Лампочка над подъездом не горела. В темноте, почти наощупь, Светлана достала ключи. Тяжелая связка звякнула, ударившись о металлическую дверь, когда девушка приложила магнитик к замку. В подъезде тоже было темно. Не работал лифт.
Раздосадованная и уставшая, Света поднялась на свой этаж. Вставила ключ, провернула, открыла дверь, шагнула в темноту прихожей.
Кто-то резко схватил её за руку, дернул, закрыл рот ладонью. Но девушка даже не думала кричать, от неожиданности голос пропал, как бывало в кошмарах.
- Это я, - спокойно произнёс над ухом знакомый голос.
- Кирилл, - прошептала она. – Что происходит?
- Тише, - сказал он, отпустил её и осторожно прикрыл дверь.
Они остались в абсолютной темноте.
– Я сейчас заберу свои вещи и уйду. Если что, меня здесь не было. Но если всё пойдет по плану, никто не спросит. Я постараюсь сделать так, чтобы все забыли о том, что мы живем вместе. Я знаю несколько обрядов, сделаю мороки, непрогляды.
- Ты в опасности?
- Разберусь.
- Я могу помочь?
- Следи за собой. Когда все забудут, что ты несвободна, и какие-нибудь щеглы начнут звать тебя выпить кофе или сходить в кино, просто откажи им сама, потому что, если я узнаю, будет хуже.
- Кирилл, я не понимаю…
- Что непонятного? Никаких мужчин! Это ясно?
- Я и не собиралась…
- Вот и умничка. Всё. У меня мало времени.
Глаза Светы уже стали привыкать к темноте, она смотрела, как её синеглазый колдун ходит в обуви по съемной квартире, собирая рюкзак. Он заталкивал в него футболки, носки, джинсы, затем в ход пошли колоды карт, свечи, несколько мотков шерстяных ниток, ритуальный нож.
Последнее отчего-то встревожило девушку сильнее всего. Если забирает нож, значит, дело плохо.
Кирилл уже стоял в дверях. Он включил фонарик на телефоне и перепроверял документы. Паспорт, страховка, водительское…
- Ты вернешься ко мне?
- Конечно, Светлячок, - ответил он ласково, как бывало раньше.
Обнял и посмотрел в глаза. В темноте невозможно было различить цвет, но Светлана помнила: синие, как древние льды.
– Всё будет хорошо.
Они постояли так ещё несколько минут, каждое мгновение которых Света была напряжена, считая секунды, не желая отпускать его.
Но Кирилл разомкнул объятия, и голос его снова стал жестким.
- Помни, о чем говорили. Не вздумай встречаться с кем-то, пока меня нет. Я буду звонить тебе. Я буду приходить во сне. Помни, что у меня везде есть глаза и уши.
Он поцеловал её коротко и вышел за дверь. А Света так и осталась стоять в прихожей. Она повернула замок и опустилась на пол. Размотала объемный длинный шарф. Расстегнула куртку. Запрокинула голову и тихонечко завыла. Не потому, что было больно, досадно из-за недоверия любимого человека, а оттого, что просто не знала, что ей делать одной в этой съемной квартире.
***
Хэллоуин уже закончился, а в салоне, где работала Марина, тыквы и толстые белые свечи всё ещё стояли на полках.
Девушка принимала последнюю клиентку. Сил на работу у Маринки осталось немного и она отвлекалась то на телефон, то на разговор.
- Ай, - возмущенно сказала женщина. – Вы мне палец порезали.
На месте, где только что побывали ножнички и впрямь начала набухать, становясь всё больше, капелька крови.
- Извините, сейчас всё исправим, - тут же очнулась Марина.
Она начала судорожно искать в ящике с бутыльками и баночками синий флакончик кровоостанавливающей жидкости, но тот, как назло, не попадался на глаза. «Может, кто-то из девчонок взял его и не вернул на место?» Ситуация начинала накаляться. Кровь уже разлилась по полумесяцу между кожей и ногтем, лицо клиентки выражало неподдельное недовольство, а заветная жидкость всё не находилась! Нужно было срочно что-то предпринять. Марина схватила ватный диск, налила на него обеззараживающий раствор, промокнула кровь и тихо, не двигая губами, произнесла про себя короткий заговор. Убрала ватку.
Вместе с клиенткой они смотрели на палец, который больше не кровоточил. С видом победителя Марина доделала маникюр. Потом проводила женщину до двери, убрала рабочее место, погасила лампы и уже собиралась поехать домой, когда пришло сообщение от Светы.
«Кирилла не будет. Во всем доме выключили свет, и мне не по себе. Марин, приезжай ко мне с ночевкой».
Девушка смотрела на экран в раздумьях. Она уже забыла, когда в последний раз они с подругами собирались на пижамную вечеринку. Старое щемящее чувство единения нахлынуло на неё. Будто не было никакой колдовской книги, Евиной дачи, страшного гадания.
«Ставь чайник», - написала она в ответ.
«Говорю же, нет электричества. Купи чего-нибудь по пути».
***
Маринка вошла в квартиру, стряхнула снежок с рыжих кудрей и улыбнулась.
- А говоришь света нет! Весь дом горит, как новогодняя елка. Каждое окно!
- Вот только перед твоим приходом включили, - оправдывалась Светлана. – Наверное, соседи рады наконец-то поделать свои дела, вот и повключали всё, что можно: и стиралки, и пылесосы. Как бы опять не вырубило.
- Ясно. Так где Кирилл? У него опять какие-то дела? – спросила подружка, снимая куртку.
Света вздохнула.
- Я не знаю, давай не будем об этом. Раньше я не понимала, когда мама или бабушка говорили «душа болит», а теперь сама чувствую. Как будто, ну, знаешь, заусенец оторвали. И вроде не сильно болит, но всё время задеваешь…
- С заусенцами – это как раз ко мне. Кстати, представляешь, я сегодня клиентке кровь остановила! Кажется, сила моя растет! Между прочим, этот шепоток от боли избавляет. Может, и от душевных ран помогает?
Маринка повесила курточку на вешалку и обняла Свету. Убрала светлые пряди ей за ухо и стала шептать слова.
- Кажется, мне и правда стало легче, - сказала Светлана, когда подружка закончила.
- Может, это совпадение.
Света взяла Маринку за руку и повела на кухню.
- Ничего не совпадение.
- Было бы здорово, если так.
- Марин, я же ведунья, ещё и видящая. Могу отличить, когда кто-то использует силу.
Маринка плюхнулась на стул и, улыбнувшись, сказала воодушевленно:
- Классные новости. Потому что я, правда, хочу людей лечить.
- А я вот не знаю, хочу ли помогать кому-то. Кажется, у меня просто нет выбора. Как будто это давно было решено за меня. И если я отступлю, обязательно случится что-нибудь ужасное.
- Вот скажи, когда делаешь что-то для тех, кто приходит к тебе за помощью, ты счастлива? – вдруг спросила Марина.
- Ну не знаю. Сложно сказать.
- Значит, счастлива. Потому что когда ты несчастна, то точно это знаешь. Это как с твоим заусенцем на душе: если не болит, значит, раны нет. Значит, счастлива.
- И при чем тут помощь людям? – уточнила Света.
Она встала на цыпочки, чтобы достать кружки с верхней полки. Чайник уже начинал дружелюбно шипеть.
- Ты же помнишь белого рыцаря? Ну того, который привел меня в тайное общество…
- Ты всё ещё с ним общаешься? – встревожилась Света. – Кирилл рассказывал жуткие вещи про все эти общества и магические школы.
- Во-первых, они борются с колдовством, а не учат ему. А во-вторых, мы теперь общаемся только виртуально. Так что успокойся, мне ничего не грозит.
Чайник закипел и щелкнул кнопкой. Света закинула чайные пакетики в кружки и залила их кипятком.
- И при чем тут твой старый рыцарь?
- Он говорит, что человек не может жить без призвания. Когда не веришь в то, что делаешь, жизнь становится пустой. Вот возьмем дворника. Если он знает, что с каждым взмахом метлы делает улицу чище для людей, то он будет счастлив. А если думает, что работа его никому не нужна, то тогда - несчастен. И ведь разница только в том, видит ли человек что-то важное в своей работе. Вот раньше я делала маникюр и думала: пусть я умею только это, зато женщины, выходя из салона, любуются своими руками, радуются. А ведь их проблемы никуда не делись: мужья ленивые, дети непослушные, начальники вредные. Но я сделаю своё дело, и у них на душе тепло. А от этого и у меня.
- Как будто заживает заусенец? – усмехнулась Света.
- Ага, - кивнула подружка в ответ и рассмеялась.
С появлением Маринки дом снова стал уютным. Как будто эти рыжие кудри излучали тепло.
- А теперь? Тебя больше не радует, когда они смотрят на свои руки?
- Радует, - сказала Маринка, задумчиво. – Только я чувствую, что могу сделать больше. Как будто раньше у меня было две руки, а теперь – четыре! Только пока не знаю, что с этим делать.
- Я бы попросила Варю взять тебя в ученицы. Но сейчас никак. Ты сама знаешь.
- Буду читать книжки с беломагическими обрядами, сейчас их полно в сети. Когда немного подучусь, начну давать объявления, что вылечу заикание или бородавки. Раньше в деревнях знахарки этим занимались. Я читала.
- А ты не боишься, что сделаешь что-то не так? Болезнь перехватишь …
- Буду учиться чисткам. Выкатывать яйцом и всякому такому разному…
- Я смотрю, ты уже всё решила.
- Я уже начала. Купила несколько книг с шепотками. Кстати, Ева тоже спрашивала меня об этом. Как думаешь, она расстраивается, что я теперь тоже что-то могу? У неё-то больше нет сил. Это как будто у неё было четыре руки или даже шесть, а стало две.
- Про четыре руки – это тоже белый рыцарь?
- Не, это я сама придумала.
Света поставила перед Маринкой исходящую паром кружку и подвинула вазочку с конфетами. Подружка сделала глоток и поморщилась.
- Горячо.
- Давай разбавлю…
Но Маринка остановила её.
- Думаешь, Ева всё та же? Какой до беса была?
- Мне кажется, да. И она всё равно нас любит. И даже если завидует, то не станет делать ничего плохого.
Маринка пожала плечами. Рыжие кудряшки качнулись.
- Надеюсь, - сказала она.
От внезапно громкого звука, пришедшего сразу с двух телефонов, обе девушки вздрогнули и переглянулись.
«Без меня дружите?» - гласило сообщение от Евы.