Нина Васильевна Туманова преподавала в школе историю и женщиной была крайне положительной во всех отношениях. Скромная, интеллигентная, воспитанная мамой и бабушкой на великой русской литературе, а папой на примерах великих исторических личностей. Она презирала всяких никчемных людей, особенно если таковыми оказывались мужчины.
И допрезиралась, что к сорока годам осталась одна. Мамы с бабушкой уже нет в живых, а отец с горя подался на далекий Север, ушел в работу и на пороге появлялся редко. Так и жила Нина Васильевна в большой трехкомнатной квартире одна-одинешенька и о замужестве уже и не мечтала.
Соседей всех хорошо знала, здоровалась, выслушивала их жалобы и радостные вести, вот только сплетен не любила и никогда к ним не прислушивалась. А они все сводились к одной даме, не так давно поселившейся в их доме. Хотя дамой ее было трудно назвать, скорее «молодуха» неопределенного возраста.
Всегда на высоченных каблуках, одежда в обтяжку, на голове стрижка из журнала мод и «боевая раскраска» на лице, как называла соседка баба Сима, женщина под восемьдесят, а Нина поправляла ее:
- Это макияж называется. Все молодые женщины применяют, чтобы выглядеть эффектнее.
- Ну ты же не применяешь, Нина.
- Ну, я… Я это другое дело. В школу так краситься нельзя и одеваться тоже. У нас дресс код, тетя Сима. А ей, значит, можно.
- Чего ты ее защищаешь? Что ни день, то на новой машине к подъезду подъезжает. И не стыдно!
На этом разговор заканчивался. Дальше Нина выслушивать «бабские сплетни» не желала, прощалась и уходила домой.
Звали эту женщину Яна, и это все, что Нина Васильевна знала о ней. Жила она в соседнем подъезде, поэтому пересекались они редко. Но однажды случилось непредвиденное.
Нина разговаривала с бабой Симой, и к дому подъехала машина, из которой вышла Яна. Коротенький плащ, узенькие брючки и ботиночки на высокой шпильке. Она с улыбкой помахала мужчине за рулем, сказала: "Спасибо, Роман Петрович" и направилась в подъезд.
- О, опять новый. Ишь, Роман Петрович…, - прошептала ей вслед старушка, и тут Яна оступилась, попав каблуком в какую-то выбоину на асфальте и, вскрикнув, чуть не упала.
Нина тут же бросилась к ней, поддержала, Яна устояла на ногах, но каблук был сломан.
- Ну вот, - сказала она, - этого мне только не хватало.
Она сделала два шага, изрядно хромая, и Нина предложила проводить ее.
- Если вам не трудно, - тут же ответила та, - очень больно ступать, да еще на одном каблуке…
Они дошли до ее квартиры, и Яна пригласила свою спасительницу в гости. Переобувшись в домашние тапочки, она почувствовала себя лучше, прошла на кухню, Нина следом. Чисто, аккуратно, полный порядок на новеньких, отполированных до блеска кухонных поверхностях.
Вскоре вскипел чайник, и они уселись за стол.
- Ну что, давайте знакомиться? Меня Яна зовут, а вас Нина, верно?
На столе как-то незаметно появилась бутылка хорошего вина и ваза с фруктами.
И уже через полчаса они хохотали над каким-то фильмом, над досужими соседями и рассказывали друг другу о себе. Тут и выяснилось, что они с одного года, и обе очень удивились.
Нина тут же заявила, что думала Яна младше ее. А Яна наоборот, подумала, что Нина лет на пять старше, но промолчала.
- Нина, надо все же поменять гардероб. Ты еще молодая женщина, и вещи должны быть посовременнее.
- Ну, я же учителем работаю, Яна. Соответственно и одеваюсь, - попыталась оправдаться Нина.
- И я учитель, ну, точнее, преподаватель. И что?
Удивлению Нины Васильевны не было предела. Разве может учитель так экстравагантно, мягко говоря, одеваться?
И она спросила, скрывая смущение, где же Яна преподает и какой предмет?
- На курсах иностранных языков. Обучаю деловому английскому сотрудников различных фирм и компаний, чтобы им легче было общаться с зарубежными партнерами.
- А чего же одна, извини за нескромный вопрос? Неужели не нашлось приличного мужчины в такой-то среде? И ведь подвозят тебя разные, соседи обзавидововались.
Яна весело засмеялась и ответила:
- Знаю я, как они обзавидововались, болтают черте что, наверное. А это не мужчины, ну в смысле, не кавалеры. Это благодарные ученики. Они почти все женаты, но джентльмены. То один до дома подбросит, то другой. Это не в счет. А ты?
- А что я? В школе, сама понимаешь, мужчин раз два и обчелся. Семен Сергеевич, трудовик наш, подбивал клинья. Но ведь попивает, Яночка. Потому и один, жена сбежала. А мне он зачем? И лысина на всю голову.
- Я была замужем. За эстонцем. Красивый мужчина был, высокий. Но… не сложилось у нас. Детей он не хотел, общаться заставлял только на эстонском, хотя русский знал прекрасно. Трудно мне было с ним, а ему со мной. И мама его меня не любила. Развелись мы, и я уехала. Он денег дал на квартиру. Вот я ее тут и купила.
- Не жалеешь? – сочувственно спросила Нина, но Яна лишь неопределенно пожала плечами.
Так они и стали, если не подругами, то приятельницами. Иногда приходили друг к другу в гости, разговаривали по душам. Яна настаивала на том, что Нине нужно сменить имидж, а она пока к этому была ну совсем не готова. Чуть-чуть не получится. А явиться в школу вдруг радикально изменившейся, как Людмила Прокопьевна в «Служебном романе», она не решалась.
Во всяком случае до тех пор, пока не услышала случайно разговор двух семиклассников:
- Эта старушка, наша историчка, нормальная такая тётечка, не то что эта язва по математике…
И ей стало обидно до слез! Ну какая она к черту старушка! Сорока еще нет! «Неужели я и правда так выгляжу?!» - подумала она и весь вечер проревела дома. Так в слезах ее и застала Яна, пришедшая в гости с заварными пирожными.
- И чего ревем? Трудовик обидел? – спросила она с порога.
Пришлось рассказать, и Яна тут же отреагировала:
- Так, завтра воскресенье, идем на шоппинг. И никаких возражений. Своему стилисту я сама позвоню. У него руки золотые! Кудесник, он из тебя конфетку сделает!
- Спасибо, дорогая. Я знаю, из чего конфетки делают. Хороший комплемент.
- К словам не цепляйся, - ответила Яна и тут же набрала номер на мобильном.
Договорилась на понедельник на вечер, и скинула Нине на телефон адрес салона. И уже во вторник Нина Васильевна, набравшись смелости, явилась в школу, мягко говоря, другая.
Правда, она постаралась не перебарщивать. Новый костюм, новые туфли, не на шпильке, конечно, но на красивом каблучке. Ну а прическа и цвет волос – это особый разговор.
Коллеги наперебой похвалили смущенную Туманову, а ученики тоже выражали свои мнения, но Нина Васильевна прерывала дебаты деловым, но уверенным голосом. Вскоре все привыкли к ее новому облику. А вот баба Сима остановила ее как-то во дворе и сказала слегка презрительно:
- Яблонька от яблоньки недалеко падает. Нашла себе подружку, эту фифу, и сама такая же стала. Чего же «боевой раскрас-то не наносишь», махуяш энтот?
Косметикой, кроме губной помады, Нина не пользовалась, несмотря на уверения Яны. После этой реплики соседки она тут же вспомнила высказывания Семена Сергеевича, трудовика:
- Вы мне раньше больше нравились, Ниночка. Попроще были, прям, как родная.
Но она сочла это за комплемент, улыбнулась и ничего не ответила. А теперь вот соседка туда же. Ну что тут скажешь? Она просто приобняла старушку за плечи и ответила:
- Всему свое время, тетя Сима. В новый образ нужно входить постепенно.
- Ну-ну, - ответила та. – А подружка-то твоя усвистала. С чемоданом на такси утром уселась и уехала. Куда не сказала. Только тебе просила передать, что позвонит. Жди.
Нина Васильевна удивилась слегка и сказала соседке на прощание:
- Спасибо. И еще, вы уж не сплетничайте про Яну, ладно? Она порядочная женщина, и мужчин у нее нет никаких. А подвозят ее просто коллеги по работе.
Баба Сима пожала своими худенькими плечиками и ответила:
- Все вы порядошные, только чо ж одне-то маетесь, без мужей? Одиночки!
Продолжение. Часть 2 👈
- Спасибо за прочтение! Буду признательна за ваши комментарии, отзывы и пожелания, дорогие читатели.