Нервно прикусывая губы, я печатала сообщение. Тишину вокруг нарушал только характерный звук печатных клавиш, ещё строчка и снова «стереть».
Так ли важно, подбирать слова в этом письме и почему же я не могу его окончательно сформулировать.
Нет, слова тут точно ни при чём, просто я не знаю верно ли поступаю, вот и не могу дописать. Уже несколько дней, как мы вернулись из Санкт-Петербурга, а я до сих пор не решила куда нам ехать оперироваться.
Думая о том, что мне снова предстоит отдать свою девочку в операционную, начинает кружиться голова. Предательский ком в горле мешал мне сглотнуть и я словно погружалась в вакуум, без воздуха. Первобытный страх колотил по вискам, отдавая звонкой болью в голове.
«Я не имею права на ошибку».
К тому, времени я располагала большим количеством информации и знала о сильнейших кардиоцентрах страны. По ряду причин, я выделила два: Новосибирск и Пенза. Именно из них мне нужно было выбрать. Оба являлись Федеральными центрами и лечиться можно было по квоте.
Ни одна я столкнулась с этим выбором, то же предстояло многим, кто изначально собирался оперироваться у Вячеслав Александровича. Кто-то из родителей решил ждать его на новом месте. Мне же сердце кричало отчётливо «ждать нельзя!».
В Пензе оперировал Алексей Александрович Шихранов, блестящий хирург, добрую часть своего стажа работал в Санкт-Петербурге в Дгб1. В Пензе стал заведующим детского кардиологического отделения и ведущим хирургом.
Я знала несколько мам, чьих малышей он прооперировал. Они рассказывали, что он добрейшей души человек, который «горит своим делом».
В Новосибирске несколько молодых и талантливых хирургов, их имена я тоже слышала не один раз.
Я отправила два письма. Алексею Александровичу написала на рабочую почту. Он достаточно быстро ответил и описал, как видит наше дальнейшее хирургическое лечение. Писал он легко и оптимистично, отметил, что шанс на радикальную операцию есть, и если обследования это подтвердят точно, то мы обязательно за этот шанс уцепимся. Мы оба понимали, что в данное время это скорее «шансик», ведь желудочек у Гели выражено гипоплазирован (мал), но я была рада, что мою надежду не пресекли на корню.
После общения с Алексеем Александровичем, мне стало спокойней.
Моё материнское сердце сказало «Да».
Впервые в жизни, я не сомневалась. Я была точно уверенна, именно в эти руки мне стоит вложить мою крохотную «жизнь».
Я отправила документы в Пензу.
Вскоре мне пришло два приглашения. Из Новосибирска и Пензы. Пенза дала дату на два месяца раньше. Я тогда ещё подумала, что вот точно наше место.
Я позвонила в Новосибирск, и сказала, что мы приняли решение оперироваться в другом месте. Очень переживала, что если они дали нам дату, не занимаем ли мы место, вдруг какому-то малышу очень нужно. Меня уверили, что всё хорошо, они увидят, что мы не оформляем квоту и всё аннулируется. Мне пожелали удачи и поблагодарили за обратную связь.
Я же мысленно пожелала себе силы и храбрости. Нужно было оформлять бумаги на квоту, сдавать анализы у каждого свой срок годности. Всё нужно слажено сделать, всё организовать удобно, чтобы Гелечка меньше нервничала.
Если бы я знала, что нас ждёт дальше, то вряд ли бы переживала из-за предстоящей мне беготни.
Следующая заметка: Ротавирус и реанимация.
Предыдущая заметка: Наше волшебное путешествие.
Диагноз: Сердце Гели.
Начало истории: Неожиданность.