Краткая характеристика и основные защиты
Необходимость выбора М. Кляйн термина, явно отличающегося от понятий «фаза»и «стадия» обусловлена характерными особенностями, которыми обладает предполагаемое (на момент создание термина) понятие «позиция».
Поскольку Кляйн предполагала, что, несмотря на онтогенетическое расположение позиций, они не являются четкими стадиями, точками фиксации и возможно их одновременное существование и/или возврат на более раннюю позицию при соответствующих условиях, то термины «стадия» и «фаза» являются неподходящими и не отражающими основной смысл понятия. В понимании автора позиция – это совокупность тревог, импульсов, защит и отношений с объектами. Предполагаю, что в данном случае слово «совокупность» не является отражением простого набора или суммации всех его составляющих, а выражает скорее наличие взаимосвязанных элементов, составляющих определенное целое.
Автором была разработана концепции параноидно-шизоидной и депрессивной позиций.
Параноидно-шизоидная позиция отражает такое состояние психики, свойственное раннему возрасту, при котором возникает персекуторная тревога (тревога преследования) и процессы, способствующие фрагментации психики вследствие возникновения фантазии ребенка об ответной агрессивной реакции от объектов, на которые изначально были направлены агрессивные импульсы самого ребенка.
Фундаментальным защитным механизмом параноидно-шизоидной позиции является расщепление. Расщеплению предшествует тревога перед «раскалыванием Я на куски». То есть причина, приводящая к фрагментации Я, не является выражением действия влечения смерти как такового, а является страхом смерти, обретенный в форму персекуторного страха (тревога перед объектами, угрожающими Я уничтожением, раскалыванием).
Однако пациенты могут отмечать отсутствие у них тревоги и состояние эмоциональной обедненности, что, конечно же, не является показателем реального отсутствия у них тревоги. На тревогу в данном случае воздействуют особый механизм совладания – ее, так называемая, проекция «в иное место».
В дальнейшем Кляйн связала процессы интеграции и дезинтеграции (расщепления) с появлением и исчезновением хорошего объекта. Поскольку хороший объект, по представлению автора, является интегрирующим (не побоюсь этого слова) ядром личности, то исчезновение внешнего хорошего объекта, приводит к расщеплению (дезинтеграции). Внешний хороший объект должен быть интроецирован. Интроекция при параноидно-шизоидной позиции отличается определенно большой долей всемогущества, при котором границы между Я и объектом как бы не существует, и Я воспринимает объект, как собственную часть. Данная особенность является отличительной в сравнении с депрессивной позицией, где между Я и объектом устанавливается определенная граница и, таким образом, объект воспринимается, как отдельный. Таким образом, на параноидно- шизоидной позиции осуществляются такие защитные механизмы, как расщепление, проективная идентификация, интроекция и проекция.
Для перехода на депрессивную позицию необходимо преодоление параноидной тревоги, для чего ребенку необходимо воссоединить хорошие и плохие части внутри объекта. В результате такого слияния появляется сильной интенсивности печаль («депрессивная тревога» по М. Кляйн). Одновременное ощущение любви и ненависти к объекту приводит к возникновению чувства вины. Уже целостный объект может восприниматься, как поврежденный и испорченный (предполагаю плохими частями).
Однако здесь большую роль играет процесс репарации – укрепления положительного аспекта к такому испорченному, но целостному объекту. На депрессивной позиции утраченный хороший объект становится внутренним.
На данной позиции изменяется и доминирующая тревога. В представлении ребенка его собственные агрессивные импульсы наносят реальный вред его любимому объекту и вызывает у него чувство утраты. Теперь уже не он сам может оказаться разделенным на куски, а его любимый объект. Формируется тревога о том, как «оживить» объект и о том, что агрессивные импульсы и плохие объекты воспрепятствуют ему в этом. Утрата любимого объекта воспринимается как провал, при котором ребенок не смог сохранить любимый объект, что и вызывает чувство вины. Чувство вины подталкивает ребенка стремиться репарировать объект. Восстановленный объект, при этом, изначально пугает, вызывает страх угрозы хорошим внутренним объектам.
Депрессивная тревога является важной в становлении уже зрелых отношений. Параноидные и депрессивные тревоги, при этом, взаимодействуют: депрессивную тревогу может сопровождать персекуторная, что лишний раз подтверждает необходимость рассмотрения понятия «позиция», как отличающегося от понятий «фаза» и «стадия».
Невозможность преодоления персекуторной тревоги приводит к неудаче в переходе на депрессивную позицию.
Чувство вины, возникшее на депрессивной позиции, со временем меняет свою интенсивность (при условии стабильности внешнего объекта), тем самым придавая уверенность в восстановлении (репарации) объекта.
Чувства депрессивной позиции представляются ребенку не менее тягостными и ребенок может сформировать определенные способы совладания с ними: маникальные и параноидные защиты.
Параноидная защита возвращает ребенка к позиции параноидных отношений и приводит к распаду объекта на частичные (плохие и хорошие части).
Маниакальная защита предполагает возникновения у ребенка ощущения ненужности отношений с объектом как таковых (обесценивание отношений). Сюда входят такие защиты, как отрицание, презрение, тотальное исправление.
Как иллюстрацию одновременного существования обоих видов позиций можно привести пример М. Кляйн из анализа пациентки с маниакально-депрессивным расстройством.
При работе со свободными ассоциациями пациента она (пациентка) с охотой предлагала материал для анализа, рассказывала о своих сновидениях, однако ее реакцией на интерпретации аналитика было презрение. Сознательного подтверждения эффективности терапии, таким образом, не обнаруживалось, однако ее дальнейшая работа по активному предоставлению материала подтверждала эффективность анализа, что являлось уже бессознательным откликом. Таким образом, мы можем наблюдать расщепление, при котором только одна из частей откликалась на аналитическую работу, а их взаимодействие (взаимодействие частей), их синтез не достигался. Подобные проявления соответствуют параноидно-шизоидной позиции.
При этом на некоторых сеансах наблюдалось проявления обоих позиций: когда пациентка плакала, выражала самоупреки, говорила о недостойности себя, как личности, выражала отчаяние (отражая, тем самым, свое депрессивное состояние), то при интерпретации аналитиком этих эмоциональных проявлений пациентка отрицала всякого рода «чувствование» этих эмоций (шизоидная позиция), при этом упрекая себя за бесчувственность (депрессивная позиция).
Таким образом, благодаря данному клиническому случаю, мы можем в очередной раз убедиться в возможности одновременного функционирования параноидно-шизоидной и депрессивной позиций.
Автор: Голенкова Анна Валерьевна
Психолог, Клинический психолог-психоаналитик
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru
