Все что происходило с ним после того, как его нашли в тайге, Борис помнил прекрасно. Помнил как скитался, помнил всех людей, встречавшихся на пути. А вот прошлое было покрыто мраком.
Потом он оказался здесь. Огромный город. На вокзале, на который он приехал после бесчисленных пересадок с электрички на электричку, ему сказали о находящемся рядом приюте для бездомных. Действительно, недалеко, в промзоне, которая застраивалась жильем, обнаружился небольшой дом, где привечали таких, как Борис.
В приюте можно было переночевать, получить помощь. Кто-то приходил сюда в надежде восстановить документы, кто-то просто перекантоваться. Несколько человек, в числе которых оказался Борис, прижились и помогали в работе приюта.
Борису так понравилось в этом гостеприимном месте, что он решил здесь осесть на какое-то время.
Очень скоро он узнал, что приют содержится на средства благотворительного фонда, одним из направлений деятельности которого был сбор ненужных вещей для малоимущих.
Борис не знал откуда у него эти знания, но он довольно быстро понял, что в данном случае благотворительность лишь удобная вывеска, позволяющая ворочать миллиардами.
Конечно, что-то малоимущим доставалось, но основная масса полученного либо сдавалась на вес за деньги, либо после придания товарного вида отправлялась в магазины секонд-хэнда. А самые лучшие вещи (это Борис сообразил уже позже) продавались на специальных сайтах под видом ненужных личных вещей.
Когда он первый раз вошел в огромную прачечную, которая была при приюте, то удивился. Официально прачечная предназначалась для бездомных. Но оборудования было столько, как будто тут стиралась половина города.
Очень скоро ему стало понятно ее истинное назначение – здесь стирали горы отданной для благотворительных целей одежды перед продажей.
А через месяц, загружая в машинки очередную партию вещей, Борис вспомнил про другое значение слова «прачечная» - отмывка незаконно полученных денег.
Это сначала ему казалось, что перепродавать ношеные вещи - мелочь, но потом, увидев количество вещей за день, он понял, что это огромные суммы. И лишь часть дохода фонда. Об остальном можно было только догадываться.
Но мысли свои Борис держал при себе.
Возглавляла приют Соня. Борис слышал, что лет 10 назад она поехала к подруге, оставив детей с пьющим мужем. Решила, что поскольку когда она уезжала муж был трезв, то ничего не случиться. Но он напился, устроил пожар, в котором никто не выжил. Теперь в ее выгоревшей, кое-как отремонтированной квартире, которая была недалеко от приюта, все время жили нуждающиеся. А Соня приходила время от времени.
Правой рукой Сони была Вера, тоже из погорельцев. Только пили ее родители и брат. Отмечая что-то, спалили дом. Когда случился пожар, она училась в медицинском колледже, подрабатывала нянечкой в больнице. Денег снять что-то не было. Она пришла в приют, да так тут и осталась. Сейчас совмещала работу медсестры с помощью Соне. Зарплату копила – мечтала построить дом на месте сгоревшего родительского.
У остальных истории были более-менее похожи. Пьянство или глупость отняли дом и семью. Кому-то нравилась вольная жизнь, даже иногда голодная и холодная. Кто-то пытался вернуться в прежнюю, восстанавливал документы и устраивался на работу. Кто-то, как Борис, оставался в приюте, становился его сотрудником. Пьянство, а тем более воровство строго карались.
Сортировали привозимые вещи тоже сотрудники приюта. Они их стирали, гладили, зашивали. Для этого здесь работали даже две швеи. Официально – чтобы помогать нуждающимся. Но Борис видел, что большая часть их работы – это подготовка вещей к продаже.
Фотографировали лучшие вещи и выставляли на продажу Вера и еще две тихих пожилых женщины. Как правило, это Борис тоже понял, такие вещи «отлеживались» некоторое время на складе. Очевидно, чтобы бывшие хозяева, если их опознают, не могли предъявить претензии.
Продолжение следует...