Сентябрь был почти на исходе, а подвижек в деле на которое рассчитывал Березин, не было. Никто на связь с полковником абвера Кампинским не выходил, и он сам ни с кем, похоже, не искал связи. Наблюдать за ним продолжали, вели строгий учёт лиц, контактировавших с ним, а между тем жизнь на границе шла своим чередом. В один из выходных дней дежурил по отделу стройбата, что на границе с поляками восстанавливал коммуникации, Андрей Волынцов и не мог дождаться окончания своего дежурства, спешил на свидание к Тамаре. Все его радужные мечты оборвал телефонный звонок. Звонили из штаба дивизии, разместившейся на двух противоположных берегах Сана, к которой и относился данный стройбат. Дежурный по штабу сообщил, что к нему пришли два молодых поляка из местных и просят задержать двух капо, которых они видели на толкучке.
- Что за капо? - спросил Волынцов.
- А чёрт его знает!.. Сейчас выясню.
Через несколько секунд дежурный пояснил:
- Оба эти поляка освобождены из Маутхаузена. Говорят, что капо - это старосты блоков в концлагере. Эти капо зверствовали над заключёнными, а если тут объявились, то значит и связи у них имеются, в том числе и с бандитами.
- Пусть они находятся у вас в штабе, я сейчас сообщу в оперативный отдел и коменданту. К вам приедут.
Дежурный по штабу дивизии, который находился в Перемышле, положил трубку.
- Из нашей дивизии сообщили, - докладывал Волынцов заместителю начальника Особого отдела погранотряда майору Лунину, - что ждут вас на той стороне в штабе, у них там возникла ситуация с розыском нацистов, - и Волынцов доложил подробности разговора.
- Вот что, Волынцов, оставь вместо себя дежурить старшего лейтенанта Назарова, - приказал Лунин, - и выезжай со мной в штаб дивизии. Дадим сегодня нашим оперативникам отдохнуть.
Они прибыли в штаб дивизии, которая размещала свои строительные батальоны вдоль Сана около полудня. Два молодых человека, примерно 20-летнего возраста, украинцы, один из Черкасской, другой - из Киевской области, которые хорошо говорили на польском, поэтому и были приняты дежурным за поляков, рассказали, что в 1943 году фашисты насильно вывезли их в Германию, где они работали на военном заводе. За неповиновение администрации завода их поместили в лагерь Маутхаузен - лагерь смерти. В лагере фашистам активно помогали старосты блоков, которых называли по-немецки "капо". Вот таких двух капо они увидели сегодня на воскресной толкучке в Перемышле.
Лунин принял решение задержать этих капо, они с Волынцовым немедленно выехали на эту толкучку.
Все участники группы, репатрианты-заявители и два переводчика немецкого языка, перед выездом на толкучку экипировались в гражданскую одежду. Там в толпе быстро удалось найти одного капо, кого тут же опознали два парня-заявителя. Его задержали и доставили в Особый отдел дивизии. Допрошенные ребята в качестве свидетелей и задержанный капо одного из блоков лагеря Маутхаузен показали, что в этот лагерь помещались военнопленные и насильно вывезенные в Германию граждане СССР и других оккупированных государств, которые пытались бежать из других лагерей или проявляли неповиновение нацистам. Установили также, что начальником лагеря являлся немецкий офицер. При подходе советских войск он вместе с солдатами, охранявшими лагерь, бежал на запад, в строну наступавших войск союзников. Заместителем начальника лагеря, старостами блоков служили гражданские лица из австрийцев. Эти палачи при подходе советских войск бежали из лагеря в Вену, где проще укрыться от возмездия.
На всех старост блоков и на заместителя начальника лагеря в ходе допроса появились данные, необходимые для их розыска. Пойманному капо были известны некоторые адреса по месту жительства этих садистов в Вене.
- Свяжитесь с 80-й стрелковой дивизией, что стоит в Вене, - приказал Лунин, - её войска там несут гарнизонную службу, как и вы тут у нас на границе. Ещё до полного воссоздания погран-участков далеко, а вы нам гарантируете безопасность своим нахождением и помощь в строительных работах. Большая вам за это благодарность!.. Сообщите нашим товарищам в Вене, пусть они там пройдут по адресам, что мы им предоставим, а пока будем дальше раскручивать этого капо, тем более, что второго так и не удалось задержать.
Вместе с задержанным, Лунин и Волынцов вернулись на заставу и у себя в отделе приступили к его допросу ещё раз.
- Второй кто был с вами и где он может находиться теперь? - спрашивал майор.
- Он всегда на вашу сторону ходит, там на хуторе Земятово, он имеет убежище, оттуда к нему дважды приходил человек, когда мы только из Вены прибыли, и договаривался с ним о каких-то своих делах, в которые они меня не посвящали. Я боялся ввязываться, а он, Менцель, нет, ничего не боялся... И теперь, я не знаю где он. Ему уже наверняка донесли, что меня взяли ваши люди, тут у них везде есть свои соглядатаи, - отвечал Хофер.
- Тот человек, что приходил к Менцелю с хутора, как выглядел, опишите его подробно, - Лунин взял ручку и блокнот, - и прошу не обманывать, всё-равно это будет известно, когда арестуем вашего приятеля.
- Нет-нет, я укажу всё точно!.. Он приходил поздно вечером, я видел его при свете керосиновой лампы или в темноте на дворе, но запомнил чётко, насколько мог разглядеть. Он приходил второй раз не один, с молодым парнем, но его как раз и не запомнил, он какой-то незаметный, серый, и всё время отворачивался, или кепкой прикрывался, а этот... Его называл хозяин, у которого я жил, Орлиный нос. Крепкий, высокий ростом мужлан, - выговаривал на ломаном русском австриец Хофер, - с кривыми бровями и птичьим носом, как клюв. У него был грубый голос, широкие ладони и круглые глаза... Называл его Менцель всегда только по имени... Микола!
Лунин вызвал дежурного охраны, приказал срочно увести арестованного, а сам быстро выскочил из-за стола и приказал Волынцову возвращаться на пост.
Срочно прибывший к себе в кабинет по вызову Лунина Березин, расхаживал вдоль сдвинутых столов и слушал доклад майора.
- Это безусловно он, сомнения нет, товарищ генерал, что это Доротный, кого мы уже ловим давно. По описаниям, данным нашим ребятам в Краснодаре, всё совпадает. К тому же Хофер назвал адреса, по которым проживают другие, прибывшие сюда охранники концлагеря, и кого укрывают на явочных квартирах, всего восемь адресов в Перемышле. Мы связались с польскими товарищами, они согласны действовать с нами вместе, к тому же, заметили, что это больше наша обязанность, особого отдела пограничной охраны, как по договору от 16 августа сказано.
- Значит формируем оперативную группу и срочно выдвигаемся в Перемышль, а насчёт Доротного... Ведь точного его адреса мы не знаем, тот это хутор или же другой, и где теперь он сейчас тоже неизвестно, может уже ушёл оттуда, но проверить надо и весь этот хутор перевернуть вверх дном. Этим займёшься сам и подберёшь себе людей покрепче, а пока, давай эти восемь адресов и собирай мне команду, я сам буду действовать, пока Деев не приехал. По заставам он ездит, берёт отчётные документы по работе на местах среди розыскных групп, которые выдвигаются по сёлам и деревням в поисках "людей из леса", как местные их называют. А мы давай, будем действовать спешно, но осторожно, как учили, не забыл ещё? - Березин усмехнулся.
К утру следующего дня создали оперативную группу в которую кроме двух оперативников вошли два переводчика, крепкие ребята и надёжные люди, хорошо владеющие немецким языком. В войну насильно вывезли в Германию обоих. Работали они на немецких предприятиях в Вене и поэтому хорошо знали этот город. Потом после освобождения Вены через полевой военкомат их призвали в советскую армию. Они проходили службу во взводе охраны особого отдела дивизии, стоявшей там, и использовались во всех мероприятиях, где требовались переводчики с немецкого языка, в июле месяце они прибыли в особый отдел седьмого погранучастка Западного погранокруга. Дёнитца, как ценного сотрудника в данном случае, как переводчика, Березин приказал не брать, а поберечь для работы на границе. В опергруппу входил также водитель трофейной машины Особого отдела сибиряк Илюша, крепкий, ловкий солдат, смелый и опытный водитель. Сегодня обошлись без Мельникова, который возил Деева по гарнизонам. Руководство этой операцией возложили на Лунина. Березин выступил в качестве следователя.
А вот как осуществить само задержание без лишнего шума, без жертв? Лунин и Березин решили брать преступников негласно, не давая понять им, что они опознаны.
Участники оперативной группы, переодетые в гражданское, в течении двух суток посетили все известные адреса разыскиваемых немецких пособников. Обнаружив таковых, приглашали человека следовать в комендатуру для выяснения какого-либо вопроса о жилплощади или устройства на работу. Таким способом удалось задержать и доставить в особый отдел четырёх преступников.
А с другими оказалось сложнее. Особенно много пришлось поработать при задержании бывшего заместителя начальника лагеря. Как не странно, но его фамилия была Орлович, и он не был австрийцем, как сперва думали... Он укрывался в квартире, в которой проживало много жильцов, в том числе дети.
- И сам Орлович, - говорил Березин перед началом операции по задержанию преступника, - зная, что ему грозит за содеянные злодеяния, просто так не позволит себя арестовать. От такого преступника надо ожидать любого сюрприза.
Решили брать Орловича не в квартире, а по пути его следования из дома или в дом. Установили наблюдение за его жилищем и когда Орлович вышел на улицу и прошёл с километр, оперативная группа, ехавшая за ним в автомобиле, остановила его. Переводчик спросил, как найти одну из улиц в Перемышле. Орлович услужливо стал объяснять. Переводчик "не понял" объяснений и попросил его начертить на бумаге планчик. Для этого положил блокнот на заднее сиденье автомобиля. Орлович, чтобы было удобнее чертить, облокотился на сиденье машины. При этом его голова и почти всё туловище оказались в кузове. В это время по сигналу Лунина, разговаривавший с Орловичем, схватил его за голову, зажал рот и резко потянул на себя, а подошедший к этому времени оперативник Гриша втолкнул его в машину. Орлович, растерявшись, никакого сопротивления не оказал. В машине ему заявили, что он задержан. Затем его доставили в Особый отдел и заключили под стражу.
Всего в этом рейде было арестовано восемь преступников: заместитель начальника и семь старост блоков лагеря Маутхаузен. Остальных палачей, действовавших там, удалось задержать в Вене особым отделом 80-й дивизии, но это была лишь часть айсберга, большинство из них так найти и не удалось в этот период времени, но розыски на местах продолжались.
Сложностей в разоблачении арестованных карателей из концлагеря не возникло. На следствии они рассказали о многих злодеяниях фашистов, совершённых в застенках этого лагеря. За работой узников наблюдали начальники блоков. Они избивали заключенных гумен-шляу (резиновыми палками) безо всякой причины. Кормили узников похлёбкой из брюквы. Хлеба почти не давали. От изнурительного труда и голодной пищи те выбивались из сил и не могли двигаться, не только работать. Таких заключенных отправляли в санитарную часть лагеря якобы для лечения. В действительности там их умерщвляли путём специальной инъекции.
Арестованные по данному делу немецкие пособники из концлагеря Маутхаузен и допрошенные в качестве свидетелей бывшие узники этого лагеря смерти рассказали и о том, как здесь в феврале 1945 года гитлеровцы зверски замучили советского генерал-лейтенанта Дмитрия Михайловича Карбышева.
- Думаю, арестованные садисты получат по заслугам, - высказался Березин в конце следствия уже в присутствии Деева.
(Материалы взяты из документального рассказа майора в отставке Твердохлебова Т.С. "Убийцы разысканы" из сборника архивных документов "Военные контрразведчики". Москва, Воениздат, 1979 год)
На окраине Бурташа на старой, заброшенной мельнице Андрей Волынцов любезничал со своей Тамарой. Девушка нежно прижималась к нему, ласкала его стриженную голову, лепетала что-то себе и ему под нос, смеялась, возбуждая в нём желание поближе к ней подобраться, чтобы обнять и поцеловать.
- И всё-таки, Томка, так не положено, давай свадьбы дождёмся... Матка разрешит тебе, аль нет? Ты так мне и не говоришь ничего до конца, - шептал ей на ушко Андрей с улыбкой на губах.
- Говорю же, что пока старшего брата не дождёмся по дембелю, ничего не будет, но мать согласна и тётка не против, так что скоро!.. - и она шутливо потянулась к нему и обняла за шею. - Что ж в выходные-то не приходил, аль не когда было?
- Ловили тут одних... Некогда! - он отпрянул от неё в сторону, разглядывая свою Тамару, ласково заглядывая ей в глаза. - Вот и следующие выходные, никак...
- Почему? - она обижено поджала губки. - Что надоела я тебе?
- Ну, что ты?! Просто мы будем оружие получать на заставе, новое оружие пришлют. Мы все с утра должны быть на месте поэтому... Пока получим, пока за него распишемся, так что - некогда.
- Откуда? Ну, откуда привезут-то? - как-то небрежно, чтобы поддержать разговор, переспросила Тамара.
- Везут со станции Львов, там поезд уже разгрузили, а наши застряли на переправе с ним возле Пархалинской балки, там вода размыла мост, вот и подзадержались маленько. Но ничего, ремонтные работы уже закончились, они выдвигаются сегодня в ночь на Лабутаны и через день прибудут сюда. А ты что подумала, дурашка? - он обнял девушку покрепче и прижался к её губам.
В Лабутанах начальник охранной роты спрашивал у майора Пантелеева, ответственного за груз:
- Почему мы так петляем? Что сразу в Яворов-то не поехать прямым рейсом, уж давно бы были на месте?
- Нельзя, мы должны передать часть поступившего вооружения в первый погранотряд, они свой транспорт за ним вышлют. Их надо ждать к вечеру, а тогда и на Яворов во второй отряд сами отвезём, там сменим транспорт и на Перемышль за провиантом и лекарствами для военного госпиталя. Всё расписано, а ты думал... Что у нас тут целый автопарк дорогих автомобилей что ли? Всё на учёте, машин мало, пока используем что есть, вот и берегут, а то сперва в горы мотались, а уж после выезжали сюда к Сану. Тоже не ближний свет. А потом, острастка не мешает, ведь нельзя никому раскрывать наш маршрут. Поэтому, так как едем, оно более вольготнее, и не возникнет желания ни у кого нас пощупать.
- Бандитов имеете в виду?
- А кого же? Так-то едем на виду через крупные пункты, и спокойнее. Потом - мало знаешь, крепче спишь. Осведомлённость - это лишняя вещь в таком деле, - ответил майор и посмотрел на часы. - Сейчас скоро подъедут из первого... Пойдём встречать.
К вечеру, когда все формальности были улажены, документы на получение вооружения и боеприпасов для погранзастав первого отряда получены, майор отдаёт распоряжение выехать на окраину Лабутан и остановиться на ночлег, потому как в ночное время было выезжать небезопасно. В окрестностях Львова и Яворова было много местных банд, а то что их машины стояли здесь с оружием под завязку, никто по мнению майора, этого не должен был знать. Утром решили чуть свет сразу выдвинуться ко второму погранотряду в районе седьмого участка, а теперь, да ещё в дождливую ночь, отогнали машины в укрытие (загнали их в старые риги и высокие сараи), а сами расположились рядом в палатках.
Но около двух часов ночи на дороге появились яркие фонари. Ближний свет огромных фар нескольких автомобилей приближались к Лабутанам по дороге со стороны гор.
Машины остановились у реки в низине, из кабины первой трёхтонки с высокими бортами медленно и вальяжно спустился большого роста мужик в форме пограничника и двинулся в сторону, стоящего на дороге рядом с начальником охраны, майора Пантелеева.
- Вы тут за груз отвечаете? - сходу спросил подошедший у майора.
- Ваши документы, - строго направив на него свой взгляд попросил майор.
- Я старший интендант седьмого погранучастка Ступин, вот документы, - незнакомец протянул майору своё удостоверение и дорожное предписание, разрешающее въезд в особую охраняемую зону. - Мне поручено сопроводить ваш груз.
- Что значит, сопроводить? - удивился майор, проверив документы у этого верзилы.
- То и значит, - невозмутимо произнёс он и подёргал своим крючковатым носом. - Вот тут всё сказано, - и он достал из кармана гимнастёрки сложенный вчетверо лист бумаги. - Документы на груз у меня в машине, подписаны они комендантом седьмого погранучастка, кому и поручено на месте оружие получать, и старшим уполномоченным погранотряда, сейчас я их принесу. Мы перегружаем ваш груз в свой транспорт, высланный к вам навстречу, а вы по приказу командования, срочно выдвигаетесь с порожними машинами на Равву-Русскую.
- Что за бред? Кто такое решение принимал? - возмутился майор.
- Приказ начальства. Они там вчера вечером всё переиграли, а вам ещё не успели донести. Отправили посыльного, но он застрял во Львове, там тоже что-то срочное его в штабе округа задержало. Вот мы к вам и прибыли с корабля на бал, но с документами. Там всё в порядке, не сомневайтесь, майор, прикажите начать выгружать ваш груз, а мы свои машины подгоним, - и интендант направился к своему автомобилю за документами.
Под пологом ночи на дороге у старых сараев на окраине населённого пункта Лабутаны, во всю шла погрузка на "присланные с заставы" автомобили. У майора не вызывали сомнения предоставленные документы, и он в свете автомобильных фар, обходя штабеля ящиков с оружием и постройки у дороги, с документами в руках, сверяя по спискам то, что отгружали, удовлетворённо кивал головой, считая отгруженное вооружение. С утра они поедут на Раву-Русскую, там, видимо придётся снова брать какой-то груз, но это уже не важно, главное, дадут наконец-то отдохнуть и привести себя в порядок после столь длительного вояжа, какой выдался в этот раз из-за разрушенных мостов. Верзила стоял на дороге у старых построек, командовал погрузкой, спокойно и неспешно. Когда солдаты погрузили всё, до последнего патрона, машины, освещая фарами округу в утреннем зеленоватом воздухе, двинули в низину, осторожно выезжая на скат, а потом на подъём к невысоким сопкам в сторону Яворова. Майор сложил полученные документы в папку и приказал выступать на равнину, к рассвету они должны были уже выехать из Лабутан в сторону, указанную в маршруте, который предоставил им Ступин.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.