Вряд ли Бриуди до конца был убежден словами Вилхо Ранда, однако тот наговорил достаточно для того, чтобы Раэ с неохотой, а все же был отпущен дотошным дознавателем. Ну, как отпущен – просто Бриуди не препятствовал тому, что Дилияр, угадавший, что разговор с Раэ сошел на нет, подобрался к ним, предупредительно кашлянул, быстро спросил разрешения забрать простеца, и, не услышав отказа, утащил с собой за рукав.
-Ну наконец-то! – воскликнул Лаар, которому в тот миг маменька явно что-то выговаривала. Судя по его протесту, то, что он не дождался и вышел сам. Что-то он там ворчал про то, что его желания слишком медленно исполняют. Принц повернул к Раэ побледневшее лицо, на котором читалось раздражение, и щелкнул пальцами с тонкими слюдяными когтями. У ног Раэ тотчас заклубилось небольшое тугое облачко.
-Осторожно, ваше высочество, - сказала Мурчин, - Фере не умеет летать на подобных вещах.
-Зато он умеет летать на болотных змеях, - усмехнулась Алэ, - да еще и других возить.
Мурчин повела носом, будто поддевка к ней не относилась. Раэ же ступил на облако, и то легко его подняло над землей, а затем стало подниматься вверх над галереей. Раэ запоздало сообразил, что не успел откланяться перед принцессой, а внизу показалась задранное к нему лицо Дилияра, который, казалось, одним взглядом давал ему наставления. Но – поздно. Принц Лаар летел за ним следом.
-Как они мне все надоели! – ворчал он, - никто толком мне не может помочь! Да и ты тоже хорош! Чего ты вылез на балкон во время Ламмаса, если ты простец? Вон, мне рассказывают, что во Фрурасе, Ноэме и в других местах простецы носа не высовывают на великие праздники!
-Но я же семикняжец, - сказал Раэ, - нам не надо у себя на земле прятаться на Ламмас.
«Это вам, паршивцам, надо прятаться на Ламмас от нас!» - мысленно добавил Раэ.
-Да и насоветовал ты мне в прошлый раз много чего! Ох и досталось мне из-за тебя! – ворчал Лаар, и при этом не отставал от облака.
Они поднялись на самый верх замка, настолько, что Раэ мог обозреть сверху тот островок, на котором замок витал над землей со всеми пристройками и маленькими человечками-обитателями, которые переходили из башни в башню или летали низко над самой землей. Их полет окончился на самом верху, у огромных окон самой высокой башни. Опять Раэ поразился обширному толстому стеклу, которое было вставлено в это великое узорчатое окно, которое без сомнения могло вместить в себя колосса. Верх этого окна представлял из себя сложную фигурную решетку, словно наложенную на стекло, как искусная вязь. Совершенно неожиданно для Раэ в этой решетке оказалась стеклянная дверца, которую открылась по щелчку Лаара, и облако с Раэ вплыло внутрь покоев. Плавно, из-под высоченного потолка облако опустилось на мраморный скользкий пол, настолько безупречно чистый и сверкающий, что Раэ сразу догадался, что по нему редко кто ходил в этом замке. Стоило ему только ступить шаг, как ему показалось, будто он идет по льду и вот-вот оступится. Зала оказалась пустой, хоть эхо гоняй.
-Сюда иди, - сказал Лаар и поманил его за собой. Один взмах руки принца – и перед ними предстал портал, похожий на большое зеркало. Принц прошел первым и исчез в портале. Раэ прошел следом. Они неожиданно очутились в небольшой уютной комнате, где уже был затоплен камин, стены были занавешены искусно расшитыми гобеленами, на которых колдуны катали на качелях ведьм в цветущих садах или же влекли их под сень деревьев. Гобелены явно были ивартанские. Из мебели был только невысокий столик на толстом ковре, заваленном напольными подушками и пуфиками. Из ортогонского глаз Раэ выхватил только толстый узорчатый экран перед камином, без которого близость ковров и подушек была бы безумием.
-Вот так, - сказал Лаар, - а вот теперь ты мне дай отчет, что за глупый совет ты мне дал в прошлый раз!
Он не сел, а упер руки в бока и раздраженно посмотрел на Раэ. Недовольство, которое Лаар так долго не мог излить, наконец-то вырвалось из него. Раэ понял, что Лаар начал с той фразы, которую заготовил довольно давно и уже сто раз обкатал в мыслях, а теперь, после ее произнесения, мог грозно сверлить Раэ негодующим взглядом.
-Простите, ваше высочество, который именно глупый?
-Да все, что ты мне дал в прошлый раз! Но один, что ты мне дал, был особенно глупый! Тот, что про кольцо с ядом!
-И чем он глупый? – спросил Раэ, - ведь вы же боялись мучительной и унизительной смерти от ликанов, а этот перстень мог бы вас успокоить.
-Да я такой раздобыл и целый день носил! Но потом Дилияр его высмотрел и отнял! Меня опять держат на этом проклятом боярышнике! Все подумали, что у меня опять вернулась тяга… покончить с собой… а ведь это не так!
Тут Раэ только и бросилось в глаза, что у принца Лаара совершенно голые руки, лишенные даже перчаток без пальцев, которые носили колдуны из тех, кто по каким-то причинам не надевал браслеты с футлярами для когтей. Должно быть, после того, как воспитатель обнаружил среди перстней у принца кольцо с ядом, ему запретили носить на руках хоть что-то. Вот он и посверкивал белыми слюдяными коготками.
-И я теперь виноват? – вздохнул Раэ, - Небось, с оттопыренным пальцем ходили, да? И перстень, небось, на него надели такой, какой сроду не носили! И все на него посматривали! Понятно, что Дилияр вас на таком поймает! Но так не моя вина, ваше высочество, что вы так…
-Ах, ты обвинять? Ты – меня? И это после того, что я промолчал, кто мне подал идею? Да ты знаешь, что тебе было бы, раскрой я рот и скажи, что это ты мне велел носить перстень с ядом и в случае чего отравиться. Да ты бы головы не сносил!
-Но я же бы объяснил, что не подбивал на самоубийство! А только на случай, если на вас нападут враги…
-Ха! А ты знаешь, что ликаны украли сосуд с жертвой прямо у меня на глазах? Я же возглавлял ту процессию, которая шла к жертвеннику! А они выскочили из леса… и знаешь. какая у меня была первая мысль? Быстро вскрывать кольцо! Только у меня его тогда уже не было… Дилияр за день отнял… а то бы я… из-за тебя…
-Но ведь вы же быстро поняли, что они не по вашу душу? Да и потом, разве рядом с вами не было охраны?
-Какая еще охрана во время праздничной процессии? Ее обычно ставят, когда жертва живая и хочет вырваться. Как ты понимаешь, никто не рассчитывал, что Руг Авет выскочит из собственной урны и даст деру… Никто не будет охранять пригоршню пепла. И уж в тем более не ожидали, что тут объявятся враги и вот так… Кто бы мог подумать, что ликаны – в Ортогоне! Ах да, тебя тоже покусал ликан. Как ты жив остался? Что с тем ликаном-то случилось?
-Он отравился после этого и сдох, - сказал Раэ. Лаар сморщил нос на эту шутку, и Раэ пожалел, что в Лааре нет насмешливости Рансу и его способности везде видеть повод для веселья.
-Как легко ты ко всему относишься! Я чуть не отравился! А тебе хоть бы что! Пошучиваешь над своим укусами! Я-то думал, что ты сколько-то умен, а ты пустоголов! А я тебе еще хотел свою беду доверить, но видно некому!
И Лаар закатил глаза. Как же он напомнил Раэ Аксу, который мог изводить все отделение своим надутым видом, чтобы все начинали вокруг него плясать и допытываться, кто его обидел, что ему не так, и изо всех сил пытались поднять ему настроение.
-Что поделаешь, ваше высочество, - вздохнул тогда Раэ, - такова суровая доля принца, который никому не может довериться. Я очень сожалею, что вам приходится носить все в себе. Вряд ли я, обычный простец, способен понять ваши беды! И понять, что за тяжесть лежит у вас на плечах. Мне так жаль!
-Да уж, никто меня понять не может во всей ойкумене! Как же я одинок и какими идиотами я окружен! Даже ты не можешь мне помочь!
-В особенности я, ваше высочество. Я же только простец, да еще и семикняжец. А ведь вас стараются окружить умными заботливыми людьми…
-Не пори чуши! Я никому тут не нужен! Вообще! С тех пор, как меня вернули в Ивартан… я не знаю, что творится вокруг. Моя мать стала совершенно другой. Она совсем на та матушка, какую я знал в гландемских лесах. Власть и положение совершенно изменили ее! Она стала как неродная. Никогда не думал, что человек может так измениться. А раз я ей не нужен, так и никому тут не нужен. Какие еще там умные и заботливые! Приставили ко мне этого тюремщика Дилияра и все. А он только и смотрит, как бы я с собой чего не сотворил и на торжества собирает. Думается, скоро меня ждет одно очень важное торжество! И знаешь, какое?
-Какое? – услужливо спросил Раэ, зная, что только после этого Лаар, несколько поломавшись, сообщит, что у него болит.
-Какое-какое! А ты не догадываешься? Если урну с Ругом Аветом украли, то им нужна будет другая жертва! И угадай, какая, если подземные боги разгневаны!
-Не смею предположить.
-Ну разумеется это буду я! Меня – принца и наследника пожелают положить на алтарь! Я же первый принц! А в Аахарне таких и кладут на алтарь в трудную годину…
-Ваше высочество, с чего вы взяли?
-Вот только не обнадеживай меня! Мне все говорят, что мне это не грозит, что у нас не все так плохо! Но если подземные боги сейчас запросят… а запросят меня! Кого, если не меня? Они всегда просят лучших!
-О нет! – внезапно раздался девичий голос из-под груды подушек. Раэ от неожиданности вскрикнул и увидел, как подушки с пуфиками за столом начинают шевелиться.
-А-а-а!!! Мама! – по-девчачьи взвизгнул Лаар. Перескочил столик, закрылся Раэ, - быстро посмотри, кто там?
Раэ ухватил первое, что попалось до руку – толстый пуфик и с размаху запустил в кучу шевельнувшихся подушек, которая после этого ойкнула.
-А ну выходи! – выкрикнул Раэ, - кто ты будешь?
-Не наказывайте меня! – пискнул кто-то из-под подушки. Лаар икнул от страха за плечом Раэ. Тот подобрался куче и распинал ее. Под подушками ежилась пришибленная пуфиком Марморин.
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 148.