Евгений К.

Несколько крупных капель дождя упали, на вытянутые из окна балкона, руки Игоря, - Вау! Кайф! Оль, подставляй ладошки, смотри как здорово! – Иссиня-чёрное небо вдали, за домами, скрывающими Финский залив, завораживало своей надвигающейся мощью и неотвратимостью, а усиливающийся с каждой минутой ветер, норовя перерасти в ураган, многократно усиливал ощущение человеческой беспомощности. Пыль закручиваемая Стрибогом*, подхватывала оторванные листья, мелкие сучья, поднимала в воздух и уносила куда-то...

Без предварительного пояснения, к тексту поста, никак не обойтись… Общаясь с другом, к удивлению, обнаружил, что я не одинок в непонимании женской логики поведения, после расставания с мужчиной. Нет, конечно, бывают исключения, и я даже знаю их лично, но поступки, мысли и желания этих «исключений» вполне укладываются в мужскую логику, поэтому от них не встают, на загривке, волосы дыбом, они не вводят в ступор, на лбу не выступает испарина и рука, автоматически, не ищет что-то, чем можно застрелиться...

Всё-таки осталось ещё что-то святое в этом безумном, безумном, безумном, безумном мире! Как минимум освещение в туалете плацкартного вагона и этот «щёлк» двери в «камбуз», от которого жители крайнего купе вагона должны в первые несколько дней вздрагивать, а попривыкнув — слиться со скрипом петель, ударом двери и одновременном, лёгким пошатыванием второго яруса, в экстазе, — это прекрасно! Подёргивающийся глаз — это приемлемый побочный эффект. В конце концов, как в старом анекдоте: «Вам ехать или шашечки?» Спасибо директору ПАО «РЖД», заму, заму зама и замам замов за конкретного конструктора-проектировщика плацкартного вагона...

После пятидесяти много странного… И, самое неожиданное, — этого "странно-нового" становится всё больше и больше, то есть, оказывается аксиома, утверждающая, что чем больше живёшь, тем больше знаешь, изъедена нюансами… Например, не могу понять, как можно самому, без пожара или хотя бы землетрясения, просыпаться до будильника? Просыпаюсь без понимания - вариантов нет… Как можно смириться с тем, что твой личный кот спит не на тебе, не рядом с тобой и даже вне зоны досягаемости? Да, да, он просто растворяется...

Более ста пятидесяти улиц Волгограда названо в честь героев Сталинградской битвы. Одна из этих улиц связана непосредственно с моим предком, а значит, — с моей историей, со мной лично… Названа эта улица улицей Зенитчиков, в честь 1077-го зенитно-артиллерийского полка, совершившего свой беспримерный подвиг в конце августа 1942 года. И эта история — история подвига... Моим героям посвящаю этот рассказ… Вот уже и конец августа. Солнце, едва выкатившись из-за горизонта, уже не золотило, а нещадно палило и без того выжженную добела траву...

Посёлок Светлый Путь, как и большинство населённых пунктов Краснодарского края, в целом вполне мог претендовать на статус «относительно пригодный», для существования, если бы такая номинация существовала. Воплощение идеи вождя об электрификации страны, шагнуло далеко за самые смелые планы Владимира Ильича – к счётчикам электроэнергии тут относились как к пережитку. В домах, в которых они присутствовали местные Яблочковы и Лодыгины путём нехитрых приспособлений если и не заставляли крутиться диски в обратную сторону, то уверенно фиксировали их на месте...

Массивные, дубовые двери военного госпиталя скрипнули и, подчиняясь тугой пружине, закрылись за Игорем. Прохладный ноябрьский воздух показался ему умопомрачающе свежим, содержащем в себе, что-то, чего он ещё не мог ни понять, ни осознать, но, безусловно, присутствующее в нём. Неведомое звенело в воздухе. Это нечто ощущалось каждой клеточкой организма… Что-то щемящее и в то же время восторженное, с еле заметной ноткой тоски и детских воспоминаний появилось, казалось, из ниоткуда, вместе со скрипом закрывающейся за ним двери...

Вполне логичным бы было слова, которые я сейчас напишу, а вы прочтёте, разместить в самом конце статьи, но учитывая тот факт, что желание дочитать до конца, обратно пропорционально количеству букв, выношу основную мысль в самое начало: прощайте окружающих, берегите ваши отношения и цените каждый прожитый день… Посвящаю моему другу, Олегу. Налив привычный, утренний, кофе Игорь поудобнее устроился в рабочем кресле и включил компьютер. Рабочий день не предвещал каких-либо потрясений, а мысль о последнем рабочем дне на этой неделе, ввергало в предвкушение выходных...

Стук в дверь заставил Игоря открыть глаза. Одиночество, к которому он, с удивлением для себя, уже привык, моментально выдало картинки, выводящие из душевного равновесия. - Странно, – отметил для себя Игорь, – раньше и представить себе не мог, что можно жить и наслаждаться одиночеством. Всё-таки оно здорово засасывает! С каждым годом всё меньше и меньше нужна компания, и всё больше и больше хочется побыть одному. Нужно об этом поразмыслить, на досуге… Подойдя к двери, он провернул вставленный в замочную скважину ключ и открыл дверь...

- Ладно, сиди не сиди, а перемещаться надо, - Игорь улыбнулся, протягивая Ольге руку, - пошли? Цвет воды в Мойке, по набережной которой шли Игорь и Ольга, на уровне инстинкта, подсказывал, что рассматривать реку, как водоём для отдыха можно максимум два раза в жизни: в первый, который, скорее всего, со стопроцентной вероятностью, может стать последним и в день ВДВ. - Совсем не удивляет тот факт, что в Питере жуткое количество самоубийств, - всматриваясь в воду, – произнёс Игорь. Вот смотри, вроде...

- Невский проспект. Следующая станция Горьковская – громко и безапелляционно объявил автоинформатор. - Приехали, пошли. – Ольга взяла Игоря за руку. - Куда идём? Предлагаю – по Невскому, мимо Казанского к Исаакию, потом по набережной… Мы же гуляем! Я даже не помню, когда мы последний раз в центр выбирались. Маневрируя между неторопливо перемещающихся бабушек, с тележками на колёсиках, бегущих к эскалатору полоумных студентов и просто стоящих в прострации, видимо, влюблённых, ожидающих своё счастье, они вышли из подземного города...

Звонок на урок прозвучал непривычно звонко и эхом унёсся куда-то в тёмный длинный коридор. Окинув взглядом ряд парт, за которыми сидели люди разных возрастов, плохо вымытая большая школьная доска, кусочки мела на учительском столе, большие и пыльные портреты писателей и отцов коммунизма, – Всё, как всегда, – подумал Игорь, – одно непонятно – почему так плотно задёрнуты шторы? Полумрак совершенно не располагает к активному поглощению знаний. Дверь слегка скрипнула, и в проёме показалась женщина,...