Наталья Васильевна Гурская вальяжно сидела в мягком кресле. Она давно освободила сама себя от многих законов и предрассудков света. Она устала от жадных до денег, но совершенно пустых ничтожных мужчин. Петр Петрович Каменский ошибался, говоря сыну, что она будет рада выйти хоть за кого-нибудь замуж. Вот лет двадцать назад, да. Но в тот момент ее отец не был так богат и значим в обществе. А она сама никогда не считалась красавицей. Хотя понятия красоты у всех разные. Из худенькой девушки с острым подбородком и локтями, большими глазами, которые словно постоянно что-то просили, она превратилась в полноватую свободную даму. В ней появилась мягкость, женственность. И одновременно — равнодушие. Ко всем. Она ясно видела, что всех интересует только состояние отца, поэтому давно начала просто жить в свое удовольствие, так, как не могли себе позволить многие дамы, слишком дорожившие своим положением.
Уже давно Наталья не появлялась в свете. Не за чем. Ей хорошо было дома. В одиночестве с книгой и чаем она проводила свои уютные вечера.
Этот день она хотела провести точно так же. Отец, как обычно, был в отъезде.
Внезапно зашел дворецкий с письмом. Наталья не любила всего, что происходит неожиданно. Она никого не ждала, не хотела видеть, поэтому ничего хорошего письмо не предвещало. Мягко и чуть лениво она взяла конверт, вскрыла его шпилькой и равнодушно начала читать. Однако что-то в письме заставило ее быстро встать, немедленно собраться (одевалась она всегда сама, всегда просто, но со вкусом), и сесть к первому извозчику: ее собственный кучер слишком долго возился. Никто в доме не привык, что хозяйка может быть так стремительна.
Через полчаса она сидела в кабинете Петра Петровича Каменского. Тот ходил взад и вперед по кабинету, потирал руки, заметно нервничал, но был доволен.
— Где он? — Наталья явно волновалась.
Ей самой казалось странным, что что-то могло настолько вывести ее из привычного равнодушия. Шурочку она помнила маленьким мальчиком и очень тепло к нему когда-то относилась, хотя они практически не общались. Так, какая-то странная привязанность на расстоянии к чужому ребенку, который о ней почти ничего и не знает. И вот теперь он в беде. Из-за нее. Этого было достаточно, чтобы бросить уютное кресло и приехать сюда.
Петр Петрович снова довольно потер руки и, взяв гостью под локоток, увел за собой, показывая дорогу.
Александр не знал, сколько времени он был без сознания. В какой-то момент сквозь тяжелое забытье, ему показалось, что каменные стены куда-то поплыли, откуда-то пробился яркий свет. А потом стало тепло, запахло чем-то родным и знакомым. Ему казалось, что матушка, вся в белом, как ангел, спустилась к его детской кроватке, стала поить с ложечки, гладить по голове...
«Может я уже умер?» — думал он.
Нет, это не матушка, а старая любимая няня. Конечно, это ее ласковый убаюкивающий голос: «Голубчик мой, птенчик... »
Александр глубоко вдохнул знакомый запах собственной комнаты и уже спокойно уснул.
Петр Петрович привел Наталью в спальню Александра. Та с ужасом посмотрела на бледное, сильно исхудавшее лицо спящего, тонкие руки, лежащие на одеяле. Няня под резким взглядом хозяина незаметно отошла от кровати.
— Бедняжка... — Гурская осторожно подошла к Шурочке, как она ласково называла его маленького.
Нежно погладила по руке. Закрытые глаза юноши чуть дрогнули, тонкие бледные губы коснулась улыбка.
— Зачем же он так мучился? Конечно, я согласна. Не нужно было так страдать, — приговаривала она, гладя на этого несчастного мальчика. — Надо же как влюбился... Я и не знала, что так бывает... — глазами, полными слез, Наталья посмотрела на Петра Петровича.
— Так вы согласны? — взглядом хищника хозяин впился в лежащего без памяти сына. — Давайте скорее обручим вас, глядишь, он от радости и оживет.
— Если это поможет... — с сомнением произнесла женщина, — может не стоит так торопиться, пусть он сперва восстановится...
— Нет, — хозяин не терпел возражений, Наталья вздрогнула от его голоса, ставшего грубым и злым, — прямо сейчас!
Сейчас так сейчас. Наталья покорилась судьбе. Она о любви читала только в романах и уже давно не ждала ее в своей жизни. А оказывается, в нее влюблен Сашенька, которого она в своей юности видела маленьким ребенком, только что потерявшим маму. Она еще тогда тайно привязалсь к Шурочке, славному хорошему голубоглазому мальчику. А оказывается, он в нее так влюбился, безответно, безысходно, что заболел, почти был при смерти. Славный мальчик. Ну и что, что он сильно младше. Если это его спасет, то конечно, она на все согласна.