый след, в виде небольшой окружности.
            - Хм, получается большой круг, а внутри него еще пять отметок и маленький круг, - задумчиво проговорил Павел.
   
            В голове у эксперта возникло ощущение чего-то знакомого, словно он уже видел подобное сочетание предметов, но откуда возникало это чувство, он пока не мог определить. Складывалось ощущение, что ему либо показывали нечто подобное, либо случайно видел это сам, но где именно, никак не приходило в голову.
   
           - Я бы предположил, что предмет, надетый на голову погибшего, имел форму широкого обода, с какими-то дополнительными креплениями, - продолжал, тем временем, Терещенко, - причем надето достаточно плотно, словно эту штуку натянули с довольно большой силой.
           - Хм, а сопротивляться Бершанский в тот момент, видимо, уже не мог, поскольку его напоили настоем со спорами, - пробормотал Павел, вспомнив рассказ Олеси.
           - А, значит, Вы уже знаете о результатах исследований Савельевой?! – одобрительно кивнул головой Терещенко. – Тем лучше, тогда Вам будет проще понять, что погибшему дали сначала нечто похожее на наркоз, а затем прицепили на голову эту штуку. Но это еще не все.
   
            Терещенко сделал эффектную паузу, посмотрев сначала на Урлашову, а затем снова на Осташенкова.
   
           - А кроме прочего, - как будто даже с воодушевлением продолжил медик-биолог, - в тех местах на голове, где с поверхностью кожи соприкасались вышеупомянутые штыри, присутствует ожог, примерно такой же, какой возникает при воздействии СВЧ-излучением.
            - А вот на макушке, там, где виден круглый след меньшего диаметра, имеются следы выгорания кожи, такие же, как при поражении электрическим током, - снова вступая в разговор, добавила Урлашова, - эти следы довольно трудно заметить, тем более, когда все внимание сосредоточено на резком, катастрофическом старении организма.
          - И вновь возникает некое СВЧ-излучение, - задумчиво проговорил Павел, бросив взгляд на лежащее под простыней тело, а потом посмотрел на обоих медиков, - из всего, что я услышал, получается, что на голову этого человека надели некий аппарат, облучивший его неким высокочастотным полем, и это вполне могло стать причиной подобного состояния.
          - Ну-ну, - немного нерешительно протянул Терещенко, переглянувшись с Урлашовой, - наше начальство не разделяет такой точки зрения, однако мы считаем, что примерно так оно и произошло.
           - Если я правильно понимаю, то это можно увязать и со странным состоянием крови погибшего? – Павел вопросительно посмотрел на медиков.
           - Да, пожалуй, это могло бы объяснить, хотя пока лишь умозрительно, то состояние, в котором находилась на момент смерти кровь потерпевшего, - кивнула головой Урлашова.
           - А скажите, - после небольшой паузы спросил Осташенков, - насколько мощным должно быть излучение, чтобы кровь человека превратилась в такой вот порошок?
            - Ну, этого я Вам так не скажу, подобных исследований, насколько мне известно, никогда не проводили, - с некоторым сомнением покачал головой Терещенко, - однако по примерным прикидкам эта мощность должна многократно превосходить уровень излучения микроволновки.
          - Понятно, спасибо вам, - удовлетворенно кивнул головой Павел, - если сумеете найти еще что-то, обязательно сразу же сообщайте мне.
           - Какой разговор, - махнул рукой Терещенко, и старший эксперт вышел из помещения медицинской лаборатории.
   
           Теперь становилась более-менее понятной причина смерти коллекционера, точнее, окончательная причина смерти, однако вместе с этим возникало несколько новых вопросов. Например, оставалось совершенно непонятным, что же за устройство применили преступники, ведь имея такую мощность, агрегат должен иметь весьма немалые габариты, да и массу тоже, а следов присутствия подобной аппаратуры в квартирах Бершанского и Иванцова не обнаружили.
            Далее, оставалось непонятно, для чего преступникам потребовался столь экзотический способ убийства, ведь они вполне могли бы обойтись чем-то более простым. И главное, по-прежнему оставался неясным мотив преступления, заставлявший преступника убивать одного за другим тех людей, что интересовались некогда давно заброшенным храмом в Гватемале.
            Обдумав в течение минуты все эти вопросы, Павел понял, что просвета в поисках ответов на них пока не предвидится. После чего решительно направился в сторону своего кабинета.
   
             Как ни странно, но в его общем с Черниченко кабинете, присутствовали не только постоянный напарник, но и Олег Гордеев со своим бессменным ассистентом Родионом Крутиковым. Судя по довольно напряженной атмосфере в помещении, беседа между ними шла весьма жаркая.
   
           - Так, господа эксперты и аналитики. – Приняв важный вид, проговорил Осташенков, усаживаясь на свое место, согнав с него предварительно Крутикова. – Могу однозначно сказать вам, что наших покойников-коллекционеров отправили на тот свет с помощью разновидности микроволнового излучателя, а вы чем можете меня порадовать?
           - Да, вот обсуждаем, каким образом человек может стать невидимым для обычного глаза, - бросив косой взгляд на гостей кабинета, почесал затылок Черниченко, - но при этом оставаться заметным, если смотреть на него в зеркало.
           - И какие имеются версии? – с немалым интересом спросил Павел, у которого имелась и собственная гипотеза, однако озвучивать её он не спешил.
            - Первое предположение сделали в пользу такого способа передвижения человека, когда он постоянно остается в своеобразном фокусе «слепого пята» на сетчатке глаза, - предложил свой вариант Крутиков, - это однозначно объясняло бы тот факт, что человека отлично видно в зеркале.
            - В принципе можно было бы принять эту версию... – Немного подумав, задумчиво покачал головой Павел. – Однако у неё имеются сразу два уязвимых момента. Первый из них заключается в том, что человек должен обладать прямо-таки феноменальной способностью, держаться в тени «слепого пятна», замечая малейшие изменения положения наблюдателя. А что касается второго момента, то могу заметить, что на изображении некоторых камер со стандартным разрешением человека тоже не видно, а вот на тех камерах, чье разрешение намного выше, да еще обладающих высокой скоростью съемки, силуэт человека все же появляется, хотя и виде отдельных фрагментов.
           - Ну, примерно об этом же говорил и я, - небрежно кивнул головой Черниченко, бросив на экспертов-научников снисходительный взгляд.
           - Ладно, а что со второй гипотезой? – Осташенков с интересом посмотрел на своих собеседников.
           - Я тут подумал вот о чем... – Немного помедлив, начал Олег Гордеев. – Каждый видимый объект имеет свою частоту отражения электромагнитных волн, именно поэтому мы и можем их наблюдать. А что, если по какой-то причине, некто или нечто, имеет возможность изменять эту частоту и в какой-то момент становиться невидимым для нашего глаза, который улавливает световые волны в очень узком диапазоне?!
            - Не забывай, что в зеркале мы какое-то изображение все же наблюдали, - немедленно возразил Черниченко, - да и камера на доме, что стоит по соседству с домом Бершанского, засекла некое движение.
            - На это могу ответить следующее, - ничуть не смутившись, спокойно парировал Гордеев, - если рядом с зеркалом поместить инфракрасный светильник, не видимый обычным зрением, под определенным углом отражения его все-таки можно рассмотреть, благодаря интерференции сигнала и наложению волн.
           - Верно. – Одобрительно кивнул головой Павел. – Такое явление имеет место быть. Возможно, потому мы и видим неизвестного типа в зеркале, что частоты отражения поверхности его тела и одежды лежат где-то на пределе нашего диапазона видения.
           - Но каким образом ему это удается? – Черниченко взлохматил волосы на затылке. – Это же практически реальная невидимость, можно сказать, революция в технике?!
            - Согласен, - снова кивнул головой Осташенков, - но за счет чего ему удается это сделать, пока даже предположить невозможно, кстати, - старший эксперт повернулся к Родиону, - эти горе-эксперты уже спрашивали тебя о твоем преподавателе из университета?
             - О Землянове? Иване Ильиче? – нисколько не удивившись, уточнил Крутиков. – Да, я уже в курсе наших проблем и думаю, что профессор не откажется помочь.
           - А что он за человек такой? – поинтересовался Осташенков, сделав знак улыбнувшемуся Дмитрию, чтобы не отвлекался. – И насколько глубоки его познания в тех областях, которые нас интересуют? Ведь, насколько я понимаю, ты отнюдь не на историческом факультете учился?!
            - Нет, конечно. – На лице Родиона появилась теплая улыбка. – Иван Ильич – преподаватель философии и обществоведения, но с ранней юности имел пристрастие к изучению различных тайн древностей. А поскольку он работал в университете, то имел весьма широкий круг знакомств с целым рядом ученых из этой области. И потому обладает весьма широким кругозором по интересующим нас проблемам.
            - Вот как? – побарабанив пальцами по столу, задумался Осташенков. – Что же, думаю, имеет смысл с ним встретиться, ты не уточнял – насколько это возможно?
           - Очень даже возможно, - кивнув головой, улыбнулся Родион, - уже сегодня вечером, после шести часов он будет ждать нас в университете.
            - Прекрасно, выходит вечер у меня сегодня будет, чем занять, - в свою очередь усмехнулся Осташенков, - благо осталось не так много времени, а поедем мы вдвоем с Родионом.
           - Ну вот, самое интересное опять достается тебе, - нарочито обиженным тоном проговорил Черниченко, - а нам чем прикажешь заняться?
           - А от чего бы вам не съездить в парк, на то место, где мы вчера упустили Задорожного, да не помочь полицейским экспертам в осмотре места происшествия? – Осташенков заговорщицки подмигнул напарнику. – Мне звонил Пашутин и сказал, что группа будет там... – Тут эксперт посмотрел на часы. – Вернее, они уже там.
            - Ну, ладно, сейчас соберемся, - кряхтя и делая вид, что держится за поясницу, поднялся из кресла кресла Черниченко, - только надо бы медиков заодно прихватить.
            - А вот пусть Гордеев пригласит Савельеву, - Осташенков обратил на Олега хитрый взгляд, - что уж только в лабораториях встречаться, когда можно и в парке?!
            - Однако ты знаешь, как уговаривать, - с некоторым удивлением проговорил Черниченко, бросив взгляд на несколько смутившегося Гордеева.
           - Валите уже, а то полицейские затопчут все следы, которых, наверняка и так уже почти не осталось, - махнув рукой, засмеялся Осташенков.
   
   ***
           Вновь оказавшись возле северного входа в городской парк, Черниченко первым делом начал высматривать полицейские автомобили. Во-первых, ему не хотелось без сопровождения служителей правопорядка выдвигаться к месту происшествия, а во-вторых, эксперту пришла в голову мысль – осмотреть записи с камер видеонаблюдения. Последних на выходе из парка имелось несколько штук, но просмотреть их записи без участия сотрудников полиции не представлялось возможным.
            В некотором роде экспертам повезло, ибо вместе с двумя полицейскими в форме, дежурившими возле входа, Черниченко узрел оперативника, с которым был немного знаком. Его звали Алексей, и они уже дважды работали вместе в рамках неординарных уголовных дел.
   
           - А вот и специалисты по экспертизе всего и вся прибыли, - с легкой иронией заметил Алексей, заметив приближающегося к ним Дмитрия.
           - Ну, так ваше же начальство и вызвало нас, - пожал плечами Черниченко, здороваясь с оперативником за руку, - ну а мы – люди столь же подневольные, как и вы.
            - С этим не поспоришь, - кивнул головой Алексей, - хотите, чтобы вас проводили к месту осмотра?
            - Ну, где находится это место, я и сам прекрасно знаю, все-таки довелось побывать там вчера, - слегка поморщившись при воспоминании о вчерашнем происшествии, заметил Дмитрий, - нужно только, чтобы ваши были в курсе, что приехали эксперты Центра, а то, не ровен час, нас еще задержат.
            - А, это согласен, - кивнул головой Алексей и, включив рацию, которую держал в руку, связался с группой, находящейся на берегу и после нескольких фраз повернулся к Дмитрию, - там Пашутин руководит, он сам вас и встретит.
             - Есть еще кое-что, - бросив взгляд по сторонам, сказал Дмитрий, - как бы нам просмотреть записи видеокамер, стоящих на входе, особенно нас интересует та, что расположена напротив вот того строения?!
   
           Дмитрий обернулся и указал на торговый павильон, фасад которого представлял собой сплошную зеркальную витрину.
   
           - Да, нет ничего проще, - пожал плечами Алексей и, подозвав двух полицейских, стоявших чуть поодаль, сделал необходимые распоряжения.
            - Ну, спасибо, - пожал ему руку Дмитрий.
           - Да не за что, - небрежно бросил Алексей, - одно же дело делаем.
           - Так, Олег, тебя Пашутин знает, поэтому двигайтесь прямо туда, вас встретят, - повернулся Дмитрий к Гордееву, - и особенно внимательно осмотрите веранду, там этот невидимка перемещался несколько раз и, возможно, на обоих углах мог прикасаться к стеклам.
         - Понятно, - с серьёзным видом кивнул Олег, - а ты разве не с нами?
          - Я хочу просмотреть запись с камер видеонаблюдения, - ответил Дмитрий и, указав рукой на стеклянный павильон, добавил, - особенно те, что стоят вот там.
           - Понятно, - кивнул Олег, после чего с легкой улыбкой повернулся к Олесе, - ну, что, пойдем – погуляем?!
            - Ну, хоть на работе с молодым человеком по парку пройдусь, - улыбнулась в ответ девушка, и они двинулись в сторону северных ворот.
   
            Черниченко же направился к небольшому домику охраны, возле которого полицейские уже беседовали с людьми в форме охраны парка.
   Подойдя ближе, он представился и осведомился о возможности просмотреть записи с камер. Охранники бросили виноватый взгляд в сторону полицейских, а потом один из них как бы нехотя произнес:
   
           - Ну, в общем, камеры уже две недели как не работают.
           - Черт! Что, совсем все не работают?! – сказать, что Дмитрия огорчило это известие, означало бы ничего не сказать, он был по-настоящему разозлен.
           - Ну, вроде пишет одна камера, - посмотрев на напарника, пожал плечами второй охранник, - только она смотрит вдоль того павильона.
   
            Он повернулся и указал рукой на павильон с зеркальной витриной.
   
           - Понятно, но хоть её-то записи сохранились? – надежды на благоприятный исход оставалось маловато, но Дмитрий все-таки задал этот вопрос.
           - Вроде должны быть, - снова пожал плечами охранник.
   
          Дмитрию ужасно захотелось взять что-нибудь тяжелое и двинуть по голове этим ленивым увальням в униформе, умеющим только пить кофе и разгадывать кроссворды на рабочем месте. Однако он понимал, что это все равно не исправит проблему, поэтому постарался взять себя в руки.
   
            - Показывай! – требовательным тоном обратился Черниченко к местным сторожам.
   
            Приказной тон подействовал и оба охранника суетливо бросились внутрь своего помещения. Черниченко прошел следом, стараясь не наступить на всевозможный мусор, валяющийся на полу.
             Охранники долго возились с архивом записей, и наконец, смогли отыскать нужный фрагмент. К счастью, время и дата на видеозаписи отображались, поэтому выгнав охранников от монитора, Дмитрий сел за него сам и начал быстрый просмотр.
             Интересующее его время он знал с большой точностью, поскольку сам участвовал во вчерашних событиях. И его ожидания увенчались успехом – он увидел сначала вчерашнего беглеца, знакомого Павлу Александра Задорожного. Примерно через десять минут после случившегося возле кафе он с весьма приличной скоростью пробежал мимо зеркального павильона. По логике вещей, его преследователь, умеющий становиться невидимым, должен был двинуться за ним.
   
            Некоторое время на экране мелькали только редкие прохожие.
   Но вот в углу мелькнула знакомая фигура – высокий человек, с бритой головой появился на углу павильона и начал перемещаться вдоль него. Вот только двигался он как-то странно, словно какими-то короткими рывками, появлялся в одном месте, а затем исчезал, чтобы появиться через мгновенье уже в нескольких метрах. Рассмотреть его как следует, получалось не очень, но Дмитрий был уверен, что видит именно того типа, что мелькал вчера возле кафе. И запись сию настоятельно требовалось доставить в лаборатории Центра для детального изучения.
   
             - Я изымаю записи с этой камеры, - тоном, не вызывающим возражения, произнес Дмитрий, вставая с кресла.
            - Но, нам нужно доложить руководству, - начал было один из охранников.
            - Хотите, чтобы полиция провела здесь проверку по всей форме, самым тщательным образом? – Дмитрий постарался говорить максимально уверенным и несколько небрежным тоном.
   
             И снова тон, которым говорил эксперт, подействовал правильно, охранник лишь обреченно махнул рукой. Дмитрий скачал запись на флешку и тут же удалил её с диска на компьютере охраны.
             Выйдя из помещения охраны и вздохнув полной грудью после спертого воздуха комнатушки с видеоаппаратурой, эксперт кивнул головой полицейским и двинулся в сторону входа в парк. Теперь предстояло узнать – сумели ли найти что-нибудь возле кафе его коллеги.
   
   3
            Выйдя из машины вместе с Родионом возле главного входа в здание университета, Осташенков осмотрелся. Эксперт бывал здесь последний раз лет двенадцать назад, как раз через год после окончания своего учебного заведения. Тогда он встречался с девушкой, учившейся на третьем курсе, хотя, увы, из этих встреч так ничего и не вышло. И вот, спустя десять лет, он вновь стоит на пороге главного учебного заведения губернии, вот только нынешняя его миссия весьма далека от какой-либо романтики.
            Для Родиона же это была его альма-матер, из стен которой он выпорхнул всего три года назад. И сейчас во взгляде молодого человека читались легкая ностальгия и чувство некоторого удовлетворения.
   
           - Ну, гражданин Крутиков, ведите меня к своему профессору Землянову, - проговорил Павел, отвлекая Родиона от погружения в ностальгические воспоминания.
            - Да, да, конечно, - вздохнув, кивнул головой Крутиков и решительно двинулся в сторону главного входа.
   
            На входе их остановила охрана, ставшая в последнее время непременным атрибутом многих учебных заведений. Но, поскольку визит сотрудников Центра оговаривался заранее, к тому же эксперты предъявили служебные удостоверения, поэтому проблем с проходом не возникло.
            Пройдя через главный вестибюль, Родион направился к одной из боковых лестниц, поскольку, по его словам, это был более близкий путь к месту обитания профессора Землянова. Поднявшись на третий этаж, Родион прошел по коридору до ближайшей ниши и постучал в дверь, располагавшейся в глубине. Спустя четверть минуты за дверью послышался негромкий голос:
   
           - Да, входите, пожалуйста.
   
          Родион замешкался на пару секунд, а затем решительно открыл дверь, Павел последовал за ним. Профессор оказался невысоким, довольно плотным старичком, с лысиной на макушке и в старомодных очках. В общем, именно такой образ старого ученого возникает обыкновенно в голове человека при упоминании об энтузиастах науки, прослуживших в университете без малого, сорок пять лет.
           Сейчас сей заслуженный служитель храма науки сидел в кресле за обширным столом, которому, наверное, тоже исполнилось уже не менее полувека. Стол был завален всевозможными бумагами, папками, книгами и буклетами. Казалось, что в таком хаосе вообще невозможно что-то отыскать, но хозяин кабинета, судя во всем внешним признакам, чувствовал себя среди этого рабочего беспорядка вполне комфортно.
   Компьютер в кабинете, кстати, тоже имелся, правда, стоял на отдельном столике в углу.
   
          - Добрый вечер, Иван Ильич, - поздоровался первым Родион, - это я звонил Вам утром и договаривался о встрече.
          - Да, да, конечно, - закивал головой старичок, поглядывая на вошедших из-под стекол старомодных очков, - я помню, что мне звонили, вот только, если не трудно, напомните мне еще раз цель визита и откуда вы сами?!
          - Мы из Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций, - вежливо объяснил Родион, переглянувшись с Осташенковым, - расследуем сейчас совместно с полицией очень запутанное дело, к которому, возможно, имеет отношение один древний храм в Гватемале.
           - Храм в Гватемале!? – с некоторым удивлением повторил профессор и снова внимательно посмотрел на вошедших. – Из Центра катастроф говорите? А мне кажется, что Вы молодой человек... – Тут хозяин кабинета посмотрел на Крутикова. – Учитесь у нас в университете?!
           - Учился раньше. – Кивнул головой Родион, поймав понимающий, с оттенком лукавой усмешки, взгляд Осташенкова. – Меня зовут Родион Крутиков, и сейчас я работаю научным экспертом в Центре, а рядом со мной начальник оперативно-аналитической группы этого же Центра – Павел Осташенков.
           - Очень рад познакомиться, - кивнул головой Павел, вежливо улыбаясь профессору.
           - Да, да, и мне тоже очень приятно, - быстро закивал в ответ профессор, - так что же привело столь почтенных людей в мою скромную обитель?
            - Нам хотелось расспросить Вас о некоем храме в Гватемале, - стараясь говорить расслабленным тоном, начал Осташенков, - в том деле, которым мы сейчас занимаемся, фигурирует уж очень много вещей, имеющих отношение к этому храму.
           - Храм в Гватемале? – с заметным удивлением на лице переспросил старичок ученый. – А, простите, какой именно?
           - Вот название местности, в которой он находится и единственная, имеющаяся у нас фотография, - сказал Крутиков и протянул профессору листок бумаги с изображением, на котором также имелось несколько строк текста.
          - Да, это именно тот самый храм, - с еще большим удивлением профессор, - странно, что вас он тоже интересует?!
          - А что, этим сооружением интересовался еще кто-то? – с оживлением переглянулись Осташенков и Крутиков.
            - Да, где-то около двух месяцев назад ко мне приходил один молодой человек, который представился журналистом, пишущим на тему доколумбовой Америки, - проговорил профессор Землянов, откидываясь на спинку кресла, - и очень настойчиво выпытывал у меня все, что я знаю об этом культовом сооружении.
           - И что, тот человек получил интересующую его информацию? – спросил Павел, подумав о том, что этим человеком вполне мог оказаться Александр Задорожный.
           - Только в самом общем плане, - отрицательно покачал головой профессор, - я на тот момент оказался не готов к какому-то обсуждению, да и не имел свободного времени.
          - И что же тот журналист? – Павел с заинтересованным видом посмотрел на ученого.
           - Сказал, что обязательно навестит меня еще раз, но, как ни странно, пропал с концами. – Пожав плечами, развел руками старичок. – Правда, после его посещения я просмотрел все материалы, имеющиеся у меня по этому храму. А еще переговорил кое с кем из своих знакомых, которые являются любителями эзотерики, так что для вас у меня куда более полная информация.
            - Эзотерики? – бросив быстрый взгляд на Крутикова, переспросил Павел. – Выходит, искомый храм имеет отношение к неким оккультным знаниям?
            - Имеет, к сожалению, - проговорил профессор, снимая очки и массируя пальцами виски, - и, насколько я знаю, немалое число людей поплатились жизнью за то, чтобы приоткрыть тайны этого храма.
   
           - Вот это номер, - протянул Павел, снова переглянувшись с Родионом, - похоже, гибель нескольких коллекционеров лишь небольшое звено в длинной цепочке смертей, - эксперт вновь посмотрел на профессора и спросил, - а скажите, какому народу вообще принадлежит этот храм, кто его построил?
   
           - А это как-раз-таки, до конца не изученный вопрос, - в задумчивости покачал головой Землянов, - изучением этого храма занималось не так много людей, особенно с учетом того, что и сами исследования оказались сопряженными с немалыми трудностями и рисками.
   
          - При изучении храма тоже кто-то погиб? – с настороженным видом спросил Крутиков.
   
           - Да в этом храме гибли люди, начиная с той самой поры, как его обнаружили в лесах Гватемалы европейцы. – На лице профессора появилась неприязненная гримаса, видимо он принимал происходящее слишком близко к сердцу. – И даже более того, по некоторым данным, и в те времена, когда об экспедиции Колумба еще и речи не шло, возле храма гибли местные жители.
   
           - Выходит, это не местные племена построили храм? – немного подумав, осведомился Осташенков.
   
           - Нет, точно не они, - покачал головой пожилой преподаватель, - и даже более того, к этому не имели никакого отношения и более развитые племена майя и ацтеков, живущие по соседству.
   
           Профессор помолчал немного, обратив свой взгляд куда-то в сторону окна, но затем повернулся к посетителям и начал рассказывать:
   
           - Архитектура этого храма кардинальным образом отличается от всех сооружений, которые известны нам у ацтеков и майя. Более того, даже в тех сведениях, которые нам известны о таинственных ольмеках, тоже ничего не говорится о подобной архитектуре и рисунках, нанесенных на стены в некоторых участках храма. Да и с определением возраста строительства имеется немало неясностей. Скажем, часть внешних стен, а также некоторые перегородки, датируются вторым-третьим веком нашей эры, но тут даже не самому опытному археологу видно, что это поздние пристройки. Что касается центральной части сооружения, а также некоторых частей в его задней части, примыкающей к скалам, то здесь мнения исследователей расходятся кардинально. Часть ученых, не доверяя никаким методам датировки, относят строительство храма к периоду пятого-шестого века до нашей эры, то есть к временам расцвета культуры ольмеков. Но, в том то все и дело, что ни один из методов датировки этого не подтверждает! Да и в культуре ольмеков никогда не строилось подобных сооружений!
   
            Последние слова профессор произнес с немалым воодушевлением, очевидно, он оседлал любимого конька и был готов рассказывать об этом хоть весь вечер и всю ночь. Но Павел, в этом месте все же осмелился сделать уточнение.
   
            - Простите, профессор, а эти датировки проводились современными методами? – приподняв руку в предупредительном жесте, спросил эксперт. – Без каких-либо оккультных способов? И насколько были сдвинуты значения возраста относительно предположения ученых о первом веке до нашей эры?
           - О каких-то мистических методах познания я бы даже и заикаться не стал, молодой человек. – Чуть поморщившись, покачал головой Землянов. – Конечно же, использовались сугубо научные методы, включая различные спектрографические способы. Некоторые из них позволили получить значения, говорящие о том, что строительство сооружения произошло не позднее границы между третьим и вторым тысячелетием до нашей эры, то есть минимум – четыре тысячи лет назад. Другие методы показывали еще большие значения – до семи тысяч лет назад. Но, что самое удивительное – единственная датировка одной из частей задней стены храма, которая вделана прямо в скалу, показала, что возраст этой кладки превышает десять тысяч лет.
            - Прошу прощения, но почему была сделана единственная датировка этой части храма? – поинтересовался Крутиков, когда ученый умолк, чтобы перевести дух.
           - К несчастью, первая же попытка проникнуть за эту стену, привела к плачевному результату. – На лице профессора отразились искренняя печаль и скорбь. – Произошел крупный обвал, под которым погибли сразу несколько человек, включая и двух ученых-археологов. А вместе с ними погибло несколько энтузиастов-исследователей. И поскольку, во время той экспедиции произошло еще несколько странных, прямо-таки необъяснимых происшествий, которые привели к гибели или увечьям людей, то пришлось все исследования свернуть. И после той, последней экспедиции, четыре года назад, никаких других исследований не проводили.
            - Четыре года назад? – с интересом переспросил Осташенков, вспомнив о поездке в Америку одного египетского ученого. – А Вы не слышали случайно об участии в той экспедиции доктора Каирского университета Азиза Аль-Фаттаха?
           - Да, один из моих знакомых, занимавшихся исследованиями древней культуры индейцев, в свое время рассказывал о странном, но очень серьезном интересе одного египетского ученого к храму в Гватемале, - немного подумав, ответил Землянов, - и я слышал, что этот ученый действительно погиб во время той экспедиции.
           - А Вы не знаете, случайно, - тут Осташенков переглянулся с Крутиковым, - не участвовал ли в той экспедиции кто-то из российских специалистов?
          - Ну, на это я могу сказать вот что. – С искренним сожалением развел руками профессор. – Точных сведений о той экспедиции у меня нет, но, по словам некоторых из моих знакомых, интерес к этим исследованиям проявляли, в том числе, и какие-то люди из нашей страны. Может кто-то из них и участвовал в тех работах, но тут ничего определенного сказать не могу.
           - Выходит, кто-то из наших покойных коллекционеров вполне мог, или самостоятельно или, наняв каких-то людей, участвовать в экспедиции к храму. – Задумавшись на мгновенье, пробормотал Осташенков, а потом снова повернулся к Землянову. – А скажите, Иван Ильич, а что же, собственно, известно о самом храме?
            - Ну, что я тут могу сказать?! – профессор вновь откинулся на спинку кресла, подняв глаза к потолку. – По большей части все эти сведения носят характер гипотез и предположений, ибо разгадать значение большинства рисунков и пиктограмм на стенах храма так и не удалось, равно, как не поддались дешифровке иероглифы, найденные в районе задней части храма.
   
            Тут профессор вновь заметно оживился, видимо вспомнив еще что-то.
           - Хотя, знаете, некоторые специалисты, смогли найти некоторое сходство рисунков в задней части храма и некоторых иероглифов с теми символами, что были найдены в свое время на Шпицбергене и островах Земли Франца Иосифа. – В голосе профессора снова послышались нотки явного оживления. – И, похоже, таковое сходство действительно имеется. Из чего ряд специалистов делали выводы, что храм может иметь отношение к некой цивилизации, существовавшей еще до того, как начала развиваться цивилизация, которую мы называем нашей. И следы последних потомков той, предыдущей цивилизации мы и находим в данном храме.
   
          - Древняя цивилизация? – с недоверчивым видом посмотрел на профессора Крутиков. – Вы не об Атлантиде сейчас говорите?
          - Эх, молодой человек... – С заметным сожалением вздохнул Землянов. – Какая разница как называлась та цивилизация?! Атлантидой мы зовем её потому, что на такое название указывали Платон, Гелланик, а до них – Сончис Саисский, но её истинное название скрыто от нас во мраке веков. Однако о том, что таковая цивилизация существовала, сейчас всерьез говорит немалое число специалистов. И эта цивилизация, в ряде областей знаний, похоже, намного превосходила нашу.
            - Извините, профессор, но все-таки, не могли бы Вы уточнить те сведения, которые удалось узнать о самом храме и о его предназначении? – Осташенков решил вернуть беседу в прежнее русло.
            - Да, конечно, - охотно согласился профессор, видимо, готовый говорить на любые темы, если они находятся в сфере его приоритетных интересов, - извольте, пожалуйста, - и ученый продолжил свой рассказ:
            - Внешние помещения храма, те, что были пристроены позднее, по мнению многих исследователей, служили местом жительства низших служителей храма, которые набирались из доверенных лиц, выходцев из местного населения. Причем, вероятнее всего, этих людей набирали еще в младенчестве, либо, забирая их из семей, либо брали тех детей, что оставались без родителей. Предполагается, что для служения в храме требовалось порвать со всем, что связывало человека с его народом. Здесь же, скорее всего, хранились атрибуты, и предметы для проведения открытой части каких-то церемоний. Также, в этих помещениях содержались пленники для жертвоприношений. Этот факт установлен с большой достоверностью – в храме однозначно практиковались жертвоприношения, причем исключительно человеческие. Внутренние помещения храма служили жилищем для жрецов, а также помещениями, где проводились разного рода мистические обряды. И здесь нужно добавить еще вот что – никто из жрецов храма не являлся местным жителем, более того, никто из них не принадлежал к индейским народам. Согласно местному фольклору и некоторым изображениям на стенах храма, эти люди имели совершенно иной облик. И эти же легенды говорят о том, что многие из жрецов жили даже не сотни, а тысячи лет, хотя в это, наверное, тяжело поверить.
             - Вот чем был обусловлен интерес наших коллекционеров к этому храму, - повернувшись к Крутикову, заметил Павел, – вероятно, они пытались разузнать секрет, позволявший жрецам жить так долго.
            - По некоторым поверьям... – Продолжал тем временем, профессор, ничуть не смущаясь тем, что его речь оказалась прерванной замечанием одного из слушателей, а может он даже не заметил этого. – Жрецы эти приносили человеческие жертвы каким-то древним богам, жившим на Земле многие тысячи лет назад, и эти боги даровали своим служителям почти что бессмертие.
           - А ради бессмертия кое-кто готов пойти на что угодно, - коротко бросил Крутиков, искоса посмотрев на старшего эксперта.
           - Но что именно позволяло этим жрецам жить так долго? – поинтересовался Павел у профессора, когда тот умолк.
             - А вот здесь я перехожу к самой интересной части своего повествования, - с легкой улыбкой ответил профессор, - хотя, сразу оговорюсь, что кое-что является уже моими собственными предположениями.
            - И, тем не менее, профессор? – Осташенков вопросительно посмотрел на старого ученого.
            - А самое интересное таилось в той части храма, что примыкала к скалам. – Глубоко вздохнув, продолжил Иван Ильич. – В той части, куда так и не удалось проникнуть никому из исследователей. А именно там, вероятнее всего и находилась разгадка многих таинственных вещей, связанных с храмом. Некоторые исследователи считали, что рисунки, которые были изображены на рухнувшей стене храма, являлись ничем иным, как чертежами неких устройств, а точнее, весьма совершенных механизмов, оставшихся от той – прошлой цивилизации. И здесь я позволю себе дополнить уже имеющиеся знания собственной гипотезой. По моему мнению, в той части храма, что была вырублена в скале, еще остались действующие механизмы предыдущей цивилизации. На каком принципе они действуют, и какой энергией питаются – это вопрос второй, но в том, что они вполне работоспособны, у меня сомнений нет. И жрецы этого храма, которые так не похожи на местных жителей, никто иные, как потомки последних людей той, прошлой цивилизации. Возможно, что они и сами могут жить достаточно долго, но куда более вероятно, что у них имеются какие-то устройства, которые позволяют им серьезно продлевать время жизни, а быть может и как-то омолаживаться.
            - А вот за такие вещи, многие люди пойдут по трупам и выложат любые деньги, - небрежно обронил Крутиков, снова взглянув на Павла, - скорее можно удивиться, что погибших так мало.
            - Это точно. – Кивнул головой Осташенков, а затем вновь обратился к профессору. – А скажите, Иван Ильич, не слышали ли Вы о том, чтобы какая-то экспедиция что-то вывозила из этого храма? Скажем, какие-то артефакты или предметы?
            - Ну, мне известно, что часть предметов, найденных во внешних помещениях храма, были вывезены с места, но они по большей части не имели особого исторического значения. – Рассеянно пожал плечами Землянов. – Хотя некоторые из них и относились еще к периоду расцвета цивилизаций майя и ацтеков. Что же касается внутреннего пространства, то там практически ничего найти не удалось, а уж о том, что находилось внутри скалы и говорить не приходится.
           - А каков был внешний облик главных жрецов храма, не являвшихся, как Вы говорили, местными жителями, об этом что-то известно? – вспомнил про еще одну весьма интересующую его вещь Осташенков.
            - Об этом сведений еще меньше, нежели о самом храме. – С сожалением покачал головой профессор. – Известно только, что они имели чрезвычайно высокий рост и внешним обликом мало походили на индейцев, хотя и обладали очень смуглой кожей. Известно лишь то, что они обладали многими необычными способностями.
           - Так, так, - проговорил Павел, вспоминая странного человека, которого удалось лишь мельком увидеть в зеркале.
   
           Поговорив с милейшим ученым еще немного, оба сотрудника Центра по молчаливому согласию решили закончить беседу. Профессор и так рассказал им достаточно много, да и время уже клонилось к девяти часам, не стоило так сильно загружать старика воспоминаниями. Вежливо попрощавшись с Земляновым и обещав зайти еще раз, может быть, уже не с деловым визитом, Осташенков с Крутиковым вышли из кабинета и спустились в вестибюль на первом этаже. Там Павел остановился и задумчиво проговорил:
   
            - Знаешь, а картина произошедшего начинает постепенно вырисовываться. Азиз Аль-Фаттах с кем-то из наших местных отправился к храму и попытался вскрыть там заднюю стену. Но что-то пошло не так, и многие погибли при этом происшествии. Однако сдается мне, что какую-то часть храма они все-таки вскрыли, и более того – что-то достали оттуда.
           - И привезли эту штуку сюда, - добавил Крутиков, одобрительно посмотрев на старшего товарища, - но потом, видимо не смогли поделить находки между собой.
            - Возможно и так, хотя не уверен. – С некоторым сомнением покачал головой Павел. – Да и не вписывается во все эти предположения тот странный тип, которого видно только в зеркало. Ладно, пошли к машине, я подброшу тебя поближе к дому.
   
          Эксперты вышли из стен университета и спустились по ступенькам крыльца. И в тот момент, когда оба сотрудника Центра уже подходили к машине, у Осташенкова зазвонил мобильник. Причем зазвонил как-то странно – мелодия прозвучала коротко, секунды на три и смолкла, затем пауза на несколько секунд и снова короткий проигрыш.
           - Что за чудеса? – озадаченно пробормотал Павел, глядя на экран аппарата, на котором не высвечивалось вообще никакой надписи, хотя вызов определенно шел.
   
            Осташенков немного помедлил, а потом поднес телефон к уху:
   
            - Слушаю вас!
   
            Глухое шипение, затем что-то похожее на хриплый кашель, а после все тот же низкий, грубый голос, что и в сообщении на автоответчике, произнес:
   
            - Этот путь не для тебя...
             пауза...
   
             - они не смогли...
             пауза...
   
             - и ты не сможешь...
              пауза...
   
             - ты не...
              пауза...
   
             - берегись.
   
            На последнем слове телефон умолк. Павел с остолбеневшим видом посмотрел на аппарат, который сам собой выключился. И что самое интересное, все попытки включить его снова, так и не увенчались успехом.

Продолжение: https://dzen.ru/a/ZcWw31zc_19bZgut