Кто бы знал, что в обычном детском доме в забытом уголке нашей огромной страны могут кипеть нешуточные страсти?
Максимка рос в этом заведении вот уже третий год. Его привезли сюда четырёхлетним, когда родители по пьяной лавочке спалили дом, сгорев вместе со всем нехитрым скарбом. Мальчишку вынесла бабушка, которая умерла через год. Иначе он так и остался бы у неё, пусть и в крохотном кирпичном пристрое, который успели спасти от огня. Зато дома.
Жизнь в таких заведениях не сахар. Строгий режим, отсутствие личного пространства и вечно занятые воспитатели - всё, на что может рассчитывать маленький человечек.
Хорошо, если среди педагогов найдётся живая, не очерствевшая душа, полная любви и сострадания. Человек, способный на тепло и любовь к чужим детям. Человек, который понимает, что значит - потерять родных и быть совершенно одиноким.
Такой личностью для подопечных детского дома номер одиннадцать был старенький сторож Василий Петрович. Ему исполнилось 72 года, из которых 12 лет он служил охранником, грузчиком, дворником, электриком и просто подсобным рабочим, выполняющим всё, чего требовала от него властная и жёсткая директриса Инесса Рудольфовна. Любую работу он делал хорошо, по совести, и никогда не говорил без нужды, чем особенно радовал руководительницу.
К детям у него было особенное отношение - казалось, что все воспитанники детского дома его внуки, для каждого у него находилось нужное слово и мудрый совет. Если выдавалась свободная минутка, мальчишки бежали к нему в каморку в конце коридора и с интересом наблюдали, как тот что-нибудь, да мастерит. А когда сторож давал подержать молоток или другой инструмент в руках, да ещё и применить его, радости пацанов не было предела, но ровно до того момента, пока Инесса не врывалась и не портила им идиллию, заставляя вернуться в группу.
Любимое выражение лица женщины - вздёрнутые брови и сжатые колечком губы. Таких ещё иногда называют "ходячий циркуляр", а дети обзывали "Циркуляркой", после того, как услышали, когда одна из педагогов жаловалась другой, упоминая этот красочный эпитет.
Инесса была строгой и требовательной, терпеть не могла шум и суету. Любая игра детей обычно пресекалась ею со словами:
– А ну, сели все! Чего разорались?!
И ребята затихали, испуганно прячась по углам.
В зиму, когда Максимке исполнилось семь лет, стояли крепкие морозы, и окна в палатах заискрились красивыми серебристыми узорами. На рябинке напротив окон группы Максимки нахохлились снегири, раздувая пушистые грудки и встряхивая крылышками. Близился новый год и дети ждали праздника с Дедом Морозом и Снегурочкой, вырезали снежинки из бумаги, рисовали картинки, которые потом нянечка Тамара Степановна любовно прикалывала кнопками к стенду в коридоре, а когда ложились спать, вспоминали, какие были подарки в прошлом году и мечтали, чтобы новый праздник преподнёс ещё больше сюрпризов.
В конце декабря морозы немного ослабли, выглянуло солнце и иней на стёклах истончился, пропустив несколько ярких лучей, лёгших на заправленные кровати неровными пятнышками.
Мальчишки высыпали на улицу с мячом, разделились и начали игру в футбол с громкими криками и свистом. За этим из окна своего кабинета наблюдала вечно недовольная Инесса.
Игра была в самом разгаре, когда Максимка изо всех сил ударил по мячу. Только он почему-то полетел не в ворота, а точно в окно Инессы Рудольфовны. Она едва успела отскочить, как стекло разлетелось на мелкие осколки с громким звоном.
– Атас! Циркулярка идёт! - закричали мальчишки. – Бежим! - и кинулись врассыпную.
Через пять минут все уже сидели в своих группах, как ни в чём не бывало. В помещение зашла директриса.
– Итак! Кто это сделал? - противным голосом начала она. – Лучше скажите, иначе накажу всех!
Ребята переглянулись и не сговариваясь, встали все. Максим дрожал, сжимая кулачки от страха и облизывая сухие губы.
– Понятно. Значит, решено! Остаётесь без сладкого. Десертов не увидите неделю. - глянув на мальчиков поверх очков, вышла, громко хлопнув дверью.
Мальчики зашептались, сгрудившись в центре группы.
Вечером, после того, как сторож вставил новое стекло в окно, а Инесса уехала домой, замок в кабинете директрисы был самым невероятным образом залит канцелярским клеем. И кто только мог это сделать?
Утром, так и не попав в кабинет, Инесса ворвалась к ребятам с перекошенным от злости лицом:
– Это что? Саботаж?! Ну, я вам устрою, паршивцы! - она оглядела всех, сдвинув брови, – Никакого вам Нового года! Никаких подарков! Никаких хороводов, Дедов Морозов и Снегурочек! Понятно?! - дверь громко захлопнулась.
Олежка заревел.
– Не плачь, слышь? - к нему подошли мальчишки. – Подумаешь, без подарков остались и без праздника. Главное, не били.
Максим вспомнил, как однажды пацаны из старшей группы надавали Петьке за то, что он накидал кнопок в кровать одному из тех, кто девчонок обижал - отбирал сок и конфеты, и поёжился, инстинктивно втянув голову в плечи.
Наступило 31 декабря. В группе мальчиков так и остались не наряженными стены, не появилась ёлка или хотя бы еловая ветка. Воспитатели опасались нарушить запрет директрисы, потому лишь изредка, перед сном тайно раздавали мальчикам сладости.
Весь дом уехал на празднование в поселковый Дом культуры, а группа Максимки сидела в тишине и рисовала под сочувствующим взглядом Тамары Степановны и слушая тихий стук её вязальных спиц.
Когда объявили отбой, а все готовились ко сну, ребята проследили, что Инесса ушла. Они достали конфеты, которые накануне раздали им воспитатели и решили передарить их друг другу со словами:
– С Новым годом! Пусть тебя в этом году заберут мама и папа!
Олежка снова заплакал. Максимка отдал малышу свою конфету и тот, стирая слёзы со щёк тыльной стороной ладошек, с благодарностью посмотрел и сказал:
– Спасибо. - а потом спрятал обе конфетки под подушку.
Другие ребята, видя, что Максим отдал свой подарок младшему, отломили по кусочку от своих конфет и ссыпали на подушку мальчику, который глотал слёзы и молчал, не зная, что делать и нужно ли что-то говорить.
– Ешь. - сказал самый старший, Егор. – От нас не убудет.
Когда наступила полночь, под окнами мальчики услышали мягкие шаги, ступающие по скрипучему снегу. Максимка сказал:
– А представляете, вдруг это - настоящий Дед Мороз? И он нам принёс подарки? А может, он с собой кого-нибудь заберёт и привезёт в семью? Вот было бы здорово...
В этот момент дверь тихонько скрипнула. Мальчишки переглянулись, Петька подбежал к выходу, но увидев кого-то за дверью, оцепенел и попятился.
На пороге стоял Дед Мороз. Длинная белая борода, сбившая набок шапка с белой оторочкой, огромные рукавицы и красный кафтан до пола - он, как две капли воды, был похож на дворника, Василия Петровича, и его же голосом тихо произнёс:
– А кто это у нас тут не спит? Признавайтесь, кто плохо себя вёл весь год? - красный халат с ватным воротником и старенькие валенки пахли нафталином. – Ну-ка, покажитесь все!
Ребята повскакивали со своих мест и окружили дедушку. А тот поставил мешок перед собой и достал оттуда... целую гору бананов и апельсинов! Каждому из мальчишек достался этот нехитрый подарок, но для них это было настоящее волшебство! А что ещё нужно ребёнку в новогоднюю ночь?
На собственные деньги сторож купил фруктов и решил создать детям пусть такой простой, но праздник. Чтобы не вызвать очередной вспышки гнева Инессы, Тамара Степановна потихоньку сложила апельсиновые и банановые шкурки в пакет и унесла с собой, чтобы выкинуть по дороге.
Но часть корочек, всё же удалось утаить - Максимка спрятал их под подушку, и глядя на него, так сделали почти все мальчишки. Ночью они доставали ароматные "сокровища" и втягивали носами нежный цитрусовый запах, а на лицах играли счастливые улыбки...
Спустя два дня на месте Василия Петровича оказался новый сторож. А Деда Мороза в красном халате и шапке набекрень ребята больше не видели.
Через пять лет после совершеннолетия выпускники детского дома номер одиннадцать решили собраться вместе, вспомнить прошлое.
– А кто-нибудь в курсе, где сейчас Василий Петрович? - спросил Максим.
– А ты не знаешь? - удивился Петька.
– Нет. Что случилось?
– Циркулярка его уволила сразу же, как только узнала, что он пошёл против неё. А спустя месяц он умер от сердечного приступа.
– А где его могила, известно?
– Нет, но найти можно.
Они потратили два месяца на поиски могилы сторожа, и в канун нового года охранник кладбища увидел, как группа молодых людей собралась у портрета Василия Петровича Морозова.
– Хороший был человек. Добрый. Жалко, что так скоро умер. Спасибо тебе, Дедушка Мороз! Твой подарок - самое светлое воспоминание!
Ребята провели на могилке деда около часа. Вспоминали былое, смеялись, грустно гладили памятник и делились новостями.
А после ухода парней на могиле дедушки охранник обнаружил горку бананов и апельсинов.
Каждый год, тридцать первого декабря, на могиле Василия Петровича появляется эта горка, как напоминание о том, что даже у самых маленьких людей может быть огромное сердце.
***
О чем мечтают в детском доме дети?
О маме с папой и о мире на планете.
Иметь свой дом, игрушки и кровать,
Под колыбельные напевы засыпать.
Что им в казенном доме снится?
К кому-то папа офицер на танке мчится,
Кому-то снятся вкусные котлеты,
Клубника и хрустящие конфеты.
О чем ещё мечтают эти дети,
С тоской в груди проснувшись на рассвете?
Без материнской ласки и заботы
Наверное, непросто обувать и шнурить боты,
Банты в косички непослушные вплетать,
Рубашки и штанишки надевать.
Судьба как будто повернулась к ним спиной,
Ведь рядом нет той самой - близкой и родной.
Никто не скажет - моя крошка, мой сынок,
Не поцелует ласково в висок.
А жизнь пульсирует и бьёт вовсю ключом
И платит тот в ней, кто обычно ни при чём.
За удовольствие кукушек-матерей
Страдают души ими брошенных детей.
И лишь Всевышний охраняет их покой,
Корпя над каждой обездоленной судьбой.
Он спящим детям шепчет темными ночами-
Я вас люблю, уберегу, я рядом с вами!