В начало первой книги: https://dzen.ru/media/id/6246af1994462b74a401eca7/kniga-pervaia-seriia-komsomolec-nazvanie-komsomolec-popadanec-v-vov-vyjivanie-65a3f9cfa969ff7f1e81f370
В начало второй книги: https://dzen.ru/a/ZbM5nKTS2lcYzomf
По-пластунски добравшись до крайних деревьев опушки, я стал разглядывать, что видно передо мной. Я был в некоторой низине, так что особо не насмотришься, озеро слева блестело своей сероватой гладью, окружённое камышами, колыхающееся травой поле впереди и вдали среди фруктовых деревьев виднелись строения хутора. У двух не было крыш да и стены были закопчёнными. Предполагаю, что тут осенью сорок первого шли бои.
Как определил? Да просто, левее меня у озера стояло шесть остовов наших грузовиков, один был наполовину в воде. Видать столкнули. Там было пять «ЗИСов», и одна «полуторка». Все машины сгорели. В траве не видать, наверняка там ещё и мусору военного набросано, из брошенного имущества. Это ещё не всё, на поле, привлекая к себе внимание, тёмными массами застыли танки. Наши, немецких я не видел. Два «БТ», одна «тридцатьчетвёрка» с развёрнутой в бок башней и что за четвёртый танк я понять не мог, далековато он был.
Вид для меня был привычный, я не раз видел подбитую на полях технику, которую трофейные команды немцев ещё не убрали. А работали надо сказать просто как хомяки, собирая всё и отправляя ржавый горелый металл в Германию на переработку. Из наших танков немцы делали свои. Мы как-то взяли одну такую команду. Оснащены они были просто великолепно, мощные тягачи, даже пара наших были, и остальное оборудование. Даже уничтожать жаль было, я бы себе один такой тягач прибрал, пригодился бы шабашить. Однако почему-то в народном государстве, где всё принадлежит народу, ничего этого нет. Хочу я себе машину купить или легально мотоцикл, кроме как кукиша и ничего не смогу пробрести, ещё и смотрят как на идиота и буржуем называют. Иждивенец – государство. Я ещё до Нового года стал так Союз называть, ничуть не погрешив против истины. Именно из-за этого и трофеи мои группы стали приносить мало, только то, что не сдают интендантам. Мои парни были такими же хомяками, как и я, моё тлетворное влияние. В общем, перестали мы носить трофеи, только подарки для командиров. Пусть государство само себя снабжает, а не через нас. Горб у меня слабый, всё государство просто не вытяну. Тащили мы только то, что нам самим пригодится или другим группам, тут уж с мешками возвращались. Да и смысл тащить, если всё, всё равно отбирают? Да ещё мародёрами обзывают, а сами хапают принесённое только так. Я вот этого не понимал, мы значит мародёры, а они белые и пушистые? Тогда почему у интендантов и оружие теперь немецкое и часы из наших трофеев? И не брезгуют носить? Извините, это я так на нервах, заколебали грабежи и оскорбления. Хорошо, что эта страница жизни перевёрнута и я начал другую, можно сказать с чистого листа.
Что-то я опять ушёл в сторону в размышлениях. Да и пора выбираться из леса. Вставать на ноги я не стал, наверняка на высотках расположились наблюдатели, поэтому следующие пять километров только на пузе. Так подволакивая за собой сидор, лямки я зацепил изгибом локтя, и полз.
Добравшись до первого танка, это был «БТ-7», он стоял с проржавевшей бронёй в густой траве, я лёг рядом и, подтянув к себе сидор, развязал горловину. Сейчас поужинаю и можно прикорнуть часов пять-шесть. Как раз стемнеет, наблюдатели утратят бдительность и можно будет где-то в полночь двигаться дальше. По полю стрёмно, мало ли где мины стоят, по дороге пойду. Ужинать мне ни помешал никто, ни немцы, ни скелет в обрывках комбинезона со скалящимся черепом, что лежал рядом. Судя по шлемофону, это был наш непогребённый танкист.
Вечером, перед темнотой меня разбудил рёв моторов, от хутора отделилась колонна машин и ушла в тыл в сопровождении бронетранспортёра, от которого и было больше всего шума. Так что, вскочив, оглядываясь, я разобрался в остановке и снова прилёг, положив голову на сидор.
Снова провалившись в сон, я проснулся уже, когда высоко на небосклоне была луна. Доев вчерашний ужин, то есть, позавтракав, я собрался и, встав на ноги прямо по полю направился к дороге, оставляя хутор левее. Стрелки наручных часов показывали полночь. Кстати, надо от них избавляться, новенькие, нашего часового завода. Наблюдательный глаз засечёт это в момент. Будут трофеи, перейдём на них, жаль, у тех кашеваров не было часов, а у повара артиллеристов я не догадался посмотреть, торопился.
Если и были наблюдатели, то они меня пропустили, так что, шагая по пустой дороге, мне только один раз попалась встречная тяжелогруженная колонна, да и то не та, что покинула хутор, машин больше было, я всё углублялся и углублялся во вражеский тыл.
Спрятавшись от этой колонны на обочине, я продолжил движение, уходя от передовой всё дальше и дальше. Сейчас судя по карте, я удалился от неё километров на двадцать. Где-то под утро я засёк на дороге пост фельджандармерии. Я их искал, именно они мне были нужны, так как жандармы были просто неисчерпаемыми источниками информации.
Скажу честно, заметил бы я их не сразу. У них был хорошо замаскированный пост, но повезло, они остановили три машины и, подсвечивая фонариками, осматривали их. Это позволило мне подобраться ближе и занять позицию метрах в шести от их техники, двух мотоциклов с люлькой. Залёг я по привычке с подветренной стороны.
Когда три грузовика, которых досматривали жандармы, отправились дальше в тыл, то я засёк у ног одного из немцев овчарку с характерно торчащими ушами. Этот пёс, что сидел у ног хозяина болью отозвался в сердце. Я вспомнил своего Шмеля.
Тогда десять дней назад, когда меня пришли брать, он прыгнул на одного из бойцов комендантского взвода, почувствовав, что мне хотят сделать больно, или уловив мои эмоции. Раздалась короткая очередь, и Шмель, скуля, упал на землю. Этим был шокирован не только я, но и бойцы моей группы. Я-то быстро отреагировал, как-то на автомате отметив, что стрелок моментально отлетел с неестественно вывернутой головой, да и другие начали разлетаться в сторону от моих ударов. Скажу честно, если бы Диего тогда не сделал подсечку и, не свалив меня с ног, не навалился сверху, меня бы тогда убили, точно говорю. Так что спасибо Димке, спас. Но то, что это была провокация, я был уверен на сто процентов, было время подумать и проанализировать. Я влез в этот гадюшник, а пострадал мой подросший щенок.
Это сейчас я думаю, что в собаку стреляли специально, пытаясь меня спровоцировать, что ж, им это удалось, а тогда ни о чём не думал, Шмель мне как родной был, близкий друг, переживал очень. Я сам даже не понимаю, как я тогда в драку полез, на инстинктах всё. Убили друга - убей убийцу. Потом Диего подобрался к землянке, где меня держали, договорившись с часовым и через слуховое окно рассказал, что Шмеля они доставили в госпиталь, но было поздно, похоронили его рядом с Вероникой. Моего щенка, который вырос до взрослого пса, любили все за весёлый и не унывающий характер, а тут такое воспоминание находилось впереди. Я даже не знаю, поднимется ли у меня рука убить пса или нет.
Спасибо за ваши лайки и подписку. Очень благодарен.
Следующая прода. https://dzen.ru/a/Zbu2FESqxWDSidwW
