Погостив две недели, брат с женой уехали обратно в Ленинград.
— Хорошая жена нашему Коле досталась, тихая ласковая, одно только плохо, что детишек до сих пор нет. Ну да Бог даст появятся, — сказала Зинаида Даше, когда они проводив гостей вернулись в раз опустевший дом.
— Да, Ирина такая славная, а мастерица какая, всего за пару вечеров научила меня кружева вязать, я скучать по ней буду, — согласилась Даша с матерью.
А Николай перед самым отъездом, позвав Дашу прогуляться, снова заговорил о переезде.
— Даша, тебе жизнь свою налаживать нужно, замуж выходить, детишек рожать. В городе такая как ты в девках не останется. Мужики такую мимо себя не пропустят. А тут какие перспективы, путные парни нарасхват, а чтобы ты какому забулдыге досталась, этого я не потерплю.
Даша ничего брату отвечать не стала, просто шла рядом, слушала и улыбалась.
— А если захочешь, я тебя с кем нибудь познакомлю. У меня много среди знакомых офицеров холостяков. Моряку нужна верная жена, а ты именно такой будешь, — продолжал уговаривать Николай.
Даша остановилась, взяла брата за руку и тихо сказала.
— За то что переживаешь за меня, спасибо тебе большое. Но никуда из села я не поеду. Помнишь как баба Нюра наша говорила, счастье и в печурке найдёт, если это настоящее счастье.
— Баба Нюра была у нас мудрой старухой, но время бежит сестрёнка, и всё вокруг меняется, — возразил Николай.
— Может быть, может быть, — как бы раздумывая произнесла Даша, — и всё же, я останусь здесь. Вот сам посуди, ты далеко, приезжаешь не часто, а если и я уеду, то кто с родителями останется. Они ведь у нас не молодеют, болеть всё чаще стали, особенно мама, так что моё место здесь в Берёзовом куту. И работу свою я тоже оставить не смогу. Кто в селе людей лечить станет, если все в город уедут. Так что, ты за меня не переживай, сумею я свою личную жизнь устроить, и может быть очень скоро.
— Неужели у тебя здесь всё же кто-то есть? — не вытерпел и стал расспрашивать брат.
— Есть, — призналась Даша, — и я очень люблю этого человека.
— Тогда, я желаю тебе счастья, и чтобы на свадьбу поскорее пригласила, — Николай убрал выбившиеся из-под платка Дашины локоны, и поцеловал в щёку.
Вот об этом их разговоре, она и вспомнила сейчас, когда вошла в маленькую свою комнатку, где всё время пока гостил, жил брат с женой. “Ох Коля, Коля, вряд ли будет у меня свадьба. Я и без всякой свадьбы уйду к нему, только бы позвал”. А Сергей, после того как пригласил Дашу в кино, больше никак себя не проявлял.
“Пожалел меня, в благодарность за то что Егорке помогла, пригласил, а теперь словно не замечает”, горестно думала она, каждый раз когда приходилось встречаться. И если Сергей встреч с ней не искал, она наоборот, старалась найти любой повод, лишь бы побывать у него в доме.
— Даш, ну что ты так унижаешься перед ним, — негодовала Анна, — он словно истукан каменный, ничего и никого вокруг себя не замечает. Наверное спит и видит, чтобы Женечка его обратно вернулась. А ты как одержимая, заботишься о нём, о ребёнке, ты же Егорку считай уже усыновила. Каждый раз слышу одно и то же, Сергею нужно помочь в доме убраться, а то тётка Валентина не успевает, Егорку нужно к педиатру в район отвезти, Сергею некогда, его в командировку отправляют. Вот только что жить в его избу не перебралась. Хорошо устроился Плаксин, нашёл бесплатную няньку и домработницу в одном лице.
— Аня, ну зачем ты так. Просто стараюсь ему помочь, и какой бесплатной домработницей вовсе не являюсь. Я люблю этого человека, вот и забочусь о нём.
— Любишь, конечно любишь, только он этой твоей любовью пользуется без зазрения совести, и ничего в заме не даёт.
— А мне и не нужно ничего, просто быть рядом, прикасаться к его руку, с Егоркой играть. Я даже от такой малости, уже счастливая.
— Да что с тобой говорить, ты неисправима. Так и пройдёт жизнь рядом с Плаксиным, в его заботах. Это в лучшем случае, а в худшем, прикатит обратно его ненаглядная Женечка, и даст он тебе от ворот поворот. Что тогда делать станешь?
— Ничего, я об этом даже не думаю. Мне хорошо рядом с Сергеем и сынишкой его, сейчас сию минуту, а в будущее стараюсь не заглядывать.
Валентина тоже пилила племянника каждый день.
— Ну чего ты ходишь как замороженный, — выговаривала она Сергею, когда Даша в очередной раз оказав им какую нибудь помощь уходила домой, — девка вокруг него как вьюн вьётся, а он словно ничего не видит. Очнись, вот с кем жизнь свою связать нужно, и тебе женой будет, и ребёнку матерью.
— Тётя Валя, не торопи ты меня, пускай хоть немного времени пройдёт. Не могу я вот так сразу другую женщину в дом привести, — отговаривался он от увещеваний тётки.
— Знаю я что у тебя в голове, эту, свою обратно ждёшь, — она кивнула на портрет висевший на стене, — вот и ходишь словно пустым мешком пришибленный. Только этой шаболде не место здесь, пускай уж лучше в городе своём сидит, а к нам носа не кажет.
— Саболда, саболда, — подхватил Егорка, приплясывая на одной ножке вокруг отца.
— Тёть, ну ты за языком следи, — Сергей укоризненно покачал головой, — Егорка подрастает и всё за тобой повторяет.
— Вот и пускай знает, что мать его шаболда безответственная, — осталась при своём Валентина.
Ночами, лёжа в одинокой постели, Сергей подолгу вспоминал своё знакомство с женой, и то как они жили. Умом понимал, что Женька не из тех, кто становится хорошей женой и матерью, а вот сердце этого не принимало, сердце кричало что любит её, вот такой какая она есть. И он слушал этот крик, поэтому и ждал её возвращения.
Как ни забрасывала в этом году зима жителей села Белый кут снегом, как не студила их дома морозами, но пришла в эти края весна. Всё чаще, сквозь свинцовые тучи стало проглядывать голубое и необыкновенно высокое, чистое небо. Таким прозрачно-синим оно становилось в начале марта. И вот настал тот день, когда по земле побежали первые звонкие ручейки. Сначала они были настолько малы и беспомощны, что замерзали от лёгкого дуновения морозца, но благодаря тёплым солнечным лучикам, с каждым днем все чаще и чаще прорезали лед своими струйками. Щебет с бестолковой вознёй воробьёв на деревьях и звонкая капель с крыш домов заполнили собой всю округу. Жизнь в селе сразу оживилась и забурлила. Сугробы прямо на глазах стали таять, и с каждым часом становились всё меньше и меньше. Сельчане радуясь наступающему теплу подставляли солнышку лица, не пряча довольных улыбок. Но больше всех радовались весне конечно ребятишки. Ведь теперь без страха, можно снять тяжелые опостылевшие шубы, отыскать в кладовке резиновые сапоги, надеть их, и весело ходить по лужам, пускать кораблики. В один из таких дней, Даша вышла из сельской амбулатории, полюбовалась на голубизну неба, протянула под тёплые солнечные лучи ладони, и вдруг отчётливо почувствовала, в её жизни скоро наступят перемены.