Глава XLI. Обнаружены
В один «прекрасный» день в снимаемом доме засорилась сливная труба. Прочищая, Бестужев весь перепачкался в водяных нечистотах, но пробить её так и не получилось. Требовалось кому-то доехать в торговую лавку, чтобы купить специальное средство, подходящее для размягчения плохо растворимых засоров. Извозю́кавшемуся мужчине, взявшему на себя роль неумелого специалиста-сантехника, понадобилось бы вначале хорошенько отмыться, а после облачиться в приличное одеяние. И то и другое натягивало долгое время, да и принимать ванну, при отсутствии нормального слива, оказалось бы крайне проблематично. Мгновенно оценив «удачную ситуацию», Катюша предложила обратиться к её нескромным услугам:
- Жорж, давай я съезжу до магазина. Не сомневайся: я буду и аккуратной, и осторожной, нигде не задержусь, а просто – туда и обратно.
Произнося заманчивое предположение, Ветрова приняла настолько умилённое выражение, что отказать ей, попытавшись выход найти иной, более подходящий, точнее разумный, – не подняла́сь бы рука. Поэтому перепачканный ремонтник с готовностью согласился:
- Хорошо, только, пожалуйста, нигде не катайся – одна нога здесь, а другая там.
Получив любезное разрешение с диковинной лёгкостью, Катюша не посчитала необходимым даже напудриться – второпях позабыла! В тот роковой день она поехала прямо так, как есть, выставляя на всеобщее обозрение до неузнаваемости испорченное лицо. Прибыв в окраинный магазин, с беспечной непринуждённостью, свойственной разве счастливым девушкам, она обратилась к угодливому владельцу:
- Господин Юрген, будьте любезны, продайте нам чего-то такого, что поможет справиться с водосточным трубным засором.
Хозяин торговой лавки первый раз увидел Вернер без наружного макияжа. От полной неожиданности он испытал хотя и незначительную, но брезгливую о́торопь: настолько изувеченной красоты ему раньше видеть ни разу не приходилось. Как рецептивное довершение, по полноватому телу проследовал неприятный холодок отвращения.
Екатерина поняла, что совершила катастрофическую ошибку, но, для того чтобы её успешно исправить, оказалось уж слишком поздно. Да! Спеша быстрее помочь (но и не забывая тешиться тайной мыслью, что ей доверяют выезжать абсолютно одной), она допустила непростительную оплошность и совсем позабыла про главное правило «перед выходом к людям нанести на лицо густую пудру, скрывающую отличительную примету». В тот злосчастный миг её словно прострелило электрическим током, а в следующую секунду, едва осознав основную причину гадли́вого взгляда, бывшая красавица машинально тянулась рукой и ощущала одну лишь голую кожу, жутко изуродованную, покрытую чудовищными рубцами.
Как ранее говорилось, для искренне любимой женщины важным являлось лишь единственное мнение на всём белом свете, поэтому ей было совершенно без разницы, что думает о ней представитель немецкой коммерции. Чего неосмотрительную персону действительно обеспокоило – это тот пагубный факт, что излишней беспечностью она могла подвести как себя саму, так и доблестного защитника, поставленного сейчас в одно из самых сомнительных положений. Как никто иной, она понимала, что неприемлемая рассеянность способна вывести на их след жестоких преследователей, только и жаждущих совершения ими какой-нибудь досадной ошибки.
Несмотря на негативные мысли, бывалая интриганка совладала с собою на удивление быстро: многочисленные жестокие ситуации, произошедшие в прошлой жизни, закалили стойкую душу и воспитали железный характер. Она придала изуродованному лицу доброжелательную мимику и, позволив потрясённому торговцу немного прийти в себя, повторилась в недавнем вопросе:
- Можно ли приобрести у Вас что-нибудь для срочной прочистки сливного отстойника?
- Да, конечно, - заверил услужливый продавец, стараясь соответствовать неписанным правилам, а заодно загладить непозволительную неловкость; он достал искомое вещество, запечатанное в мягкой полиэтиленовой упаковке, и протянул его настойчивой покупательнице: - Вот прекрасное средство. Разво́дите его с обычной водой, залива́ете в загрязнённые трубы – и-и… через полчаса канализационных засоров как будто и не бывало.
- Очень Вам благодарна, - учтиво промолвила Вернер, расплачиваясь за сделанную покупку; она старалась покинуть торговую лавку как можно быстрее, ещё до поры, когда туда зайдёт какой-нибудь другой покупатель.
Как сталось, злосчастное происшествие не оказалось единственным испытанием, подстерегавшим её на пути. Выходя из магазинного помещения, она столкнулась со съёмочной группой; та в прямом эфире освещала проходившую через город ежегодную вело-пробежку и вместе с основными лидерами как раз проехала мимо. Встреча представилась настолько непредсказуемой, что Ветрова не сумела, ошеломлённая, никуда уклониться и, так или иначе, на несколько коротких мгновений попала в объективы видеокамер. В следующую секунду, сообразив, что лучше всего ей сделать, Катя пониже пригнула голову, закрылась длинными прядями и быстрым шагом устремилась к машине, оставленной (хорошо хоть!) неподалёку. Благополучно разместившись в водительском кресле, немедленно отправилась к дому. Дорога оказалась недолгой и прошла без дополнительных происшествий. Достигнув лесного убежища (непонятно, чем руководствовалась?) «засве́ченная» беглянка, передавая приобретённую химию, ничего не рассказала о неожиданной встрече, произошедшей с представителями телевизионных коммуникаций. По всей видимости, она не решилась верного человека расстраивать и посчитала, что, как и всегда, всё обойдётся, сча́стливо образуется.
Екатерина не знала, что её недальновидные помыслы пошли вразрез с мстительным мнением бандита Туркаева. Пребывая в северной Германии чуть больше полгода, тот ни на секунду не оставлял усердные поиски – никак не мог избавиться от непреодолимого желания расквитаться с презренной предательницей. Глеб почему-то думал, что гонимая жертва так и продолжает находиться на территории российского государства; а следовательно, он подключил все криминальные связи, хоть как-то способные помочь отыскать заклятого, воистину ненавистного, недруга. Чтобы искали без тягомотных задержек, несознательных проволочек, предусмотрительный лидер неоднократно посылал на далёкую Родину то Горелова, то Быстрова. Каждый раз, так и не добившись положительных результатов, те ни с чем возвращались обратно. По их утверждениям выходило, будто в «авторитетных структурах» пришли к определённому мнению, что «презренной девки» либо давно уже нет в России, либо она забилась в такую глубокую нору, из которой, как ни старайся, вытащить её никак не получится. Бесшабашного главаря сомнительные объяснения ничуть не устраивали, и он, не уставая, и словно бы ошалевший, внимательно отслеживал любые событиями, происходившие в далёком, не милосердном к нему, государстве и регулярно просматривал отечественные новостные программы. Его основные размышления чудились таковыми: «Раз Ветрова, - фамилию Вернер он не воспринимал органически, - является значимой личностью, то, как не крути, рано или поздно она непременно проколется, а значит, попадёт под объективы назойливых видеокамер».
По большому счёту так всё и получилось, но, правда, чуть-чуть по-другому. Однажды, в конце августа 2004 года, когда он просматривал очередные известия из РФ, Быстров, отдыхавший в соседней комнате, посвящал себя идентичному занятию, но только по другому каналу, вещавшему немецкие передачи. Внезапно! Крайне взволнованным голосом он прокричал:
- «Евку» «ажут» с «ожен» «лицо», «ажись», че она.
Здесь просто: «Девку кажут с обожжённым лицом – кажись, что она?»
Глеб вскочил как будто насквозь пронзённый электрическими разрядами! Получается, он тщательно искал ненавистного недруга, почти неотрывно изучал любые российские новости, а нашёл «мерзкую тварь» его менее значимый соучастник, незатейливо просматривая не особо важные передачи, транслируемые по местным телеканалам. Принимая во внимание, что неуёмная жажда мести давно уж переросла в депрессивную манию и что она сделалась едва ли не смыслом всей оставшейся жизни, обезумевший главарь влетел в отдельное помещение, где в одиночестве находился Геннадий, и разразился поистине бешенным криком:
- Где эта подлая «сука»?!
Короткий сюжет, что случайно запечатлел неосторожную Вернер, закончился прежде, чем неуёмный предводитель успел приблизиться к вещательному экрану. Объятый безудержным гневом, преступник вживую вырывал из буйной головушки и без того негустые волосы. Более-менее успокоиться он смог лишь через десять минут и, говоря ру́бленными фразами, осипшим говором обратился к Быстрову:
- Это точно она?.. Где это место?.. Откуда шла передача?.. Ты запомнил?..
- Не «наю», но то «ыла» «евка» с «ожон» «лицо», - робко ответил Гена, инстинктивно удаляясь от гневного отморозка.
Он снова предположил: «Не знаю, но то была девка с обожжённым лицом».
- Как же так?! - брызгая обильной слюной, Туркаев потерял на собой последний контроль, и потянулся за пистолетом системы Марголина. - Все давно в курсе, что на сегодняшний день первостепенная задача – это поимка «мерзопакостной твари», по имени Ветрова Катька.
- Да не «с-ашно», - попытался Быстров успокоить бесшабашного главаря, хватаясь за оставшуюся «живую соломинку», - «едь» это – «но-ос-и», а «на-ит» их «с-ова» «о-ажут».
Сейчас он имел в виду: «Да не страшно, ведь это новости, а значит их снова покажут».
- Постой-ка, Генаха, точно! - прикинув чего-то в воспалённом мозгу, понемногу соображал ополоумевший мститель; он прида́л хриплому голосу дружелюбные интонации: - Свежие новости всегда повторяют.
Всё время, вплоть до повторного выпуска, Глеб просидел как будто бы на иголках; периодически он вставал и нервно ходил то взад, то вперёд. В тревожном ожидании не забывался отборнейший кокаин. Дикое дело, обзаведшись неисчислимым количеством денег, преступный идиот не нашёл себе ничего лучшего, как сделаться законченным наркоманом. Неотступные партнёры, всё чаще поглядывая на буйственные чудачества, давненько начали опасаться, как бы он в зачумлённом состоянии, наркотическом опьянении, не уготовил им двоим драматическую судьбу (впрочем, как и всем тем, кто шёл вразрез с его непререкаемой волей). Чтобы хоть как-то отвлечься, остальные члены преступной банды напрочь пристрастились к «весёлому порошку» и жили теперь в постоянном пьяном угаре. Как неприглядный итог их нового увлечения, следующий выпуск германских известий «обдолбанные» соратники встречали в мертвецки одурманенном состоянии. Когда пошла новостная программа, все дружно расселись у голубого экрана и с возбуждением дожидались вечерней трансляции; оставалось дело за малым – внимательно вглядываться в перечисляемые события. Что, собственно, Туркаев и сделал, а через несколько мгновений увидел (ЕЁ!) ту, которую мучительно долго искал. Когда короткий сюжет закончился, вновь обретая былую уверенность, он грозно провозгласил:
- Кто запомнил название города?
- Кажется, Вюнсдорф, - пролепетал растерянным тоном Горелов.
- Так кажется или точно?! - прорычал главный преступник грубо, показывая, что вновь теряет терпение.
- «Очно», «очно», он «са-ый», - вмешался Быстров; как и второй соратник он не желал испытывать повторную вспышку гнева, периодически исходившую от зачумлённого предводителя.
- Ну что ж, значит, мы едем в «вонючий торф», - умиляясь собственной плоской шутке, Глеб расплылся в широкой, бессмысленно пьяной, улыбке, - но для начала нам нужно завербовать нескольких здешних бандитов-наёмников, - сделал он однозначное заключение и зловредно расхохотался: - Аха-ха-ха! Заодно прикупить им автоматического оружия, - заключил, когда просмеялся.
- Я тут, когда бесцельно гулял, - Александр доказывал, что продолжает оставаться полезным, - познакомился с одним отвратительным типом; он не очень привлекательный, зато для стрёмного дела, по-моему, человек надёжный. Кстати, именно он ко мне и обратился – интересовался, типа, где можно «по-лёгкому» заработать, немножко разжиться наличными денежками?
- Хорошо, - промолвил Туркаев после непродолжительного раздумья, - сведи меня с ним. Надо его вначале прощупать, не то чрезмерно любознательный гад может оказаться подставным немецким «легавым».
