- Лена, скажи мне, пожалуйста, о какой девочке ты говоришь?
Багиров смотрел на Елену озабоченным взглядом. Она вдруг поняла его взгляд и рассмеялась:
- Коля, я нормальная, здоровая! Не смотри на меня так!
Багиров смущенно отвел глаза.
- Да не, ты не так меня поняла... Просто...
- Коля, эта девочка из детдома. У нее нет родителей, она одна, совсем одна. Ты знаешь, как я ее нашла? Вернее, она меня?
- Нашла? А сколько ей?
- Ей пять лет. Знаешь, просто на улице.
Багиров снова удивленно смотрел на Елену.
- Они шли по улице, строем шли, ну, знаешь, как детей водят, парами. Не знаю, откуда их вели, погода была такая сырая, а она упала. Я хотела помочь ей подняться, но тут воспитательница накричала на нее, а она поднялась и вдруг посмотрела на меня и как закричит: «Мама!» Я остолбенела. Смотрю, а глазищи у нее – в пол-лица! Синие! И как глянула она на меня ими – так и все! Я потом нашла ее. Не поверишь – ее фамилия – Никитина! Я тогда оглянулась на детей, потому что воспитательница кричала мою фамилию, представляешь?
Багиров смотрел на Елену и не узнавал ее. Её лицо вроде было тем же, но в нем появилось что-то такое, чего никогда не видел он в ней раньше...
- Ты ходишь к ней, или она живет у тебя?
- Понимаешь, я хотела ее удочерить, но, оказывается, я не могу этого сделать.
- Почему? – спросил Багиров, все еще не веря, что он говорит с той самой Еленой.
- Мои условия не позволяют.
Елена погрустнела.
- Можно подумать, что все дети у нас живут в хоромах, а на завтрак и обед у них устрицы!
Она повернулась к Багирову лицом, и он увидел в ее глазах боль!
- Понимаешь, я так боюсь, что, если найдутся такие люди, что захотят удочерить Вику, и у них будет все, ее отдадут им. А она уже привыкла ко мне. И знаешь, Коля, мне кажется, что мы с ней похожи!
- А вы часто видитесь?
- Я хожу к ней по выходным, иногда мы гуляем с ней. А недавно мне разрешили взять ее домой. Если ее заберут, я не знаю, что буду делать.
- А что нужно, чтобы девочку отдали тебе?
- Много нужно, Коля!
- И все-таки?
- У меня нет квартиры, нет хорошей зарплаты, нет мужа... Но самое главное – нет жилья!
- Можно подумать, что все женщины, у которых есть дети, все замужем, - пробормотал Багиров.
Первой его мыслью было – предложить Елене пожениться. Тогда остальные проблемы решились бы сами собой. Ему показалось, что и Елена ждет этого. Но он смолчал. Когда-то он думал о Елене как о женщине его судьбы, но то время прошло. Когда она без совета с ним убила их ребенка – его ребенка! – он перестал думать о ней так.
- А как ты? – спросила Елена после небольшой паузы.
Багиров услышал в ее голосе не просто дежурное любопытство.
- Ты еще не женился? Ленинград – большой город, здесь много женщин, девушек красивых!
- У меня уже была одна красивая! Очень красивая, - ответил Багиров.
Елена грустно покачала головой: она поняла, что слово «была» относится к ней. Конечно, что он может думать о ней? Он знает о Сурене, знаком с Виталием, с которым она жила... Зачем она ему такая?
- Ну, мне пора, - сказала она, - а то моя хозяйка не дождется меня. Я была очень рада увидеть тебя!
Елена протянула ему руку. Багиров взял ее, слегка пожал и отпустил. Елена быстро пошла от него. Он даже не предложил проводить ее!
Николай смотрел вслед Елене, и вдруг подумал, что совсем невежливо не провожать женщину, тем более что спешить ему было некуда.
- Лена! – позвал он ее.
Елена остановилась и резко повернулась, будто ждала этого оклика.
- Я провожу тебя, - сказал Багиров, подходя к ней. – Давай сумку!
Она отдала ему сумку с продуктами, и они пошли рядом.
- Мне еще нужно купить сахару и конфет. Знаешь, есть такие – подушечки – моя хозяйка очень любит их. Говорит, что они напоминают ей детство.
- Пойдем, купим, - проговорил Багиров.
Потом они ехали в переполненном троллейбусе, стоя на задней площадке, где поневоле им пришлось прижаться друг к другу. Елена почувствовала его запах: запах одеколона, смешанного с запахом мужского тела, молодого, здорового, такого знакомого, что даже закружилась голова...
Елена стояла, уткнувшись взглядом в то место, где черное кашне приоткрывало узел черного галстука и край кремового воротника форменной рубашки... Багиров смотрел поверх ее головы, он не мог не чувствовать ее близости, ее дыхания. В какой-то момент он почувствовал жгучую неприязнь к ней, почти ненависть: ведь все могло быть иначе! Она все испортила, растоптала!
Они вышли на остановке у сквера, прошли по его тропинкам, подошли к пятиэтажному дому. У подъезда Елене сказала:
- Пойдем, я напою тебя чаем. С подушечками! Не бойся, моя хозяйка прекрасная женщина, она очень любит гостей!
- И часто ты их приводишь ей? – не удержался Багиров.
Елена почувствовала его сарказм, но сделала вид, что не заметила.
- Нет, не часто. К ней приходят ее подруги, соседи.
Багиров согласился. В конце концов он никуда не спешил, да и его приход к Елене ни к чему не обязывал.
Елена открыла дверь ключом, с порога прокричала:
- Олимпиада Андреевна, я пришла! Я не одна!
Через несколько мгновений в прихожую вышла пожилая седая женщина, в темно-зеленом платье с белым кружевным воротничком, в тапочках.
- Леночка, у нас молодой человек? Да еще моряк! Что же ты не предупредила? Я бы что-нибудь приготовила вкусненькое!
- Ничего не надо, Олимпиада Андреевна! Знакомьтесь: мой давний знакомый, можно сказать, земляк – Николай Багиров.
Хозяйка протянула ему руку, Багиров взял ее, ему показалось, что он должен поцеловать ее – Олимпиада Андреевна напомнила ему героинь старых фильмов, в которых таким дамам непременно целуют руку, но сдержался, лишь слегка пожал.
- Леночка, приглашай гостя в гостиную, а я приготовлю чай.
- Нет, Олимпиада Андреевна, это вы развлекайте нашего гостя, а я приготовлю все, что надо.
Багиров прошел за хозяйкой в небольшую гостиную, в котором все напоминало о прошлых временах: этажерка с книгами, буфет с кружевными салфетками, подушечки в вышитых наволочках по углам дивана, фарфоровая статуэтка балерины на тумбочке.
Хозяйка предложила ему сесть на диван, пока Лена приготовит чай.
- Знаете, мне так повезло с Леночкой, - начала разговор Олимпиада Андреевна. – Она такая заботливая, приветливая! Вот только с личной жизнью ей не везет. Я уж не знаю, что там у нее, но неужели все мужчины так слепы, что не видят такое сокровище? А еще хочу сказать, - старушка понизила голос, - она очень хочет удочерить девочку! Представляете – в это время, когда отказываются от своих, она хочет удочерить чужую! Жаль только, что ей это не удается.
Николай очень старался не выдать мимикой те чувства, которые он испытывал при словах старушки.
- Вот вы, Коленька, - разрешите мне вас так называть? - Вот вы разве не видите, какая она красавица, умница? И хозяйка хорошая.
В комнату вошла Елена, пригласила их к чаю, и Николай, к его счастью, не успел ответить на вопрос Олимпиады Андреевны.
В просторной кухне стоял круглый стол, накрытый клетчатой скатертью, на котором стояли чашки, тарелка с бутербродами с колбасой, на отдельной тарелке лежал нарезанный сыр, в вазочке было варенье. Елена ухаживала за гостем и за хозяйкой, и если бы кто заглянул в это время в кухню, то подумал бы, что это чаевничает счастливая семья.