Новости с каждым днём портили настроение Ланселины всё сильнее, и Заар начал волноваться. В Тсалитан госпожа не вернётся - её там многие знают, а девчонка-наместница назначила награду за поимку бывшей жрицы Храма Даар. Оставаться в Иллиафии тоже нельзя, потому что Уартхол каким-то чудом выжил и наверняка будет разыскивать похитителя. Информации из дворца было катастрофически мало, поскольку туда никого не впускали. Акильфийские воины несколько раз выводили лекаря в конюшни у восточных ворот, чтобы сделать перевязки раненым, но под их бдительным надзором бедняга не мог даже слова вымолвить, не говоря уже о том, чтобы передать весточку тем, кто её ждёт. Только и смог незаметно шепнуть одному из воинов, что Уартхол жив. А потом девчонка Навина Тир вышла из дворца в сопровождении до зубов вооружённого командира дворцовой стражи, наведалась в те же конюшни и подтвердила, что наместник идёт на поправку. «Он во всём разберётся, и вы все скоро снова сможете приступить к своей работе», - пообещала она воинам и слугам.
Заар умолял госпожу покинуть Гоотарн. Это грязный и холодный город. Бродяг и попрошаек здесь больше, чем еды. В Кайорике её никто не знает - можно сесть на корабль и уплыть туда. Или даже в Акильфадию - под самым носом у Колехортов бывшую жрицу не будут искать. Увы, госпожа отказалась уехать. Злилась, но вместо того, чтобы беспокоиться о своей безопасности, думала о том, как завершить начатое. Она говорила, что Уартхол ей больше не интересен, но он имел наглость нарушить её планы на будущее. Он должен был умереть. Если бы он умер, настроение у госпожи было бы куда лучше, и ей не пришлось бы искать новый способ лишить его жизни. Этот человек и теперь не представлял для неё никакого интереса, но он занимал место, на которое нацелилась госпожа Селин. Она не успокоится, пока не добьётся своего. Упрямая. Но именно такой Заар её и любил.
По приказу своей госпожи он нанял несколько человек, чтобы следить за Навиной Тир. Девчонка покинула столицу в тот же день, когда вышла из дворца. Купила две лошади и вместе с суровым стражем направилась куда-то на запад. А вчера вечером госпожа Селин приказала найти их, избавиться от стражника, а Навину пленить и доставить куда-нибудь в безопасное место, где нет посторонних глаз и ушей. Она сказала, что эта маленькая ведьма каким-то своим колдовством лишила провидцев зрения, а оракулов - силы. Заар не верил, что такое возможно, ведь оракулы - это дети Великих Богов. Как колдунья, пусть даже она и якшается с духами стихий, может сделать что-то дурное Богам? Если даже могущественная ведьма Колехорт ничего не могла противопоставить божественной силе, то откуда глупой иллиафской девочке взять такую власть? Но его сомнения только ещё сильнее разозлили госпожу. Если бы Заар не возражал, она позволила бы ему остаться рядом с ней, а теперь он должен был лично поймать Навину Тир и убить её спутника.
Эти двое никуда не торопились, поэтому ушли не слишком далеко от города - Заару потребовалось всего два дня, чтобы нагнать их. Он был не настолько глупым, чтобы не понимать, что колдунью ему и трём его помощникам не одолеть. У стража есть только меч и кинжалы, а у Навины Тир - магия. Нужно было дождаться ночи, чтобы девчонка уснула. Подобраться к ней осторожно и не позволить проснуться. Эту самую важную задачу Заар взял на себя, а другие трое должны были прикончить воина. У них даже почти всё получилось. Если бы эта верховая прогулка не оказалась подлой ловушкой, Заар сейчас радовал бы успехом свою госпожу, а не стоял на коленях перед коварным Дэнзетом Уартхолом, пытаясь освободить связанные за спиной руки и сплёвывая на пол собственную кровь. Во дворце. В десяти шагах от трона, о котором так мечтала госпожа Ланселина.
* * *
- Как Навина? - спросил Дэнзет у Джамиса, вернувшегося с новостями от целителя.
- Пока без сознания, - поморщился акильф. - Её здорово по голове приложили. Повезло, что у нас есть лекарь с магией.
- А Брант?
Джамис в ответ только поморщился и отрицательно качнул головой. Уартхол сдвинул брови над переносицей ещё сильнее, тяжело вздохнул, заложил руки за спину и снова повернулся к Заару, раны на лице и теле которого всё ещё кровоточили, хотя короткий бой с иллиафскими воинами в полуразвалившийся хижине состоялся два дня назад.
- Спасибо, что отправил за ней стражу, а не акильфов, - произнёс Уартхол, обращаясь к Джамису, но глядя при этом на избитого пленника. - Наши точно не оставили бы в живых этот подарок судьбы. Как думаешь, сколько он ещё протянет?
Джамис подошёл к Заару, дёрнул его за волосы, заставив запрокинуть голову назад, потянул разбитый подбородок вниз и осмотрел рот.
- Если бы не раны, пару месяцев ещё мог бы продержаться, а так истечёт кровью дней за пять-семь.
В глазах раба мелькнула тень непонимания, но страха Дэнзет не заметил - только упрямство. Подошёл ближе, присел на корточки, заглянул рабу в лицо и усмехнулся.
- Твоя кровь течёт подобно воде и не засыхает из-за снадобья, которое ты принимаешь уже давно по капле или принял несколько дней назад, но сразу много.
- Судя по язвам во рту, скорее первое, - заметил Джамис.
Заар бросил на него короткий взгляд, тоже нахмурился, но промолчал.
- Только не ври, что добровольно себя травил, - посоветовал Уартхол обречённому пленнику. - Я по глазам вижу, что для тебя это новость. Селин и не на такую подлость способна, когда хочет избавиться от неугодных. Интересно, чем ты ей не угодил?
- Мне интереснее, чем этой ведьме не угодил ты, Дэн, - вставил своё слово Джамис.
В глазах евнуха вспыхнул и сразу же угас огонёк ненависти. Дэнзет не только успел заметить это едва уловимое пламя, но даже знал, как его истолковать, поскольку никогда не испытывал проблем с памятью на лица. Он видел этого раба раньше - в Храме Даар, когда приходил туда договариваться со жрецами относительно покровительства над Селин.
- Позови целителя, - попросил он Джамиса. - Пусть посмотрит, что можно сделать. Без магии тут, наверное, уже ничего не исправишь.
- Нет, - неожиданно подал голос пленник.
- Нет? - удивился Уартхол. - Ты не хочешь жить? Или боишься, что магия развяжет тебе язык и заставит разболтать, где находится Ланселина?
- Я не знаю женщину с таким именем, - прорычал Заар.
- Да неужели? - насмешливо вскинул брови Дэнзет, выпрямился и отошёл на два шага назад. - Меня ты тоже не знаешь?
- Нет.
- А я вот тебя прекрасно помню. Видел однажды, но тогда твоя глупая голова была обрита наголо, как у всех евнухов Храма Даар, и одежда была не настолько приличной. У тебя приметный шрам над правой бровью, Заар. Нужно было и о нём позаботиться, когда сводил следы клеймения на руках. И голос твой я узнал. Слышал, как ты рассказывал своей подлой госпоже о том, что наместница повесила акильфов на дворцовых стенах и колдовством зажгла погребальный костёр. Вы говорили об этом после того, как выкрали меня из дворца и начали поить какой-то гадостью. Имя твоё я тогда же услышал. У меня было достаточно времени, чтобы вспомнить раба, о котором Селин ещё давно говорила… Погоди. Как же она тогда сказала? Я спросил, почему этот раб смотрит на меня, как на личного врага, ведь мы раньше никогда не встречались, а она ответила: «Евнухи лишены только некоторых частей тела, но не человеческих чувств, мой господин. Этот дурачок влюблён в меня. Не обращай на него внимания. Он просто верный пёс, которого даже кормить не надо. Моя личная игрушка». Не уверен, что помню дословно, но вроде бы она сказала именно так.
Заар окатил его откровенно ненавидящим взглядом и прошипел сквозь зубы:
- Ты лжёшь!
- О том, что мы с тобой встречались раньше? - уточнил Уартхол. - Или о словах Селин? Видимо, она достаточно тобой наигралась, раз решила избавиться таким отвратительным способом. Это не яд, Заар. Такое снадобье используют лекари при лечении сильной лихорадки, чтобы от жара кровь не становилась слишком густой. Оно полезно только в таких случаях. А если давать его здоровому человеку, то после этого любая глубокая царапина может оказаться смертельной. По законам Иллиафии я должен казнить тебя за нападение на наместницу, но в твоём случае могу просто ничего не делать. Ты сам умрёшь, потому что твои раны без помощи хорошего целителя и магии уже не затянутся. Хочешь такой смерти? Пожалуйста. Мне безразлично, как именно это произойдёт. Для того, чтобы отыскать Ланселину, ты мне не нужен. Найти меня в той вонючей дыре на окраине столицы Навине Тир помог дух стихий. Думаешь, он не поможет найти другого человека? Подозреваю, что Селин об этом даже не догадывается, иначе она приказала бы убить Навину, а не похитить. Твоя жизнь, Заар, и информация, которой ты располагаешь, для меня не имеют никакой ценности, понимаешь? Я хотел позвать целителя не для того, чтобы спасти тебя и наказать как-то иначе. Глупо оставлять в живых врагов, которые будут жаждать мщения и искать способ нанести удар в спину. Я хотел лишь дать тебе шанс в последний раз встретиться с твоей госпожой и спросить, почему она так жестоко с тобой поступила. Не хочешь - не надо. Джамис, пусть его повесят на дворцовой стене за ноги, раз он жаждет медленной смерти.
Акильф подозвал двух воинов, стоявших у входа в тронный зал, и велел им выполнить приказ Уартхола. Евнух не сопротивлялся, когда его подняли на ноги и повели к высокой двери, но уже на выходе вдруг начал вырываться и кричать что-то о праве на последнюю просьбу. По законам Иллиафии для приговорённых к смерти ни о каких последних просьбах даже речи быть не могло. В Тсалитане такое раньше тоже не практиковалось, но созданная Колехортами Империя подразумевала распространение основных законов Акильфадии на все королевства. У акильфов право на последнее слово имело место, потому Дэнзет и не мог отказать Заару в этой малости.
- Стойте! - приказал он и подошёл к пленнику, взгляд которого теперь помимо лютой ненависти отражал ещё и глубокую душевную боль.
- Я сам, - прорычал евнух.
- Что сам? - не понял Уартхол. - Сам повесишь себя за ноги на стене?
- Её жизнь принадлежит мне, а не тебе. Вылечи меня. А когда найдёшь её, оставь нас вместе. Я всё сделаю сам.
Дэнзет увидел решимость в его глазах, но поверить в то, что любящий мужчина собственноручно отнимет жизнь любимой… Это вряд ли. С другой стороны, Заар достаточно умён, чтобы понимать, что сам он Селин уже не найдёт. У бывшей жрицы, судя по всему, полно соглядатаев и доносчиков. Она наверняка уже знает, что её послушная игрушка попала в руки врагов. Кто в здравом уме после этого станет сидеть там, где его с большой вероятностью могут очень быстро найти? Ланселина точно спрячется получше, и Заар прекрасно это осознаёт. Возможно даже, что его коварная госпожа уже покинула пределы Иллиафии. И она, и её раб обречены - Заар понимает и это тоже. Но он не просит пощады ни для себя, ни для неё. Просит лишь об отсрочке исполнения приговора и о последней встрече.
- Если ты наивно надеешься, что у вас получится отсюда сбежать… - начал Уартхол, но евнух отчаянно затряс головой.
- Нет. Я не хочу сбежать. Мы должны быть вместе в Небесных Храмах. Она обещала. Мы должны уйти туда вместе.
- Э-э-э, дружище, да ты ещё безумнее меня, - нахмурился Дэнзет.
Он всё-таки изменил свой приказ. Немногочисленные иллиафские воины и слуги уже вернулись из конюшен во дворец, но Уартхол распорядился, чтобы этого пленника охраняли акильфы. Целителя он попросил сделать для раненного евнуха всё возможное, включая магическую защиту от любых ядов. Вряд ли Селин стала бы тратить время на то, чтобы ускорить смерть своей «игрушки», но с этой коварной и непредсказуемой женщиной ни в чём нельзя было быть уверенным до конца.
- Если хочешь знать моё мнение, то это решение было глупым, - заметил Джамис, когда наконец-то остался с Уартхолом наедине. - На твоём месте я бы расправился с этим рабом немедленно, пока он не придумал способ сбежать, а его госпожу приказал прикончить там, где её найдут, и доставить сюда только голову.
- Вот поэтому я и не спрашивал твоего мнения, - ответил Дэнзет, устало присел на ступеньку перед троном и недовольно посмотрел на свои руки, сила в которые пока ещё не вернулась. - Брант совсем плох?
- Он, кажется, рассудком повредился, - хмуро сообщил акильф. - Руки лишился, а радуется так, будто третью отрастил.
Уартхол усмехнулся и несколько раз медленно сжал пальцы в кулаки, мысленно моля богов о том, чтобы его собственные руки поскорее перестали быть такими бесполезными.
- Он не рассказал тебе, да? Несколько лет назад отец Навины потерял руку и глаз, когда спасал Бранта от кьорвигов. А три месяца назад её родителей по ложному обвинению в измене казнили у него на глазах. Навина тоже не знает, но теперь он сможет рассказать ей об этом. Это не безумие, Джамис. Он просто рад, что вернул долг семье Тир. Левой рукой он, кстати, владеет не хуже, чем правой.
- Если бы подмога не подоспела вовремя, его бы это не спасло, - заметил Джамис.
Дэнзету оставалось только тяжело вздохнуть, потому что эти слова были чистой правдой. Бранту и Навине повезло в том, что вдогонку за ними были отправлены иллиафские воины, которые хорошо знают дороги, и к которым местные жители более лояльны, чем к акильфам - так было проще отыскать след. Отряд из шести человек оказался рядом с хутором, где путники остановились на ночлег, как раз в тот момент, когда Брант бился с двумя оставшимися противниками уже одной только левой рукой, а Заар пытался взвалить на спину нервной лошади Навину, лишившуюся чувств из-за сильного удара по голове. Хозяйка гостеприимного дома к тому времени была уже мертва, как и один из наёмников. Брант успел добить ещё одного, прежде чем вмешались стражники, поэтому во дворец из злоумышленников были доставлены только Заар и его последний живой пособник.
Наёмнику Заар просто заплатил за грязную работу. Этот человек даже не знал, на кого идёт охота, но Дэнзет всё равно приказал его казнить. Бранта и Навину привезли без сознания, но если состояние девушки не вызывало у целителя опасений, то с воином он возился долго. Брант потерял очень много крови. Его правая рука болталась на куске кожи и мышц. Руку пришлось отнять - прирастить её на место даже Вея не смогла бы. А Заару стражники просто хорошенько намяли бока, пока забирали у него Навину. Акильфы не стали бы церемониться с врагом и брать пленных - такого приказа не было. Иллиафские воины проявили больше снисходительности к злодеям, чем было необходимо, но Дэнзет не считал это слабостью. Он не у себя дома на острове Сеар. Там всё иначе.
Акильфы беспощадны к врагам, потому что их родина подвергалась набегам кьорвигов намного чаще, чем другие королевства. Их учили уничтожать противника быстро и без раздумий. Навина правильно поступила, когда приказала воинам и слугам покинуть дворец - взбешённый лживыми слухами, Маркус сначала прикончил бы всех, кто вооружён, и только потом начал бы задавать вопросы. Очень мудрый и предусмотрительный поступок для семнадцатилетней девушки. Дэнзет хоть и не был повинен в том, что оказался в руках подлой жрицы, когда на дворец напали настоящие мятежники, но всё равно чувствовал за собой вину. «Я ради вас щенка убила. Зря что ли?», - снова и снова всплывала в памяти горькие слова его юной спасительницы. Кому, как не ему, знать о том, чего стоило этой отважной девочке такое решение? Но она приняла его. Почему? По мнению Джамиса, так она просто хотела доказать свою невиновность, но с его же слов, Олаф думал иначе. Дэнзет хотел задать этот вопрос ей лично - никто ведь не может знать истинную причину, кроме неё самой.
- Не знаю, о чём ты думаешь с таким выражением лица, но искренне надеюсь, что не о том, как бы снова сигануть со скалы вниз головой, - вмешался голос Джамиса в его невесёлые мысли.
- У меня для этого слишком много планов на будущее, - ответил Уартхол. - Например, прямо сейчас мне нужно наведаться в библиотеку и кое-что там поискать.
- В библиотеку? - удивился акильф и шутливым жестом потрогал лоб Дэнзета. - Вроде бы жара нет. С чего вдруг такое желание?
- Здесь должны храниться архивы, вывезенные из Обители Времён. Древние манускрипты вряд ли сохранились, но их много раз переписывали. Поможешь?
- Если объяснишь, что нужно искать, то попробую, - согласился Джамис и помог Уартхолу встать. - А это не подождёт? По-моему, тебе всё-таки лучше прилечь.
Целитель каждый день говорил, что яд уже вышел из тела, и организму просто нужно восстановиться, но не называл сроки полного исцеления. Пять дней, десять, месяц - сколько ещё времени должно пройти, чтобы почувствовать себя здоровым? Точного ответа не было, и это злило Дэнзета больше всего. Он заставлял себя вставать и двигаться, но очень быстро уставал. После осмотра Заара и доклада о целесообразности его лечения целитель посоветовал «господину лорду» не перетруждать себя и вернуться в постель, но Уартхолу уже настолько надоело лежать и разглядывать полог над своей кроватью, что одна только мысль об этом придавала ему сил - что угодно, только не четыре стены и клятый балдахин.
- Мне нужны все записи о древних школах магии. В частности, о Храме Четырёх Стихий, - сообщил он, подталкивая помощника в противоположном от спальни направлении.
- А легенды о первых людях Сальсирии тебе не нужны? - съязвил Джамис. - Или повеселее что-нибудь. О наложницах первых королей, например. Библиотека вообще-то в подвале. Я тебя оттуда обратно вверх по лестнице на себе потом не понесу.
- Там удобное кресло, - отмахнулся Дэнзет от его заботы.
Он не хотел объяснять акильфу причину своей заинтересованности в этих документах, как не собирался никому рассказывать о том откуда ему о них известно. Джамису, конечно же, было весьма любопытно, что такого ценного может быть в древних свитках, если Уартхол себя не щадит, чтобы их отыскать. Это не касалась никого, кроме Навины Тир.
Несколько дней назад, путешествуя туда-сюда между прошлым и будущим по нитям разных судеб, Дэнзет вспомнил, где видел такой же рисунок, какой Навина недавно набросала чернилами на листе пергамента. У гарнизонного командира Хьюдрика Масса, ныне правящего королевствами острова Дайтан, раньше была книга по истории геральдики - подарок короля Сеаркаты Эгдана Справедливого за доблесть, проявленную в боях с кьорвигами. Фолиант был очень толстым и тяжёлым, и Хью любил говорить: «Этой наградой нашего короля пару раз приголубить бы по его дурной голове. Глядишь, поумнел бы». Дэнзет тогда только-только попал в гарнизон. Был юным и любопытным. Ему было страсть как интересно, что в этой книге такого ценного, что она стала королевским подарком. Прокрался однажды в шатёр командира, с трудом вытащил «подарочек» из сундука, начал листать, а Хьюдрик его за этим застукал. Дэнзет в то время даже читать не умел - просто картинки разглядывал. «Интересно?» - спросил Хью. Пришлось сознаться в неграмотности и учиться по этой самой книге. Там были и гербы магических школ, которые перестали существовать давным-давно, и фамильная геральдика, и персональные отличительные знаки - много всего такого, что было любопытно мальчишке Дэнзету Уартхолу, но совершенно не интересовало его наставника. Если бы в одном из последних видений его взгляд не зацепился за этот громоздкий фолиант, Дэнзет вряд ли вспомнил бы даже о рисунке Навины. Но он вспомнил.
Всего существовало четыре школы магии, которые именовались Храмами: Храм Воды, Храм Земли, Храм Ветра и Храм Огня. Основаны они были Гильдией оракулов, располагались в Тсалитане, поэтому на всех четырёх гербах был изображён бархан с двумя вершинами - традиционный символ королевства. Для отличия рядом с барханом, но не перекрывая его, изображались листья деревьев согласно принадлежности магии к той или иной стихии. Юг всегда принадлежал духу огня, поэтому на гербе Храма Огня помимо бархана был изображён резной лист пальмы. В нижнем левом углу герба Храма Воды согласно традициям Востока была нарисована короткая веточка лиственницы с шишкой. Дух земли обитает на Западе, где много клёнов, поэтому отличием герба Храма Земли был кленовый лист. А на Севере, принадлежащем духу ветра, растёт много рябины. Соответственно, магов Храма Ветра отличали по рябиновому листу на гербе. Всем ученикам всех четырёх Храмов, независимо от пола, коротко остригали волосы, а на шею сзади с помощью, опять же, магии наносился несводимый рисунок принадлежности к той или иной школе. Выпускники вдобавок к этому получали ещё и отличительный знак мага - медальон с соответствующим гербом, дающий право не только использовать магические навыки на территории любого из королевств Сальсирии, но и продолжить обучение в Храме Четырёх Стихий для того, чтобы получить титул боевого мага.
Бархан с одной вершиной и дубовый лист - это герб титулованных боевых магов. В Храме Четырёх Стихий их обучали управлять всеми стихиями. На это обучение уходило три года, а Навина училась всего три дня. Судя по тому, что рассказывал Джамис о том, как она встретила Маркуса Колехорта на площади перед этим самым дворцом, титул боевого мага она могла бы получить даже без предварительного обучения в начальных Храмах. Образовавшийся по её милости провал в земле перед входом во дворец до сих пор засыпают камнями и мусором, оставшимися от разрушенного ею же крыла крепкого величественного здания. Простые маги ветра способны на многое, но не на такое. И эта её странная идея лечить безнадёжное отравление кровью фьрага - сработало же. Дэнзет хотел понять, откуда у неё такие знания, такая сила и такие способности, если она раньше даже не знала о том, что может стать колдуньей. А ещё он полагал, что она тоже была бы не против получить эту информацию. Если не знать себя и свои возможности, можно не только навредить другим, но и собственную жизнь искалечить, как Дэнзет Уартхол делал это на протяжении последних шести лет. Он надеялся найти ответы в записях Обители Времён. А если их нет там, значит, придётся искать в архивах Гильдии оракулов. Лучше бы были, потому что возвращаться в душный Тсалар и общаться с меркантильной девочкой Мирой Уартхолу не хотелось совершенно.