Максим Горький. Жизнь Матвея Кожемякина. 1909.
М.Горький описывает ужин в доме мелкого фабриканта:
"Ужинали в кухне, вместе со всеми рабочими, и пища была обильна: сначала подавали окрошку из мяса, яиц, огурцов и луку с квасом, забелённую сметаной; два горячих — лапшу да щи с мясом или похлёбку с бараниной и борщ; потом ели гречушную или просяную кашу, жирно политую коровьим маслом, а заедали всё это иногда простоквашей, иногда сычёными киселями. По праздникам, сверх всего, пекли пироги с капустой, морковью, с луком и яйцами, с кашей и рыбьими жирами, а в постные дни ели окрошку из сушёного судака и сазана, толокно, грибные похлёбки, горох, пареную брюкву, свёклу и репу с патокой.
Отец говорил:
— Кто ест много да скоро — тот и работает споро!
Все ели из одной деревянной чаши, широкой и уёмистой, сидя за столом чинно, молча; только Пушкарь неугомонно трещал, как старый скворец.
Первая ложка — хозяину, а за ним тянулись руки остальных, по очереди старшинства; сначала хлебали горячее без мяса, потом хозяин, ударяя ложкой о край чашки, командовал:
— Таскай со всем!
И если кто-нибудь зачерпывал два куска мяса вместо одного, старый Кожемякин, не взирая на возраст захватчика, звучно щёлкал его донцем ложки по лбу. Тёмный лоб Пушкаря, густо расписанный морщинами, страдал чаще других.
Неустанно двигались скулы и челюсти, играли кадыки, сверкали волчьи зубы, от мохнатых грудей шёл парок, на лицах блестели капли пота. Чавкали громко, смачно, глубоко вздыхали от усталости и, облизывая ложки, далеко высовывали большие языки, толстые и красные. Вставая из-за стола, истово крестились в тёмный угол, где приветно мигал жёлтый огонёк лампады, освещая грустные глаза богоматери, высокий лоб Николы, украшенный затейными морщинами, и внимательный лик Христа. Помолясь, кланялись хозяину, говоря подавленными голосами:
— За хлеб, за соль покорно благодарим!"
Примечание. Всё хорошо, но из общей миски есть как-то отбивает весь аппетит...
Бямбын Ринчен - Заря над степью
Действие происходит в конце XIX века в Монголии.
1. Встреча дорогого гостя - друга семьи:
"Гость стряхнул снег с шубы монгольского покроя, вошел в юрту, которая то и дело вздрагивала от порывов ветра, и приветливо поздоровался. Юрта была освещена слабым светом очага; перед божницей мигала лампада, и там было немного посветлее. На чугунном тагане в котле варилась баранина с диким луком; от котла шел аппетитный запах, и оттого, что рядом, за тонкой войлочной стенкой, остервенело выла вьюга, ночному путнику, только что вырвавшемуся из плена свирепой непогоды, показалось здесь как-то особенно тепло и уютно.
Гость подсел поближе к огню и начал снимать с усов льдинки, потом протянул к огню руки, ощущая благодатное тепло.
Вскоре, словно по повелению какого-то божества, на столике перед ним появился горячий чай, масло, толокно, молочные кушанья. Хозяйка положила в котел еще несколько отборных кусков баранины, достала из сундука белый кувшин с крепкой молочной водкой. Хозяева не просто принимали путника согласно обычаю, они были ему искренне рады."
2. Завтрак богатого скотовода:
"Занималась заря. Одна за другой гасли звезды, на востоке протянулась красно-золотая полоса, а на западе все более становился диск луны. Над линией горизонта все ярче разливалось сияние, казалось, вот-вот выглянет солнце.
Восьмистенную юрту богача Лодоя окружало несколько маленьких юрт. Над юртами вился сизый дымок, который быстро рассеивался в холодном воздухе.
Лодой, накинув дэл, выбрался из юрты, медленно прошел мимо лежавшего у коновязи большого, посеребренного инеем яка с длинными раскидистыми рогами. Когда, справив нужду, он вернулся в юрту, там уже пахло ароматным чаем. Лодой присел у двери и, поливая себе из медного кувшинчика, умылся, после чего вытер руки и лицо подолом своего дэла.
— Чай готов! — хмуро сказала жена Лодоя, немолодая женщина с изможденным лицом. Она поставила на низенький расписной столик медную тарелку с оставшимся от ужина вареным мясом, серебряную пиалу, медное блюдо с сушеным творогом, пенками и маслом и положила мешочек с прожаренной крупой. Около столика она поставила серебряный кувшин с чаем.
Богач Лодой всегда начинает свой день с плотного завтрака. В пиалу с чаем он кладет нарезанное тонкими ломтиками вареное мясо. Он отхлебывает чай, потом принимается за мясо. Ест он, громко чавкая. После мяса в пиалу насыпает крупу, добавляет масло, пенки и заливает все чаем, отпивая его несколько раз. Крупа тем временем набухает, пропитывается жиром, и Лодой съедает ее, дочиста вылизав пиалу. Наконец, налив еще немного чаю — всего один глоток, — он споласкивает рот и глотает. Теперь остается вытереть рот. Указательный палец привычно оттягивает уголок рта, на помощь приходит большой палец, несколько движений — и трапеза окончена. Столик отодвигается, и Лодой, чуть откинувшись назад, достает из-за голенища трубку, набивает ее табаком и прикуривает от протянутой женой лучины. После нескольких затяжек он выбивает пепел из трубки и снова набирает табак. На этот раз он раскуривает трубку от тлеющего еще пепла. Он курит с наслаждением, затягивается, прикрыв глаза, о чем-то задумавшись."
Примечание. Пробовал монгольскую молочную водку (самогонку в бутылке от минеральной воды) и сухую конскую колбасу в жирной оболочке - очень неплохо.
