Ситцевая занавеска вместо межкомнатной перегородки, газовые горелки в печи, сложные подсчеты потраченных киловатт в коммунальной квартире. Рассказывают читатели.
Году примерно в 1950-м, когда папа учился в Военной академии имени Фрунзе, мы - мама, папа, сестра и я - жили в съемной комнате в бараке в Филях вместе с хозяйкой и ее сыном-подростком. Комнату разделяла ситцевая занавеска. Подробностей я, конечно, не помню по причине малолетства. Запомнила только, что мы с сестрой играли под столом, другого места просто не было.
mfvb
Когда я родился, у отца была комната в деревянном доме на Мосфильмовской улице. С печным отоплением. Правда, в дом уже ближе к моему рождению провели газ, и в печи завели газовые горелки. Так что печи топили не дровами, а газом.
У бабушки и дедушки по линии мамы была отдельная двухкомнатная квартира на улице Станиславского (сейчас Леонтьевский переулок), но горячей воды и у них не было.
Благо в год моего рождения родителям удалось получить однокомнатную квартиру "хрущевского" формата в новом пятиэтажном кирпичном доме в Старом Петровско-Разумовском проезде, и там с коммунальными благами всё было хорошо.
Наталия Васильева
Мои предки жили на улице Сокольническая слободка, в доме № 20, там родилась и я. Наша коммуналка в Сокольниках в двухэтажном деревянном доме с парадным и черным ходом была небольшая - всего три комнаты. Но в такой маленькой квартире были большие проблемы с расчетом оплаты за электроэнергию. Занималась этим моя мама, и уходил на это целый вечер после работы, а то и два.
Счётчик был общий, и надо было правильно вычислить, кто сколько энергии потреблял, да ещё выделить общие расходы на кухню и туалет. Подробностей этих вычислений не знаю, но помню, что учитывалось, в частности, количество лампочек в каждой комнате и их мощность. Процесс был очень сложный.
Отопление было у нас печное - печь в каждой комнате. В начале 1960-х на кухне была установлена газовая колонка, в комнатах появились батареи, а печи исчезли. Тогда же провели в дом водопровод и полноценную канализацию, но так как ванны в квартире не было, то не было и горячей воды. Из крана на кухне текла холодная вода, но все были и тому рады.
В одной из комнат жила одинокая бабушка, бывшая служкой в храме у Кедрова (Храм Воскресения Христова в Сокольниках - Кедровская церковь). Моим родителям было её жалко - одинокая, тихая, бедная. Они брали её расходы на электроэнергию на себя, мама частенько угощала её своими блюдами, заботилась о здоровье. Когда старушка умерла, у жильцов дома был шок от того, сколько денег и драгоценностей обнаружилось в ее комнате.
В 1970 году наши дома сломали, но до сих пор стоят вдоль улицы липы, среди них и та, что росла под нашим окном.
Виктор Терехов
Читая "Московские истории", понимаю, что моя коммуналка на Никитских воротах была просто раем по сравнению с многими московскими квартирами. Вспомнился эпизод романа Гроссмана "Жизнь и судьба", когда наш солдат увидел в Сталинграде родившегося котёнка, который "ни о чем не просил и ни на что не жаловался, считал, что этот грохот, голод, огонь и есть жизнь на земле".
Здесь более подробные рассказы авторов о своих квартирах и прочем: