Выйдя через несколько недель из медсанчасти, вдоль ухоженных сосен, Игорь отправился в расположение своей батареи. Поднимаясь по лестнице на четвёртый этаж, было слышно, как кто-то, услышав шаги поднимающегося человека со всех ног, бросился на свой пост, попутно что-то уронив на пол. На этаже не было ни души, если не считать дежурного на тумбочке, одним из последних пополнивших личный состав, Александра Петренко. «Игорь, привет! С возвращением, обратился Сашка, - поправился? Молоток!» «Привет, Саш, а где все? Какие тут новости, пока меня не было? Как тут Игорь, Женька? Что-то никто ко мне так и не наведался…» «Сегодня ПХД, так что все заняты на территории... Блин, твою ж мать… ты не в курсе! Хреново всё, Игорь. В той раздаче, после которой тебя пытались спрятать в столовой, выяснилось, что не только у тебя, но и у Игоря сломаны рёбра, поэтому на следующий день, решили его отправить в караул. Меня выдернули из караула, а на моё место отправили Игоря, чтобы не мозолил глаза… Короче, заступил на пост, перелез через забор и вместе с автоматом дал ходу, до дому… По слухам папа у него какая-то шишка… В общем, больше его в части никто не видел, говорят, будто, комиссовали, так что с ним всё нормально, – Сашка посмотрел на Игоря, как бы размышляя, продолжать рассказ или нет, - а Женька повесился… Старики, как обычно, начали воспитывать всех духов, после того как тот прозевал офицеров, а самого Женьку усадили на табуретку, в расположении, чтобы он смотрел, что все страдают из-за него… Ну и вот… В сушилке на вторые сутки повесился…»
Игорь, подошёл к своей кровати и сел на тумбочку, посмотрел на идеально застеленную кровать товарища, даже не новость о Женьке, так его ошарашила, - скорее это воспринималось как норма, - какой-то щемящей тоской отдавали воспоминания об Игоре. Конечно, он был рад, что весь этот ужас, для друга кончился, но он был, практически единственным человеком, с которым он успел сдружиться, а сейчас, опять, остался один.
Грустить и скучать в армии, долгое время, не получится, поскольку, хотя это и не прописано открытым текстом ни в одном регламентирующем документе, но свято исполняемый наказ занимать человека, со всеми его надеждами, мечтами и воспоминаниями, от рассвета до заката, исполнялся беспрекословно всей иерархической лестницей. Патологическая усталость, систематическое не высыпание и постоянное чувство голода изумительно исключали из повседневной жизни любые мысли, не связанные с выживанием. Через некоторое время, а на самом деле достаточно быстро, от всех переживаний, стремлений, привязанностей, по большей части, оставались только самые необходимые и минимальные физиологические потребности – сон и еда. Лишь перед отбоем, у Игоря, так же как у всех остальных было несколько минут, в которых можно было погрузиться в прекрасное «когда-то»… Игорь открывал малюсенькую Библию, подаренную ему Надеждой, вглядывался в порядком измятую чёрно-белую фотографию девушки, на берегу реки, в рубашке, навыпуск, жестом, казалась, обнимающую весь мир, а по факту только его одного. Перекладывая несколько засушенных цветочков, аккуратно сложенных между листами, присланных ей же, в почтовых конвертах, мысленно обнимал, её в ответ и поднося к носу, своё сокровище, пытался уловить запах того лета, тех волос и той свободы.
На разводе караула, Игорь получил замечание от Негодуйко по поводу торчавших во все стороны, начавших неравномерно отрастать, волос. Его и самого порядком бесило чувство врезающихся в кожу головы «пеньков», при соприкосновении с подушкой или с кепи, поэтому ему пришлось немало постараться уговорить Сашку, подстричь его, после отбоя.
Закрыв дверь в расположение, на массивный засов, выключив свет в расположении, оставив только дежурное освещение на входе в расположение, в оружейную и туалетную комнату, Игорь снял гимнастёрку, оставаясь в сапогах, штанах и майке, со штык-ножом, на ремне - не известно, зачем необходимым атрибутом, дежурного по батарее, отправился в умывальную.
Не прошло и нескольких минут, как неуверенные пассы мастера ножниц и расчёски, прервал дружный смех, приближающейся ватаги горцев.
«Братан, ты мЭнА тоже подстрЫги, хАрАшо? Сейчас!» – обратился Нахшоев, к Александру, уже подстригавшего, расположившегося перед ним, на табуретке, Игоря. «Брат, да всё, хорош, тЭбя уже падстрЫглЫ, вставай, уступЫ мЭсто, - с этими словами Халгиев, смотря на сидящего сверху вниз, перебросил через плечо Игоря солдатский ремень – пряжка со звездой, не больно, но достаточно чувствительно шлёпнула по спине, - мужчины, он дажЭ русский нЭ понимаЭт! Язык в жопу засунул! Отбили ему всю голову!» В разговор вмешался Сатоев – «НЭльзя к нему прикАсаться, кров у него – дрян! Синяков даже нет, а вся морда распух – кров паршивый…» «Магомед, - обратился Игорь к Халгиеву, уже несколько раз перебросившего через его спину ремень, - я тебя предупреждаю, отойди, на хрен, не тронь меня. Если договоришься потом, и тебя Сашка подстрижёт, а сейчас, по-хорошему, отстань». «Ты мнЭ угрожаешь, твар» – рассвирепел Магомед и с силой замахнулся ремнём, рассчитывая, что пряжка, перелетев через спину и, набрав силу удара, отобьёт Игорю почку или повредит позвоночник, приблизился на шаг к табуретке. Одной рукой перехватив летящий ремень, Игорь выдернул штык-нож, уже несколько минут зажимаемый правой рукой, и приподнимаясь с табуретки, навстречу Халгиеву, с размаху чиркнул им, казалось по воздуху… Рождённый смугленьким, весёлым мальчуганом, Магомед дал бы фору в белизне кожи обмороженному жителю Суоми. Жизнерадостное, бодрое и слегка развязное поведение моментально сменилось застывшим в глазах ужасом и напоминало картину Эдварда Мунка – «Крик», с единственной бросающейся в глаза разницей – схватился Халгиев не за голову, а за горло… Капли крови, проступившие через пальцы Магомеда, произвели на стройные ряды воинов Аллаха такой же эффект, как если бы сам Всевышний, выглянув из-за облаков, рявкнул –«Вон отсюда!» Подхватив раненого, о чём-то перешёптываясь, ватага, мешая друг другу в дверном проёме, бросилась на выход…
Из-за пульсирующей в ушах крови, Игорь совершенно не слышал и, казалось, не видел происходящее вокруг. С зажатым в руке штык ножом он так и остался стоять в умывальнике. «Игорь, ау! Всё нормально, отдай нож… Да я это, я… Ну ты и дурак…» - не без опаски, Сашка, подошёл к Игорю, - «всё нормально, слышишь меня?»
Друзья, благодарю вас за прочтение ещё одного кусочка произведения. Если, а я на это надеюсь, прочитанное вызвало эмоции - оставьте комментарий! Подписывайтесь! Давайте поговорим! Мне важно ваше мнение!
Полная версия книги расположена по ссылке https://ridero.ru/books/scenarii_shtorm