В предрассветной мгле замок у подножия Лунных гор казался тёмной безжизненной крепостью. Вопреки обыкновению, Маркус посадил дракона не на лугу неподалёку от главных ворот, а прямо во дворе - он слишком сильно боялся опоздать. Ворвался в парадный зал шумным ураганом, громко выкрикнул имя жены и побежал по лестнице в верхние покои, перепрыгивая через две ступеньки разом. Вея встретила его на пороге спальни - сонная, взъерошенная, бесконечно родная.
- Маркус, что случилось? - спросила она, зябко потирая плечи.
- Вея… Жива! - выдохнул он, прижал её к себе и принялся осыпать поцелуями её лицо.
- Да что с тобой такое? - упёрлась она руками в его грудь, отстранилась и заглянула мужу в глаза. - Боги! Да ты не в себе!
- Микен. Он был здесь? Ты его видела? Говорила с ним? - градом посыпались на неё вопросы.
- Он и сейчас здесь. Маркус, успокойся и объясни, что происходит.
- Где он?
Вея поняла, что супруг её не слышит. Он него разило яростью и страхом, как от загнанного в угол зверя. В глазах плескалось самое настоящее безумие. Ей не оставалось ничего, кроме как успокоить это взбешённое чудовище магией - мягко, осторожно, не касаясь разума, в котором творилось невесть что. Взяв лицо любимого мужчины в свои ладони, Вея перехватила его блуждающий взгляд, удержала внимание на себе и тихо произнесла:
- Маркус, всё в порядке. Мы дома. Здесь ни тебе, ни мне, ни нашему сыну никто не может навредить, помнишь? Ни огнём, ни мечом, ни словом, ни делом. Слышишь меня? Мы в безопасности.
Она продолжала говорить с ним, одновременно очищая его душу от тревоги и страхов, а в коридоре постепенно начали собираться разбуженные шумом обитатели замка. Вея не отвлекалась на них и надеялась, что всем достанет ума не вмешиваться. Микенор и его жена Эсмерина тоже вышли из своей спальни. И Джевед с Таирией. Накануне днём они вчетвером прилетели на драконах из Кеолкота в Лунные горы, чтобы порадовать Колехортов вестью о том, что к Тае после двух лет болезни наконец-то вернулись память, разум, чувство реальности и желание жить. Мик и Эсма нашли спасение от её недуга в Иллиафии - в древних пергаментах, вывезенных во время потопа из затонувшей Обители Времён и бережно хранившихся в дворцовой библиотеке. Некоторые из бесценных свитков Микен привёз Вее, потому что в них речь шла об оракулах. Ни он, ни его жена, ни Джевед, ни Тая не собирались причинять Вее никакого вреда, и она не понимала, что могло так сильно напугать Маркуса.
- Всё? Успокоился? - спросила она, ласково проведя рукой по его щеке. - Легче?
- Микен хочет отомстить тебе за смерть Лейзы, - наконец-то прояснил Маркус причину своего состояния.
- Что?! - вмешался в диалог Микенор, услышавший эти слова. - Колехорт, ты из ума выжил?
Лучше бы он молчал. Сила, потраченная Веей на усмирение в супруге его драконьей крови, пропала зря. Маркус в два больших прыжка преодолел разделявшее его и Микенора расстояние, сгрёб в кулак ночную рубаху на груди друга, а другой рукой нанёс такой сокрушительный удар в лицо, что Микен мгновенно обмяк. Всё произошло очень быстро - Вея даже охнуть не успела. Присутствовавшие при этой сцене мужчины тоже растерялись, но, к счастью, сориентировались в ситуации быстро - они набросились на Маркуса раньше, чем он продолжил вымещать свою злость на бесчувственном противнике. Джевед потеснил Таирию к стене и прикрыл её собой. Эсмерина пятилась, в ужасе округлив глаза и зажав рот руками, чтобы не закричать. Через несколько минут, скрученный по руками и ногами собственными воинами и магией жены, Маркус Колехорт лежал на полу лицом к лицу с Микенором, тяжело дышал и смотрел на струйку крови, медленно стекающую по лицу друга.
- Перенесите его в спальню и позаботьтесь о Мике, - попросила Вея мужчин.
Притихшего императора занесли в комнату и оставили на ковре. Закрыв дверь за озадаченными воинами, Вея села на кровать, скрестила на груди руки и хмуро сдвинула брови.
- Отпусти меня, - потребовал Маркус.
- Нет, - отрезала она. - Ты будешь лежать здесь на полу в таком виде до тех пор, пока я не пойму, что с тобой происходит, и как это исправить.
- Я в порядке, - сообщил супруг.
- Нет, не в порядке, - возразила Вея. - С тобой творится непонятно что с тех пор, как злобный бог Велфодеус покопался чёрной магией предков в твоей душе. Маркус, я два года смотрела на то, как ты меняешься. Сначала ты злился только на Оуэна за то, что что он в меня влюблён. Это было похоже на ревность, но твой брат уже давно убрался на Мёртвые острова, а его имя продолжает бесить тебя до сих пор, хотя уж я-то точно не давала для этого никаких поводов. Потом ты цеплялся к Олафу, пока он не решил остаться в горах с драконами. Ссорился с Хьюдриком, когда он обращался за советом ко мне, а не к тебе. Вспомнил о моей фальшивой свадьбе с Дэнзетом и начал косо смотреть на меня всякий раз, когда о нём заходила речь. А разогнав друзей, ты начал злиться на весь мир. Война, война, война… Последний год я слышала это слово от тебя чаще, чем своё имя. Откуда в тебе взялась эта злость, Маркус? Ты не болен и не проклят. Твоя душа и тело чисты. Исчез даже тот мертвенный холод, который оставался в тебе после изуверств Велфодеуса. Но что творится в твоей голове? Почему ты стал таким?
- Я просто пытаюсь тебя защитить, - проворчал Маркус, дёргая плечами в попытках вырваться из осязаемых и незримых пут.
- Бросаясь с кулаками на друзей, которые не желают мне зла? - уточнила Вея. - Отгораживая от всего мира стенами этого замка и своей жестокостью? Может ты и драконов…
Неожиданная догадка заставила её умолкнуть на полуслове. Два года назад Великий Бог Велфодеус убил Маркуса Колехорта для того, чтобы добраться до драконьей магии в его душе. Вынул душу из живого тела, а вернул в уже мёртвое. Это магия предков - тёмная сила, позволяющая воскрешать мертвецов и управлять ими. Но Велфодеусу не нужен был воскрешённый раб - у бога-колдуна были на Колехорта совсем другое планы. К счастью, он не успел получить то, что хотел, и убрался обратно в Небесные Храмы. Полученная Маркусом от далёкого предка капля драконьей крови и сильная связь с магией драконьей стаи вернули в безжизненное тело жизнь - так он стал таким, какой есть. Человек-дракон. А Вея… Она просто человек. До того, как Дамиан появился на свет, в ней была и крупица божественной силы Краонгры, и магия драконьей стаи, и просто магия. Тогда она убила вожака чёрных драконов, спасая собственную жизнь, и только поэтому чудовища признали её новым вожаком. Но в ней больше нет той силы. Драконы продолжают повиноваться приказам лишь потому, что место рядом с ней занято сильным самцом, способным претендовать на право возглавить стаю. Маркус своим присутствием сдерживает их инстинкт повиноваться сильному вожаку. Он не понимает этого, но действительно защищает Вею от стаи. И в тот же время всё, что в нём есть драконьего, толкает его на борьбу за власть. Как дракон он хочет стать вожаком. Как человек - защитить любимую. Все последние два года в нём сражаются зверь и человек - отсюда и постоянно растущая злость, и жестокость, и необдуманные поступки. А врагов в друзьях он видит лишь потому, что дракон в нём не хочет, чтобы слабая женщина отняла ещё и их. Ему не нужны ни власть над миром, ни корона императора, ни война. Человеку Маркусу Колехорту нужна семья. Дракону Маркусу Колехорту - стая. Если не изменить существующий порядок вещей, рано или поздно дракон может взять верх, и тогда Маркус убьёт свою жену, чтобы стать вожаком стаи. Он не сможет простить себе этот поступок. А если он не станет вожаком, стая увидит в этом слабость. Тогда в один прекрасный день вся семья Колехортов просто сгорит в драконьем пламени нового вожака.
Выглянув в коридор, Вея позвала на помощь двух воинов и попросила их вынести Маркуса на луг. Восторга со стороны императора это её решение не встретило, и бранился он так, что разбудил всех, кто не успел проснуться во время драки. Когда просьба была выполнена, Вея тихим протяжным свистом призвала к себе драконов. Громкий крик чудовищ передал её призыв дальше, и к тому времени, как первые лучи утреннего солнца осветили вершины Лунных гор, на луг слетелось несколько сотен крылатых хищников.
- Что ты творишь? Вея! Они же тебя затопчут! - кричал обездвиженный магией Маркус, пытаясь уберечь жену от опасности, которую она же и создала.
Вея сняла с него магические путы, изо всех сил пнула мужа ногой под зад, отскочила в сторону и крикнула:
- Вставай, Колехорт! Встань и прими честный бой!
Маркус вскочил на ноги и начал озираться в поисках безопасного пути отступления для неё и себя. Драконы окружили их кольцом и с интересом наблюдали за происходящим.
- Ты ополоумела? - зашипел Маркус на жену.
- Если ты не станешь драться, драконы убьют сначала тебя за слабость, а потом и меня, потому что без тебя я для стаи ничего не значу, - прямо ответила ему Вея. - Если действительно хочешь защитить меня и наших детей, просто бей.
- Вея, ты беременна! - напомнил он ей, беспомощно опустив руки.
«Он не ударит. Не сможет», - поняла она и первой прыгнула вперёд.
Маркус не столько дрался, сколько пытался отцепить от себя взбесившуюся жену так, чтобы не навредить ни ей, ни ребёнку. Бороться с дикими горными львами куда проще - их не надо щадить. А Вея в тот момент больше напоминала разъярённую кошку, чем женщину. Била изо всех сил по всему, до чего могла дотянуться руками или ногами. Расцарапала ему лицо и шею. Не найдя более разумного выхода из ситуации, Маркус просто как мог осторожно повалил её на землю и подмял под себя. Её глаза широко распахнулись и сверкнули болью. Ноздри Маркуса инстинктивно раздулись, уловив запах чужой крови. Он резко отстранился и с ужасом уставился на рукоять собственного короткого кинжала, глубоко вонзившегося в плечо Веи. В пылу этого глупого поединка даже не заметил, когда жена успела выхватить клинок из-за его пояса.
- Всё нормально, Маркус, - прошептала она, тяжело дыша. - Они должны были учуять запах мой крови. Всё хорошо.
Закрыла глаза и лишилась чувств. Маркус осторожно поднялся над ней, встал и, чувствуя нарастающий страх за жизнь любимой, попытался убедить себя в том, что рана в таком месте не может быть смертельной. К тому же, Вея - целительница. Её собственная внутренняя магия не позволит такой пустячной царапине заживать долго.
Он только тогда понял, чего она добивалась этой выходкой, когда драконы один за другим начали склонять головы к земле. Их вожак повержен более сильным членом стаи. Стая принимает нового вожака. «Когда поправишься, я тебе голову за это оторву в качестве благодарности», - мысленно пообещал Маркус Вее, бережно поднял её с земли на руки и понёс обратно в замок. Драконы расступались перед ним, открывая широкий проход. Те, кто уже поклонился, вытягивали шеи вверх и издавали громкий приветственный крик. По простым законам драконьей стаи поверженный вожак теряет всё даже в том случае, если после боя оправится от ран. Вея только что потеряла стаю. Отказалась не только от власти, но и от уважения. Учитывая образ жизни Колехортов, с её стороны это было весьма непредусмотрительно, но именно теперь Маркус почему-то не злился. В его душе вдруг поселилось какое-то новое ощущение сродни уверенности в том, что именно так всё и должно быть. Даже расхотелось сворачивать шею Микенору и сжигать дотла Иллиафию - странная перемена чувств, которую предстояло хорошенько обдумать. Позже. Сначала нужно убедиться, что его полоумная жена-колдунья не придумала ещё что-нибудь сногсшибательно благородное.
* * *
Олаф, Джамис и Брант стояли на дворцовой стене и смотрели на тонущий в утреннем тумане Гоотарн. Их спор о том, нужно ли держать жителей столицы северного королевства в страхе до тех пор, пока не вернётся Колехорт, длился всю ночь. Джамис упрямо повторял приказ Маркуса охранять дворец и ни во что не ввязываться. Пять дней - не так уж и много. Сунуться за дворцовые стены мятежники точно не рискнут из-за чёрных драконов, и, по мнению акильфийского воина, нужно просто дождаться возвращения императора. Олаф его мнение не разделял и говорил, что если гниёт кисть, руку отсекают по локоть. Люди, организовавшие подлое нападение на дворец, наверняка всё ещё в городе. Если ничего не делать, они могут предпринять новую попытку захватить власть, и для этого им не нужен дворец. Им нужен только сильный предводитель, который пообещает сытую жизнь и справедливые законы. Маркус допустил ошибку, когда приказал Уартхолу лишить знатных господ Иллиафии всего имущества, земель и титулов. У этих людей были собственные воины, которых можно быстро и без особых усилий собрать в армию. Возможно, это уже случилось - на дворец ведь напал не уличный сброд. А если так, то вполне вероятно, что где-нибудь в городе за пределами дворцовых стен новый самозваный иллиафский король уже строит грандиозные планы не столько на будущее этого королевства, сколько на своё собственное. Сила правителя не в дворце, а в народе. Олаф полагал, что до возвращения Маркуса мятежников нужно сдерживать хотя бы страхом перед драконами.
Брант не соглашался с обоими акильфами, потому что знал народ Иллиафии лучше них. Свергнутый король не дал своему королевству ничего хорошего. Жившие при его дворе господа тоже не снискали у простого люда ни любви, ни доверия. Колехорт хоть и наделал ошибок, но он прогнал с трона чудовище, которое было гораздо хуже дракона. А лорд Уартхол за прошедшие два месяца нажил себе новых врагов лишь тем, что смотрел народу в глаза, а не в карманы. За это время время мало что можно исправить в разорённом королевстве, но он сделал гораздо больше, чем прежний король за все годы своего правления. Причина бунтов не в том, что народ недоволен сменой власти. Крестьяне и бывшие рабы бунтуют лишь против тех, кто отказывается принять новые порядки. Они не примут и не признают своим королём никого из прежних лордов. Бунт во дворце - дело рук кого-то из изгнанных отсюда господ. Да, это нельзя оставлять безнаказанным, но и запугивать тех, кто лоялен к наместникам императора, тоже было бы большой ошибкой.
К утру три воина пришли к обоюдному согласию только в одном решении - для начала нужно разобраться, кто организовал бунт во дворце. Добиться от пленников чего-либо вразумительного так и не получилось. Они по-разному описывали человека, заплатившего за смерть акильфов, Уартхола и Навины Тир. Складывалось впечатление, что их нанимали разные посредники, а общей была только сама задача и время её выполнения.
Утром чёрные драконы неожиданно подняли крик и напали на снежных. У Олафа объяснения этому не нашлось. Стая белых северных чудовищ немногочисленная и непокорная. Два года назад бог-колдун Велфодеус убил их вожака для того, чтобы подчинить стаю себе, а позже то же самое сделала и Вея, когда объединяла стаи в одну. Олаф ещё тогда говорил ей, что драконы разных видов не будут подчиняться одному вожаку - они слишком разные. По иронии судьбы Маркус теперь повторил ошибку своей жены, объединив все королевства Сальсирии под одной императорской короной. Итог - передрались и люди, и драконы. «Что-то произошло в стае. Я это чувствую, но не могу понять, что именно», - только и смог сказать Олаф, когда снежные драконы после непродолжительной стычки с чёрными убрались в своё логово, расположенное где-то на северо-западе Иллиафии.
На стену кузен императора, командир акильфийский воинов и начальник дворцовой стражи поднялись лишь для того, чтобы посмотреть, не нанесли ли драконы какой-либо ущерб городу, но за густым туманом разглядеть что-либо не представлялось возможным.
- Если снежные вернутся всей стаей, чтобы прогнать чёрных из своих владений, от этого города и дворца вообще ничего не останется, - высказал Олаф мрачное пророчество. - Нужно уводить отсюда драконов.
Джамис был вынужден с ним согласиться. В сложившихся обстоятельствах выбор перед ним стоял небольшой - либо подчиниться приказу Маркуса Колехорта и защищать пустой дворец любой ценой, либо поставить тысячи человеческих жизней выше воли императора. К тому времени, как туман над Гоотарном начал рассеиваться, во дворце остались только люди. Одного воина на драконе Олаф отправил в Акильфадию - сообщить Маркусу о разладе в стае. Можно было бы послать весть с птицей, но драконы летают быстрее. Остальных крылатых чудовищ он попытался отвести к югу от города за пределы чужой драконьей территории, но маршрут пришлось изменить из-за аналогичной проблемы с красными драконами, обосновавшимися в Хейнорме. Красные крупнее и агрессивнее чёрных. Даже небольшая стычка с ними могла закончиться плачевно, поэтому Олафу пришлось повернуть на восток к небольшой группе необитаемых островов. Всё это было очень и очень плохо, ведь Колехорты получили власть над Сальсирией только благодаря тому, что Вее подчинялись все драконы этого мира. Одной только магией власть над целым миром не удержать. Если драконы вышли из-под контроля повсеместно, можно с уверенностью сказать, что Империи пришёл конец. Чёрные чудовища живут теперь не только в Акильфадии, но и в Тсалитане тоже, но это, увы, далеко не весь мир. Королевства Аукерост, Кайорика, Хейнорм и Иллиафия уже сейчас можно считать потерянными. И восточную половину Акильфадии, кстати, тоже, потому что на бывших землях Меллеории живут жемчужные речные драконы. Радовало только одно - чёрные хищники продолжают подчиняться воле человека. Что бы это всё ни значило, Колехортам следовало бы побыстрее разобраться с проблемой стаи, потому что война между драконами за территории будет куда страшнее любых бунтов и дворцовых переворотов.