Центр катастроф - 2. Тот, кто не спал. Часть 1, 2, 3, 4.

Сергей Макаров Юс

(фантастика)

Начало: https://dzen.ru/a/ZcRI1e88i0lv_4AM

Часть 1

Городской автовокзал в Р-ске не выглядел безлюдным даже в два часа ночи, ибо некоторые междугородние рейсы, соединяющие соседние областные центры, отправлялись именно в это время. Ну, а теперь, когда часы, висящие над входом в здание автовокзала, показывали лишь четверть двенадцатого вечера, на вокзальной площади сновало немалое количество людей. Примерно в это время отправлялось сразу несколько последних пригородных рейсов, развозивших запоздавших или только закончивших работу пассажиров из центра в близлежащие районы области.
       Интересно, что поведение людей, отправлявшихся этими рейсами, разительно отличалось от поведения ожидавших междугороднюю поездку. Пассажиры пригородных рейсов почти всегда спешили, многие из них прибегали на вокзал практически перед самым отправлением автобуса. Вот и сейчас несколько молодых людей, словно небольшой ураган пронеслись сквозь стеклянный вестибюль автовокзала, чтобы запрыгнуть в уже отъезжающий автобус местного маршрута. Пассажиры, спокойно ожидавшие подачу автобуса междугороднего рейса под посадку, проводили веселую компанию взглядами. Одни неодобрительно качали головой, другие сетовали, что люди разучились приходить вовремя, а кто-то смотрел вслед молодежной компании со снисходительной улыбкой.

       Наконец, репродуктор, установленный над входом в вокзал и в главном вестибюле, разразился не слишком внятным объявлением о начале посадки на очередной межгород. Немалое число пассажиров немедленно потянулись к выходу. Некоторые из них сохраняли при этом спокойствие, другие заметно нервничали, кто-то зевал на ходу, а кто-то дожевывал последний бутерброд.
       Автобус, отправление которого намечалось на половину двенадцатого, перевозил пассажиров в соседний областной центр Н-ск, и сей рейс длился около шести часов. Несмотря на то, что рейс фактически считался ночным, для многих пассажиров он представлялся весьма удобным. По сути, проводишь время дороги во сне, а ранним утром пребываешь на место назначения.

         Вышедшие из здания автовокзала пассажиры с опаской поглядывали в ночное небо, наглухо затянутое тяжелыми, низко висящими облаками. Где-то за окраиной города, в той стороне, куда направлялся автобус, уже сверкали редкие вспышки молний. Некоторые из отъезжающих бросали на приближающуюся грозу лишь мимолетные взгляды, другие уделяли созерцанию ночного природного фейерверка по несколько минут. Посадка начинала затягиваться, и водитель стал активно поторапливать пассажиров.
       В конце концов, автобус все-таки заполнился всеми желающими уехать. Водитель еще раз прошел по салону, проверяя наличие билетов, отметив, что транспорт заполнен не полностью, поскольку оставалось несколько свободных мест.
Наконец, все проверки были завершены, и автобус отправился в путь.

        Минут десять он колесил по улицам областного центра, затем выехал на проспект, в паре километров от перекрестка переходящий в шоссе, связывающее два областных центра. Как правило, водителям не рекомендовалось подсаживать кого-то по дороге, но как это часто случается, многие из них сие правило с той или иной степенью регулярности нарушали.
        Вот и сейчас, уже на самом выезде из города, на обочине появились двое молодых людей, отчаянно махавших руками. Чем-то они напоминали пассажиров, бегом бежавших на последний местный рейс на вокзале. Немного поколебавшись, водитель махнул рукой на правила, и свернул к обочине – все равно имелись свободные места. А выручка от таких, незарегистрированных пассажиров, шла непосредственно в карман.

        Наконец, автобус выехал за пределы областного центра и, набрав скорость, помчался по шоссе, минуя придорожные кафе, бензоколонки, магазинчики, столь часто попадающиеся на выезде из крупного населенного пункта. Затем, некоторое время по обочинам мелькали деревни и поселки пригородов. Но затем, когда время уже приближалось к часу ночи, по обочинам шоссе потянулись протяженные лесные массивы, лишь изредка перемежающиеся лугами, заросшими разнотравьем. Гроза по-прежнему сверкала бесшумно где-то впереди, а дождь так и не думал начинаться. Практически все пассажиры, даже те, кто поначалу проявлял какую-то активность, уже спали. Лишь те двое, что сели в автобус на окраине города, продолжали тихонько переговариваться на своих местах

       Ближе к половине второго водитель обратил внимание, что ему практически не попадаются встречные машины. А если сказать точнее, то в течение почти последнего получаса не попалось вообще ни одной. Это показалось ему довольно странным, ибо несмотря на ночное время, на шоссе, как правило, все равно появлялся тот или иной транспорт. Водитель ездил по этому маршруту уже третий год и ни разу не сталкивался с тем, чтобы ехать приходилось совсем по пустой дороге.
        К тому же он чувствовал, что его все больше одолевает какая-то странная сонливость, чего с ним никогда ранее не случалось. Шоферу стоило огромных трудов удержаться от того, чтобы не начать клевать носом. Он уже начал подумывать над тем, чтобы еще раз выпить кофе, которое всегда брал с собой в дорогу, как совершенно неожиданно что-то ярко сверкнуло прямо на дороге. Водитель машинально зажмурился, одновременно сбрасывая газ, а когда открыл глаза, то ничего впереди не увидел. Некоторое время он продолжал ехать с небольшой скоростью, пытаясь понять, что произошло, но ничего необычного больше не заметил. Водитель вновь прибавил скорость, и только сейчас увидел, что гроза, до сей поры сверкавшая бесшумными вспышками в вышине, закончилась.
       И тут его взгляд упал на электронные часы, мерцавшие зеленым цветом на приборной доске. Часы эти показывали пять минут третьего. От неожиданности водитель даже вздрогнул и чуть не съехал на обочину. С какой-то такой стати – часы вдруг так резко перескочили вперед, подумалось ему. Он быстро взглянул на свои наручные часы и удивился еще больше – они показывали точно такое же время.
       Еще сбросив скорость, водитель полез за своим мобильником и машинально набрал службу точного времени.

       - Два часа, шесть минут, двадцать секунд, - произнес бесстрастный голос.
       - Какого черта?! – с удивлением и даже каким-то возмущением пробормотал озадаченный водитель. – Заснул я что ли? Как это я так пропустил почти полчаса времени?

        Некоторое время шофер раздумывал над столь странным обстоятельством, а потом осторожно выглянул в салон – все пассажиры спали.
        «Черт, если кто-то узнает, что заснул за рулем, я вылечу с работы», - мелькнула мысль в голове водителя.
         И немного прикинув, решил, что если никто из пассажиров не видел, как он задремал, да, собственно, ничего и не произошло, то можно и забыть о странном происшествии. Подумав еще немного, водитель решил, что это будет наилучшим вариантом и продолжил путь, как ни в чем не бывало.

1
       Центральная городская больница в Н-ске располагалась сразу в шести отдельных корпусах, связанных между собой крытыми переходами. Переходы эти являлись большой гордостью нынешнего областного руководства, поскольку были построены в больничном комплексе всего несколько лет назад, после капитальной реконструкции. Собственно, вся реконструкция комплекса в плане изменения внешнего облика заключалась в обшивке старых корпусов новомодными металлокерамическими панелями, да еще постройке крытых переходов. Правда, внутреннее убранство больницы тоже основательно отремонтировали, но говорить о какой-то капитальной перестройке, на взгляд многих местных жителей, было все-таки несколько опрометчиво.

        Павел Осташенков, старший научный сотрудник межрегионального Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций, оказался на территории реконструированного комплекса всего третий раз. Сам он был постоянно прикреплен к ведомственной клинике, и в областную больницу наведывался лишь по служебной необходимости.
       Собственно, и нынешний его визит являлся ничем иным, как очередным служебным заданием. Правда, в настоящий момент, посещение стало скорее его личной инициативой. Давний знакомый Осташенкова, старший оперуполномоченный уголовного розыска Николай Галкин, позвонил и попросил помощи в каком-то необычном деле. Поначалу Павел хотел было проявить некоторую самодеятельность, занявшись просьбой Галкина в неофициальном порядке. Но, очень скоро выяснилось, что начальство Галкина уже созванивалось с руководством Центра и просило оказать помощь в плане экспертизы и аналитики в отношении явления очень необычного характера.    
        Поскольку Осташенков в тот самый момент находился на приеме у руководства с тем, чтобы отпроситься для помощи Галкину, то именно его и бросили на это дело официально.

        И сейчас Павел стоял напротив входа в главное здание больничного комплекса и пытался сообразить – где же находится корпус с третьим номером. Поскольку, соорудив красивые фасады, строители не удосужились вывесить более-менее заметные таблички с номерами. Задав вопросы трем прохожим подряд, Павел не получил нужного ответа.
        Но тут увидел возле входа здания, расположенного крайним слева, стоявшего там Галкина, который махал ему рукой. Чертыхнувшись, Павел двинулся в нужную сторону.

        - В кои-то веки, нам приходится встречаться с тобой в больнице?! – усмехнувшись, проговорил Павел, оказавшись у входного крыльца третьего корпуса и протягивая Галкину руку для приветствия.
        - Так, ведь уже в четвертый раз, Паша, - заметил Галкин, пожимая руку старому знакомому.
       - И, правда, действительно в четвертый раз, - прикинув в уме, кивнул головой Осташенков, - ну, тогда рассказывай, что заставило тебя в очередной раз обратиться за помощью в наш Центр?
        - Как сам понимаешь, из-за какой-нибудь ерунды я бы ни за что не стал отвлекать столь занятых людей от работы, - усмехнулся Галкин, слегка прищурив один глаз.
       - То есть опять произошло что-то экстраординарное? – Павел очень внимательно посмотрел на старшего оперуполномоченного.
       - Знаешь, я бы пока не стал ставить вопрос именно так, тебе лучше ознакомиться со всеми фактами по порядку, - покачал головой Галкин и вид его стал предельно серьезным.
        - Ну, тогда рассказывай, - глубоко вздохнув, произнес Осташенков, уже понимая, что дело, похоже, и в самом деле непростое.
        - Началось это все примерно неделю назад. – Начал рассказ Галкин, отойдя с Павлом чуть в сторону от входа. – К нам обратилась некая гражданка Павлова, рассказавшая, что муж её не приехал из Р-ска в назначенный срок. В соседнем областном центре он находился в командировке, и срок его пребывания в таковой закончился за три дня до этого.
        - Начало вполне себе обыденное, - заметил Осташенков, потерев ладонью щеку.
         - Ты слушай дальше. – С многозначительным видом ткнул его в бок Галкин, затем вздохнул и продолжил рассказ. – Разумеется, дражайшая супруга гражданина Павлова начала обзванивать коллег и друзей своего мужа. И выяснилось следующее – супруг её благополучно завершил все дела по работе в Р-ске и отбыл в нужное время домой. Это подтвердили коллеги из Р-ска, которые провожали его до самого автовокзала. Далее, мы выяснили, что все пассажиры указанного рейса благополучно добрались до места назначения. И вот тут проявилась странность – гражданин Павлов, прибыв на наш автовокзал, тем не менее, домой не попал. И более того, никто из его здешних коллег, друзей и знакомых, до недавнего времени даже не подозревали – где он может находиться.
      - Так, так, как я понимаю, речь отнюдь не идет о попытке сходить налево? – Осташенков внимательно посмотрел на Галкина.
       - Именно. – С каким-то скучным видом кивнул головой старший оперуполномоченный. – Мы, конечно, рассматривали и такую версию, но судя по рассказам всех знакомых гражданина Павлова, это было совершенно невероятно. – Тут Галкин немного поморщился. – И тогда, скорее, просто ради интереса, начали рассматривать версию с потерей памяти. Послали людей обследовать больницы, приюты и тому подобные места. И, представь себе, наши поиски увенчались успехом. Но то, что же мы нашли — вот это выглядело уже чем-то экстраординарным. Оказывается, примерно в тот же день, когда гражданин Павлов должен был прибыть домой, только не утром, а вечером, в психиатрическую больницу одного из пригородов доставили необычного пациента. Этот человек ворвался на территорию местного строительно-монтажного управления с утверждением, что является заместителем директора этой конторы. Что характерно – никто из сотрудников управления до сего момента в глаза не видел этого типа. Но наш субъект оказался очень настойчивым и даже проявил некоторую агрессивность. При этом что характерно, признаки алкогольного опьянения отсутствовали.  Вызванные на место полиция и медики решили, что у человека расстройство психики и отправили его в «психушку». И знаешь, что самое интересное?
        - Этим субъектом оказался искомый гражданин Павлов? – с немалым интересом спросил Осташенков, в голове которого мелькнула догадка.
       - Именно. – Снова кивнул головой Галкин. – Причем, что характерно, его не опознал ни один работник вышеупомянутого управления, хотя сам Павлов уверенно называл всех сотрудников по имени и фамилии. И что еще интереснее – мы проверили по своим каналам – этот Павлов за всю свою жизнь никогда в том пригороде не бывал.
       - Черт, действительно весьма необычный случай, - проговорил задумчиво Осташенков, - то есть этот Павлов теперь считает себя совсем другим человеком?!
       - Точно так, - тяжело вздохнув, подтвердил Галкин, - но это только начало, дальше - больше.
       - Хм, что же еще? – поднял удивленный взгляд на полицейского Павел.
         - Уже на следующий день в полицию поступило еще одно заявление о пропаже человека, - глядя куда-то в сторону, задумчиво проговорил Галкин, доставая пачку сигарет из кармана.

         Но в этот момент полицейский заметил строгий взгляд женщины в медицинской форме и тотчас же убрал сигареты обратно. Потом посмотрел задумчиво на Осташенкова и продолжил:

        - Заявление поступило от семьи одной местной учительницы, которая, вот ведь совпадение – тоже ездила в Р-ск, к родственникам. Дама уже предпенсионного возраста, весьма серьезная и даже суровая, насколько можно понять из рассказов родственников. Однако и она по каким-то причинам не добралась до своего дома, хотя благополучно покинула Р-ск на автобусе.

         - Постой, а автобус был случайно не тот же самый? – спросил Павел, все больше заинтересовываясь этим случаем.
        - В том то все и дело. – Галкин прицелился в эксперта указательным пальцем. – Но в тот момент мы не сразу сообразили, что может случиться такое совпадение. И стали просто искать эту самую строгую даму. И представь себе – нашли, но, если бы ты только мог представить себе – где?!

        Павел покачал головой и внимательно посмотрел на Галкина, как бы приглашая продолжать.

        - Ни за что, не поверишь. – Скорчив недовольную мину, сплюнул оперуполномоченный. – В ночном клубе её нашли. Как показали свидетели, завалилась она к ним аккурат к самому открытию и протусила там всю ночь, изрядно удивив всех завсегдатаев. И что самое характерное – она, так же, как и этот гражданин Павлов, постоянно пыталась общаться со многими посетителями этого ночного клуба, называя их по именам, чем совершенно ввела завсегдатаев в ступор, поскольку все они лет на тридцать, а то и больше, моложе.
       - Как я понимаю, себя она называла совсем не тем именем, что записано у неё в паспорте, - уже догадался Осташенков, озадаченно качая головой.
      - Точно. – С силой потерев подбородок, сказал Галкин, выглядевший так, словно случайно закрылся в камере предварительного заключения и потерял ключи. – Тогда мы пробили и это имя, и то имя, которым назывался Павлов, и, представь себе – нашли этих людей. Человек, именем которого назвался Павлов, действительно является заместителем директора СМУ, вот только он уже третий день не выходит на работу. А перед этим находился в отгулах и ездил куда-то за пределы нашего города, вот только никто из сотрудников не знает точного место. А гражданка, именем которой называлась почтенная дама-педагог, является студенткой одно из местных колледжей, и она тоже уже три дня не появляется на занятиях. Что интересно, до этого, по словам её знакомых, она ездила к себе домой, в Р-ск, навестить родных.
        - Да, простым совпадением это уже не назовешь. – Озадаченно покачал головой Осташенков. – Вырисовывается явная закономерность – люди, побывавшие три дня назад в Р-ске, при возвращении домой потеряли память. Или точнее – не просто потеряли, а стали ощущать себя совсем другими людьми.
      - Вот именно. – С каким-то подозрением посмотрев по сторонам, кивнул Галкин. – И сдается мне, если мои догадки насчет одного и того же рейса верны, то скоро мы получим еще три десятка подобных пациентов. И что прикажешь с этим делать?
       - Ну, для начала нужно подключать медиков, - не очень уверенным тоном ответил Осташенков.
       - Подключили мы местных работников в белых халатах. – Поморщился Галкин, бросив косой взгляд в сторону больницы. – Но ты же понимаешь, такой неординарный случай — это явно не для них, они только руками разводят. Это дело как раз для специалистов вашего Центра.
       - Ну что же, возможно ты и прав, - задумчиво проговорил Павел, - а скажи – эту девицу из колледжа и заместителя начальника СМУ – уже нашли?
       - Пока нет, - коротко ответил Галкин, - но ищем.
        - А здесь ты мне назначил встречу... – Вопросительно посмотрел на своего собеседника Осташенков.
       - Потому что, оба наших пациента находятся в данный момент здесь. – Галкин обвел рукой корпус больницы, возле которого они стояли. – И бывшая учительница, ставшая внезапно завсегдатаем ночных клубов. И гражданин Павлов, который из инженера-конструктора превратился в заместителя начальника СМУ, тоже.
       - В таком случае, стоило бы привлечь кого-то из наших экспертов, - на мгновенье задумался Осташенков.
       - Привлекай, раз уж вы все равно теперь работаете вместе с нами официально, - тотчас же согласился Галкин, причем, как показалось эксперту, с некоторым облегчением, - а пока может, сходим и побеседуем с потерпевшими?

         Павел кивнул головой и двинулся вслед за Галкиным в сторону входа в корпус клиники, доставая на ходу сотовый телефон, чтобы вызвать кого-нибудь из экспертов Центра.

2
          Поднявшись вслед за Галкиным на шестой этаж, Осташенков оказался в отделении неврологии. Здесь майор сразу же прошел в конец коридора, где виднелись двери отдельных боксов. Возле одной из дверей дежурил полицейский в форме и с автоматом, причем на ногах его красовались бахилы, а поверх формы он накинул белый халат. Это выглядело настолько комично, что Павел не удержался от улыбки.

       - Ты зря смеешься, - поморщился Галкин, встретив веселый взгляд эксперта, - эта бывшая Елена Игоревна, а теперь, судя по её словам – Кристя, уже дважды пыталась сбежать из больницы, и перехватили её в последний момент.
        - А к слову, под каким предлогом вы вообще держите их здесь? – поинтересовался Осташенков, взглянув на полицейского, и своим вопросом, похоже, застал Галкина врасплох.
        - Хм, ну мы пока объявили им, что они могли подцепить в автобусе некую инфекцию и теперь нуждаются в длительном наблюдении, - немного помявшись, ответил оперуполномоченный.
      - Ага, но при этом в неврологическом отделении, - усмехнувшись, покачал головой Осташенков.
       - Если тебе придет в голову что-то получше, готов выслушать твои предложения, - сразу же окрысился Галкин, - ты своим экспертам, кстати, позвонил?
        - А то, как же, - парировал Осташенков, у которого почему-то поднялось настроение, - уже в пути!
        - Надеюсь, это не та дама, которая однажды заставила меня раздеться до трусов в присутствии кучи народа? – подозрительно прищурившись, поинтересовался Галкин.
        - Все еще не можешь забыть общение с Альбиной Викторовной? – усмехнулся Павел, подмигнув полицейскому. – Можешь успокоиться, случай явно не по её специализации, однако медик-инфекционист на всякий случай тоже прибудет.

         - Может, как раз, та симпатичная девушка, которую я пару раз видел в твоей группе? – с уже большим воодушевлением поинтересовался Галкин.
         - И тут ты угадал, - кивнув головой, улыбнулся Павел, - Олеся действительно войдет в состав оперативной группы, главное, чтобы экспертов сразу проводили сюда, и они не блуждали по территории, как я.
        - Не беспокойся, уж об этом позаботимся, - махнул рукой Галкин, подходя к двери, возле которой дежурил сотрудник полиции.
        - Ну, как там она? – обратился старший оперуполномоченный к полицейскому в халате.
       - Вроде тихо, товарищ майор, - ответил тот, поднимаясь со стула.

        В этот момент к ним подошел высокий седовласый мужчина в белом халате и высоком медицинском колпаке.

       - А это Александр Владимирович Смирнитский, - указал на представительного медика Галкин, - тот доктор, который ведет обоих наших пациентов в этой больнице.

         Затем он повернулся в сторону Павла и, в свою очередь, представил эксперта доктору. Павел и доктор Смирнитский вежливо пожали друг другу руки, после чего Галкин поинтересовался у своих собеседников:

       - Ну, что зайдем сразу или поговорим сначала без участия потерпевшей?
       - Для начала я хотел бы узнать мнение доктора об этой пациентке, – Осташенков посмотрел на Смирнитского.
      - Даже и не знаю, что вам сказать. – С озадаченным видом покачал головой медик, бросив кислый взгляд на дверь бокса. – Если бы подобный случай оказался единичным, я бы предположил проявление этакого раздвоения личности, но такое явление обычно не возникает вот так – спонтанно. Опять же, при единичном проявлении подобных симптомов, можно было бы говорить о так называемом инфекционном онейроиде, когда под воздействием некоего вируса у человека происходят органические изменения головного мозга. Но и в этом случае, трудно даже предположить возможность замещения одной личности другой. Здесь же мы имеем дело, как минимум с двумя подобными пациентами, к тому же, никак не связанными друг с другом, и это ставит меня в полный тупик. К тому же, если правильно понял господина полицейского, мы можем иметь дело и с другими подобными пациентами.

        Закончив свою довольно пространную тираду, доктор перевел вопросительный взгляд на Галкина.

        - Увы, это совсем не исключено, - развел руками тот.
        - А скажите, Александр Владимирович, - снова обратился к доктору Осташенков, - вы проводили гематологические и серологические исследования крови этих пациентов?!
        - Разумеется, у нас одна из лучших лабораторий в области, оснащенная самым современным оборудованием. – Как будто даже с оттенком легкой обиды в голосе ответил Смирнитский. – И в целях исключения возможной инфекции провели полный комплекс анализов. Но, увы, кроме довольно обычного, для людей, не очень следящих за своим здоровьем, набора микроорганизмов, ничего существенного не обнаружили.
       - Так, интересно, мы, конечно, проверим эти данные в своей лаборатории, но думается мне, вряд ли найдем в крови этих людей что-то необычное. – С некоторым сомнением покачал головой Осташенков, а затем снова обратился к доктору. – А общие обследования вы проводили? Скажем – МРТ, КТ, ЭЭГ?
       - Откровенно говоря, задачи по столь подробному обследованию пациентов нам никто не ставил. – Мгновенно поскучнев, пожал плечами доктор. – Общие их реакции по стандартным тестам в норме, сняли кардиограмму на всякий случай, там тоже все в порядке. Энцефалографические исследования тоже провели, по стандартной процедуре – там все в норме.
       - Вот тут, как мне кажется, стоило бы заняться более детальным исследованием, - задумчиво проговорил Осташенков.
       - Полагаете, у них могут проявляться какие-то глубинные органические изменения мозга? – с некоторым удивлением посмотрел на эксперта Смирнитский.
       - Просто не хочу исключать никаких факторов, - уклончиво ответил Павел, которому за время своей работы в Центре не раз доводилось сталкиваться с весьма необычными явлениями, - а сейчас, пожалуй, стоит познакомиться с этой беглянкой, а затем поговорить со вторым пациентом.
      - Как пожелаете, - вновь пожал плечами доктор и, сделав шаг в сторону, распахнул дверь палаты, где находилась немолодая уже преподаватель математики, по имени Елена Игоревна, считавшая теперь себя некоей Кристиной, учащейся третьего курса экономического колледжа.

          Первым в палату вошел Галкин, за ним последовал доктор Смирнитский, и в арьергарде – Осташенков. Картина, которую посетители узрели внутри бокса, выглядела весьма живописной.
        Женщина, чей возраст по предварительной прикидке Павла был около шестидесяти, сидела на стульчике перед небольшим зеркалом и, с помощью подручных средств выстраивала на голове какую-то невообразимую прическу. При этом больничный халат валялся прямо на полу, а на женщине имелась только не очень длинная маечка, которая от силы прикрывала ноги до середины бедер.

        - А я здесь пользуюсь популярностью, - хихикнула дама, оглядев появившуюся в палате делегацию, - опять новый кавалер, и главное – молодой и не мент, это сразу видно.
       - Елена Игоревна, - начал, было доктор Смирнитский, но та моментально его перебила:
        - Слушай, дед, что ты пристал ко мне с этой Еленой?! Надоел уже, это уже не смешно и совсем не прикольно, хватит повторяться!
       - И вот так почти постоянно, - покачал головой доктор, оглядываясь на своих спутников.
        - А кто этот симпатичный парнишка? – кокетливо надув губы, женщина посмотрел на эксперта. – Еще какой-то доктор? Уж на мента он точно не похож, я этих мусоров за километр чую.
        - Павел Осташенков, старший научный сотрудник межрегионального Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций, - представился Павел, чувствуя себя как-то не очень уютно.
       - Ни фига себе! – даже присвистнула женщина, округлив глаза. – Какие люди меня посещают!
        - А позвольте, э-э, позволь задать тебе, Кристина, вопрос, - обратился к женщине Павел, который уже понял, что на обращение – Елена Игоревна, та наверняка не отреагирует.
        - Да все только и делают последнее время, что расспрашивают меня о какой-то ерунде, - бросила небрежно женщина, снова обратившись к зеркалу, но потом все же повернулась к Павлу, - хотя, такой симпатичный чувачок, да еще из какого-то Центра, ну спрашивай!
        - Расскажи, пожалуйста, обо всем, что происходило с тобой во время поездки из Р-ска в Н-ск, - попросил её Осташенков, искоса взглянув на стоявшего с каменным лицом Галкина.
       - Да я уже этому… хм, сотруднику, - дама бросила презрительный взгляд на полицейского, - и так все рассказала.
       - А ты повтори это исключительно для меня, - очень вежливо попросил Осташенков, вновь искоса посмотрев на Галкина, скорчившего невообразимую рожу.
       - Ну, чего там рассказывать-то? – женщина покрутила пальцами локон волос перед глазами. – Ах, черт, у тебя нет с собой случайно резинки жевательной? Нет? А жаль, здесь мне не дают, а я так к ней привыкла.

        Павел терпеливо ждал, а Галкин, махнув рукой, отвернулся к окну.

      - Не, ну чё там рассказывать то? – продолжала кривляться и жеманничать женщина. – Села в автобус, почти под полночь, мои знакомые еле успели на свой местный автобус чуть раньше. Водила проверил у всех билета, потом мы поехали.
       - А что с тобой происходило в поездке? – терпеливо продолжал спрашивать Осташенков. – Может что-то происходило с другими пассажирами?
        - Да, что там мне на них смотреть-то?! – искренне удивилась женщина, с непониманием воззрившись на эксперта. – Села на свое место, наушники в уши и врубила плеер, черт, никак не вспомню – куда его дела, так по ходу и уснула по дороге. Да там почти все кемарили в пути то. Проснулась только когда к вокзалу в Н-ске подъезжали. Да, вроде бы на окраине Р-ска мы кого-то подсаживали, но я не видела кого именно.
       - И все – больше ничего не помнишь? – спросил Осташенков, вновь бросив короткий взгляд на Галкина.
      - Не, не помню я больше ни фига, - как-то грустно ответила женщина, - хотя все время, кажется, что что-то забыла.
      - Понятно, ну что же, в таком случае желаю тебе поскорее вспомнить о том, что забыла, - проговорил Осташенков, уже не зная, что еще сказать.

        Впрочем, женщина уже не обращала на посетителей никакого внимания, переключившись на свое отражение в зеркале и снова вооружившись расческой.

       - Похоже, она действительно считает себя этой Кристиной, - медленно проговорил Осташенков, выходя с Галкиным и доктором Смирнитским в коридор.
       - Очень странный случай, - оглядываясь на необычную пациентку, ответил доктор, - в моей практике ни разу не случалось ничего подобного.
      - Ну, что – теперь посетим господина Павлова, который считает себя неким Талалайкиным? – Галкин вопросительно посмотрел на Осташенкова.
      - Так, время до прибытия экспертов у нас еще имеется, - посмотрел на часы Павел, - так что – почему бы и нет?!
      - В таком случае, прошу в соседнюю палату, - указывая на следующую дверь, кивнул головой доктор Смирнитский.

         Прежде чем войти в тот бокс, где размещался гражданин Павлов, Осташенков заглянул туда сквозь щель в двери.
         Второй пассажир, потерявший память, оказался невысоким, полноватым мужичком, лет этак пятидесяти, с редеющей шевелюрой. В отличие от пожилой женщины, ощущавшей себя молоденькой девчонкой, этот пациент явно находился в подавленном состоянии. Он лежал на кровати и смотрел в потолок остановившимся взглядом. Его внешний вид говорил о том, что он чувствует всю серьезность своего положения и его это, вероятно, немало напрягает.
Постояв еще немного, Осташенков решительно открыл дверь палаты и вошел внутрь. Галкин и доктор Смирнитский молча последовали за экспертом.

      - Добрый день Петр Константинович, - приветствовал необычного пациента доктор Смирнитский, - как Вы себя сегодня чувствуете?

       Гражданин Павлов вздрогнул и перевел взгляд на посетителей. Затем медленно поднялся и сел на кровати, с силой потерев ладонями лицо.

       - Нет, никак не могу привыкнуть, что меня зовут этим, Петром Константиновичем, - после небольшой паузы печально произнес пациент, качая головой.
       - Мы понимаем это, Ваш случай действительно весьма необычен, - успокаивающим тоном ответил доктор Смирнитский, - и теперь вместе с нами этим случаем будет заниматься сотрудник межрегионального Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций, Павел Осташенков.

      Доктор повернулся и указал рукой на эксперта:

      - Он хочет задать Вам несколько вопросов.
      - Да, да, конечно, - пробормотал гражданин Павлов как-то несколько суетливо, поднимаясь с кровати, - я готов, что Вас интересует?
      - Добрый день, - проговорил Павел, подходя ближе и внимательно рассматривая нового пациента, - расскажите, когда Вы садились в автобус на автовокзале в Р-ске, не заметили ли чего-то необычного?
      - Да, вроде бы ничего такого, все как обычно. – Немного подумав, пожал плечами пациент. – Автобус подали минут за пятнадцать до отправления, я сел на свое место и стал ждать отхода. Потом водитель прошел по салону и проверил у всех билеты, после чего автобус отправился.
      - А в пути, ничего необычного не происходило? – спросил Осташенков, внимательно наблюдая за реакцией Павлова.
       - Да, знаете, я почти всю дорогу проспал. – После небольшой паузы покачал головой Павлов. – Собственно, поэтому и предпочитаю ездить этим рейсом – не теряешь в дороге время, можно отоспаться и сразу выйти на работу. Проснулся уже, когда приехали в Н-ск.
        - Значит, в дороге Вы ничего необычного не заметили? – еще раз переспросил Осташенков, уже понимая, что и здесь никакой дополнительной информации не будет.
        - Вот разве что... – Начал, было, Павлов, затем замолк на минуту, как будто что-то обдумывая, а потом продолжил. – Я, правда, не очень уверен, но мне показалось, что мы останавливались по дороге, примерно минут через двадцать после отправления, и вроде бы кого-то подсаживали. И, пожалуй – все.
       - Что же, спасибо Вам за рассказ, если вдруг что-то вспомните, обязательно расскажите об этом доктору, - Павел указал на Смирнитского.

         Гражданин Павлов кивнул головой и, видя, что спрашивать его больше ни о чем не собираются, снова сел на кровать и ушел в свои мысли. Галкин вопросительно посмотрел на Осташенкова, но тот показал кивком на дверь. Полицейский склонил голову, после чего они покинули палату. Доктор Смирнитский остался с пациентом для того, чтобы проверить его общее самочувствие.

        - И что скажешь? – спросил Галкин Павла, когда они вышли в коридор.
         - С учетом того, что массовой шизофрении в природе по определению не существует, остается только какое-то внешнее воздействие. – Продолжая размышлять над тем, что увидел в палате, проговорил Павел. – Здесь либо нечто природное – скажем вирус или некая аномалия, либо техногенное – некое излучение или химическое отравление. Хотя, честно тебе скажу, не представляю подобных факторов, которые могли бы произвести подобное воздействие.
       - И как думаешь действовать дальше? – Галкин выглядел немало огорченным и недовольным тем, что проблема нисколько не сдвинулась с места.
        - Что делать? Искать всех остальных пассажиров этого рейса. – Без колебаний ответил Павел. – Обязательно найти водителя, быть может, он вспомнит хоть что-то, поскольку, сдается мне – большинство пассажиров, в дороге просто спали. Еще не помешало бы найти тех людей, которые подсели в автобус по пути – может быть, они знают что-то больше. А пока…
       - Что пока? – спросил Галкин, пристально посмотрев на эксперта.
        - Пока основную часть работы возьмут на себя наши сотрудники, - ответил Осташенков, указывая рукой в другой конец коридора, где как раз появилась экспертная группа Центра.

3
       Группа экспертов состояла всего из трех человек. Возглавлял группу главный биолог Центра – Виталий Сергеевич Романовский. В состав группы так же вошли представители медицинской службы – специалист по морфологии человека – Анна Николаевна Урлашова, и Олеся Савельева, являвшаяся биологом и химиком одновременно, а кроме этого, девушка специализировалась и на инфекционных заболеваниях.

       - Ну, рассказывайте Павел, что приготовили для нас на этот раз, - проговорил Романовский, после того как обменялся приветствием с Осташенковым и Галкиным.
      - Ну, если вкратце, на настоящий момент мы имеем двух пациентов, а в перспективе – значительно большее число, которые, по неизвестной пока причине, обрели память и мышление совершенно других людей, - коротко переглянувшись с Галкиным, ответил Павел.
       - Это что, действительно так?! Похоже на сюжет какого-то фантастического фильма? –  взгляд из-под очков, которым Романовский наградил Павла, был полон удивления и недоверия.
       - Увы, Виталий Сергеевич, но нет ни малейшего повода для шуток, дело обстоит именно так, - ответил Осташенков и рассказал вкратце обо всем, что услышал от Галкина, а затем и о своем опыте общения с двумя пациентами.
      - Невероятная история, - задумчиво проговорил Романовский, уставившись куда-то вдаль, - как я понимаю, изучать пациентов нам придется здесь, в больнице?
      - Увы, но мы не можем разрешить забрать их в Центр, - вступил в разговор Галкин, - кое-кто из них имеет склонность к бегству, а терять этих людей, а затем снова разыскивать, нам как-то не хотелось бы.
       - Понятно, - кивнул головой Виталий Сергеевич, оглянувшись на своих спутников, - получается, работать нам придется прямо в отделении.

       - Да, Виталий Сергеевич, и работники больницы окажут нашей группе всю необходимую помощь, - добавил Павел, затем оглянулся, увидев выходящего из палаты доктора Смирнитского, и позвал его, - Александр Владимирович!

        Медик подошел ближе и Осташенков представил ему членов экспертной группы.

        - Что же, немало польщен, что нашу клинику посетили столь значительные люди, - с явным неудовольствием произнес Смирнитский, пожимая руку Романовскому.

          В какой-то мере медика можно было понять, больница являлась его епархией и присутствие здесь людей со стороны, пусть даже в какой-то мере – коллег, становилось своеобразным ударом по самолюбию.

       - Ну, что Вы, Александр Владимирович, - совершенно спокойно ответил Романовский, - мы просто делаем одно общее дело, и в силу обстоятельств нам придется какое-то время стеснять вас.
      - Ни в коем случае, - начал было Смирнитский, но Романовский остановил его словоизлияния спокойным взмахом руки.
      - Я думаю, для начала мы бы осмотрели пациентов, с Вашей помощью, разумеется. – Заметил главный биолог Центра, а затем повернулся к своим сотрудникам. – Олеся Анатольевна, как я понимаю, займется анализами на наличие вирусов и бактерий. После чего, как я полагаю, приступим к обследованию пациентов с помощью МРТ и компьютерной томографии. Насколько я знаю, ваше новое оборудование – одно из лучших в области, и специалисты в плане диагностике у вас тоже – на высоте.
       - Это так, - Смирнитский выглядел польщенным словами собеседника и, сделав приглашающий жест, указал в сторону палаты, где содержалась потерявшая память учительница, - что же, пройдемте к первому пациенту, коллеги.

       После чего первым двинулся к палате Елены Игоревны, называвшей себя Кристиной. Медики и биологи Центра последовали за доктором.

      - И так, насколько я понимаю, нам пока здесь делать нечего, - повернувшись к Павлу, сказал Галкин, - и остается только заняться поиском остальных?!
      - Это пока единственное, что можно сделать, - пожал плечами Осташенков, а потом, вспомнив кое-что, поинтересовался у полицейского, - а ты не узнавал - не было ли у этих двоих еще знакомых в том автобусе?
      - Спрашивал я об этом. – С досадой отмахнулся Галкин. – Говорят, что не знали никого из попутчиков. И тут их слова никак не проверишь пока.
       - Что же, резонно. – Согласно кивнул головой Павел, немного помолчал, а затем добавил. – Знаешь, я, наверное, пошлю в Р-ск одного из своих – Диму Черниченко, пусть прошерстит там все, мало ли, может, обнаружатся какие-то следы. Думаю, будет правильно, если и ты пошлешь кого-то из сотрудников, ну, чтобы нам работать в тесном контакте с полицией?!

      При этом Осташенков внимательно посмотрел на Галкина. Тот некоторое время раздумывал, а потом ответил:

        - Мысль неплохая, есть у меня один шустрый парнишка, Костя Пашутин, вот пусть с твоим Дмитрием и съездит. Благо, он уже в курсе всего происшествия.
        - Отлично, - сказал Осташенков, доставая телефон и набирая номер своего постоянного напарника, - а нам бы попробовать найти водителя.
        - Нам бы попробовать найти хоть еще одного свидетеля, - с досадой уточнил Галкин и тут зазвонил уже его телефон.

        Разговор со своими абонентами оба закончили одновременно.

        - Черниченко будет готов выехать завтра же утром, - сказал Осташенков, убирая телефон, - я так понимаю, с твоим сотрудником они сами договорятся, наши телефоны в Центре у вас имеются.
       - Прекрасно. – В унисон эксперту ответил оперуполномоченный. – Костя тоже в курсе нового задания, так что свяжется с Дмитрием в ближайшее время. Однако у тебя появляется возможность ознакомиться с новыми потерпевшими или, правильнее сказать, пациентами, в рамках этого дела.
      - Вот как?! – Осташенков с интересом посмотрел на полицейского. - Вы нашли еще кого-то, кто находился в том автобусе?
       - Участковый в Заречном районе сообщил о случае, точь-в-точь похожем на те, что имеем возможность наблюдать в этой больнице. – С кислым видом покачав головой, ответил оперуполномоченный. – Причем на сей раз, пострадавших сразу двое – муж и жена. Впрочем, насколько мне удалось понять, сейчас они не считают друг друга мужем и женой. Так что – поехали?
      - Поехали, - лаконично ответил Осташенков, махнул рукой выходящему из двери палаты Романовскому и двинулся вслед за Галкиным к выходу из отделения.
      - Поедем на моей машине, так быстрее будет, - небрежно бросил на ходу Галкин, когда они спустились вниз.
      - Как скажешь, - пожав плечами, ответил Осташенков, - только потом забросишь меня назад к больнице.

       Через минуту они уже сидели в полицейском автомобиле и Галкин, включив проблесковые маячки, рванул с территории больницы. Выскочив с прилегающей улицы на проспект, ведущий к автовокзалу, Галкин прибавил скорость, несколько раз включив для острастки сирену.

      - Кстати, совсем забыл тебе сказать, - вспомнил вдруг оперуполномоченный, искусно лавируя в потоке машин, - водителя автобуса найти пока не удается, он сразу же после того злополучного рейса куда-то слинял, вот такие вот дела.
       - Можно предположить, что он также стал жертвой обмена сознаниями с кем-то из пассажиров, и просто отправился по тому адресу, который теперь у него в голове, - после секундного размышления ответил Осташенков.
       - В таком случае, тот обмен сознаниями, о котором ты говоришь, должен был произойти под самый конец поездки, либо на водителя это подействовало совсем по-другому, - задумчиво глядя на дорогу, проговорил Галкин.
       - Интересно, с чего это ты взял? – с любопытством посмотрел на полицейского эксперт.
       - А с того, что он привел автобус к автовокзалу, и тому имеется куча свидетелей, утверждающих, что автобус пришел четко по графику, - ответил Галкин, слегка приподняв брови, - и более того, водитель исчез не сразу, успел отметиться в диспетчерской, и уже после этого куда-то пропал.
      - Интересный момент. – Задумался Осташенков, вслед за полицейским уставившись на дорогу. – Не верю я, что нечто подобное могло произойти уже на автовокзале, ибо в таком случае пострадали бы и другие люди, да это и заметно стало бы. При таком раскладе, остается либо принять твою версию о том, что водитель пострадал как-то в меньшей степени, либо…

         Тут он задумался, потирая пальцем переносицу, пытаясь ухватить мелькнувшую в голове мысль.

       - Либо что? – Галкин бросил на эксперта испытывающий взгляд, умудряясь при этом выруливать в довольно плотном потоке машин возле автовокзала.
       - Либо, он поменялся сознанием с человеком, умеющим водить автобус и не просто умеющим, но и работающим в той же автоколонне, - подняв указательный палец, ответил Осташенков.
       - Черт, а ведь ты прав, - чуть подумав, проговорил Галкин и остановил машину, - просто человек с улицы, даже имея права, вряд ли сможет вести автобус.
      - Кстати, почему мы приехали на автовокзал? – Павел с некоторым удивлением осматривался по сторонам. – Мы же, вроде, хотели встретиться с какой-то супружеской парой?
      - Так и есть, - кивнул головой оперуполномоченный, выходя из машины, - только живут они, как раз напротив автовокзала.
       - Странно, что их искали так долго, - сказал Осташенков, тоже выходя из машины.
      - Так вся штука в том, что поначалу они разъехались по тем местам, которые каждый теперь считает своим домом. – Покачав головой, ответил Галкин, задумываясь на мгновенье, а потом добавил. – И теперь, как я понимаю, мы имеем не двоих пострадавших, а на самом деле – целых пятерых. Так что идем, тут совсем недалеко.

        Осташенков в свою очередь покачал головой и двинулся следом за оперуполномоченным.
         Идти действительно оказалось совсем недалеко и буквально через несколько минут эксперт с оперуполномоченным вышли во двор обычной советской панельной девятиэтажки. Возле одного из подъездов стояли машины полиции, Скорой помощи и еще один автомобиль, видимо принадлежавший Следственному комитету. Возле подъезда разговаривали двое полицейских в форме, а неподалеку расположились и двое медиков в белых халатах.
        Галкин показал свое удостоверение и поинтересовался, как пройти к жилищу пострадавших.

     - Так, это, в сороковую квартиру, товарищ майор, - показал наверх один из полицейских, - впрочем, они там все на лестничной клетке торчат.
      - Все спокойно там, без членовредительства? – поинтересовался Галкин, бросив быстрый взгляд в сторону медиков.
      - Ну, поначалу пошумели маленько, конечно, - ответил второй полицейский, - а потом, когда стали разбираться, вроде как в шоке оказались.
       - Ну-ну, - покачал головой Галкин, посмотрел на Осташенкова и решительно вошел в подъезд.

       Павел бегло оглядел довольно обшарпанный двор, который, казалось, застыл по времени в конце девяностых годов, вздохнул и двинулся следом за старшим оперуполномоченным.

       На лестничной площадке четвертого этажа столпилось целых десять человек. Правда, двое из них носили полицейскую форму, еще двое, судя по белым халатом, представляли медицину, а остальные были облачены в цивильную одежду. Впрочем, один из этих последних, увидев подходящего Галкина, тут же повернулся к нему и протянул руку:

      - Здорово Николай, я так понимаю, ты ведешь это дело?!
      - Я веду это дело, - мрачным голосом подтвердил Галкин, а затем обернулся и представил Осташенкова.
      - Ишь ты, уже и таких специалистов сюда подключили? – искренне удивился полицейский в штатском. – Впрочем, может так и надо, а то здесь сам черт ногу сломит, и медики только репу чешут.
      - Ты, в целом расскажи, что здесь и кто здесь, - обратился к своему коллеге Галкин.
      - Значит, смотри. – Полицейский в штатском повернулся к группе людей, стоявших особняком и о чем-то спорящих, затем показал на мужчину и женщину средних лет, интеллигентного вида. – Вот эти двое по паспорту являются мужем и женой, и прописку имеют в сороковой квартире. Но, что характерно, и тот и другой называют себя именами совсем других людей, и утверждают, что у них похитили документы и подменили другими. По паспорту они Виктор и Анастасия Гребенкины.
       - Так, значит это и есть та самая супружеская пара, - задумчиво проговорил Осташенков, - а остальные?
       - Вот тот парень в красной футболке и кожаной куртке, утверждает, что как раз таки и является Виктором Гребенкиным и проживает в этой квартире. – С кривой усмешкой на лице продолжил полицейский. - Однако никто из соседей никогда его и в глаза не видел, в то время как тех двоих опознали сразу. Та девица в желтой куртке, утверждает, что является Анастасией Гребенкиной, проживающей здесь с мужем, но заметьте, в этом типе, который называет себя Виктором Гребенкиным, мужа не признает, зато постоянно пристает к настоящему Виктору Гребенкину.
       - Ясное дело, в памяти у неё живет внешность именно этого человека, - уже понимая, что дело может оказаться намного серьезнее, чем казалось вначале, кивнул головой Павел.
       - Кстати, а тип в красном настоящую Анастасию Гребенкину узнает? – с ехидной улыбкой поинтересовался Галкин.
       - Он-то её узнает, - еще раз оглянувшись на группу спорящих людей, ответил полицейский, - да только она его – категорически нет.
      - А вот этот пожилой гражданин? – поинтересовался Галкин, кивнув в сторону стоявшего немного особняком грустного немолодого мужчины.
      - Этот пришел вместе с дамой, которая Анастасия Гребенкина, имеется в виду настоящая Анастасия, - ответил полицейский, помотав головой, - потому, что она утверждает, что сей гражданин, приходится ей отцом.
       - А документы у этого человека имеются? – осведомился Галкин, продолжая внимательно разглядывать группу людей, потерявших память.
        - Имеются, мы проверяли, как раз именно он является тем, за кого себя выдает. – Оглянувшись на грустного пожилого мужчину, сказал полицейский. – И по паспорту, и по его собственным словам он - Иван Константинович Величко. И эта дама пришла к нему домой два дня назад и все это время настойчиво уговаривала его признать своей дочерью.
       - Терпеливый мужичок, - заметил Осташенков, с интересом разглядывая людей на лестничной клетке, - может, у него получится узнать что-то более-менее вразумительное?!
       - Ну, давай попробуем, - покачал головой Галкин и кивнул встретившему их полицейскому.

       Сотрудник в штатском быстренько отошел в сторону и, сказал что-то пожилому мужчине, указывая на Осташенкова с Галкиным.
Грустный гражданин с готовностью кивнул головой, и незамедлительно подошел к оперуполномоченному и научному работнику.

        - Иван Константинович? Очень приятно, я – старший оперуполномоченный Николай Галкин. – Представился полицейский. – Расскажите, пожалуйста, о том, что произошло за последние два дня.
       - Да, я даже не знаю, как обо всем этом и рассказать. – Заметно растерянным тоном ответил Величко, поглядывая на стоявших чуть в стороне и продолжавших спорить людей. – Ко мне три дня назад собиралась приехать моя дочь, она в Р-ске живет. Но почему-то не приехала, а на звонки по телефону не отвечает. Зато позавчера ко мне пришла стоящая вот там женщина, и начала утверждать, что она и есть моя дочь. Я человек уже немолодой, и не совсем здоровый, и для меня такое поведение незнакомого человека показалось очень странным. Тем более что моя настоящая дочь куда-то пропала. А женщина эта оказалась очень настойчивой и, что меня удивило, знала невероятные подробности о моей жизни.
       - И Вы решили не выгонять её? – с понимающим видом посмотрел на Величко Галкин.
       - Ну, а куда же выгонишь человека, если он говорит, что ему больше некуда идти? – тяжело вздохнув, развел руками пожилой мужчина. – А сегодня утром она вдруг нашла у себя в сумочке этот паспорт и рванула сюда. Ну, не смог я оставить её одну в такой ситуации и поехал вместе с ней.
       - Похвально, - одобрительно проговорил Галкин и, обернувшись к Осташенкову, добавил, - вот, что значит – старая школа.
       - А скажите, Ваша дочь, должна была приехать ночным автобусом? – поинтересовался Осташенков, обращаясь к пожилому мужчине.
       - Да, она редко бывает у меня, - чуть дрожащим голосом ответил Величко, - и обычно приезжает именно этим рейсом.
      - Ну, что же, спасибо Вам за информацию, - поблагодарил мужчину Галкин и посмотрел на Осташенкова, - ну, что – пойдем, поговорим с этими – подселенными?

       Павел кивнул головой, и они двинулись к четверке яростно спорящих людей.
        Более странного и бесконечно повторяющегося разговора, ни Галкин, ни Осташенков, не могли припомнить за всю свою практику, да что там – практику, за всю жизнь.
Из всего общения с четверкой пострадавших удалось вынести примерно ту же информацию, что и от предыдущих пациентов.
      Первое – все пассажиры в автобусе спали, причем спали практически всю дорогу.
      Второе – ничего необычного никто из них не заметил.
      Результатом этого, весьма муторного, почти сорокаминутного разговора стала лишь констатация того факта, что аномальному явлению, вероятнее всего, подверглись все пассажиры злополучного автобуса.
       Полицейскому с экспертом с немалым трудом удалось уговорить всех четверых поехать в больницу и пройти полное обследование.
Поначалу туда же собрались вернуться и Осташенков с Галкиным. Но затем старшему оперуполномоченному переслали информацию, что вроде бы нашелся водитель автобуса и он немедленно выехал на место. Павел же, вместе с еще двумя полицейскими, а также медиками, отправился сопровождать новоиспеченных пациентов в больницу.
Как заметил эксперт – Иван Константинович Величко тоже сел в машину.

Часть 2

1
         Добравшись до областной больницы на полицейской машине, Осташенков немедленно распорядился, чтобы всех пострадавших доставили в то же отделение, где уже находились первые двое пассажиров злополучного автобуса. После чего и сам прошел туда же, чтобы узнать у коллег-медиков о первых результатах исследований. Если, конечно, таковые к этому времени появились.
       Тем временем, новая четверка пострадавших по-прежнему пребывала в полном недоумении насчет того, что же с ними произошло. Более всего Павла заинтересовало то обстоятельство, что все до одного пациенты совершенно спокойно отнеслись к радикальному изменению собственной внешности. Ведь если рассуждать логически, пожилая женщина, получившая сознание молодой девушки должна была бы пребывать в шоке, стрессовом состоянии. Кардинальное изменение внешности у мужчин, конечно, не привело бы к такому же стрессу, но взволновать или, как минимум заинтересовать, могло однозначно.
        Однако, к немалому удивлению Осташенкова, ничего подобного не происходило – поменявшись телами с совершенно непохожими на себя людьми, все пострадавшие воспринимали новый облик совершенно естественно. И что могло стать причиной столь странного поведения – оставалось непонятным. Пока Павел предпочитал надеяться на то, что новые данные появятся после проведенных анализов и исследований.

        Поднявшись на шестой этаж, Осташенков у самого входа в отделение встретил доктора Смирнитского, разговаривающего с еще одной женщиной в белом халате.

        - Прошу прощения доктор, похоже, придется огорчить Вас тем, что появляются новые пациенты, - кашлянув пару разу, чтобы привлечь внимание, обратился Осташенков к Смирнитскому.

        Медик бросил несколько слов своей спутнице, та кивнула головой и быстро ушла, после чего доктор повернулся к Павлу.

        - Снова такие же? – страдальчески скривил лицо Смирнитский, почему-то стараясь не встречаться с экспертом взглядом.
        - Увы, и думаю, в скором времени, в ваше отделение могут доставить новых пациентов, - развел руками Павел, - а пока мне я хотелось бы узнать – есть ли какие-либо результаты исследований?
        - Об этом Вам лучше спросить у своих коллег из Центра. – После короткой заминки тяжело вздохнул доктор Смирнитский. – А мне, похоже, придется заняться размещением новых пациентов. Сколько их там – пятеро?
       - Нет, только четверо, тот пожилой мужчина – просто очень сочувствующий гражданин, - Осташенков повернулся к доставленным в отделение пациентам, все так же пребывавшим в недоумении.

        Бывших пассажиров автобуса по-прежнему сопровождали двое полицейских и двое фельдшеров со Скорой.

       — Вот только сочувствующих нам сейчас и не хватает, - пробурчал доктор, в голосе которого явственно слышалось недовольство, а затем с унылым выражением лица двинулся к пострадавшим.

        Павел посмотрел ему вслед, пожал плечами, а потом отправился искать своих коллег-экспертов. И первым, кого он встретил недалеко от палат, где разместили первых двух пациентов, была Олеся Савельева.

        - И как наши успехи Олеся? – осведомился Павел, поравнявшись с девушкой, которая с задумчивым видом просматривала что-то на своем ноутбуке.
       - По своей линии пока ничем не могу похвастаться, Павел Михайлович, - проговорила Олеся, поднимая на Осташенкова большие серые глаза.
        - То есть, каких-то вирусных инфекций обнаружить не удалось? – Осташенков присел на кушетку рядом с девушкой.

      В принципе, он был готов к подобному ответу, хотя в глубине души надеялся, что все сведется к более-менее простому объяснению.

         - Собственно, мы не очень на это и рассчитывали, никакие вирусные заражения не могли бы так повлиять на мозг человека. – С некоторым сомнением покачала головой Олеся. – Первичный анализ, проведенный в лаборатории больницы, показал отсутствие каких-либо неизвестных микроорганизмов. Часть образцов отправили в наш Центр, но мне кажется, что результат окажется точно таким же.
       - Так, понятно, - протянул медленно Павел, - ну, хотя бы фактор инфекции исключили, а если не Вашему профилю, Олеся?
       - Насколько я смогла понять, Виталию Сергеевичу и Анне Николаевне что-то не понравилось на МРТ и КТ головного мозга этих людей, - девушка с очень серьезным видом посмотрела на эксперта, - на снимках обнаружилось что-то весьма настораживающее, но что именно, это Вам лучше спросить у моих коллег.
       - Хорошо, спасибо за работу Олеся, - похвалил девушку Павел и поднялся с кушетки, а затем вспомнил кое-что и обернулся, - вполне возможно, что понадобиться проверить на наличие микроорганизмов тот автобус, на котором ехали все эти пациенты.
        - Разумеется, я все сделаю, Павел Михайлович, - кивнула девушка, а потом повернулась и посмотрела в конец коридора, где раздраженный доктор Смирнитский вместе с двумя медсестрами пытался разобраться с вновь прибывшими пациентами, - это новые пострадавшие?
        - Увы, да, - бросив взгляд в том же направлении, куда смотрела Олеся, тяжело вздохнул Павел, - наверное, Вам стоит взять анализы и у них, хотя, я думаю, это будет перестраховкой.
        - Хорошо, на всякий случай возьму у них пробы крови, - кивнула головой девушка, поднимаясь с кушетки следом за экспертом.
       - Так, а я тогда пойду, поищу Романовского, - пробормотал Павел, с какой-то затаенной грустью наблюдая как грациозно движется фигура девушки по коридору больницы.

       Руководителя медико-биологической экспертной службы Осташенков встретил на выходе из палаты первой пациентки, Елены Игоревны.      
          Романовский пребывал в глубокой задумчивости, а на лице его застыло выражение глубокой погруженности в свои мысли. Он не сразу заметил Осташенкова, и тому пришлось покашливанием обозначить свое присутствие.

         - А, Павел Михайлович, - словно очнулся доктор Романовский, заметив, наконец, старшего эксперта, - как я понимаю, пришли узнать о предварительных результатах?
        - И о них тоже Виталий Сергеевич, а заодно привез в больницу новую группу пострадавших, - кивнув головой, ответил Павел.
       - Новая группа – это хорошо. – Все с тем же задумчивым видом проговорил Романовский, видимо, продолжая о чем-то размышлять, а затем повернулся к Осташенкову и спросил. – А скажите, Павел Михайлович, в чем, по-вашему, заключена личность человека? Что, делает каждого человека неповторимой и индивидуальной личностью?
       - Хм, вот сразу, мне трудно ответить, - Павел был несколько ошарашен столь неожиданным вопросом медика, - наверное, какие-то характерные эмоции, воспоминания, ощущения каждого человека.
        - Ну, это слишком упрощенно. – На лице Романовского появилась усталая улыбка, и он посмотрел куда-то вдаль. – Хотя, в чем-то Вы правы. Действительно, личность каждого человека заключена в его индивидуальных ощущениях, восприятии окружающего мира, памяти образов и событий, возможно, в какой-то мере, в реакциях на внешние раздражители.

        Главный специалист Центра замолчал, снова задумавшись о чем-то, и Павел некоторое время терпеливо ждал, пока Романовский продолжит. Наконец, доктор сбросил оцепенение и продолжил:

        - Возможно, Вам известно, что основными отделами мозга, отвечающими за нашу память, являются лобные и височные отделы коры больших полушарий, а также такие участки мозга, как лимбическая система, в меньшей степени – мозжечок. За восприятие образов, как слуховых, так и зрительных, в основном отвечают та же височная область, таламус и задняя часть коры больших полушарий. Собственно, на этих отделах мы и сконцентрировали свое внимание.

       Доктор вновь замолчал, и Осташенков терпеливо ждал, когда Романовский продолжит излагать свои мысли. Тот засунул руку в карман, вытащил сигаретную пачку, посмотрел на неё, повертел в руках, затем снова сунул в карман халата и, взглянув рассеянно на Осташенкова, продолжил:

        - Такое впечатление, что часть коры височной и лобной долей мозга этих людей претерпели некое воздействие. Мне сложно как-то конкретно охарактеризовать вероятное воздействие, пока просто примите к сведению, что таковое воздействие однозначно имелось. Аппаратура этой клиники, конечно, вполне современная, но все же её разрешающей способности недостаточно для некоторых исследований. И предварительно могу сказать лишь, что в части лимбической системы – гиппокампе и миндалине, также обнаруживаются следы какого-то весьма необычного воздействия.
        - И в чем же заключается подобное воздействие, точнее, в чем оно выражается? – после небольшой паузы поинтересовался озадаченный эксперт.
      - Этого не объяснишь в двух словах. – Слегка нахмурившись, покачал головой Романовский. – Знаете, пожалуй, можно было бы говорить о том, что мозг пассажиров автобуса оказался подвергнутым сверхбыстрому, но весьма интенсивному нагреву, навроде того, что происходит при облучении СВЧ полями. Кроме прочего, есть признаки воздействия электрическим током.
        - То есть, если я правильно понял, через этих людей, образно говоря – поначалу пропустили электрический ток, а затем засунули голову в СВЧ печь? – пристально посмотрел на Романовского несколько ошарашенный Осташенков.
       - Если сильно упрощенно, то, наверное, весьма похоже. – После небольшой паузы, задумчиво проговорил Романовский, затем медик помолчал немного и добавил. – Хотя, знаешь, наблюдается одна странная вещь, которую мы заметили не сразу.
      - И что же это такое? – в голове Осташенкова возникла самая настоящая мешанина из мыслей, тем не менее, он продолжал внимательно слушать собеседника.
        - Что такое память человека и из чего она складывается? – начал рассуждать вслух Романовский. – Под этим обычно понимаются какие-то образы, увиденные человеком в течение своей жизни, какие-то действия, отложившиеся в мозге, как память моторики, это могут быть различные звуки и так далее. Некоторые из них возникают в нашей жизни единожды и больше не повторяются, а есть те, которые со временем начинают сохраняться в нашем мозге уже почти на уровне рефлексов.
         - Так, и что же? – Павел почувствовал, что то, о чем собирается рассказать доктор, последнему и самому не слишком понятно.
        - Если вся память одного человека, каким-то, пока совершенно непостижимым образом переместилась в голову другого, - несколько рассеянно проговорил Романовский, - то довольно странным выглядит то, что сохранились именно эти, рефлекторные моменты, характерные именно для тех личностям, которые находились в данном теле от рождения.
        - Что Вы имеете в виду? – по-настоящему заинтересовался Осташенков, который по-прежнему не очень понимал, о чем хотел сказать медик, но интуитивно чувствовал, что это может приблизить к разгадке всей истории.
       - Первой на это обратила внимание Анна Николаевна. – Чуть помявшись, ответил доктор. – Когда мы попросили сделать несколько надписей женщину, считающую себя молодой девушкой, то обратили внимание на то, как она держит ручку. Сейчас молодежь, проводя все больше времени за компьютером или за смартфоном, почти утрачивает моторику ручного письма. Эта же женщина, даже ощущая себя молодой девушкой, продолжает держать ручку и писать именно так, как учили на правописании в школе лет этак сорок назад. В нынешнее время таким навыкам, в большинстве случаев, даже не пытаются обучать.
        - Очень интересно, Виталий Сергеевич, продолжайте, пожалуйста, - Павел чувствовал все возрастающий интерес к тому, о чем говорил главный биолог Центра.
        - Мы решили провести подобную же проверку и со вторым пациентом, гражданином Павловым. – После небольшой паузы продолжил Романовский. – Как известно, он инженер-конструктор по образованию, причем работает по специальности с самого окончания вуза. В то время как, гражданин Талалайкин, которым он себя ощущает, имеет экономическое образование и в строительную отрасль пришел именно по этой линии. То есть, никаких навыков черчения, тем более черчения от руки не мог иметь. А гражданин Павлов – запросто мог. И как оказалось, когда ему передали в руки циркуль и планку рейсшины, еле-еле смогли найти эти раритеты, он чисто рефлекторно провел несколько замеров на том чертеже, который мы ему дали вместе с рейсшиной.
         - Так, и о чем это все говорит? – Осташенков по-прежнему не до конца понимал смысла сказанного медиком, но все отчетливее понимал, что они напали на верный след.
        - А говорит это о том, что-либо воздействие на мозг оказалось весьма кратковременным, - пристально посмотрев на собеседника, ответил Романовский, - либо его интенсивность была, скажем так, не столь велика, чтобы полностью стереть старую личность и записать новую, уж простите за столь грубое сравнение.
        - Простите мне мой, наверное, выглядящий очень уж дилетантским, взгляд. – Тряхнув головой, проговорил Павел после небольшой паузы. – Но, если я правильно понял, то это воздействие, каким-то образом перенесшее память одного человека в тело другого, не затронуло или затронуло совсем несущественно те области памяти, которые, если так можно выразиться, содержали в себе, так называемые глубинные или рефлекторные навыки?
       - Ну, в общем-то, это несколько упрощенное понимание проблемы, - слегка поморщился, а затем покачал головой Романовский, - но в целом, суть Вы ухватили верно, Павел Михайлович.
       - Я пока не спрашиваю Вас – можно ли как-то вернуть личности этих людей обратно, в свои тела? – произнес Павел, в задумчивости делая несколько шагов по коридору. – Понимаю, что это проблема отдаленного времени, и все же ответьте, пожалуйста, еще на два вопроса.
       - Я внимательно слушаю Вас, Павел Михайлович. – Каким-то усталым голосом проговорил Романовский, и было хорошо видно, что он действительно серьезно озабочен необычной проблемой. – Хотя один вопрос могу предвосхитить и готов на него ответить – я пока не знаю средства, которое могло бы помочь этим людям вернуть свои личности.
      - Что же, я примерно так и предполагал, - кивнул головой Павел, продолжая прохаживаться, - в таком случае, что мы можем предпринять, чтобы выяснить причины произошедшего, а заодно узнать более подробно о тех изменениях, что произошли в мозге пострадавших?
       - Ну, насчет выяснения причин произошедшего – это вашей службе все карты в руки. – Романовский снял очки и протер их мягкой тряпочкой, которую достал из кармана халата, затем снова посмотрел на Осташенкова. – Ну, а что бы узнать более подробно о произошедших изменениях, нужно перевести хотя бы одного из этих людей к нам в Центр. И будет еще лучше, если бы вы нашли самого господина Талалайкина, это помогло бы выяснить – в кого же переместилась его личность. А заодно мы бы сравнили изменения в их головном мозге. Да, кстати, еще лучше, если бы Вам удалось найти самого гражданина Павлова, точнее того, в ком находиться сейчас его личность.
       - Странно, что сам Павлов, точнее тот, в ком находится его личность, не пришел к себе домой и не появился на работе, - задумчиво произнес Осташенков, заканчивая прохаживаться и останавливаясь перед медиком.
       - Не исключено, что в ряде случаев, перенесение памяти, а может и элементов личности некоторых из этих людей, оказалось неполным. – Слегка пожав плечами, заметил Романовский. – А может быть, наблюдалось и, тут я уже фантазирую, некое перекрестное перемещение. В подобном случае у человека может наблюдаться полноценное раздвоение личности.
       - Черт, только этого нам еще не хватало, - озабоченно пробормотал Осташенков, - ладно, спасибо Вам, Виталий Сергеевич, за информацию, я постараюсь договориться с медиками и с полицией, чтобы гражданина Павлова перевели к нам.
      - Это было бы весьма и весьма неплохо, - ответил Романовский, вновь погружаясь в размышления.

        В этот момент у Осташенкова зазвонил телефон, и он тут же ответил на вызов, ибо вызывающим абонентом оказался Галкин.

      - Интересная петрушка получается, - начал оперуполномоченный без предисловия, - оказывается, в том рейсе, в качестве одного из пассажиров автобуса присутствовал еще один водитель той самой автоколонны.
        - И как он туда попал? – поинтересовался Павел, несколько оживляясь при этом известии. – Это сменщик?
       - В том то и дело, что нет. – Многозначительным тоном ответил Галкин. – Оказывается, один из автобусов той автоколонны сломался на день раньше нашего рейса. И поскольку отремонтировать сей автобус, что называется сходу, в полевых условиях, не представлялось возможным, то решили отбуксировать его тягачом. Но, в тот момент тягач оказался занят, и автобус решили оставить на стоянке в Р-ске, а водителю, чтобы не прохлаждался там, приказали вернуться назад на ближайшем же рейсе.
       - Получается, что привести автобус на автовокзал, мог уже совсем другой водитель, - уже понимая, о чем хочет сказать Галкин, ответил Павел.
       - Именно, - утвердительно произнес оперуполномоченный, - а поскольку на следующий день тягач, как это часто у нас бывает, внезапно освободился, то наш водитель, естественно помня о своем автобусе, оставшемся в Р-ске, сразу же туда и уехал.
      - А настоящий водитель этого рейса? – снова просил Осташенков, голова которого начала идти кругом от всех этих перемещений сознания.
       - А вот это пока неизвестно, - после небольшой паузы нехотя признался Галкин.
      - Получается, нужно срочно ехать в Р-ск, - чуть подумав, сказал Павел.
      - Получается так, - ответил Галкин, - так что пусть твой Черниченко будет возле здания УВД уже к шести утра.
      - Он, конечно, будет очень рад, - невесело усмехнулся Осташенков, затем попрощался с Галкиным, договорившись о завтрашней встрече, после чего набрал номер Дмитрия Черниченко.

2
         Эксперт Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций Дмитрий Черниченко сидел на переднем сиденье рядом с Костей Пашутиным и отчаянно зевал. Нет, сказать, что он совершенно не привык вставать в столь ранний час, наверное, было бы неправильно, все-таки его служба изобиловала подобными моментами. Скорее тут сказывалась некоторая нервозность того расследования, ведущим специалистом в котором являлся его старший напарник Павел Осташенков.
        Дело, как хорошо понимал Черниченко и, правда, оказалось весьма необычным, ни с чем подобным их Центр не сталкивался ни разу. После некоторого размышления Дмитрий пришел к выводу, что наиболее вероятным окажется тот факт, что с чем-то подобным, вообще еще никто не сталкивался. Кроме прочего эксперта немного волновал то обстоятельство, что все произошедшее с пассажирами злополучного ночного рейса, случилось на той же самой дороге, по которой они сейчас ехали с молодым полицейским.

       Костя Пашутин, в отличие от своего ученого напарника, хоть и выглядел столь же не выспавшимся, благо пришел на работу уже в половине шестого, все же старался бодриться. Да и вопросы его интересовали куда более простые и приземленные. Первым делом он поинтересовался у Дмитрия – не может ли все произошедшее оказаться какой-то диверсией. И когда не получил вразумительного ответа, попытался было развивать эту тему. Но, поскольку Дмитрий не собирался как-то опровергать или подтверждать предположения оперативного работника, то полицейский вскоре замолк. Дальнейшие разговоры свелись к чисто бытовым и служебным вопросам. По крайней мере, до тех пор, пока они ехали по Н-ску и его пригородам.

         Спустя два часа после отъезда из областного центра Пашутин остановил машину в небольшом поселке на границе двух областей, чтобы перекусить и немного передохнуть. Черниченко же, решил воспользоваться остановкой для опроса местных жителей на предмет возможных аномальных явлений в ту ночь, когда автобус находился в рейсе.
        И первой, образно говоря, ласточкой, подтвердившей, что эксперт на верном пути, оказался немолодой мужичок, одетый так, словно только что вышел с зимнего лесоповала. Такие персонажи порой попадались Дмитрию в небольших провинциальных городках. Они бывали весьма словоохотливыми, особенно в том случае, если их угостить папироской, и часто довольно осведомленными о многих местных происшествиях.
        Так получилось и на этот раз.

        - Три ночи назад, говоришь? – почесал голову под теплой шапкой мужичок, вертя в руках пару сигарет, полученных от Черниченко.

       Сам Дмитрий не курил, но зная некоторые аспекты работы с населением, прикупил пачку в ларьке неподалеку.

        - Да, как раз три дня, а точнее – три ночи назад, - подтвердил Дмитрий, стараясь говорить как можно спокойнее и благожелательнее.
        - Так, это, - задумался мужичок, снова залезая пятерней под шапку, - гроза была очень сильная, недалеко от нас, аккурат – возле Чузаевки.

       Такое название носила деревня, расположенная по шоссе в нескольких километрах дальше.

         - Началась то гроза эта, еще с вечера, да так долго громыхала, уж за полночь было, а она все не кончается, - неторопливо продолжал вспоминать мужичок, - и что характерно, дождя то почти и не было, сухая гроза, значит, самая опасная.
       - Понятно, - кивнул головой Дмитрий, - а чего-то еще не заметили?
       - Ну, это, значит, - снова почесал голову мужичок, - электричество, вроде как отключалось в ту же самую ночь, но это, я полагаю, как раз из-за грозы.

       Мужичок перестал крутить сигареты в руках и сунул одну из них в рот, вопросительно глядя на Черниченко. Эксперт вздохнул, понимающе кивнул головой и достал зажигалку.
        Некоторое время Дмитрий смотрел на мужичка, обстоятельно пускающего клубы дыма, а затем стал искать других свидетелей, ибо стало ясно, что здесь вся информация уже была предоставлена.
       Следующим свидетелем, которого удалось расспросить Дмитрию, оказалась ученица, как выяснилось вскоре, девятого класса местной школы. Здесь, ясное дело, номер с сигаретами не прокатил бы, да и Черниченко никогда бы не позволил себе предлагать сигареты несовершеннолетним. А вот корочка Центра, столь похожая на удостоверение полицейского плюс знание некоторых аспектов современной музыкальной культуры, позволили Дмитрию в какой-то мере растопить холодок недоверия.
         И похожая на взъерошенного воробья, по крайней мере, после того, как стянула капюшон толстовки, девочка-подросток сняла с одного уха наушник и с интересом посмотрела на Черниченко.

        - Типа три назад, хм? – девица почесала подбородок, украшенный миниатюрным пирсингом. – Ну да, была гроза сильная, в той стороне, где Чузаевка.

        Девчонка повернулась и махнула рукой в ту же сторону, куда уже показал первый свидетель.

        - И долго эта гроза длилась? – решил на всякий случай уточнить Черниченко. – Может, кроме грозы происходило еще что-то?

         - Это чё еще? – с удивлением воззрилась на него представительница подрастающего поколения. – Торнадо что ли? А сколько длилась? А фиг его знает – я время не засекала, до полуночи точно.

         - А вот скажем, отключения электричества – не случалось? – задал наводящий вопрос Черниченко.

        - Хм, электричества… - девчонка задумалась, а потом достала из кармана пачку жвачки, машинально протянув одну пластину Дмитрию, - будешь?

        - Нет, спасибо, - вежливо отказался Дмитрия, понимая, что девчонка ушла в свои мысли, и принимает его за кого-то из знакомых сверстников, - так как насчет электричества?

        - Ну, да, было что-то такое, - задумчиво произнесла Джульетта провинциального разлива, начиная машинально поправлять непослушную прическу и глядя куда-то в сторону.

        Черниченко проследил за её взглядом и узрел Костю Пашутина, который вышел из кафе и снял рядом с машиной куртку, обнажив весьма рельефный торс, обтянутый футболкой. Дмитрий хмыкнул и, наклонившись к девчонке, прошептал заговорщицким тоном:

        - Познакомить?!

        - О-о! – девчонка выплюнула пару непечатных слов. – Так же напугать до смерти можно! Ладно, чего ты там спрашивал то?

        - Так что насчет электричества в поселке, три дня назад? – терпеливо повторил вопрос Дмитрий.

       - Ну, да, было такое, отключилось ночью, и не было до следующего вечера, - каким-то совсем грустным голосом ответила девчонка, - а потом, еще и с сотовой связью что-то такое получилось, да она и сейчас фигово работает.

        - Ну, что же, спасибо и на этом, - вздохнув, проговорил Черниченко и поискал глазами еще каких-нибудь свидетелей.

        Но, увы, площадь поселка в одиннадцать часов, в будний день, была почти пуста. Впрочем, Дмитрий уже получил некоторую пищу для размышлений, а большее количество информации надеялся получить уже в Чузаевке.

       - Ну, что – узнал чего-нибудь? – поинтересовался Пашутин, когда Дмитрий вернулся к машине.

        - В ту ночь, когда произошла эта непонятная история с автобусом, здесь бушевала сильная гроза, - задумчиво глядя через окно на площадь, ответил Дмитрий, - при этом отключалось электричество и, по некоторым данным, имелись перебои с сотовой связью.

       - Хм, понятно, у меня примерно такая же информация, - потер ладонью щеку Пашутин, - негусто, однако.

        - И то уже что-то, - возразил Черниченко, - давай теперь в эту Чузаевку смотаемся, она все равно нам по пути.

         Костя кивнул головой, сел на водительское сидение и, дождавшись, когда усядется его напарник, нажал на педаль газа. Когда машина выруливала с площади, Дмитрий бросил взгляд в зеркало заднего вида и увидел, что давешняя девчонка все так же смотрит вслед их машине. Дмитрий бросил взгляд на Пашутина и невесело усмехнулся про себя.
        Выехав на шоссе, Костя не стал развивать большую скорость, поскольку понимал, что сейчас важно не пропустить любую мелочь. И теперь, они вдвоем с Черниченко внимательно разглядывали все, что творилось на обочине.
       Впрочем, вплоть до самой Чузаевки, каких-то подозрительных или откровенно аномальных признаков заметить не удалось.

         Чузаевка представляла собой поселение, состоявшее из чуть более трех десятков домов, расположенных вдоль шоссе. Правда, большая их часть находилась с противоположной стороны дороги. Ни единого признака жизни в селении не наблюдалось – единственная улица, в роли которой выступала трасса, соединяющая два областных центра, казалась абсолютно безлюдной.
       Постояв несколько минут на обочине и повертев головами в поисках хоть какого-то свидетеля, Пашутин сплюнул на землю и направился к ближайшему дому. Немного подумав, Дмитрий двинулся следом за ним.

          Но, видимо в течение рабочего дня, найти кого-то дома в этой деревне было практически нереально. Четыре дома подряд – и никто даже не отозвался на стук.
        Наконец в пятом коттедже, если так можно было назвать древнюю, заметно покосившуюся избушку, им повезло – дома оказались хозяева – совсем уже дряхленькие старик со старухой. Однако, несмотря на столь тщедушный вид, сильную ночную грозу, гремевшую три дня назад, деревенские жители помнили хорошо и довольно живо описали, как все сверкало и громыхало вокруг.

         Старики также рассказали, что дождь практически не начинался, а также упомянули о том, что почти сутки отсутствовало электричество. Однако в разговоре с местными жителями Дмитрий услышал и кое-что новое. Старики во время грозы не спали и все это время смотрели в окна, и теперь утверждали, что дальше по шоссе, с той стороны, где находится Р-ск, несколько раз наблюдались очень яркие вспышки.

        - Так может, это и были всполохи от молний? – поинтересовался Дмитрий, бросив взгляд в мутноватое окошко.

       - Нет, совсем не похоже на молнию, - немедленно замахал руками старичок, - молния сверкает ярким белым светом и вспышка быстрая, а тут что-то вспыхивало оранжевым цветом и казалось, что светилось секунд по десять.

       - А пожара тут нигде во время грозы не случилось? – поинтересовался Костя.

       - Вот чего не слышали, так это про пожар. – Немного подумав, ответили почти в унисон старики. – С электричеством была беда, это случилось такое, так и говорили, что вроде как молния повредила линию электропередач. Но о пожаре никто ничего не говорил.

       Поблагодарив наблюдательных хозяев избушки, Дмитрий и Константин вышли на улицу.

       - Ну, что – пойдем еще в какой-нибудь дом? – Костя выглядел разочарованным.

       - Не вижу большого смысла, - задумчиво покачал головой Дмитрий, - вряд ли сейчас дома есть кто-то помоложе, а от здешних стариков мы получим примерно такую же информацию.

        - Значит, едем дальше? – Пашутин посмотрел на Черниченко.

        - Едем, только смотрим по сторонам еще внимательнее, - кивнул головой Черниченко, - получается, что эпицентр грозы находился где-то совсем рядом, может, удастся что-то найти по дороге.

        И вновь первым, кому удалось обнаружить явные признаки чего-то аномального, оказался Черниченко. Они отъехали от деревни километра три и двигались теперь по совершенно дикой местности, в которой не чувствовалось даже намека на присутствие человека.
        Здесь Дмитрий и обратил внимание не небольшой и совершенно свежий вывал леса. Хотя последний произошел на некотором удалении от шоссе, просматривался он с дороги очень неплохо. Когда Костя остановил машину, и Дмитрий вылез осмотреть это место, стало видно, что завал деревьев произошел как-то очень локально. Создавалось впечатление, что нечто взорвалось в воздухе и образовало столь странный вывал радиусом примерно тридцать-сорок метров. В нескольких местах Дмитрию показалось, что он видит признаки горения, хотя следов большого пожара все же не наблюдалось. Уточнив про себя, что на найденное место нужно обязательно вызвать экспертов Центра, Дмитрий сел в машину, после чего напарники двинулись дальше.

         Однако, не проехав и полукилометра, Черниченко с Пашутиным наткнулись на еще более интересные следы.
        Здесь, с одной сторону дороги просматривались опоры линии электропередачи, причем линии большой мощности – в пятьсот киловольт, как сразу определил Дмитрий. И на одной из опор этой линии он разглядел довольно большое черное пятно, словно опора обгорела или подверглась воздействию огня. Такое же пятно, только несколько меньшего размера удалось обнаружить на второй опоре, расположенной чуть дальше от дороги.    
          После чего Дмитрий окончательно уверился в том, что окрестности необходимо обследовать полноценной бригадой экспертов. Он практически не сомневался, что нашел то самое место, где произошло в ту ночь аномальное происшествие, столь сильно повлиявшее на пассажиров автобуса.

          Вскоре эксперт убедился в том, что это действительно так.
Пока он разглядывал опоры линии электропередачи, Пашутин, выйдя из машины, прошелся немного по другой стороне дороги. И примерно в сотне метров от того места, где стояла ближайшая опора, наткнулся на мачту сотовой связи. Да, причем не на одну, а две сразу, расположенных всего в полусотне метров друг от друга.
         Встретив Дмитрия, оперативник рассказал ему о своей находке, после чего они отправились осматривать вышки уже вдвоем. И снова Черниченко получил подтверждение своего предположения о месте происхождения аномалии. На обеих вышках имелись темные пятна, как две капли воды похожие на те, что Дмитрий наблюдал на опорах высоковольтной линии.
         Конечно, все последствия ударов молнии в мачты связи наверняка уже были устранены аварийными бригадами. Тем не менее, вызов экспертной бригады на это место, как считал Черниченко, оказался бы совершенно не лишним.

         - Напомни мне, когда приедем, - немного подумав, обратился Дмитрий к Косте, - чтобы нужно обязательно посетить офисы компаний сотовой связи.

          - Думаешь, повреждения на башнях могут иметь какое-то отношение к происшествию три назад? – озадаченно посмотрел на эксперта Пашутин.

        - Думаю, что имеют, равно как и повреждения на опорах высоковольтной линии, и странный вывал в лесу, - вздохнув и бросив еще один взгляд на будки у подножия башен, отозвался Дмитрий.

         Осмотревшись на месте еще немного, и побродив вокруг, полицейский с экспертом вернулись к машине и отправились дальше. Костя какое-то время ехал довольно медленно, высматривая еще какие-нибудь признаки аномалии, но на протяжении нескольких последующих километров ничего необычного больше не встретилось. После чего Дмитрий сказал оперативнику, что высматривать что-то на обочине не имеет смысла – место аномалии уже было локализовано.
         Теперь оставалось только добраться до автовокзала в Р-ске и найти там водителя автобуса, занимавшегося ремонтом своего транспортного средства. Дальнейший путь прошел без приключений и еще через полтора часа они уже въезжали в Р-ск.
          А вот на автовокзале их ждал сюрприз, да еще какой.

          - Витька то Ремезов? – переспросил главный механик местной автоколонны, седовласый пожилой мужчина с коротко стрижеными усами. – Так он в психушке нашей.

        Черниченко и Пашутин переглянулись – фамилию Ремезов носил тот самый водитель, который был в том злополучном рейсе.

        - А что, собственно, произошло? – осторожно поинтересовался Черниченко.

         - Да, поначалу-то все нормально было. – Покрутив в руках сигарету, ответил главный механик. – Мы, конечно, подивились поначалу, с чего это вдруг приехал Ремезов – и автобус не его, да и смена у него была ночная. Я еще пошутил тогда, сказал ему – мол, чего это ты – так соскучился по нас что ли?

           - А что же он? – спросил Дмитрий, внимательно глядя на механика.

         - А он вроде как буркнул что-то невразумительное и пошел к автобусу своему. – Пожав плечами, с озадаченным видом ответил механик. – Только дальше, еще интереснее. Ребята то наши, что ему помогали, его конечно Виктором называли, мы-то ж знаем, с кем работаем. А он вдруг взбеленился и давай кричать, что, мол, вы совсем с ума сошли и, что ему надоело слушать наши плоские шутки. Наши-то ребята удивились немало, да и спрашивают его – а как же тебя называть то? А он и отвечает – а вы что не знаете Ваню Портнягина? Ну, тут наши и сели.

         Дмитрий с Костей снова переглянулись – Портнягиным звали того водителя, автобус которого находился сейчас в местной автоколонне на ремонте.

         - И что дальше было? – к разговору подключился Пашутин, переглянувшись с экспертом.

         - А что было? – снова пожал плечами старый мастер. – Ну, покричали друг на друга, Витька то, ни с того, ни с сего в драку полез, мол, вы меня не уважаете. В общем, вызвали мы полицию, а заодно и скорую – понятно же, что человек не в себе. Приехала полиция и медики, спрашивают у него документы – он предъявляет, а там, ясное дело – фамилия Ремезов. Он как паспорт увидел, так аж побелел весь, а потом затрясся и вроде как в ступор впал.

        - Так, дело то начинает принимать новый оборот, - озадаченно пробормотал Дмитрий, вытаскивая телефон, чтобы отзвониться Осташенкову, - в какой, говорите, он больнице?

3

        Микроавтобус с экспертной группой Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций мчался по улицам в сторону автовокзала. В машине, кроме Павла Осташенкова находились эксперты Центра Олег Гордеев, его помощник Родион Крутиков, плюс еще один специалист конкретно в области автомобильной техники – Владислав Ильницкий. Вместе с экспертами в салоне микроавтобуса пребывал и старший оперуполномоченный Галкин.    
         Последний как раз находился в лабораторном корпусе Центра, общаясь с экспертами, когда Осташенкова осенила очередная идея. Стоит отметить, что сам Павел всю дорогу осыпал себя упреками и без конца ругал за проявленную неосмотрительность и беспечность.
        Суть же появившейся идеи, а точнее – следствия непрофессионального поведения Павла, как он сам выразился, была проста.
        Утром, разговаривая с Галкиным и обсуждая возможные причины странного воздействия на людей, он упомянул о мощном магнитном поле. И тут же уточнил, что такое поле, почти наверняка могло как-то подействовать не только на людей, но и на приборы и механизмы автобуса. И в тот момент, когда эксперт произносил последнюю фразу, он на несколько секунд словно остолбенел.

       - Ну и кретин же я, - произнес Осташенков после примерно минутного молчания, - это каким же нужно быть самоуверенным болваном!

      - Ты чего это вдруг?! – с подозрением посмотрел на эксперта Галкин, а затем обменялся взглядами с присутствующим при разговоре Гордеевым.

       - Как же мне сразу это в голову не пришло?! – в отчаянии Павел сел на стул и хлопнул себя рукой по лбу. – Автобус! Ведь наша необычная аномалия, столь сильно подействовавшая на людей, точно так же должна оказать влияние и на сам автобус. И не только на транспортное средство, как таковое, но и на другие имеющиеся приборы – мобильники, музыкальные плееры, часы и тому подобное!

        Примерно полминуты Галкин сидел молча и переваривал информацию, а затем решительно встал и произнес:

        - Собирайся и поехали!

        - Куда? – вздохнув, обреченным тоном спросил Осташенков.

         - Ну, как куда? – будничным тоном переспросил Галкин, пожимая плечами. – Реабилитироваться будешь – соберешь сейчас экспертную группу, и поедем осматривать автобус, благо он уже третий день стоит без движения. Водителя кстати, так и не нашли. А заодно прошерстим мобильники и часы пассажиров, кое-какие вещи у них уже изъяли в больнице.

        И вот, спустя примерно сорок минут экспертная группа на всех парах неслась в сторону автовокзала. По пути Галкин рассказал, что нашли еще троих пассажиров автобуса, находившихся примерно в том же состоянии, что и обнаруженные ранее. Полицейский посетовал на то, что пока не удалось найти совпадающие пары, то есть тех, чья личность была замещена кем-то из уже найденных.
         В свою очередь, Павел поделился с ним информацией от медиков, которые заметили, что у первых пациентов, за которыми велось пристальное наблюдение, начались изменения в поведении.

       - И в чем это изменение выражается? – поинтересовался внимательно слушавший Галкин.

         - Появились апатия, непроходящая сонливость, они начали замыкаться в себе, очень неохотно идут на контакт, - вздохнув, покачал головой Осташенков, - наши говорят, что это, вероятнее всего, начинают проявляться последствия подобного переноса сознания.

        - Как бы все это не привело к некому фатальному финалу, - недовольно поморщился Галкин, - и ведь такую штуку даже не знаешь, как лечить.

       - Для начала нужно выяснить – что именно лечить! – несколько резковато и не совсем вежливо возразил Осташенков.

       - Вот и ищи это что-то! – ответил ему Галкин таким же тоном и отвернулся.

        Дальнейший путь до автовокзала провели в тишине.
Автобус, ставший в своем последнем рейсе объектом для необычного аномального воздействия, стоял одиноко на отшибе вокзальной площади. По словам главного диспетчера вокзала, за это время к нему никто не приближался. Выгрузившись из микроавтобуса Центра, эксперты приступили к работе.

        - Слушай, а когда это вы успели изъять мобильники и часы у пассажиров? – поинтересовался Павел у Галкина.

        - Да, в больнице же и реквизировали. – Чуть поморщившись, пожал плечами Галкин, внимательно наблюдая за неторопливой работой экспертов. – Все равно в мобильниках у всех пострадавших – неизвестные контакты. Странно, что большинство из них далеко не сразу среагировали на это.

        - Скорее всего, многие подумали о том, что случайно взяли чужой телефон в суматохе, - чуть поразмыслив, предположил Осташенков, - кстати, когда наши эксперты смогут осмотреть их?

        - Один телефон можете осмотреть прямо сейчас, - засунув руку в карман и доставая потертый аппарат, сказал Галкин, - это телефон нашего пропавшего водителя, он забыл его в диспетчерской.

        - Отлично, - проговорил Павел, забирая телефон у полицейского и рассматривая его, - работает?

       - Работает вроде, только ПИН-код нужен, сам видишь – старая модель, - покачал головой Галкин.

        - Родион! – позвал Осташенков молодого эксперта. – Можно тебя на минутку?!

        - Что-то случилось, Павел Михайлович? – оторвавшись от осмотра автобуса, спросил Крутиков, подходя к Осташенкову.

          - Отвлекись на минутку от междугороднего рыдвана, и попробуй войти вот в этот аппарат, как сам понимаешь – ПИН-код мы не знаем, - сказал Павел, передавая эксперту мобильник.

        - И чей это телефон? – поинтересовался Родион, аккуратно принимая аппарат из рук старшего эксперта.

         - Того самого водителя, - коротко кивнув головой, ответил Осташенков, - так что – сам понимаешь, нам весьма интересно будет знать – в каком он состоянии, так – сделаешь?

        - Не сразу, но думаю, что получится, - задумчиво проговорил Родион и медленно удалился в сторону микроавтобуса экспертной службы Центра.

        - Думаешь – справится? – Галкин испытывающе посмотрел на Осташенкова.

        - На самом деле, Родион – прекрасно разбирается в таких вещах, - утвердительно ответил Осташенков и направился к автобусу, в салоне которого работали остальные эксперты.

      - Ну, как – первое впечатление? – поинтересовался он у Гордеева, подходя ближе.

      - Первое впечатление, что автобус эксплуатировали просто безбожно, - с немалой долей скептицизма ответил Гордеев.

       - Я бы даже сказал – не эксплуатировали, а занимались намеренным вредительством, - буркнул Ильницкий, не поворачивая головы.

       - А если без лирики? – спросил подошедший следом за Осташенковым Галкин.

        - Если без лирики, то вырисовывается нечто странное, - с некоторым сомнением покачал головой Гордеев, - машина, конечно, весьма подержанная, да и эксплуатировали её, что называется, на убой, но некоторые вещи такими причинами объяснить никак нельзя.

       - Например? – Осташенков вопросительно посмотрел на обоих экспертов.

      - Несмотря на почтенный возраст, автобус все-таки оснащен кое-какой электроникой, да и некоторые компьютерные примочки на нем стоят относительно новые, вероятно поставили в последнее время, - ответил Гордеев, а потом посмотрел на Ильницкого.

        - И вот с этими новыми устройствами и получается какая-то ерунда. – Озадаченно глядя куда-то вглубь внутренностей автобуса, добавил Ильницкий. – Практически у всех устройств – нового тахографа, записывающего маршрут, видеорегистратора, начисто стерта вся память. То есть устройства даже не могут функционировать нормально.

      - И чем это можно объяснить? – поинтересовался Осташенков, вспоминая факторы, о которых ему говорил доктор Романовский.

        - Ну, это могло случиться либо при форматировании системы энергонезависимой памяти во всех устройствах, причем форматировании низкого уровня. – После недолгого размышления, ответил задумчивым тоном Гордеев. – Но подобное форматирование доступно даже не всем ремонтным мастерским. Либо, как вариант – возникновение в цепи питания целой серии наводок высокого напряжения и довольно высокой частоты.

        - Могло это быть чисто природным фактором, например – попаданием молнии? – спросил Павел, отметив, что и в случае с техникой речь идет именно о некоем электрическом воздействии.

        - Теоретически могло бы, наверное, - чуть помедлив, пожал плечами Ильницкий, - но молния все же представляет собой статичный заряд электричества, не могу себе представить, чтобы разряд молнии каким-то образом еще модулировался током высокой частотой.

       - Так, понятно, - понимающе кивнул головой Осташенков, - а что насчет приборов старой системы?

       - Они, в принципе, в норме, хотя тоже присутствуют следы полного отключения питания, - после короткой паузы ответил Гордеев, - причем такое впечатление, что отключали и подавали питание – несколько раз за короткий период времени.

       - Хм, хорошо, а нет ли на автобусе следов какого-либо воздействия извне? – потерев подбородок, спросил Галкин. – Если уж речь зашла о молнии?!

        - Ну, в случае попадания молнии в автомобиль, на последнем обычно остается характерный и хорошо заметный след, - отрицательно покачал головой Гордеев, - здесь же ничего подобного мы не наблюдаем.

        - Ладно, продолжаем искать, вдруг все-таки что-то обнаружим, - недовольно покачав головой, проворчал Осташенков, а затем, повернулся и посмотрел на Галкина, - пойдем, посмотрим – как там, у Родиона дела?

       - Ну, пойдем. – Тяжело вздохнул старший оперуполномоченный, бросив еще один долгий взгляд на автобус. – Только сдается мне – дело становится все более запутанным. Вот скажи мне – какой такой фактор может дать столь странные эффекты – высокое напряжение, да еще и облучение высокой частотой? Автобус что – подключили к высоковольтной линии, а потом облучили каким-то мощным радаром?

       - Мыслишь в верном направлении, - ироническим тоном заметил Осташенков, - теперь остается только найти в природе подобное совпадение факторов.

       - Вечно вы – эксперты занимаетесь какой-то отвлеченной ерундой! – почему-то рассердившись, бросил в сердцах Галкин. – А что с людьми прикажешь делать?

       - Что бы знать, что делать с людьми – нужно найти тот фактор, который на них воздействовал, - решительно возразил Павел, подходя к микроавтобусу службы экспертизы.

        Открыв дверь, он посмотрел на сидевшего, уткнувшись в приборы Крутикова, и поинтересовался у молодого эксперта:

       - Есть успехи?

       Крутиков, сидевший, чуть ли не с головой уйдя в наполовину разобранный мобильник, вздрогнул, а затем медленно повернулся к Осташенкову:

       - Вся память телефона отформатирована, включая и базовые заводские установки. Однако частично этот телефон еще может функционировать. Впрочем, это ничего нам не дает – никакой информации мы отсюда не вытащим.

        - Черт, неудивительно, что никто из пассажиров не попытался сопоставлять записи в мобильниках со своей собственной памятью. – Недовольно поморщившись, покачал головой Галкин. – Если со всеми мобильниками такая же свистопляска, то им просто не с чем было сравнивать. И даже позвонить по своим телефонам они не могли.

        - Что же это за странный фактор такой? – задумчиво пробормотал Осташенков, медленно прохаживаясь вдоль автомобиля экспертизы.

        Галкин посмотрел на эксперта, хотел было что-то сказать, но тут у него зазвонил его собственный телефон. Он вытащил мобильник и довольно долго слушал невидимого собеседника, лишь изредка вставляя короткие уточняющие фразы. Закончив разговор, полицейский положил телефон в карман, затем некоторое время молча смотрел на Павла, а потом произнес:

         - Костя с твоим Дмитрием нашли одного из водителей в Р-ске, причем, похоже, с уже основательно поехавшей крышей. Его сейчас отправляют к нам на машине Скорой помощи. Костя, кстати, утверждает, что они нашли место возможного воздействия и, ты будешь удивлен, но там есть следы сильной грозы.

        - Так, значит, все-таки воздействие мощного электрического разряда имело место быть, - в голосе Павла послушалось удовлетворение, но затем он спохватился и вновь посмотрел на Галкина, - но, как я понимаю, это еще не все?!

        - Нет, нашли теперь и нашего водителя, сейчас его везут в больницу, и оказался он в теле водителя второго автобуса, - ответил Галкин.

        - То есть у нас есть первая пара людей, которые обменялись своей памятью, своей личностной сущностью друг с другом? – задумчиво и в то же время с некоторой надеждой проговорил Осташенков. – Надо срочно ехать в больницу и вызвать туда наших.

       - Машина за нами сейчас придет, а ты пока звони своим медикам-экспертам, - сказал Галкин, повернувшись в сторону въезда на вокзальную площадь.

        В этот момент у входа как раз показался полицейский автомобиль. Павел глубоко вздохнул и, достав мобильник, набрал номер медико-биологической службы Центра.

Часть 3

1
          В отделении неврологии центральной областной клиники царила непривычная для больничных стен суета. Сотрудники отделения срочно освобождали несколько палат-боксов, чтобы разместить в них группу пострадавших в необычной аномалии пассажиров злополучного автобуса.
        Больше всего медиков беспокоил тот факт, что многие из этих людей словно перешли в некую новую стадию своего странного заболевания. Если, конечно, это вообще можно было назвать заболеванием. Если всего день назад практически все пациенты вели себя вполне естественно, хотя и оставались при этом совершенно другими личностями, то сейчас положение начало меняться.
       Все чаще люди, пострадавшие от воздействия необычной аномалии, начинали впадать в состоянии полной апатии, порой даже переходящей в ступор. Некоторые из них часами сидели, уставившись в одну точку, практически не реагируя на внешние раздражители.
        Но значительно более неприятным симптомом, оказались наблюдавшиеся у многих пострадавших значительные провалы в памяти. Сейчас они не помнили не только свою старую личность и детали её жизни, у них все больше начинали появляться колоссальные провалы в их новой, привнесенной извне памяти. Как заметил один из медиков, наиболее сохранившимся воспоминанием у всех пострадавших оказалась та самая – последняя поездка в автобусе. С учетом того, что практически все пассажиры в той поездке спали, ничего существенного в этих воспоминаниях не оставалось.

        Когда Осташенков с Галкиным прибыли в больницу, водитель пострадавшего автобуса, то есть правильнее сказать – его личность в теле другого человека, уже находился в неврологическом отделении. Туда же, к этому времени успела прибыть группа экспертов из Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций. Состав группы стал теперь несколько иным, по сравнению с начальным обследованием в больнице.
       Так же, как и в первый раз, группу возглавлял начальник медико-биологической службы Центра - Виталий Сергеевич Романовский. Вместе с ним вновь приехала и Анна Урлашова, специалист по морфологии человека. А вот вместо Олеси Савельевой, работавшей в основном со всевозможными инфекциями, прибыл Николай Васильевич Кононов, занимающийся исключительно изучением воздействия различных факторов на человеческий организм.
        Не подъехали пока Черниченко с Пашутиным, занимавшиеся сопровождением автомобиля Скорой помощи, перевозившим второго водителя автобуса, но это было понятно, поскольку путь им предстоял неблизкий.

        Встречал их, как и в первый раз, доктор Смирнитский, выглядевший еще более унылым и обескураженным, нежели вчера.

        - Послушайте, я за свою медицинскую практику много чего повидал, - с кислым видом заявил Смирнитский Осташенкову после того, как они поздоровались, - но такое массовое умопомешательство с раздвоением личности, это уже что-то экстраординарное!
        - Понимаю, Вас, Александр Владимирович, - кивнув головой, ответил Осташенков, почему-то чувствовавший себя немного виноватым, - для меня самого этот случай представляется чем-то совершенно фантастическим и немало страшит, и настораживает.
        - Вот именно, что страшит. – Смирнитский заметно нервничал, в словах его сквозила растущая озабоченность. – Внезапное изменение состояния всех этих людей, начавшееся сегодня утром, вызывает уже не просто беспокойство, а настоящую тревогу. Больше всего я боюсь, что они впадут в совершенно недееспособное состояние.
        - То есть полностью потеряют всю память и, соответственно, все жизненные навыки, Вы это хотели сказать? – Осташенков внимательно посмотрел на доктора.
       - Я уже не знаю, что и думать, - развел руками Смирнитский, машинально потирая лицо ладонями.

       Было хорошо видно, что переживает доктор по-настоящему, чувствуя, что ничем не может помочь столь немалому количеству людей.

        - Мы сделаем все, что в наших силах, - произнес в ответ Павел, хотя и сам понимал, что подобные слова звучат совсем не убедительно.

        В этот момент в конце коридора показались еще четыре человека.
Впереди всех шел Галкин, показывающий дорогу, а позади него два человека, один в форме полицейского, а второй в белом халате, вели под руки немолодого мужчину, по виду – этакого рабочего мужичка.
Павел понял, что это и есть тот самый второй водитель, который стечением обстоятельств получил личность, или как теперь думал Осташенков, возможно, только часть личности первого водителя.

        - Вот, знакомься, - сказал подошедший Галкин, указывая рукой на пожилого мужчину, - Иван Портнягин, если по паспорту, ну а если по собственному представлению, то до вчерашнего дня – Виктор Ремезов.
       - А почему только до вчерашнего дня? – сразу же насторожился доктор Смирнитский.
       - Потому, что сегодня утром этот человек уже не может определенно сказать, кто он такой, - веским тоном ответил Галкин.
      - Боже мой, симптомы начинают прогрессировать, - с какой-то обреченностью в голосе проговорил доктор Смирнитский.
       - А он помнит хоть что-то вообще? – набрав побольше воздуха, как перед прыжком в воду, выдохнул Осташенков, повернувшись к полицейскому.
       - Пока вроде бы да, - кивнул головой Галкин, - по крайней мере, о событиях той ночи, вполне.
       - Полагаю, что придется медицинскую помощь на небольшое время отложить. – Павел посмотрел на доктора Смирнитского. – Для нас это единственный шанс хоть что-то узнать.
        - Хорошо, но только совсем недолго. – Твердо произнес взявший себя в руки медик. – Ведь теперь он тоже мой пациент. – Доктор кивнул головой и повернулся к новоприбывшим.
         - Вот как?! – Галкин с интересом посмотрел на отошедшего в сторону доктора. – А еще вчера он говорил совсем по-другому.
          - Наверное, не все врачи такие уж сухари, - пожал плечами Осташенков, - да и чего говорить – времени у нас с тобой, действительно – в обрез.

         Эксперт кивнул головой полицейскому, и они подошли к Ивану Портнягину, считавшему себя Виктором Ремезовым.

         - Прошу прощения, меня зовут – Павел Осташенков, я сотрудник Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций, и хотел бы задать Вам несколько вопросов. – Обратился Павел к пожилому человеку, с каким-то блуждающим, совершенно рассеянным взглядом. – Вы можете сейчас говорить?
         - А? Что такое? – бывший водитель поднял пустой взгляд на Павла, и как-то странно дернул лицом, после чего взгляд его стал как будто чуть более осмысленным и сосредоточенным. – Вы что-то хотели узнать?
        - Да, - терпеливо проговорил Павел, - не могли бы Вы рассказать нам обо всём, что происходило в дороге по пути из Р-ска в Н-ск, три дня назад?!
        - Да, что там могло происходить? – водитель растерянно посмотрел на Осташенкова и Галкина. – Вроде бы обычный рейс, пассажиров почти полный автобус, доехали вроде нормально.
        - А во время следования автобуса по маршруту ничего необычного, выбивающегося из привычного течения событий не происходило? – поинтересовался Павел, продолжая внимательно следить за мимикой и всеми реакциями водителя.
        - Не знаю, я же почти все дорогу проспал, - каким-то совсем другим голосом ответил водитель, и взгляд его снова стал рассеянным.

        Осташенков и Галкин с удивлением переглянулись – создавалось впечатление, что сейчас, буквально в одно мгновенье произошло переключение сознания одного человека на сознание и воспоминания другого.

          - Вспомните, пожалуйста, не видели ли Вы в дороге чего-то странного, необычного? – снова обратился к водителю Осташенков.
          - А?! – весьма ощутимо вздрогнул водитель, совершенно ушедший в свои мысли, потом опять как-то передернул плечами, помотал головой и ответил, посмотрев куда-то в сторону. – Помню, что гроза была сильная, где-то на границе области как раз в неё въехали, сверкало вокруг все очень сильно. Потом возникла какая-то вспышка… вспышка…

        Пожилой мужчина замолчал и снова уставился рассеянным взглядом в пустоту. Осташенков и Галкин снова переглянулись – становилось, похоже, что водитель постепенно впадает в то же состояние, что уже наблюдалось у других пострадавших. И поводов для оптимизма это совсем не добавляло, ибо эксперты лишались возможности получить хоть какую-то информацию от свидетелей.
       Павел поманил рукой медицинского работника и знаками показал, что пострадавшего можно забрать в палату.

         - И с чем мы теперь остаемся? – скептически посмотрел на Павла Галкин. – Если и второй водитель находится в таком состоянии, мы из них ничего не вытащим.
        - Есть еще один способ, конечно, - чуть помявшись, не очень уверенным тоном проговорил Осташенков, - можно попробовать гипноз, кто знает, вдруг в состоянии гипноза они смогут вспомнить хоть какие-то детали.
        - Это с измененной памятью что ли? – горько усмехнулся Галкин. – Да, брось ты, это ничего не даст!
         - Но другого выхода я не вижу. – Тяжело вздохнув, развел руками Осташенков, но потом задумался на мгновенье. – Разве что поискать хоть кого-то из пассажиров, кто не спал в том рейсе. И еще меня насторожило упоминание о какой-то вспышке.
       - Может он о молнии говорил? – предположил Галкин, потерев переносицу.
       - Весьма сомнительно, - чуть помедлив, покачал головой Павел, - грозу он описал раньше, а эту вспышку почему-то выделил отдельно.
       - И что это за вспышка, по-твоему? – полицейский внимательно посмотрел на эксперта.
         - Не знаю, полагаю только, что нужно выезжать на место, где это все произошло и смотреть уже там. – После небольшой паузы покачал головой Осташенков. – Да, пока остается надежда, что хоть какие-то физические параметры произошедшего удастся восстановить по приборам автобуса и гаджетам пассажиров. Думаю, лучше всего переправить все мобильники, плееры и подобные устройства к нам в Центр.
        - Сделаем. – Коротко кивнул головой Галкин. – Однако времени, как я понимаю, у нас остается все меньше. Что будет с пострадавшими, когда все это воздействие начнет пропадать?
        - Думаю, что на этот вопрос не смогут ответить даже самые лучшие медики, - бросив взгляд в глубину отделения, ответил Осташенков, - кстати, нашли уже всех пассажиров?

        Эксперт бросил взгляд на Галкина, успевшего очень быстро переговорить с кем-то по телефону, но тот отрицательно покачал головой:

        - Нет, осталось еще несколько человек и, кстати, нашли тех, кто подсаживался на окраине Р-ска. Молодая пара, опоздавшая на вокзал и, что характерно, это единственный случай, когда мужчина поменялся личностью с женщиной. Они, по-моему, не видят в этом какого-то негатива.
       - Думают, что это такое забавное и оригинальное приключение? – невесело усмехнулся Павел. – Ладно, пойдем, узнаем – как дела у медиков.
        - Ты узнавай, а я пока займусь координацией поисков оставшихся, да заодно дам команду отправить все гаджеты к вам в Центр, - хлопнув эксперта по плечу, ответил Галкин.

        Кивнув головой эксперту, полицейский повернулся и двинулся в сторону выхода. Осташенков же отправился искать доктора Романовского.
Виталия Сергеевича он нашел в диагностическом отделении, где он вместе с Кононовым проводил исследования.

       - Ну, что скажешь хорошего, Павел Михайлович? – Романовский исподлобья посмотрел на эксперта.
       - Изучаем автобус и все доступные нам приборы, - едва заметно пожав плечами, ответил Осташенков, - есть отчетливые следы интенсивного воздействия электричества, вероятно токами высокой частоты.
      - Высокочастотное излучение говоришь? – задумчиво произнес Романовский, переглянувшись с Кононовым. – Да, это может быть именно тем, что мы ищем.
       - Простите, Виталий Сергеевич, Вы, о чем сейчас? – с интересом посмотрел на медика Осташенков.
      - Скажите, Вы хотя бы примерно представляете процесс мышления человека в его, так сказать, наиболее глубоком, органическом смысле? – засунув руки в карманы и сделав пару шагов по лаборатории, спросил Романовский.
      - Ну, это же, насколько я понимаю, этакая тайна за семью печатями, - с некоторым удивлением развел руками Павел.
       - Это если вдаваться в откровенно философский смысл мышления. – На лице Романовского появилась грустная улыбка. – А с точки зрения физиологии, все наше мышление представляет собой чистой воды электрохимию. Нейроны с помощью особых веществ – нейромедиаторов возбуждают тончайшие рецепторы друг друга, формируя очень слабые электрические поля. И в зависимости от возбуждения, а попросту говоря, от наличия того или иного заряда, на определенных нейронах и появляется в общем плане то, что мы называем мыслью. Соответственно и память наша работает примерно по тому же принципу, только уже не в кратковременном, а долговременном плане. И то, что ты, Павел, сказал сейчас об электрическом воздействии, наводит на определенные выводы.
       - То есть, Вы хотите сказать, что некое, достаточно мощное излучение, каким-то образом подействовало на мозг всех пострадавших так, что не просто стерло часть их памяти, но и перенесло часть информации в мозг другого человека? – с некоторым удивлением посмотрел на Романовского Осташенков.
       - Это если представлять очень упрощенно. – С задумчивым видом покачал головой Виталий Сергеевич. – На самом деле механизм произошедшего пока остается малопонятным, но по тем результатам, что мы имеем после детального обследования пациентов и, сопоставляя их с результатами, полученными техническими экспертами, вывод напрашивается именно такой. В какой-то момент автобус со всеми людьми внутри него, был облучен мощным полем высокой частоты, плюс к этому, вероятно добавился переменный электрический разряд. Именно это и стало причиной переноса части личности одного человека в мозг другого.
       - Но как такое вообще возможно? – недоверчиво взглянув на медика, проговорил Осташенков.
       - По сути – работа человеческого мозга, есть не что иное, как набор определенного количества электрических колебаний, которые, в принципе могут быть записаны и затем воспроизведены, - ответил Романовский, бросив взгляд на установку МРТ, внутри которой сейчас находился один из пострадавших.

       Затем снова посмотрел на Осташенкова и продолжил:

       - То есть, чисто теоретически можно предположить, что некое поле или излучение, не суть важно, произвело своеобразное считывание информации с коры головного мозга одних людей, а затем переписало эту информацию на кору головного мозга других людей. Вопрос только в том, что я даже представить себе не могу ситуацию спонтанного характера, при котором такое стало бы возможным.
         - Если я Вас правильно понял, - медленно, делая ударение на каждом слове, произнес в ответ Осташенков, - мы можем иметь дело с чьим-то злым умыслом и это воздействие - имеет техногенный и управляемый характер?
       - Проведя последние исследование нескольких пациентов, мы однозначно установили целенаправленное влияние неизвестного поля на височные и лобные отделы головного мозга, а также на лимбическую систему. – Немного поколебавшись, не очень уверенно проговорил Романовский. – Но, это лишь предположение, поскольку я могу руководствоваться только своими знаниями и знаниями своих коллег. А так - даже не представляю себе технологии, которая смогла бы воспроизвести нечто подобное.
        - Вот даже как?! - покачал головой Осташенков и на мгновенье задумался.
        - Причем, заметьте, Павел Михайлович. – Прервал размышления эксперта Романовский. - Технологии не лабораторной, при которой оба пациента, чью память переносят от одного к другому, находятся рядом друг с другом. А технология, позволяющей производить такое действие в полевых условиях в тот момент, когда автобус едет по трассе.
       - Час от часу не легче, - хлопнул себя по бедрам совершенно ошарашенный Павел, - получается, мы должны искать следы некоего вмешательства извне?

       Он озадаченно посмотрел на Романовского, но тот только молча развел руками.

2
         В кабинете начальника отделения Центра, Аркадия Александровича Аверьянова собралось столько народу, что внутри даже повернуться стало трудно.
         Аверьянов собрал большую часть сотрудников Центра, занятых выяснением обстоятельств происшествия с ночным автобусом, для проведения своеобразного мозгового штурма. Ситуация складывалась экстраординарная, с весьма тревожными перспективами развития. Все это требовало незамедлительных действий, как в оперативном, так и в долгосрочном плане.
         И сейчас, кроме самого Аверьянова, Осташенкова и Черниченко, в кабинете присутствовали Романовский, Гордеев, Кононов, Крутиков, а также старший оперуполномоченный Галкин.

         - И так господа хорошие, - Аверьянов обвел присутствующих внимательным взглядом, - давайте подытожим все, что имеем на данный момент, - с этими словами начальник остановил взгляд на Осташенкове.
         - Найдены и обследованы все пассажиры автобуса, попавшего под воздействие неизвестного фактора, - в свою очередь обведя взглядом всех присутствующих, начал Павел, - причем половина из них обследована детальным образом.
        - Прошу прощения, что перебиваю, но хотелось бы знать – почему не проводилось детальное обследование всех пассажиров? – уточнил Аверьянов, посмотрев теперь на Романовского.
        - В принципе, этого и не требовалось. – Немного помедлив, ответил главный биолог Центра. – Симптоматика у всех пострадавших практически одинакова, да и само исследование занимает достаточно большое время, поэтому обследовать всех мы просто не успеваем. Насколько имеет смысл подобное детальное исследование – пока можно обсуждать только умозрительно. Впрочем, мы продолжаем изучать все возможные факторы, и как только это станет возможно – проведем обследование всех остальных.
        - Понятно, - кивнул головой Аверьянов и снова повернулся к Осташенкову, - продолжайте, Павел Михайлович.
        - В настоящий момент найдено и локализовано место, в котором, с наибольшей долей вероятности, произошло необычное воздействие. – Откинувшись на спинку стула, продолжал Осташенков, стараясь не забыть ни одной мелочи. – Из предварительного обследования данного района стало известно, что в момент сильной грозы произошло попадание молнии в линию электропередач и, одновременно с этим, в башни сотовой связи. Как полагает часть наших сотрудников, это могло вызвать возбуждение электромагнитного поля высокой интенсивности и высокой частоты, что таким образом и повлияло на пассажиров автобуса. Сразу замечу, что медики считают такое совпадение указанных факторов, в качестве меры воздействия на человека, практически нереальным.
        - Да, подобный спонтанный всплеск электромагнитного поля мог бы подействовать на память всех пассажиров или на какие-то аспекты их чувственного восприятия, - кивнув головой, снова вступил в разговор Романовский, - однако, произвести подобный обмен личностями, на мой взгляд – это абсолютно невозможно.
         - Так, понятно, - Аверьянов снова обвел глазами присутствующих, - что еще удалось выяснить?
         - Есть определенная закономерность в том, каким образом распространялось воздействие на пассажиров автобуса. – После небольшой паузы вступил в разговор Гордеев. – Хотя сразу оговорюсь, что это пока лишь предварительные данные. Если сопоставить показания некоторых приборов, как являвшихся частью оборудования автобуса, так и предметов, принадлежавших пассажирам, то возникает интересная последовательность. Между моментом воздействия на пассажиров, сидящих в голове автобуса, и моментом воздействия на тех, кто сидел сзади, имеется некоторый промежуток времени. Промежуток совсем небольшой, примерно полторы-две секунды, но он все же имеется.
       - Ну, это вполне понятный момент, - вмешался в разговор, молчавший до сих пор Галкин, - автобус то двигался.
        - Логично. – Кивнул головой Гордеев. – Однако если речь шла о каком-то спонтанном воздействии, скажем молнии или уже упомянутом всплеске излучения, во что я тоже не верю, то пассажиры попали бы под действие подобного фактора одновременно. А в данном случае этого не наблюдается.
       - Что же из этого следует? – Аверьянов заинтересованно посмотрел на своего эксперта.
       - Следует то, что воздействие происходило весьма направленно, - слегка покачав головой, ответил Гордеев, - причем направленно таким образом, чтобы не сразу, а постепенно охватить всех пассажиров автобуса.
        - Позвольте, но это говорит уже о некоем человеческом факторе! – привстал со своего стула возбуждённый Галкин. – Даже не просто о человеческом факторе, а о спланированной диверсии! – полицейский вскочил со своего места и в возбуждении прошелся по кабинету.
        - Понимаю, что мое предположение может показаться кому-то весьма экстравагантным, но иного варианта я просто не вижу, – с задумчивым выражением на лице развел руками Гордеев.
        - Дело сильно осложняется еще и тем, что все пассажиры автобуса спали, и никто из них не может рассказать о том, что случилось в автобусе во время поездки, - с пониманием посмотрев на старшего уполномоченного, добавил Черниченко, - причем, как мы полагаем, вероятнее всего, на какое-то время заснул и водитель.
        - Странно это как-то получается, вы не находите? – Аверьянов посмотрел внимательно на своих сотрудников. – То, что во время ночного рейса пассажиры обычно спят, это вполне понятно, но так, чтобы спали все сразу... Не может ли это оказаться проявлением все того же фактора, который не только произвел такое необычное действие с сознанием каждого человека, но и стер все воспоминания о своем появлении?
        - Да, в принципе это возможно, - чуть помедлив, ответил Романовский, - но, к сожалению, наши познания о человеческом мозге еще недостаточно хороши, чтобы уверенно судить о таких вещах.
       - Кстати, что касается возможности узнать о том, что происходило в салоне автобуса, - вступил в разговор, молчавший до сих пор Родион Крутиков, - есть небольшой шанс, что мы сможем сделать это.
       - Вот как?! И каким же образом? – Аверьянов повернулся к молодому эксперту, на его лице появилось выражение крайней заинтересованности.

        Вслед за начальником на Родиона посмотрели все присутствующие, и лишь Гордеев с пониманием кивнул головой.

          - Дело в том, что на этом автобусе была установлена система слежения за обстановкой. – Крутиков помолчал пару секунд, собираясь с мыслями, а потом продолжил. – По сути, банальный видеорегистратор, только регистрирующий происходящее в салоне. При этом его установили так, что он оказался как бы спрятанным под одной из панелей над местом водителя. Да, скорее всего, весь салон мы не увидим, но вот водительское место и еще примерно две трети сидячих мест – шанс имеется.
         - Постой, постой, - поднял руку Осташенков, повернувшись к молодому эксперту, - но ведь вы говорили, что во всех приборах, находившихся в салоне, оказалась полностью стертой память.
        - Так и есть. – Кивнул головой Крутиков. – И стандартный видеорегистратор, тот, что смотрел на дорогу, в точно таком же состоянии. Но, когда мы стали разбираться, то нашли, что самое интересное – совершенно случайно нашли, этот внутренний регистратор, и оказалось, что в этом случае еще не все потеряно.
        - И сколько времени может занять вся эта расшифровка или точнее – восстановление данных? – поинтересовался Галкин, который к этому времени перестал нервно ходить по кабинету и уселся на свое место.
        - Полностью все данные мы вряд ли сможем восстановить. – В голосе молодого эксперта слышалось искреннее сожаление. – Скорее всего, это будут лишь обрывочные кадры, поскольку карта памяти все-таки повреждена излучением и довольно сильно. Но, кое-что мы можем увидеть уже сейчас, когда я уходил, ребята уже выцепили несколько кадров.
        - Так, ну-ка пусть срочно пересылают эти изображения ко мне на компьютер, - решительно произнес Аверьянов и, набрав номер телефона экспертной лаборатории, отдал соответствующее распоряжение.
        - Послушайте, а нет ли каких-то регистрирующих устройств в той аппаратуре сотовой связи, которая тоже пострадала в результате этого аномального явления? – спросил Кононов, посмотрев на Черниченко.
          - Увы, но в сотовых компаниях больше обеспокоены безопасностью аппаратуры, поэтому там стояла охранная система, но без какой-либо видеосъемки, - поморщившись, развел руками Дмитрий, - да плюс – система защиты от всевозможных природных явлений и попаданий электричества, что в данном случае им никак не помогло.
         - Аппаратура полностью выведена из строя? – поинтересовался Аверьянов, исподлобья взглянув на своего сотрудника.
        - Практически – да, - кивнул головой Черниченко, - целыми остались лишь некоторые узлы усилителей мощности, но и там часть деталей вышла из строя.
        - Так, вот кажется, и первые кадры, - произнес Аверьянов, посмотрев на экран своего компьютера.

           Он проделал некоторые манипуляции с клавиатурой и кадры с внутренней системы видеозаписи автобуса начали появляться на большом экране, висевшем на стене кабинета. Все присутствующие немедленно обратили свое внимание на этот экран. К сожалению, изображение оказалось не очень четким, в некоторых местах присутствовали какие-то туманные пятна, а кое-где часть изображения вообще отсутствовала.

         - Такие выпадения имеются почти на всех кадрах, - пояснил Крутиков, повернувшись к Аверьянову, - насколько мы поняли – это повреждение матрицы.
         - Смотрите, а водитель действительно клюет носом, - показал рукой на экран монитора Черниченко.
        - Да, и судя по времени, до того места, где все произошло, они еще не доехали, - кивнув головой, заметил Осташенков, - получается, отнюдь не аномалия стала причиной сонливости всех людей в салоне.
         - Так, вот вижу ту молодую парочку, которая подсела на окраине Р-ска, - произнес Галкин, который подошел к экрану вплотную и рассматривал изображение в упор.
         - Да, все пассажира автобуса, из тех, кого мы видим, пребывают в объятиях морфея, - с грустью покачал головой Романовский.

        На экране сменился еще один кадр, затем еще один. Теперь изображение стало еще менее четким, да и поле видимости камеры стало значительно уже. Просмотрели еще один, совсем размытый кадр, перешли к следующему, на котором почти ничего не было видно, как Осташенков вдруг приподнялся на своем месте и громко произнес:

         - Стоп, верните предыдущий кадр!

        Аверьянов двинул мышкой по столу, и на экране появилось предыдущее изображение.

        - Нельзя ли сделать вот тот угол – несколько более четким? - Осташенков встал, подошел к монитору и указал на нижний левый угол изображения.

         Крутиков знаками попросил у Аверьянова телефон и, набрав номер лаборатории, указал на номер кадра и попросил провести коррекцию.
Кадр исчез с экрана монитора, и на какое-то время в кабинете установилась тишина.

         - Пока идет обработка изображения, обращаюсь к вам, Осташенков и Черниченко, - проговорил Аверьянов, побарабанив пальцами по столу, - полагаю, пришло время для выезда на место и обследования его более детально.
          - Значит, берем всю лабораторию? – понимающе посмотрел на шефа Осташенков.
         - Да, можете взять в помощники кого-то из технической группы, а может кто-то из биологов к вам присоединится, - кивнул головой Аверьянов, пристально посмотрев на Романовского.

        Но, тот положил руки перед собой на стол и довольно решительным тоном заявил:

        - Нет, я думаю, мое место сейчас возле пострадавших, быть может, мы сможем найти хоть какую-то зацепку того, что произошло в их мозге.
        - Хорошо, если получится выделить в выездную группу кого-то из вашей службы, это будет хорошо, - хлопнул ладонью по столу Аверьянов, а потом посмотрел на монитор, - а вот, кажется, пришло новое изображение.

        Все вновь уставились на монитор, висящий на стене. Осташенков, продолжавший стоять возле экрана, подошел ближе. Затем указал рукой на левый нижний угол монитора:

         - Взгляните, вот этот человек.

          Изображение по-прежнему оставалось нечетким, но теперь можно было различить некоего человека, который смотрел вперед и чуть в сторону, причем смотрел очень внимательно. Несмотря на не самое хорошее качество изображения всем показалось, что человек как будто что-то высматривает. Приблизительное время съемки кадра, установленное в лаборатории, примерно совпадало со временем появления аномалии.

         - Получается, что не все пассажиры спали, - задумчиво проговорил Романовский, - но я не помню такого пострадавшего.
        - И правильно, что не помните, - решительно ответил ему Галкин, который подошел к экрану и, встав рядом с Павлом, внимательно рассматривал лицо того, кто не спал.

        Затем полицейский повернулся к присутствующим в кабинете и сказал:

         - Этого человека не было среди пострадавших, которых мы доставили в больницу. Хотя, судя по количеству проданных билетов, мы нашли всех, включая и дополнительно взятых на борт.
        - Может, этот гражданин сел в автобус позже, когда тот еще раз останавливался в пути? – после непродолжительного молчания недоверчиво проговорил Черниченко.
        - Но, в этом случае получается, что данную остановку не помнит никто и даже водитель, - возразил Осташенков.
        - Ну, с такой аномалией, с которой мы имеем дело, это не мудрено, - побарабанив пальцами по столу, ответил Аверьянов.
        - Так, чтобы еще одну остановку не запомнил никто? – задумчиво произнес Романовский и покачал головой.
        - И сидит он, судя по всему, на том месте, где никого не должно было быть, - добавил Черниченко, вставая со своего места и подходя к Павлу.
         - Вы что же смогли установить – где и кто сидел во время поездки? – с удивлением посмотрел на экспертов Кононов.
         - Если они сидели на своих местах и не пересаживались, то да. – Кивнув головой, ответил Черниченко. – Фамилии пассажиров, конечно, никто не спрашивает, но вот номера занятых мест в подобных рейсах обычно отмечают. Даже та молодая пара, которую подсадили по пути, села на два единственных свободных места, находящихся рядом друг с другом. И на эти места не было продано билетов, равно как и на то место, где сидит этот тип.
        - Мне не нравится то, что у всех пассажиров, рано или поздно проявились симптомы воздействия аномалии, а у этого господина – нет, - с каким-то сомнением произнес Галкин.

         Посмотрев на неизвестного еще несколько секунд, полицейский повернулся к Крутикову:

       - Можете сделать максимально четкие фото и отправить их в наше управление? Я хочу попробовать пробить этого типа по базе.
       - Сделаем, - кивнул головой Родион.
       - Неплохо бы показать эту фотографию пассажирам автобуса, может кто-то узнает его, - продолжая смотреть на экран, добавил Осташенков.
        - Они, в большинстве своем, конечно, уже не в лучшем состоянии, но попробовать можно, - после недолгого размышления согласился Романовский.
       - Виталий Сергеевич, поскольку Осташенков и Черниченко должны как можно быстрее выехать на место, где случилась аномалия, я попрошу Вас помочь нашим органам правопорядка, - Аверьянов показал головой на Галкина.
        - Разумеется, как только будет готова фотография, сразу же выезжаю в больницу, - поднялся со своего места медик.
        - Ну, и мы тоже пойдем готовиться к выезду, - сказал Осташенков, кивнув Дмитрию Черниченко, - попробуем отправиться уже сегодня.
       - Не попробуете, а выедете сегодня, - строго сказал Аверьянов, поднимаясь следом за Романовским.
       И в этот момент зазвонил телефон у Галкина, тот ответил на вызов, продолжая рассматривать фотографию на экране, но вдруг изменился в лице:
       - Да, я. Да, пока в Центре. Что?! Не понял – что значит – пропали?! А точнее?!

       Затем опустил телефон и, оглядев всех присутствующих, произнес озадаченным тоном:

       - Та молодая пара, которая подсела на окраине Р-ска, и в которой произошел обмен сознаниями между парнем и девушкой - исчезла.
       - То есть, как - исчезла? – удивленно подняв брови, спросил Аверьянов.
        - А вот так, - развел руками полицейский, - из больницы они не выходили, там сейчас строжайший карантин, но их нигде не могут найти.

       В кабинете установилась мертвая тишина. Потом Аверьянов сел на свое место и, сняв очки, небрежным жестом бросил их на стол.

3
        Автомобиль передвижной лаборатории на приличной скорости мчался в направлении того участка дороги, где, как удалось установить Черниченко, произошло аномальное воздействие на пассажиров автобуса. В состав экспедиции, кроме Осташенкова и его постоянного напарника, входили Гордеев, Крутиков, а также еще один эксперт, по фамилии Сумской.    
         Медицинскую службу представляла Маргарита Проскурина, медик службы спасения, неоднократно принимавшая участие в подобных экспедициях. Ну, а в качестве представителя органов правопорядка выступил уже известный экспертам Костя Пашутин, которого Галкин отправил в качестве сопровождающего, как человека знакомого с обстановкой.

        Миновали тот поселок, в котором удалось обнаружить первых свидетелей аномальной грозы. Затем – буквально в считанные секунды за окном промелькнула Чузаевка, где Дмитрий получил весьма интересную информацию от стариков, проживавших в одном из крайних домов.
И сейчас Осташенков беседовал с товарищем именно об этом.

         - Знаешь, мне все не дает покоя это упоминание водителя о какой-то необычной вспышке, - говорил Павел, посматривая в окно автомобиля, - и особенно актуально это становится в свете того, что о похожих вспышках говорили и твои свидетели.
       - Мне это тоже показалось странным, - кивнув головой, ответил Черниченко, - люди старшего поколения обычно относятся к подобным вещам более чем серьезно и спутать необычную вспышку со вспышкой молнии они вряд ли могли.
       - О том и речь, - в свою очередь кивнул головой Осташенков, - попадание молнии в опоры электропередач, конечно, могло вызвать кратковременные световые эффекты, но все же думается, что мы имеем дело с каким-то другим явлением.
        - Черт, мне все больше кажется, что мы имеем дело не с природным явлением, а с чем-то совершенно иным, - не слишком уверенно проговорил Черниченко.
        - Я бы и рад тебе возразить, вот только мне и самому все чаще приходят в голову подобные мысли, тем более что с чем-то подобным нам уже доводилось встречаться, - пристально посмотрел на товарища Павел, и Черниченко кивнул головой в ответ.
       - Подъезжаем к тому вывалу деревьев, что ты нашел на обочине, - Пашутин, сидевший впереди, повернулся к Черниченко.
       - Ну, что же, думаю, лучше начать именно отсюда, - кивнув головой, вздохнул Осташенков, а затем обратился к сидевшему на водительском месте Сумскому, - тормози.
      - Странно, что Иваныч, вдруг вызвался ехать в такую экспедицию, - Крутиков кивком головы показал Гордееву на Сумского, - обычно он предпочитает сидеть в центре.
       - Ну, кто знает, может, надоело сидеть на одном месте, решил размяться, - пожал плечами Гордеев, - да и случай уж очень неординарный, просто интересно стало.

        Вывал деревьев, обнаруженный два дня назад Черниченко, оставался на прежнем месте и теперь его с немалым интересом осматривали члены экспертной группы. Положение деревьев внутри образовавшегося завала действительно выглядело весьма необычным.
        Во-первых, вывал образовывал правильный круг, это определили довольно быстро, имевший около тридцати семи метров в диаметре. Причем края этого круга казались очерченными очень четко. Это было хорошо заметно по тем деревьям, что стояли на его краю. Некоторые из деревьев росли буквально в полуметре друг от друга, но те, что попадали в зону действия неизвестной аномалии, лежали сломанными, а другие, находившиеся совсем рядом, стояли абсолютно нетронутыми.
         Второй же странностью являлось то, что все деревья лежали верхушками к центру вывала, словно некая ударная волна возникла по периметру окружности и схлопнулась затем в центре.

        - Как хотите, но никакого взрыва здесь не могло произойти по определению, - покачал головой Гордеев, осматривая упавшие деревья, - это что-то совсем другое.
       - Согласен, - кивнул головой Осташенков, с некоторым сомнением глядя на место вывала, - столь одинаковое направление всех упавших деревьев говорит о каком-то целенаправленном процессе.
       - Что же это такое, может быть? – удивился Костя Пашутин, стоявший рядом.
       - Трудно сказать. – Пожал плечами Гордеев, присаживаясь на корточки. – Но по характеру вывала можно предположить, что сработало нечто вроде очень быстрого и мощного насоса, который словно втянул деревья в центр круга. Тем более видно, что немалое число деревьев лишено листвы и мелких веток.
        - А что у нас с остаточными факторами? – осведомился Осташенков, посмотрев на остальных экспертов.
       - Повышенный радиационный фон, - очень спокойным тоном, словно находился у себя в лаборатории, доложил Сумской, - правда, не превышающий опасных значений.
       - Есть следы сильной ионизации, но более-менее точные данные появятся только после детальных замеров, - после небольшой паузы добавил Крутиков.
       - Следы пожара или чего-то подобного? – потерев подбородок, поинтересовался Осташенков.
       - Визуально – никаких, а подробнее – нужно брать пробы на окись углерода, - откликнулся Гордеев, поднимаясь на ноги.
        - Ну, что господа эксперты, продолжайте пока заниматься сбором материала здесь, а мы пойдем, взглянем на опоры линии электропередач, - распорядился Осташенков, а затем кивнул головой Дмитрию.

         Идти предстояло не слишком далеко, ближайшая опора находилась примерно в четырехстах метрах от места вывала. Линия электропередач в этом месте шла параллельно дороге, а дальше, в направлении Р-ска уходила в сторону от шоссе.

       - Хм, ведь опоры линии электропередач должны вообще изрядно притягивать молнии, - проговорил Черниченко, глядя на внушительные решетчатые конструкции.
       - Ну, ты даешь, они же специальную защиту имеют, - усмехнулся Павел, бросив быстрый взгляд на товарища.
        - Только в этом случае, как я посмотрю, пресловутая защита не очень-то помогла. – Возразил Черниченко, указывая на черные пятна. – Странно другое, тут похоже, имеются следы сразу двух разрядов, причем влепили они почти в одно и то же место? Здесь что – какое-то особенное притяжение имеется?
        - А ведь ты прав в чем-то. – Бросив беглый взгляд на окружающую местность, с некоторым сомнением покачал головой Осташенков. – Здесь и опоры ближе к деревьям стоят и, тем не менее, именно в них попали молнии. А те, что находятся дальше, на ровной, совершенно открытой площадке, да еще и на холмике, остались совершенно целыми.
       - И смотри, как же я раньше этого не заметил, - Черниченко указал на невысокую поросль кустарника, росшую под линией электропередач.

       Поросль эта действительно выглядела довольно странно, чем-то напоминая тот вид, что наблюдался в районе вывала деревьев. Мелкие деревца и кустарники, на всем протяжении от одной опоры, на которой виднелся след от молнии, до другой опоры с таким следом, лежали на земле. Причем все они лежали, вытянувшись в одном направлении – в сторону шоссе.

       - Так, становится все удивительнее и удивительнее, - пробормотал Павел, наклоняясь к прижатым к земле деревцам.
       - Да, здесь, похоже, наблюдаются те же факторы, что в месте вывала возле дороги, - оглядываясь по сторонам, проговорил Черниченко, он почему-то почувствовал себя неуютно.

        В это время Осташенков поднялся, отряхнул руки и посмотрел в сторону шоссе. Там, совсем неподалеку, чуть ближе по направлению к Р-ску, за деревьями можно было разглядеть вышки сотовой связи. Павел некоторое время смотрел на эти вышки, а потом повернулся к Дмитрию и спросил:

        - Как думаешь – какое расстояние от этих опор до вот тех антенн сотовой связи?
        - Хм, навскидку трудно определить, - покачал головой Черниченко, разглядывая вышки, едва видневшиеся из-за деревьев, - можно принести из машины дальномер, а так, метров четыреста, наверное.
        - Ага, а до вывала в лесу у нас тоже примерно четыреста метров, - задумчиво проговорил Павел.
       - Ну, да, примерно так, - согласился Черниченко, еще не понимая, куда клонит его товарищ, - и что это дает?
        - А дает это, Дима, то, что вышки сотовой связи, середина промежутка между этими опорами и вывал деревьев в лесу, являются вершинами правильного равностороннего треугольника, - веско произнес Павел, поворачиваясь к товарищу.
         - Думаешь, это некий рукотворный фактор? – взглянув исподлобья на товарища, осторожно спросил Черниченко.
          - Пока это только предположение, - с некоторым сомнением в голосе ответил Осташенков, - но получается, что автобус находился, в какой-то момент, в центре этого самого треугольника.
        - То есть он попал под воздействие некого внешнего фактора, который, вероятно, просто совпал по времени с грозой, бушевавшей в этом месте? – Задумался теперь и Черниченко.
        - Вполне вероятно, что так оно и было, - продолжая внимательно изучать окрестности, покачал головой Осташенков, а потом, снова повернувшись к товарищу, добавил, - пойдем, пройдемся до этих вышек.

         Эксперты бросили еще один взгляд на странно примятые деревца и кусты под линией электропередач, после чего двинулись в сторону шоссе. И в тот момент, когда они уже скрылись в кустах придорожной лесополосы, из-за одной из дальних опор линии электропередач вышел какой-то человек и внимательно посмотрел им вслед.

*** 

         Старший оперуполномоченный Галкин сидел на стульчике в коридоре больницы и размышлял, периодически бросая взгляд на фотографию, которую держал в руках. На снимке был тот самый человек, чье изображение удалось получить с помощью внутренней камеры автобуса. Однако опрос всех пассажиров автобуса ничего не дал – неизвестного не опознал никто, ни один из тех, кто ехал ночным рейсом, этого человека не видел.

         - Интересно, кто же ты такой? – скривив лицо, пробормотал Галкин, а затем вновь бросая взгляд на фото. – В автобусе ты точно был, но билет, похоже, не брал и никто из пассажиров тебя не помнит. Впрочем, при таком состоянии всех пострадавших, это немудрено.

         Криминалисты успели облазить буквально каждый уголок автобуса, снимая все отпечатки пальцев, которые только могли найти. Увы, и здесь результат тоже оказался отрицательным – удалось найти отпечатки почти всех пассажиров, кучу более ранних отпечатков, но на том месте, где сидел таинственный тип, имелись отпечатки лишь недельной давности. При этом, как сказали эксперты, вероятнее всего, женские. Самым удивительным оказалось другое – на том месте, где сидела пропавшая пара молодых людей, тоже не удалось снять свежих отпечатков, словно эти двое не касались поручней вовсе.

         Кстати, поиски пропавших молодых людей пока тоже не увенчались успехом. Больше всего раздражало то, что никто из массы людей, присутствующих в больнице, не заметил, как эти двое покинули сначала отделение, а потом и территорию больницы вообще. Камеры видеонаблюдения, на которые Галкин возлагал некоторые надежды, ничего не дали, в поле их зрения эти двое не попадали.
        Ничего не дал пока и поиск этих людей по базе данных. Правда, пока успели провести лишь начальный, предварительный поиск, а на более детальную проверку требовалось немалое время. Но факт оставался фактом – по фамилиям, прописанным в предъявленных неизвестными студенческих билетах, в указанном вузе никого найти не удалось. Не учились там никогда такие студенты. И даже более того, пересланные фотографии, которые местные сотрудники полиции предъявили студентам и преподавателям, тоже оказались бесполезными – в лицо этих двоих никто не смог узнать.

         Ситуация с неизвестным человеком, который оказался единственным пассажиром, не спавшим в автобусе, оказалась еще сложнее. В этом случае поиск велся исключительно по фотографии. И пока предъявление не слишком хорошего снимка на автовокзалах Н-ска и Р-ска ничего не дало, в обоих городах никто не видел этого типа.

        - Что же это такое-то? – снова пробормотал Галкин, поднимаясь со стула. – С Луны ты, что ли свалился?

        В этот момент в коридоре появился доктор Романовский с каким-то посетителем. Внешний вид этого человека более всего напоминал типичного университетского профессора – небольшая аккуратная бородка, старомодные очки в роговой оправе, строгий костюм.

        - Вот, позвольте представить Вам, Арсений Петрович Вяземский, специалист по гипнозу, - произнес Романовский, подходя к Галкину.

        - Старший оперуполномоченный Николай Галкин, - отрекомендовался полицейский, исподлобья взглянув на главного биолога Центра, - Вы что же, Виталий Сергеевич, решили-таки воспользоваться гипнозом?

       - Боюсь, у нас нет просто иного выхода, - покачав головой, развел руками Романовский, - заодно, быть может, кто-то сможет опознать этого неизвестного, хотя бы в состоянии гипноза.

       - На самом деле, применение погружения в гипнотическое состояние совсем не обязательно позволит вспомнить пациенту что-то, чего он не помнит в осознанном состоянии, - вступил в разговор Вяземский, - хотя, конечно, какой-то шанс имеется.

        - Будь этот шанс даже один на миллион, его все равно нужно использовать, - уверенным тоном проговорил Галкин, а потом повернулся к Романовскому, - а кого именно из пациентов Вы хотите подвергнуть гипнозу?

       - Я думаю, тех, кто пока в наименьшей степени находится под влиянием втором фазы воздействия, - немного подумав, ответил Романовский.

        - Я могу при этом присутствовать? – немедленно поинтересовался Галкин, взглянув на сохранявшего невозмутимое выражение на лице Вяземского.

       - Можете, однако, вмешиваться в процедуру категорически не рекомендуется, - ответил специалист по гипнозу, - советую Вам заранее сформулировать те вопросы, которые необходимо задать этим людям.

        - Да, да, конечно, - сосредоточенно кивнул головой Галкин, вытаскивая блокнот и карандаш.

       - Пройдемте сюда, - указал в направлении одного из боксов Романовский и первым вошел в указанную дверь.

        Специалист по гипнозу и оперуполномоченный двинулись следом за ним.
        И первым пациентом, на котором Романовский хотел опробовать гипноз, оказался тот самый Виктор Гребенкин, который ехал в автобусе с супругой и перестал её узнавать. Впрочем, как и она его.
Доктор Романовский быстро представил пациенту специалиста по гипнозу и спросил, нет ли у пострадавшего каких-то возражений против проведения сеанса.

         - Нет у меня возражений, - грустно покачал головой мужчина средних лет, которого Галкин встретил первый раз три дня назад на лестничной площадке дома, в котором тот проживал, но не помнил об этом.

         Романовский кивнул головой Вяземскому и тот приступил к делу.
         Галкин уже как-то присутствовал при сеансе гипноза, поэтому многие действия специалиста не стали для полицейского в новинку. И его мало интересовали подробности всех этих манипуляций, поскольку более всего его интересовал результат.
         Но, к величайшему сожалению, сей результат оказался отрицательным – Виктор Гребенкин проспал всю дорогу, и даже не помнил о том, как подсаживали молодую пару на окраине Р-ска. Точно также он ничего не мог сказать и о таинственном пассажире, который оказался единственным, кто не спал. И практически никаких воспоминаний о том, кем он являлся на самом деле, у него тоже не осталось. Хотя он в какой-то момент вспомнил что-то про жену, но, увы, подобный проблеск оказался единственным.
Галкин видел, что доктор Романовский тоже немало разочарован, но старается не подавать вида.

         - Странная немного реакция у этого пациента на гипноз, - задумчиво проговорил Вяземский после окончания процедуры, - как будто в его сознании присутствует какой-то блок.

       - Возможно, так оно и есть, - ответил Романовский, но не стал вдаваться в подробности, - а пока, если Вы не против, давайте попробуем еще одного пациента.

        Теперь они прошли в бокс, где находилась супруга Виктора Гребенкина – Анастасия.
        Но, увы, результат оказался тем же, что и в случае с её мужем – она так и не вспомнила ничего необычного о поездке и не смогла опознать человека на фотографии.
        Последним пациентом, на котором Романовский хотел опробовать гипноз, был молодой парнишка, сидевший в автобусе на одном из первых сидений и носивший в себе сейчас личность пенсионера.
Паренек также не смог вспомнить никаких подробностей о поездке, но вот на фотографию неизвестного отреагировал очень живо.

         - А, это тот человек, который столь неаккуратно вышел прямо на светофоре, - сказал после нескольких секунд рассматривания фотографии.

        - На каком светофоре? – удивленно спросил Галкин, воззрившись на парнишку, руки которого беспрерывно дрожали, как у старика.

        - Ну, мы когда въезжаем в город, то сначала останавливаемся на светофоре, на развилке возле объездной - охотно пояснил парнишка, постоянно шаривший руками по одеялу – как пояснил Романовский, у пенсионера, чью личность парень сейчас носил в себе, имелось заболевание вегетативной нервной системы.

         - Вот этот первый светофор мы проехали на зеленый. – Продолжал словоохотливо пояснять пассажир. – А потом, там есть еще один светофор, когда автобус выезжает на проспект, вот там горел желтый свет и этот человек попросил водителя притормозить у самого перекрестка. Автобус даже почти не останавливался, а этот товарищ выскочил почти на ходу.

       Парнишка, с личностью пенсионера продолжал говорить еще что-то, в основном о безопасности движения и о безответственности нынешних водителей, но Галкин его уже не слушал.
          Он уже сообразил, о каком светофоре идет речь и знал, что там наверняка имеются камеры видеонаблюдения. А раз так, то имелись все шансы разглядеть таинственного пассажира получше, а заодно и узнать – куда же он направился.

Часть 4

1
        Осмотр вышек сотовой связи не занял много времени, никаких новых деталей, которые мог бы упустить в прошлый раз Черниченко, не нашлось. Зато теперь они, вместе с Осташенковым, смогли еще раз убедиться в справедливости гипотезы о равностороннем треугольнике. Отсюда, со стороны мачт сотовой связи хорошо просматривался автомобиль передвижной лаборатории, находившийся на обочине дороги. Поскольку стоял микроавтобус прямо напротив того места, где находился вывал леса, то и расстояние до него прикинуть было совсем не сложно. Как и ожидалось, это расстояние оказалось практически таким же, как и до опор линии электропередач.
        Осмотрев окрестности вокруг башен в радиусе сотни метров, оба эксперта отправились назад, к передвижной лаборатории.

        - Знаешь, что более всего занимает мои мысли? – спросил по дороге назад Осташенков. – Те странные вспышки, о которых вспомнил и водитель, и рассказывали старики в Чузаевке.
        - Да, откровенно говоря, и я тоже в некотором недоумении насчет происхождения этих вспышек, - кивнув головой, признался Черниченко, - ты считаешь, именно они могут являться тем неизвестным нам фактором, который привел к столь странным и значительным последствиям?
        - У меня просто нет других версий, - покачал головой Павел, подходя к машине Центра и заглядывая внутрь.
        - М-да, и как определить, что это были за вспышки? – пробормотал Черниченко, обходя машину вокруг и собираясь пройтись в сторону вывала.
        - Наши еще не возвращались? – поинтересовался тем временем Павел у дежурившего в машине Пашутина.
        - Приходил тот немолодой эксперт, которого ваши Иванычем звали, - немного подумав, ответил оперативник, - взял какую-то коробку и снова ушел, минут тридцать назад это было.
        - Понятно, - кивнул Осташенков и, высунувшись из машины, окликнул Черниченко, - Дима, ты к экспертам?
       - Да, схожу, посмотрю – как у них дела, - ответил напарник и скрылся в кустах.
        - Ладненько, а что – Галкин не выходил на связь? – поинтересовался Осташенков у Пашутина.
         - С час назад, почти сразу, как мы приехали, звонил, узнавал – как у нас дела, - ответил оперативник, выбираясь из машины, вероятно, для того чтобы размяться, - заодно сказал, что пока не удалось найти этих молодых, которые исчезли из больницы, да и этого типа по фотографии никто так и не узнал.
        - Да уж, час от часу не легче, - пробормотал Павел, забираясь в багажный отсек с аппаратурой.

          В багажнике он собирался поискать некоторые особо чувствительные приборы, которые могли бы зафиксировать некоторые виды аномальных излучений. Перерыв весь багажник, эксперт отступил назад и с некоторым удивлением покачал головой:

          - Интересно, кому это понадобился векторный анализатор высокочастотных полей? 

         Некоторое время Осташенков озадаченно глядел на пустующее место в багажном отсеке. Затем начал внимательно осматривать упаковки остальных приборов, и с некоторым удивлением отметил, что не хватает так называемого «грозоотметчика». Таким старомодным названием эксперты окрестили широкополосный регистратор направленных помех.
          Поискав еще немного, он решил, что члены экспертной бригады уже обнаружили проявление каких-то факторов и теперь пожелали провести уточняющие замеры.

        Передвинув в задумчивости еще пару коробок, Павел вылез из машины и тут увидел возвращающихся Крутикова и Маргариту Проскурину.

         - И что хорошего может рассказать экспертиза? – все еще пребывая в задумчивости, несколько рассеянным голосом поинтересовался Осташенков.
         - Пока ничего определенного, - покачал головой Крутиков, - в месте вывала кроме повышенного радиационного фона зафиксирована повышенная ионизация, вызванная, скорее всего мощным электрическим разрядом.
         - А вот следов пожара в лесу, как ни старались, найти не смогли, - добавила Маргарита.
         - Создается впечатление, что в лесу произошло нечто вроде взрыва объемно-детонирующего заряда, который и вызвал столь странный вывал деревьев, - с некоторым сомнением проговорил Крутиков.
         - Но, в этом случае должны остаться частицы взрывчатки, - подняв глаза на экспертов, заметил Павел.
         - Верно. – Утвердительно кивнул головой Крутиков. – Но их нет. Конечно, не исключено, что взрывчатка имела очень высокую полноту детонации, но и в этом случае обычно остаются микрочастицы. Но, увы, пока нам не удалось зафиксировать ни единого следа чего-то подобного.
         - Странно, а что там Черниченко делает с Гордеевым и Сумским? Разве вы не закончили? – спросил Павел, бросая взгляд в небо – похоже, что к вечеру снова собиралась гроза.
        - Черниченко с Гордеевым ушли к линии электропередач, хотят кое-что там посмотреть, - пожав плечами, ответил Родион Крутиков, - а Сумской еще минут срок назад ушел сюда, к машине и больше не появлялся.
        - Так, что-то не нравится мне все это, - проговорил Осташенков и, достав рацию, вызвал Черниченко, - Дмитрий, Сумской не с вами?
        - Нет, не с нами, - почти сразу же ответил Черниченко, - вот Олег говорит, что тот ушел почти сорок минут назад к машине и не возвращался, а что его с вами нет?!
        - В том и дело, что нет, - бросив быстрый взгляд по сторонам, ответил Павел, - хорошо, Вы там, чем занимаетесь?
        - Хотим провести замеры электромагнитного поля под линией, нет ли здесь какой-то аномалии. – После небольшой паузы ответил Дмитрий. – Жаль у нас только широкополосный измеритель радиопомех. Нам бы лучше векторный высокочастотник.
        - Да уж, - пробормотал Павел, вновь оглянувшись по сторонам, а затем вновь поднес рацию ко рту, - закругляйтесь и когда пойдете назад – поищите Сумского, может он вернулся на место вывала.
        - Принято, - коротко отозвался Дмитрий.

         Павел выключил рацию, ответив про себя, что во время связи наблюдалось странное дрожание. Создавалось ощущение подобное тому, как если бы сеанс связи проводился в условиях сильного электромагнитного возмущения в атмосфере или попросту – северного сияния.

          - Сумской брал с собой рацию? – Осташенков вновь повернулся к Крутикову.
          - Нет, мы взяли с собой два экземпляра – один для Гордеева, второй для Маргариты, - чуть подумав, ответил Родион, - еще одна рация имелась у Дмитрия.
          - Так, одна рация сейчас у меня, и еще одна – вот она, в резерве, всего пять. – Задумчиво проговорил Павел, глядя в сторону багажного отсека микроавтобуса. – Получается, что Сумской рации не взял. А кто-нибудь знает номер его сотового?
          - Здесь вообще-то отвратительная связь, - вмешался в разговор Пашутин, - у меня разговор с начальством постоянно прерывался.
         - Ну, попытка не пытка, - произнес Осташенков, оглядев присутствующих экспертов.
          - Кажется, у меня был номер телефона Сумского, - проговорила Маргарита и, порывшись в карманах, вытащила бумажку с номером.

          На вопросительный взгляд Осташенкова она ответила:

          — Это наше руководство потребовало номера всех мобильников у сотрудников, особенно у тех, кто ни разу не выезжал, и я, на всякий случай записала номер, остальные-то, у меня все в память занесены.
          - Так, - сосредоточенным голосом произнес Павел и, взяв из рук Маргариты бумажку, набрал номер.

          Некоторое время шли гудки, а потом откуда-то из глубины салоны послышались приглушенные трели.
Родион быстро метнулся туда и вытащил из-под груды теплых курток звонящий мобильный телефон.

          - Похоже, он и мобильник с собой не взял, - покачал головой Осташенков, сбрасывая вызов.

         Телефон в руках Крутикова замолк.

         - Так, попробуем поискать его сами, - сказал Павел после некоторого размышления, - но придется сообщить и в Центр.

         Он посмотрел на Крутикова и Маргариту и сказал:

          - Попробуйте пройти назад, в сторону Чузаевки, хотя бы километр, а я пока схожу в противоположную сторону.
          - Может и мне с Вами? – предложил Пашутин, подходя к Павлу.
          - Нет, Костя, тебе лучше оставаться здесь, вдруг он объявится, - покачал головой Осташенков, - и, если подобное произойдет, постарайся задержать его у машины, под каким угодно предлогом.
          - Сделаем, - с решительным видом кивнул головой оперативник.

          Вздохнув еще раз и прихватив с собой рацию, Павел двинулся по обочине шоссе в направлении Р-ска. Спустя минуту Маргарита с Родионом отправились на поиски в противоположную сторону. Костя Пашутин вышел из машины с биноклем, и некоторое время осматривал окрестные кусты, но, ничего не заметив, вернулся в машину.
         Минут через сорок все исследователи, включая и Гордеева с Черниченко, вернулись к машине – Сумского никто не видел.

          - Не нравится мне это исчезновение, - с недовольным видом проговорил Осташенков, - и главное – зачем он взял с собой два высокочастотных анализатора?
          - Может что-то заметил и решил перепроверить? – оглядываясь по сторонам, задумчиво проговорил Гордеев.
          - Если бы заметил, то вряд ли стал скрывать это от других, - возразил, было, Черниченко, но потом умолк – странное поведение эксперта не укладывалось ни в какие рамки.
          - Все, сообщаем в Центр, - решительно сказал Осташенков, беря в руки телефон, а потом повернулся к Пашутину, - Костя, поставь и Галкина в известность об исчезновении одного члена группы.

***
         А в это же самое время старший оперуполномоченный Галкин вместе с двумя молодыми оперативниками сидели в городском центре ситуативного контроля, куда стекалась вся информация с городских камер слежения. Они пытались найти и отследить движение неизвестного человека, сошедшего с автобуса, не доезжая до автовокзала.
         Заодно Галкин дал указание искать на видеозаписях и ту молодую пару, которая неким фантастическим, совершенно непостижимым образом испарилась с территории больницы. В результате просмотр длился уже более часа.

          К неудовольствию старшего оперуполномоченного, сразу две камеры, находившиеся поблизости от перекрестка, возле которого, скорее всего, вышел неизвестный, в тот день не работали. И теперь приходилось просматривать немалое число записей со всех окрестных камер, поскольку оставалось совершенно неясно, в какую именно сторону пошел этот человек.

         Наконец, Галкину показалось, что мелькнул знакомый силуэт, точнее даже не силуэт, ибо у полицейского не было ростовой фотографии, а абрис головы. Он попросил сотрудника центра отмотать запись назад и пустить в замедленном воспроизведении и, спустя минуту удовлетворенно потер руки – неизвестный мелькнул на камере, расположенной в двух кварталах от перекрестка. Однако куда удивительнее было то, что шел он не к центру города, как это можно было ожидать, а наоборот – к его окраине.   
          Отслеживать человека в том районе становилось намного сложнее, камер там устанавливали мало, да и те, по большей части – в частных организациях.
          После еще почти часа, проведенного возле экрана, оперуполномоченному все же удалось напасть на след неизвестного – тот прошел мимо одной из пожарных частей МЧС. И это было уже кое-что, поскольку Галкин отлично знал, где эта часть находится. Правда, запись, сделанная больше шести дней назад, мало что давала, но все же служила доказательством реального существования неизвестного. Старший оперуполномоченный с удовлетворением потер руки, дело сдвинулось с мертвой точки.
          И в этот момент Галкина окликнул один из его сотрудников, занимавшийся поиском пропавшей из больницы пары.

          - Товарищ майор, - позвал молодой оперативник, привстав немного со стула, - мне кажется, я вижу тех, кто изображен на фотографии.
          - Так, кажется, становится намного лучше, - оживился Галкин, вставая со своего места и подходя к своему сотруднику, - где эта камера находится?
          - Пр-ский микрорайон, там, где находится здание областного концертного зала, - указав на надпись в нижней части экрана, ответил сотрудник.
         - Давно сделана запись? – осведомился Галкин, с интересом разглядывая изображение.
         - Сейчас посмотрю, - ответил оперативник, щелкая мышкой, - примерно сорок минут назад.
         - Так, и куда же голубчики направлялись? – не спуская глаз с монитора, поинтересовался Галкин, присаживаясь на стул рядом со своим сотрудником.
         - Вот они снова, идут по улице мимо универмага «Пятерочка», - снова указал на экран сотрудник.

          Галкин смотрел на двигающихся по улице молодых людей и никак не мог сообразить, чем этот маршрут кажется ему хорошо знакомым.

          - А вот они вышли к торговому центру на площади автовокзала, - вновь произнес молодой оперативник, показывая кадры с еще одной камеры.
           - Черт, автовокзал! – сообразив, почему ему так знаком этот маршрут, вскочил на ноги Галкин. – Он же уезжают! Быстро все на площадь!

            И в следующее мгновенье старший оперуполномоченный со всех ног бросился к выходу, едва не сбив по дороге местного техника. Спустя пару секунд оба его сотрудника помчались следом.

           На вокзале уже находилось несколько сотрудников УВД, которых Галкин вызвал прямо из машины, но двух молодых людей, пропавших из больницы, найти пока не удавалось.
          Выскочив из машины, Галкин на ходу дал распоряжение оцепить вокзал и не выпускать автобусы в рейсы, а сам бросился к кассам.

           Кассирша, вместе со своей коллегой, долго рассматривали фотографии, которые им показал Галкин, пока, наконец, не произнесла несколько неуверенно:

         - Да, вроде бы они брали билеты, чуть больше получаса назад.

          - Прекрасно, а на какой рейс? – спросил Галкин, изо всех сил стараясь сохранять выдержку и спокойствие.
           - Не помню, вечерних рейсов тоже немало, - задумалась кассирша, принимая очень важный вид.

          Галкину хотелось треснуть ей по голове, но он взял себя в руки и терпеливо произнес, стараясь говорить, как можно вежливее:

          - Пожалуйста, вспомните, на какой рейс они брали билеты, это очень важно.
          - Ах, что же это я!? – после короткой паузы всплеснула руками кассирша. – Они же чуть не опоздали на свой автобус, билеты-то брали до Р-ска.
          - До Р-ска? Вы точно помните? – пристально посмотрел на женщину полицейский.
           - Конечно, помню, - с какой-то обидой в голосе произнесла кассирша, - уже объявили отправление, а они прямо влетели в помещение кассы.
          - Спасибо, - коротко бросил Галкин и выскочил за дверь.

           Шансов догнать автобус было маловато, все-таки он ушел почти сорок минут назад, но попытаться все же стоило.
Погоня осложнялась тем, что автобус наверняка уже проехал все посты ГИБДД, находившиеся на трассе, а следующие появлялись только в Р-ской области.

***
           Примерно в это же самое время на окраину Чузаевки, там, где возле опушки леса располагался крайний дом, вышел человек, с которым так жаждал повидаться старший оперуполномоченный Галкин. Тот самый человек, что оказался единственным не спящим среди пассажиров ночного рейса из Р-ска. Незнакомец посмотрел на быстро темнеющее небо, явно предвещавшее грозу, как-то недоброго усмехнулся и двинулся по опушке леса.
            Человек прошел метров триста по небольшому лугу, располагавшемуся позади деревни, и двинулся по узкой, начавшей зарастать просеке. В конце это просеки виднелась другая – та, на которой располагалась линия электропередач.

         Почти одновременно с этим, другой человек, которого Осташенков, Гордеев и Крутиков знали, как эксперта Сумского, вышел к вышкам сотовой связи.
          Оглядевшись по сторонам, он подошел к будке, стоявшей в основании одной из вышек и, недолго думая, взломал замок.
Затем вытащил из сумки, висевшей у него на плече, какой-то прибор и полез вместе с ним внутрь контейнера с оборудованием.

2
          Полицейский автомобиль, в котором находились старший оперуполномоченный Галкин и двое его молодых сотрудников, выскочил с проспекта на прилегающую улицу и помчался в сторону окраины. Но, не доезжая буквально сотни метров до выезда из города, сидевший за рулем сотрудник свернул на бензозаправку.

          - Ну, что еще?! – раздраженно выкрикнул Галкин, яростно глядя на своих подчиненных.
          - Извините, товарищ майор, но горючего у нас километров на шестьдесят, не больше, - виноватым тоном проговорил водитель.
         - Да, что б тебя! – выругался Галкин, стукнув кулаком по торпеде. – Давай живее! Уедут они в этот Р-ск, и потом ищи их свищи!

           Именно в этот момент у полицейского зазвонил мобильник. Галкин рванул телефон из внутреннего кармана и раздраженно рявкнул в микрофон:

           -  Да, что надо?!
           - Извините, товарищ майор, - раздался в трубке тихий и какой-то растерянный голос доктора Романовского.
          - Это Вы простите меня доктор, но мне сейчас немножко некогда, - уже на два тона ниже ответил Галкин, - как раз собираемся преследовать двух таинственных беглецов из больницы.
         - Вот о них-то я и хотел поговорить, - торопливо проговорил доктор Романовский, - есть кое-что, что Вам обязательно нужно знать.
         - Ладно, я Вас слушаю, - Галкин посмотрел в окно автомобиля на то, как его сотрудник заливает в бак бензин, - только быстро.
          - Понимаете, этих двоих не обследовали детально в тот момент, когда привезли в больницу, - начал несколько сбивчиво Романовский, - то есть провели общее обследование, опрос, проверку рефлексов и тому подобное, но ни одно сканирование они не проходили.
          - Ясно доктор, дальше, - Галкин проследил, как его подчиненный повесил заправочный пистолет.
           - А как раз перед тем, как они исчезли из больницы, им сделали электроэнцефалографию, - еще больше заволновался Романовский, - но расшифровку не смогли сделать, потому что внезапно отключилось питание аппарата.
          - Ясно, они сами и отключили, - проговорил Галкин, кивая водителю, чтобы тот запускал двигатель.
           - Не исключено, вот только сейчас мы проверили и оказалось, что запись сохранилась, - чуть помявшись, уже не скрывая своей нервозности, проговорил Романовский, - и сейчас мы её расшифровали.

          Доктор замолчал на несколько секунд, а потом произнес каким-то бесцветным голосом:

          - Эта энцефалограмма не может принадлежать человеку!
          - Что?! Не понял доктор, повторите! – резким голосом почти выкрикнул в трубку Галкин, и где-то внутри него все похолодело, ибо на самом деле он прекрасно расслышал все сказанное медиком.
          - Те данные, которые снял аппарат электроэнцефалографии, не могут принадлежать человеку. – Все таким же, заметно растерянным голосом повторил доктор Романовский. – Просто по определению не могут. Никогда.
          - Черт! – проговорил Галкин, чувствуя, как по его спине стекает струйка пота. – Итить твою мать!
          - Будьте предельно осторожны с ними, товарищ майор, - как-то совсем буднично, вроде как по-домашнему проговорил в трубку Романовский.
          - Как получится, - деревянным голосом ответил Галкин и отключил телефон.

         Некоторое время молчал, размышляя о том, что услышал от биолога, а потом выругался несколько раз и заорал на водителя:

          - Ну, что стоишь?! Заводи! Догонять будем!

*** 
          Павел Осташенков стоял возле микроавтобуса передвижной лаборатории и наблюдал за изредка проезжавшими по шоссе автомобилями. Иногда он поднимал глаза вверх и смотрел на темнеющее небо, в котором уже явственно угадывались грозовые тучи.
          Из автомобиля вышел Черниченко и с озадаченным видом подошел к Павлу:

           - Нет связи. Пропала пять минут назад, как отрезало!
           - У всех операторов? – как будто даже немного равнодушным тоном поинтересовался Осташенков.
           - Так у нас и есть всего два, - покачал головой Черниченко, - и наши рации не достают на таком расстоянии до нашего ближайшего отделения, слишком далеко.
           - Всё к одному, - с силой потерев рукой шею, проговорил Павел, - и явно неспроста.
          - Считаешь, что кто-то намеренно глушит телефонную связь? – Черниченко выразительно посмотрел на старшего напарника. – Ты понимаешь – какой это уровень?!
          - Понимаю, - с сосредоточенным видом кивнул головой Осташенков, - это явно уже не наш уровень.

           Он сделал акцент на словах – «не наш».
           Дмитрия так и подмывало спросить – «А чей тогда?», но он так и не решился.
           И тут снова заговорил Павел:

           - Кому-то нужно сходить в Чузаевку, и попробовать связаться с нашими оттуда. В деревне наверняка имеется обычный, старорежимный проводной телефон.
         - Не факт, совсем не факт, - начал, было, Черниченко, но под тяжелым взглядом Осташенкова, тут же осекся.
        - Надо сходить Дима, - пристально посмотрел на него Павел, - и возьми с собой Костю, с ним тебе будет проще попасть в дома местных жителей.
        - Ладно, сходим, - пробурчал Черниченко и скрылся в машине.

         Через пару минут эксперт с оперативником выбрались наружу и, кивнув Осташенкову, двинулись в сторону деревни. Они могли бы попытаться поймать попутку, но практически полное отсутствие автомобилей на шоссе сводило подобные шансы к нулю. А лабораторную машину старший эксперт хотел, на всякий случай, оставить на месте аномалии.
В этот момент на улицу вышел Крутиков и тоже подошел к Павлу.

           - Гроза будет скоро, - проговорил он, поглядывая на небо.
           - Будет, и мне это совсем не нравится, - покачал головой Павел, продолжая размышлять о том, что происходит вокруг, - когда случилось это чертово происшествие с автобусом, тоже была гроза.

          Крутиков бросил быстрый взгляд на старшего группы, но промолчал.

          - А знаешь, что, Родион?! – задумчиво проговорил Павел после короткой паузы. – Пойдем-ка, сходим к башням сотовой связи, что-то меня мучают какие-то смутные подозрения.
          - Олега или Маргариту будем брать с собой? – спросил Родион, как-то сразу подобравшись.
          - Нет, пусть остаются здесь, - махнул рукой Осташенков, - только предупреди их, куда мы собираемся прогуляться.

         Через пару минут Осташенков с Родионом уже переходили шоссе, а затем двинулись в направлении расположения вышек сотовой связи. За то время, пока они преодолевали расстояние чуть больше четырехсот метров, по шоссе проехало всего три или четыре машины. Вот уже показалось основание первой башни, и невысокая сетка, ограждающая её. И тут Павел заметил, что дверца, которая при первом посещении вышки была заперта на замок, теперь оказалась немного приоткрыта, а сам замок висел чуть вбок. Павел посмотрел на Родиона, приложил палец к губам и молча указал на дверь.
          Родион так же молча кивнул, и оба эксперта медленным осторожным шагом подошли ближе. Теперь стало видно, что и дверца контейнера с оборудованием тоже взломана. Павел аккуратно вошел внутрь ограды и взглянул в щель двери контейнера – там было пусто.

           Осташенков бросил настороженный взгляд по сторонам, и ему показалось, что возле контейнера с оборудованием второй мачты кто-то шевелится. Павел аккуратно вышел из-за ограды, окружающей первую вышку и, кивнув головой Крутикову, медленно двинулся в сторону второй мачты.

          Когда до калитки в ограде второй вышки осталось не более десятка шагов, стало ясно, что возле контейнера возится какой-то человек. Показав Крутикову знаками, чтобы тот обошел башню с обратной стороны, Осташенков начал медленно приближаться.
          И тут неизвестный, возившийся возле башни, что-то заметил, поскольку перестал возиться внутри и оглянулся по сторонам. Павла он не заметил, поскольку того прикрывал висящий на ограде электрораспределительный щит. А вот Родион, обходивший ограду сбоку, оказался прямо напротив неизвестного и немедленно попал в поле его зрения.

          Человек издал какой-то странный звук, захлопнул дверь контейнера с аппаратурой и опрометью бросился к выходу.
          Но Павел был настороже и успел перехватить этого человека. Тот выскочил из двери ограды и налетел прямо на Осташенкова. Хотя Павел готовился к возможному столкновению, скорость, с которой бежал неизвестный субъект, оказалась столь высока, что оба не удержались на ногах и рухнули на землю. Однако Павел не выпустил врезавшегося в него человека из рук и продолжал держать, а тут и Родион подоспел.
         Вместе они схватили неизвестного за обе руки и поставили на ноги. К их удивлению, это оказался ни кто иной, как пропавший эксперт Сумской.

         - Так-так. – Медленно произнес Осташенков, пристально глядя на эксперта. – И как же это понимать, господин Сумской? Для чего Вы вывели из строя аппаратуру сотовой связи?
        - Ничего я не выводил, - тихим, но решительным голосом ответил Сумской и в голосе этого невысокого, невзрачного по виду человека, явственно слышалась немалая твердость.
         - Интересно, а кто же тогда? – с усмешкой переглянувшись с Родионом, спросил Осташенков. – И не Ваших ли рук дело – перестройка оборудования сотовой связи так, что оно подействовало на пассажиров автобуса?!

          Родион Крутиков с удивлением посмотрел на старшего товарища, но Сумской нисколько не смутился, а произнес все тем же твердым, упрямым голосом:

         - Вы все равно мне, не поверите, но я лишь пытаюсь исправить ситуацию и не допустить нового вторжения!
         - Какого-такого вторжения?! – на сей раз, удивление Осташенкова было неподдельным. – И что значит – нового? Значит, первое уже было?
         - То, что вы принимаете за аномальное явление, на деле являлось вмешательством внешних сил, - быстро проговорил Сумской, бросив исподлобья напряженный взгляд на экспертов Центра катастроф и чрезвычайных ситуаций.
         - Что это еще за внешние силы? – теперь уже Крутикову пришла очередь удивляться. – Какая-то иностранная разведка? А Вы тогда кто – представитель ФСБ?
         - Нисколько. – Каким-то глубоко печальным голосом произнес Сумской. – Я лишь наблюдатель службы контроля. А те, кто пытается вторгнуться в ваш мир – представители иной, нечеловеческой цивилизации, которая таким необычным способом готовит плацдарм для вторжения.
         - Что-то Вы нам зубы заговариваете, - с недоверчивым видом покачал головой Крутиков, но Осташенков чисто интуитивно понял, что в словах стоявшего перед ними человека, которого они считали обыкновенным экспертом, не было лжи.

          Он посмотрел на Родиона, отрицательно кивнув головой, и Крутиков сразу замолчал.

          - Значит, если я Вас правильно понял, то воздействие, которому подверглись пассажиры автобуса, на деле являлись вмешательством неких внеземных, ну или проще - внешних сил? – после небольшой паузы спросил Осташенков. – Но причем здесь вышки сотовой связи?
          - Цивилизация агрессора не имеет прямой возможности прилететь сюда, да и прислать своего представителя – тоже, это слишком непростое дело, и может в любой момент сорваться. – В голосе Сумского слышалась немалая горечь и какая-то обреченность. – Но у них имеются технологии, позволяющие перебрасывать в другие миры – как бы личности, сознания своих соплеменников, внедряя их в организмы жителей атакуемой планеты. И для этого они используют, в том числе и подходящие для этого устройства того мира, в который производится переброс.
          - Постойте, но если, как Вы говорите, произошло перемещение сознаний из другого мира, то почему пассажиры автобуса просто поменялись личностями друг с другом? – снова спросил Осташенков, в голове которого постепенно начала вырисовываться картина происходящего.
         - Потому что нашей службе контроля удалось сбить настройку их аппаратуры, а вернее, они так и не смогли завершить тонкую настройку вовсе. – Голос Сумского снова окреп и приобрел заметную уверенность. – Но поскольку представители цивилизации вторжения, как бы это сказать, совершенно лишены какой-либо этики и морали, то, даже видя последствия происходящего, все равно продолжили свою операцию. И в результате произошло смещение сознания тех людей, что находились в автобусе.
        - То есть, линии электропередач и мачты сотовой связи – это все части используемого ими оборудования? – недоверчиво глядя на человека, которого они долгое время считали коллегой, спросил Родион.
         - Да, - кивнул головой Сумской, - в определенный момент, оказавшись в так называемой – реперной точке, их агент, обычно именуемый наводчиком, дает сигнал на начало переброса.
         - Точно, треугольник со сторонами в четыреста метров! – с оживлением воскликнул Осташенков, но тут же осекся. – Постойте, значит, на борту автобуса находился агент этих пришельцев?!
         - Да, находился, и не только он, но и так называемые контрольные образцы, - взглянув в небеса, каким-то странным тоном проговорил Сумской, а потом, опустив голову, добавил уже другим голосом, в котором слышалась неприкрытая тоска, - а я не успел перестроить систему.
         - Что не успел? – не понял обескураженный Осташенков.

         В этот момент Сумской снова поднял голову, но смотрел при этом не на Павла или Родиона, а повернул голову в сторону шоссе. Мимо вышек сотовой связи промчался междугородний автобус, а следом за ним, с интервалом метров сто, полицейская машина с включенным проблесковым маячком и сиреной.

          И вдруг Сумской как-то резко дернулся и, вырвавшись из рук Павла и Родиона, помчался в сторону шоссе.
          Не ожидавшие такой прыти эксперты на мгновенье оторопели, а затем бросились вдогонку. Оба были людьми молодыми и довольно тренированными, но первое время им не удавалось даже приблизиться к Сумскому. Вслед за ним они пересекли шоссе и теперь пробирались сквозь заросли кустарника в сторону опор линии электропередач.
Вскоре оба эксперта выскочили на просеку, но Сумского словно след простыл.

         - Черт, куда он делся? – хриплым голосом проговорил Осташенков, оглядываясь по сторонам.
        - Как думаешь, он правду говорил, или лапшу нам на уши вешал? – с трудом переводя дыхание, поинтересовался Крутиков.
         - Не знаю, можно ли верить всем его словам, - слегка поморщившись, покачал головой Павел, - но это объясняет очень многие вещи из тех, с которыми нам пришлось столкнуться.

         В этот момент в небе сверкнула молния, а через несколько секунд по просеке прокатился раскат грома.

***
        Полицейским все-таки удалось нагнать тот автобус, которым воспользовались беглецы из больницы, хотя ехать пришлось на такой скорости, что порой сам Галкин опасался, как бы автомобиль не вылетел с трассы. Утешало лишь одно – малое количество встречных и попутных автомобилей.
         Автобус они догнали за какой-то небольшой деревушкой, уже на границе Р-ской области. Сразу за окраиной деревни на обочине шоссе промелькнул странно знакомый автомобиль, но Галкин никак не мог вспомнить – где он его видел.

          Наконец, сидевший за рулем полицейской машины, молодой оперативник обошел автобус и начал прижимать его к обочине.
         Водитель автобуса, на лице которого было написано безмерное удивление, остановился на краю дороги. Трое сотрудников полиции буквально вывалились из своего автомобиля и так же втроем влетели в открытую дверь автобуса.

          - Всем оставаться на местах! – срывая голос, проорал Галкин, держа пистолет перед собой. – Полиция! Специальный отдел!

          Водитель и пассажиры испуганно вжались в сиденья. Оставив одного из сотрудников возле входа, Галкин со вторым оперативником прошли по салону, внимательно вглядываясь в лица пассажиров. Но тех, кого они искали, в салоне не было.
         Галкин быстро прошел назад, к водительскому месту и, вытащив фотографию, ткнул её в лицо водителю:

         - Где вот эти двое? И не говори, что они не ехали!
         - Возле Чузаевки вышли, - испуганно глядя на пистолет, чуть дрожащим голосом проговорил водитель, - всего минут десять назад.
         - Вот черт! – в сердцах выругался Галкин и, махнув рукой с пистолетом, повернулся к своим сотрудникам. – Быстро в машину!

        Оперативники, ни о чем, не спрашивая, метнулись из салона автобуса, а Галкин снова обернулся к водителю и сказал:

         - Извини брат, всякое бывает, а сейчас тебе лучше ехать дальше и не задавать лишних вопросов.

         В следующее мгновенье он тоже выскочил из автобуса и забрался в полицейскую машину. Еще через пару секунд автомобиль с оперативниками, взвизгнув покрышками, рванул в обратном направлении.

         - Вот тебе и раз, - пробормотал водитель автобуса, вытирая вспотевший лоб.
         - И что это было? – робко поинтересовался кто-то из пассажиров.
         - Не знаю и, честно говоря, знать не хочу! – отрезал водитель и снова завел двигатель автобуса.

3
       Черниченко с Пашутиным успели добраться почти до самой Чузаевки, когда мимо них проехал междугородний автобус, а меньше, чем через полминуты, со скоростью пули пронесся полицейский автомобиль.

       - Вот это да, - с немалым удивлением проговорил Черниченко, оглядываясь на удаляющиеся проблесковые маячки полицейской машины, - ничего себе скорость!
       - Эх, жаль, не успели их тормознуть, - махнул рукой огорченный Пашутин, - можно было бы попробовать задействовать их рацию и связаться с нашим начальством.

       Оперативник даже не подозревал, что непосредственное начальство как раз и промчалось сейчас мимо него в том самом автомобиле. Еще раз, бросив взгляд в сторону умчавшейся вдаль полицейской машины, эксперт с сотрудником полиции двинулись дальше.

         Вот и окраина деревни, которую они посещают уже второй раз за последние три дня. Недалеко от крайнего дома, по небольшой тропинке, змеящейся среди высоких луговых трав в сторону леса, видны два человека. Судя по внешнему облику – мужчина и женщина, торопливо идущие в сторону лесной опушки.

          - Интересно, это местные жители куда-то спешат? – задумчиво глядя на видневшиеся вдалеке фигуры, проговорил Черниченко.
       - Кто их знает, - пожал плечами Пашутин, - давай телефон искать, может, сразу зайдем к знакомым старикам?
        - А это мысль, - с одобрением кивнул головой Дмитрий, - в прошлый раз старики были единственными, кто оказался дома, и не отказались поговорить.
        - Ну, сейчас уже почти вечер, - немного подумав, отозвался Костя, - наверняка и другие жители дома, но со знакомыми как-то проще.
       - Как бы гроза не началась, - взглянув на небо, вздохнул Дмитрий.

        И буквально через пару секунд после слов эксперта, в той стороне, где находилась сейчас передвижная лаборатория, сверкнула вспышка молнии. Дмитрий с Костей переглянулись и, войдя в калитку хорошо знакомого двора, постучали в дверь.
        Как и ожидалось, старики оказались на месте, и не просто узнали своих давешних визитеров, но даже как будто ждали.

        - Неужто опять что-то случилось? – каким-то добродушным тоном поинтересовался старик-хозяин
        - Ну, вроде пока нет, но вполне может случиться, - постарался уклониться от конкретного ответа Черниченко, - мы хотели спросить– есть ли у вас телефон, неважно какой – сотовый или обычный?
       - Да есть-то и такой, и такой, - немного помявшись, ответил старик, - да только со связью что-то.
       - Ну, сотовая связь и у нас не работает, - перебивая старика, сказал Пашутин, - а обычный телефон, он-то, где у вас?
       - Да вот он стоит, на кухне, - показала рукой старушка-хозяйка.
        - Странно, - проговорил Пашутин, быстрым шагом подойдя к телефону и подняв трубку, - ни гудка, полная тишина.
        - Как же так? – в голосе старушки сквозило неприкрытое беспокойство. – Аккурат вчерашним вечером звонила внучке.
        - Вот, не зря мне показалось подозрительным, что те двое копаются возле телефонного столба, - с недовольным видом покачал головой старичок.
        - Какие это двое? И когда они копались? – Черниченко переглянулся с Пашутиным.
       - Да вот, буквально минут пятнадцать назад. – Состроив скорбную мину, развел руками хозяин дома. – Сошли с автобуса, вроде как молодые парень с девкой, прошли вдоль деревни, что-то там делали возле столба с телефонным ящиком, а потом ушли в сторону леса. Я все хорошо видел, автобус то у нас почти никогда не останавливается.
        - Так, значит говорите – ушли в сторону леса? – переспросил Пашутин, снова переглянувшись с Черниченко, и опрометью бросился к выходу.
        - Спасибо вам большое, - успел бросить на ходу Дмитрий и тоже поспешил следом за полицейским.

         Пробежав невеликую деревенскую улочку меньше чем за минуту, эксперт с оперативником остановились на окраине, пытаясь разглядеть парочку, которую видели при входе в деревню. Но, увы, тропинка, идущая в сторону лесной опушки, была пуста.

        - Эх, черт, если бы знать! – выругался Пашутин, сплюнув на землю.
         - Ну, что делать, давай попробуем догнать, – ответил Черниченко, которого происшествие взволновало ничуть не меньше оперативника, - чует мое сердце, что это та сладкая парочка из больницы.
      - Этим то, что здесь делать? – на ходу бросил Пашутин, едва ли не бегом двигаясь по тропинке.
      - Вот и я хотел бы знать – что? – покачал головой Дмитрий, стараясь не отставать от оперативника.

        Напарники прошли вдоль опушки леса и вскоре вышли на тропинку, в конце которой виднелась просека линии электропередач.

        - Ох, не нравится мне, что они пошли к высоковольтной линии, - покачал головой Пашутин, доставая из кобуры пистолет, а затем перешел на легкую рысь.

        Дмитрий, по своему статусу оружия иметь не мог, но он также был полон решимости все прояснить, и побежал вслед за оперативником.

*** 
         Буквально через минуту возле того самого телефонного столба, как его называл местный старичок, с визгом затормозила полицейская машина.
Спустя несколько секунд из неё выскочили три человека.

         - Сонное царство, - процедил сквозь зубы старший оперуполномоченный Галкин, осматривая все вокруг, и вдруг заметил на крыльце одного из домиков человека, махавшего им рукой.

       - За мной, - бросил Галкин подчиненным и быстрым шагом двинулся к дому, откуда им махал человек.

        Местный житель оказался старичком весьма почтенного возраста, который весьма благожелательно смотрел на полицейских.

         - А те ребята, что появлялись тут минут десять назад, не из ваших случайно? – поинтересовался старичок после того, как Галкин представился.
         - Мужчина и женщина? – с подозрением глядя на хозяина дома, переспросил Галкин.
         - Нет, мужчина и женщина, которые испортили телефон, проходили раньше, - небрежно махнув рукой, покачал головой старичок, - а эти двое как раз искали первых.
        - Наверное, кто-то из наших. – Вспомнив, наконец, где он мог видеть машину, стоявшую на обочине, отозвался Галкин. – Давно они ушли, эти наши? И куда?
       - Так минут десять будет, - с готовностью ответил старик, - и пошли они, конечно, за теми двумя преступниками, в сторону просеки.
       - Почему преступниками? – Галкин уже собирался выходить, но услышав последнюю фразу, обернулся к хозяину.
        - А порядочные люди телефон из строя не выводят, - назидательным тоном произнес старик, подняв указательный палец.

         Галкин усмехнулся и, махнув рукой подчиненным, легкой трусцой двинулся к окраине деревни.

***
        Осташенков некоторое время раздумывал – возвращаться ли сразу к машине или попробовать поискать Сумского еще раз. Из этого раздумья его вывел очередной удар грома. На сей раз, молния ударила еще ближе, настолько, что чуть было, не ослепила стоявших недалеко от линии электропередачи экспертов.

         - Так, что у нас со связью. – Недоверчиво качая головой, пробормотал Павел и достал мобильник. – Черт, связи по-прежнему нет. Неужели это работа Сумского?
       - И что теперь делать будем? – спросил Крутиков, настороженно поглядывая в совершенно почерневшее небо.
       - Идем к машине, там разберемся, - с легким раздражением ответил Осташенков, досадуя, что совершенно не контролирует ситуацию.

         Вдвоем с Родионом они пошли вдоль линии электропередачи, чтобы выйти на просеку, идущую к дороге. И в тот момент, когда подходили к той опоре, на которой остался след от удара молнии, увидели там какой-то странный нарост. Собственно, заметил его Осташенков совершенно случайно, нарост казался совсем небольшим, но еще недавно его тут однозначно не было.

        - Это еще, что за шутка такая? – озадаченно пробормотал эксперт, подходя ближе и наклоняясь к странному образованию.
        - Что там такое? – удивился Родион, который задумался и чуть не ушел от старшего товарища.
        - Не знаю, какой-то прибор прицеплен к опоре, - ответил Павел, сосредоточенно разглядывая предмет, более всего похожий на портативную рацию, только с очень странной антенной.
       - Откуда же он тут взялся? – еще больше удивился Родион, также подходя к опоре. – Неужели и здесь Сумской поработал?
       - Ну, если это он, то в этом случае он умеет телепортировать, - покачал головой Павел, осторожно касаясь неизвестного прибора кончиками пальцев, - когда он только успел и здесь побывать?

         Прибор казался теплым на ощупь и имел шершавую поверхность. На нем виднелось несколько тускло светящихся клавиш, не имевших никакого обозначения. Павел попробовал осторожно снять прибор с опоры, но тот оказался, словно приклеенным к ней. Приложив большее усилие, Осташенкову удалось оторвать неизвестное устройство от опоры, после чего он приблизил объект к лицу, чтобы лучше рассмотреть.

         - Не стоило этого делать, - донесся со стороны чей-то незнакомый голос.

         Осташенков с Крутиковым повернули головы и увидели в нескольких метрах от себя человека в сером комбинезоне, направлявшего на экспертов некий предмет, похожий на пистолет с толстым дулом. Лицо незнакомца казалось совершенно бесстрастным, и все же было в нем нечто такое, что говорило о немалой серьезности его намерений. Чуть приглядевшись, Павел понял, что видит перед собой того самого человека, который оказался единственным, не спавшим в автобусе.

        - Кто Вы такой? – спросил Павел, не выпуская прибор из рук, чисто инстинктивно стараясь выиграть время.
       - Это не имеет значения, - столь же бесстрастно проговорил человек, - немедленно верните метку на место.

        В этот момент позади него, с той стороны, куда уходили опоры линии электропередач появились еще два человека – мужчина и женщина.

       - У меня мало времени, немедленно верните метку, - снова сказал человек, поднимая своё оружие.
        - Ладно, ладно, вернем, - стараясь говорить, как можно спокойнее, ответил Осташенков, быстро оглянувшись на застывшего в оцепенении Крутикова, а затем начал медленно поворачиваться в сторону опоры.

        В этот момент откуда-то сбоку послышался короткий сухой треск, а затем что-то вроде короткого хлопка. На лице человека, державшего экспертов на прицеле, появилось подобие выражения удивления, и он на мгновенье словно превратился в какое-то подобие танцующего паяца, совершив за пару секунд несколько совершенно непонятных телодвижений.

         - Бегите, бегите отсюда! И не дайте ему включить метку! – изо всех сил прокричал выскочивший из кустов Сумской, и в голосе его слышалось отчаяние.

          Павел вздрогнул и, схватив за руку Крутикова, резко дернул его в сторону. Очнувшийся Родион бросился было бежать, но тут же остановился. Человек с непонятным оружием уже пришел в себя и, направив свой пистолет на Сумского, выстрелил. В воздухе сверкнула зеленоватая молния, послышался короткий треск и Сумской, как-то неловко всплеснув руками, завалился назад.
         Незнакомец обернулся назад, глядя на приближавшихся мужчину и женщину, и бросил в их сторону какое-то непонятное слово.

        Чисто интуитивно сообразив, что не стоит отдавать неизвестному странное устройство, Павел, улучив момент, сунул Крутикову прибор и быстро сказал ему:

         - Беги к машине, спрячь эту штуку.

         К счастью, Родион не стал тратить время на объяснения, а сразу припустил в сторону шоссе. А в следующее мгновенье Осташенков прыгнул на неизвестного. Последний, явно не ожидал такой прыти от своего оппонента и пропустил первый удар Павла, оставшись без оружия, но второй удар легко заблокировал и ответным выпадом чуть не сбил эксперта с ног. Тут же обернулся, и крикнул что-то приближавшимся мужчине и женщине, указав рукой на убегающего Родиона.

         И в этот момент на тропинке, идущей по просеке, появились Черниченко и Пашутин.

          - Стоять, полиция! – страшным голосом прокричал Костя, делая выстрел в воздух.

          Один из двух бегущих за Родионом, молодой парень, быстро обернулся и выстрелил в Дмитрия и Костю из такой же штуки, что имелась у неизвестного, застрелившего Сумского.
         Дмитрий с Костей вовремя отпрыгнули в сторону, в результате чего неизвестный заряд, словно тростинку переломил деревце толщиной с руку человека. Но Костя был оперативником не первый год и практически немедленно ответил беглым огнем.

         Теперь парочка неизвестных, подсевших несколько дней назад в автобус на окраине Р-ска, разделилась. Девушка продолжала бежать за Родионом, а молодой человек двинулся в сторону Дмитрия и Кости, выстрелив несколько раз из своего странного оружия, но к счастью, ни разу не попав в людей.
         В небе прогрохотало сразу несколько разрядов молнии и лицо неизвестного, с которым схватился Павел, исказила гримаса. Что-то в происходящем сейчас, ему явно не нравилось.
         Он нанес пару ударов Осташенкову, которые тот с большим трудом сумел парировать и затем бросился к своему пистолету. И даже успел подхватить свое страшное оружие, но внезапно снова выронил и какое-то время как-то безвольно махал руками из стороны в сторону, словно паяц.
         Павел развернулся назад и увидел, что это Сумской, приподнявшись на одной руке, выстрелил снова из своего непонятного агрегата. Вид у бывшего эксперта был страшен, грудь его казалась совершенно разорванной, а вся одежда буквально залита кровью. Непонятно, как он вообще держался после такого ранения, да еще и смог выстрелить.

        - Скорее, не дай ему взять оружие! – слабеющим голосом крикнул эксперт.

        Павел быстро прыгнул к неизвестному, еще не пришедшему в себя, и сильным ударом выбил у него оружие из рук, а затем добавил хороший пинок ногой. Неизвестный рухнул на землю, а Павел отправил ударом ноги оружие в кусты, после чего обернулся посмотреть, что происходит с другими участниками потасовки.
          Неизвестный молодой человек перестал обстреливать Дмитрия и Костю, вероятно у него кончились заряды, зато сам схватил пару пуль из пистолета Пашутина. Впрочем, большого впечатления этого на него не произвело, и он схватился со своими противниками врукопашную. Причем было хорошо видно, что, несмотря на отличную подготовку Пашутина, выигрывает именно незнакомец.

          Спутница странного парня догнала Родиона и почти сумела вырвать у него неизвестный прибор, но в дело вмешался Гордеев, который услышал шум с обочины дороги и пошел посмотреть, в чем дело. Правда, это не слишком помогло обоим экспертам, неизвестная девица легко расшвыривала своих оппонентов так, словно они являлись простыми манекенами.

        Конечно же, подобный поединок вряд ли мог закончиться победой команды экспертов, но, к счастью, на месте побоища появились Галкин и его подчиненные. Майор мгновенно оценил ситуацию и не стал миндальничать, всадив почти всю обойму в голову молодого человека, успевшего отправить в нокаут Черниченко и изрядно помявшего Пашутина. Неизвестный субъект, оставшийся практически без головы, некоторое время стоял на месте, а потом рухнул на землю так, словно был не человеком, а картонной скульптурой.

        Подчиненные Галкина бросились на помощь Родиону и Гордееву, а точнее даже уже не им, а Маргарите, которая тоже не усидела в машине и успела подхватить прибор в тот момент, когда неизвестная девица мощным броском буквально впечатала Гордеева в землю.

         Теперь эта девица наступала на Маргариту, даже не думавшую отпускать неизвестное устройство. Подкрепление в лице оперативников оказалось, как нельзя, кстати, и надо отдать им должное, поступили они по примеру своего шефа не слишком вежливо, нашпиговав неизвестную даму пулями. Её реакция оказалась примерно такой же, как и у её спутника – постояв с минуту столбом, она рухнула на землю как какое-то сухое дерево.

        Оценив за мгновенье резко сменившуюся обстановку, Осташенков повернулся к неизвестному, на время выведенного из строя Сумским, который теперь снова пришел в себя. Тот оглядел место побоища, и его лицо вновь исказила гримаса ярости. Незнакомец выкрикнул какую-то странную фразу, смысл которой Павел совершенно не понял, но становилось очевидным, что это какое-то проклятие. Снова ударил близкий разряд молнии, осветивший все вокруг, и неизвестный бросился к опоре линии электропередачи.

         Галкин, повернувшийся в эту сторону, сделал еще пару выстрелов, причем попал в цель, но неизвестный даже не вздрогнул. Он добежал до середины того пространства между двумя опорами, где расположились странно примятые кусты, и в этот момент грохнул еще один удар молнии, а следом за ним, как-то необыкновенно тихо прозвучал еще один выстрел.
Как оказалось впоследствии, от близкой вспышки молнии Галкин оступился и выстрелил вверх. Но именно этот выстрел и стал роковым.
        То ли он попал очень удачно, то ли высоковольтный провод был поврежден прошлой грозой, но стальной токопроводящий трос оборвался и металлической змеей, разбрасывавшей во все стороны искры, рванулся вниз.
Прямо на неизвестного.
Последовала короткая ярко белая вспышка, затем еще одна, какого-то странного оранжевого цвета и… неизвестный исчез.

***
         Начал накрапывать мелкий дождь, а вот гроза, к всеобщему удивлению, практически сразу после оранжевой вспышки прекратилась.
Закончив перевязывать пострадавших Гордеева, Черниченко и Крутикова, Маргарита, по просьбе Осташенкова подошла к Сумскому.
         Как ни странно, но тот еще подавал признаки жизни, однако рана его не оставляла никаких надежд.

         - Мы все-таки успели сделать это, - на бесконечно уставшем лице Сумского, глядевшего в небо, появилась счастливая улыбка, а затем он перевел взгляд на Осташенкова и Галкина, стоявших рядом с ним.
         - Значит, все эти, которые тут были, они действительно не люди? – спросил Павел, пытаясь унять мелкую дрожь во всем теле.
         - Нет, конечно. – Бледное лицо Сумского имело теперь выражение, которое появляется у человека, до конца выполнившего свой долг. – Тот субъект, что попал под высокое напряжение, являлся эмиссаром одной очень неприятной цивилизации, а точнее – их квартирмейстер, отвечающий за подготовку вторжения на территорию других цивилизаций. Он должен был подготовить все условия для того, чтобы открыть канал проникновения.
        - А эти двое, которые парень с девкой? – с мрачным выражением на лице поинтересовался Галкин.
        - Искусственные организмы, своего рода – специальные устройства, помогающие произвести точную настройку транслятора личности, - прикрыв на пару секунд глаза, ответил Сумской.

      Он помолчал немного, а потом, подняв глаза на Осташенкова, добавил слабеющим голосом:

        - Мы, конечно, тоже немало виноваты перед вами. Дл того, чтобы не допустить вторжения чужих сущностей, нам пришлось вмешаться в процесс трансляции. И это вмешательство обернулось вот таким, чрезвычайно неприятным перемещением личностей одних людей в тела других. Но, поверьте, если бы сюда проникли десятки таких, как тот тип, который не спал в автобусе, стало бы намного хуже.

       Тут Сумской уронил голову и на какое-то время затих.

        - Ну и дела, итить его! – пробормотал Галкин, шумно выдохнув воздух. – Инопланетяне захватывают Землю!
        - Как видишь, пока отнюдь не захватывают, - ощущая в глубине души странную пустоту, покачал головой Осташенков.
      - Интересно, а этот, - Галкин указал на Сумского, - человек или тоже – искусственный организм.
       - Кровь у него похожа на настоящую, - тихим голосом ответила Маргарита, опустив голову, - и пульс прощупывался как у человека.
        - Вам нужно знать еще кое-что. – Вдруг словно очнулся Сумской. – Там, в одном из контейнеров возле вышки сотовой связи, я оставил прибор, один из анализаторов. В его памяти записаны настройки восстановления памяти.
        - Что за настройки восстановления памяти? – напряженным голосом спросил Осташенков, в голове которого мелькнула догадка.
       - Если положить двух человек с перемещенными личностями в тоннель аппарата позитронно-эмиссионной томографии, и установить настройки, которые записаны в анализаторе, то есть возможность, пусть частично, вернуть этим людям их личности, - совсем тихим, почти неслышимым голосом произнес Сумской.

        Затем представитель неизвестной контрольной службы как-то дернулся и затих.
        Осташенков посмотрел на Галкина, а тот, в свою очередь, посмотрел на Маргариту. Медик лишь отрицательно покачала головой, а по щеке её прокатилась одинокая слеза.

       - Есть у нас в городе эта хреновая томография?! – спустя минуту спросил полицейский каким-то чужим голосом.
       - У нас в Центре она есть, но только один аппарат, - испуганно посмотрев на Галкина, ответила Маргарита.
        - Второй имеется в военном госпитале, в Р-ске, - немного подумав, вспомнил Осташенков.
        - Придется какой-то из аппаратов перемещать, - обреченно махнув рукой, констатировал Галкин, - ума не приложу, как я все это объясню начальству.

         Осташенков с трудом поднялся на ноги и двинулся прочь, он чувствовал себя так, словно не спал несколько дней.

        - Ты куда это? – с подозрением глядя на эксперта, окликнул его Галкин.
         - Ну, как куда? – не оборачиваясь, ответил Павел. – Пойду, заберу анализатор из контейнера.
           И только сейчас эксперты, и полицейские заметили, что дождь практически прекратился. Более того, к этому времени почти вся облачность оказалась развеянной ветром. И теперь на вечернем небе явственно виднелся бледно-серебристый диск Луны.

          По шоссе один за другим прошли сразу два междугородних автобуса.
Галкин с какой-то неприязнью посмотрел в чистое небо, сплюнул и двинулся к своим сотрудникам, застывшим возле тел пришельцев, которые оказались искусственными организмами. Что делать с останками этих субъектов и как объяснять все произошедшее начальству, старший оперуполномоченный даже представить себе не мог.

Продолжение: https://dzen.ru/a/ZcWqQFpQfQcrQZR0