Причины настоящего ищут, как правило, в прошлом, но если выпадает редкий шанс заглянуть в будущее, то кто от него откажется? Перебирая капли чужих судеб, Дэнзет потерял свою собственную нить и потратил немало времени на её поиски. А что у него осталось, кроме времени и этой бесконечной, заполненной паутиной тьмы? Да ничего. Всё равно непонятно, как из неё выбираться, поэтому и спешить вроде как некуда. Пока искал, понял, что рисунок судеб не совсем полный - в нём не было нитей простых смертных, не одарённых божественной силой. Когда всё-таки нашёл свою каплю-бусинку, только убедился в правильности этой догадки. В настоящем капли его и Олафа находились рядом друг с другом, но тех, что должны были отражать судьбу Джамиса или Навины Тир, не было. Точно так же рядом с каплей жизни Маркуса Колехорта не было судьбы Веи, но было настоящее Дамиана - их сына. А будущее…
Будущее Дэнзета Уартхола было долгим. Он выживет даже после того, что сотворила с ним Селин - это могло бы порадовать, если бы Дэнзет хотел жить. Он видел себя глубоким старцем и конец своего жизненного пути. Видел, как расходятся в разные стороны нити Миры и Олафа - этим двоим не суждено быть вместе. Видел будущее Маркуса. У человека-дракона будет очень сложная судьба, но ему предстоит долгая жизнь рядом с любимой женщиной. Маркус Колехорт не удержит в своих руках Империю, но сможет сохранить другие достижения. В Сальсирии снова появятся королевства и короли, но справедливости уже будет намного больше. Такое будущее нравилось Дэнзету. Он не пожалел о том, что решился заглянуть в него. Вот только его собственная судьба выглядела уж очень сомнительно.
Решив, что насмотрелся на будущее достаточно, он всё-таки обратился к прошлому. Вея называла артефакт, необходимый для уничтожения дара оракулов и провидцев, прахом Кана и Лелы, но руководствовалась она при этом не слишком достоверными сведениями. Существование такого артефакта - это всего лишь легенда. Либо провидцы, давшие колдунье информацию, сами заблуждаются и не могут заглянуть так далеко в прошлое, как смог Дэнзет, либо они знают правду, но по какой-то причине боятся или не хотят её сказать. Лела умерла намного раньше Кана. Брат даже не счёл необходимым сложить для неё погребальный костёр - убив сестру, он просто ушёл, а тело безумной женщины стало пищей для диких зверей. Кан жил долго. В то время ещё не было королевств и королей - были лишь племена. Одарённый божественной силой воин не основывал Гильдию оракулов - он просто ушёл от сородичей и возглавил своё собственное немногочисленное племя. Детей, с которыми не успела расправиться Лела, он даже не искал - не счёл нужным. И письменности тогда тоже ещё не было. Никто не вёл летописи о родовом древе, никто не подсчитывал наследников. Гильдия была основана гораздо позже и даже не потомком Кана, а первым королём, который обладал колдовской силой и понимал ценность дара провидцев. Кан умер в преклонном возрасте. Его тело по традиции племени было сожжено. а прах - развеян над рекой. От этого человека не осталось ничего, кроме крови, текущей в жилах его потомков.
- Тебя обманули, Вея, - сделал Дэнзет неутешительный вывод. - Никакого артефакта нет.
Но на этом он не прекратил изучение далёкого прошлого. Его заинтересовала особенность проявления дара. У Кана, всех его детей и внуков дар просыпался сам по себе в разном возрасте - как у мальчиков, так и у девочек. Мог и вовсе не проснуться. А позже, уже после создания Гильдии, это изменилось. Дар провидца по-прежнему проявлялся случайным образом, а способность влиять на человеческие судьбы получила ряд ограничений. Дар перестал проявляться у девочек, а мальчикам, чтобы стать оракулами было необходимо пройти специальный обряд. Дэнзет искал тот момент, когда порядок вещей изменился, и нашёл его.
Это случилось из-за жадности первого короля-колдуна, возжелавшего получить такую же власть над человеческими судьбами, какая была у потомков Кана. Король потратил много лет на то, чтобы найти способ связать божественную силу с магией. Он думал, что если сможет влиять на судьбы, то откроет путь к бессмертию. Эта непомерная амбиция повела его по очень скользкому пути - король начал убивать членов созданной им Гильдии, а из крови, несущей в себе божественное наследие, создавал особенный эликсир. Дар оракула он таким образом в итоге получил, но продлить себе жизнь не смог. А заодно полностью уничтожил Гильдию. Но над созданием эликсиров он работал не один, и плод его трудов сохранился. Долгое время считалось, что род провидцев и вершителей судеб угас, а потом пошёл слух о старухе-вещунье, живущей где-то на юге.
Дензет ничего не понимал в магии, зато превосходно разбирался в политике. Ему достало ума осознать, что королевство Тсалитан было построено на крови потомков Кана, но нынешняя Гильдия оракулов не имеет ничего общего с этим древним родом. Король, сидящий на троне в Тсаларе, всегда был просто пешкой в чужой игре - лицом, обременённым лишь ответственностью, но не властью. У всех правителей этого королевства были гаремы, но не было доступа к информации о наследниках. Всё контролировала Гильдия. По этой причине на троне всегда оказывались безвольные правители, с детства запуганные истинными хозяевами Юга до такой степени, что вопрос об отмене старых традиций никогда даже не поднимался. Эти короли даже не знали, что их гаремы разделены на две части, одна из которых предназначена для продолжения рода Кана. Гильдия искала провидцев по всей Сальсирии - мужчин и женщин. Сдвоенное наследие проявляется одновременно, но способности оракулов не очевидны, а провидца сложно не заметить. Кто-то что-то знал о своей божественной силе, другие пребывали в блаженном неведении - колдуны подкупали их обещаниями богатства и власти, привозили в Тсалар, ненадолго обеспечивали красивую жизнь, ненавязчиво заставляли продолжить род, а потом убивали точно так же, как поступал первый король. Провидцы, жившие до недавнего времени в Храме Даар были настоящими, а оракулы, взрощенные Гильдией на магическом зелье - опасной для всего мира фальшивкой. Выпущенные Навиной из подземелий фьораги прикончили и тех, и других лишь потому, что провидцы тоже пользовались разного рода зельями. На истинный божественный дар, какой есть у Миры, у Маркуса, у Олафа и даже у Дэнзета Уартхола, эти особенные псы попросту не реагируют.
Чем глубже Дэнзет вникал в деяния псевдо-оракулов, тем яснее становилась картина. Сила, полученная с помощью зелья, не передаётся по наследству. Чего только не делала Гильдия в своём стремлении получить полную власть над божественным наследием, но итог всегда приносил лишь разочарование. Истинный дар не поддаётся контролю. Его нельзя ни принудительно пробудить, ни развить сверх того, что дано конкретному человеку. Были разные, подчас омерзительные попытки усилить и способности, полученные с помощью зелья, и продолжить род через общих с провидцами детей, но, увы, ничего из этого успехом не увенчалось. Единственной целью всех кровавых экспериментов было обретение бессмертия - извечное желание тех, кто считает, что человеческую природу можно обмануть.
Утрата доступа к магии после того, как Иллиара Даар забрала её у Сальсирии, изменила суть исследований Гильдии. К тому времени уже были созданы и династия, и традиции, и обряды, но если бы оракулы потеряли возможность создавать зелье, они лишились бы и власти. Источники магии были - некоторые древние артефакты сохранили свои свойства, но у людей не было способностей, чтобы использовать эту силу, а запасов зелья оставалось не так уж и много. На несколько следующих поколений оракулам пришлось умерить свои политические амбиции, отказаться от поисков ключа к бессмертию и значительно сократить численность Гильдии. А потом милостью Краонгры магия вернулась, и Гильдия снова взялась за старое.
Оракулы Тсалитана - всего лишь самозванцы, алчущие безграничной власти и вечной жизни. Та сила, которой они обладают, не имеет с истинным даром ничего общего. Лела и правда была безумна - она не понимала, что божественная сила была дана их с Каном отцу во благо. Просто богиня забыла объяснить, что обладателям этого дара нужно тщательно взвешивать каждое слово. Боги не знают людей. Вряд ли Иллиара Даар стала бы делиться своей силой с человеком, если бы хоть раз услышала, как бранятся рыночные торговцы, и чего они друг другу при этом желают.
Суть истинного дара заключается в возможности видеть судьбы и направлять людей на верный путь. Каждое слово, сказанное провидцем - это обозначенная судьба. Мало кто способен заглядывать в будущее, но даже те, кто видит лишь прошлое, могут исправлять человеческие жизни в лучшую сторону. Или губить их. Одних только слов проклятия или пожелания зла недостаточно для того, чтобы судьба человека изменилась. Нужно сделать предсказание, глядя человеку прямо в глаза. Именно так Лела убила старших сыновей Кана, хотя даже не подозревала об этом. Она в лицо назвала обоих юношей отродьями демона и сказала, что они сгорят в драконьем огне. Даже если такое будущее племянников было подсказано ей видениями, она могла его изменить. Могла предсказать им долгую и счастливую жизнь, и тогда судьба мальчиков изменилась бы - в этом и состоит божественная сила истинного дара. А Кан не знал, что нужно просто заставить сестру изменить предсказание.
Власть Гильдии оракулов всё это время была построена на лжи. Эти люди в большинстве своём рождаются простыми смертными и не способны видеть прошлое или будущее. Зелье даёт им лишь силу предсказаний, но и то лишь в том случае, если принимать его регулярно. В этом и заключается обряд пробуждения дара - шестнадцатилетним воспитанникам Гильдии просто дают выпить зелье. Иногда дети от союза с провидцами проявляют сдвоенные способности, как это случилось с любимцем последнего Верховного Оракула Атаилом.
Дэнзет никак не мог взять в толк, почему провидцы служили Храму, если для них вся эта неприглядная правда лежала на поверхности. Нашёлся ответ и на этот вопрос - оракулы Гильдии каждому их них предсказывали скорую и мучительную смерть, а следующими предсказаниями отменяли предыдущие и продлевали жизнь узников на новый короткий срок.
«Неужели свободные провидцы по всему миру знают об этом и молчат только из страха перед самозванцами?» - думал Уархол, ища ответы на вопросы, которых с каждым новым открытием становилось только больше. Гильдия оракулов, состоящая из пары сотен алчных чудовищ, на протяжении нескольких тысяч лет держала в страхе всю Сальсирию. Кто-то из провидцев мог заглянуть так же далеко в прошлое, как Дэнзет, и сделать правильные выводы, но и они молчали. Мира тоже всё знала. Для неё персональное предсказание сделал тот самый Атаил, но мерзавец не учёл силу её собственного дара. «Ты убьёшь всех Колехортов, а потом умрёшь сама», - такова была её судьба. Большой удачей для Колехортов стало то, что предсказание мешало подселению в несчастную девочку духа стихий, и Атаилу пришлось его отменить. Позже Мира отомстила всем своим мучителям, но Вее так ничего и не сказала - видимо, сочла, что имеет право на свои секреты. Теперь она правит Тсалитаном, хозяйничает в Гильдии оракулов и делает вид, что ищет артефакт. Она обманывает Олафа и прячет от Колехортов правду.
Сделав это неприятное открытие, Дэнзет снова заглянул в будущее. Потом опять вернулся в прошлое. Долго блуждал по хитросплетению чужих судеб туда-сюда, пока не сообразил вернуться к самому началу.
«…Будь осторожен, любимый. С этого момента и до скончания времён ты держишь в своих руках судьбы всех людей Сальсирии. Я уже не смогу забрать этот дар назад даже в том случае, если через год или тысячу лет он станет для тебя непосильной ношей. Ты принял его. Богом Даар тебя это не делает, но теперь ты бог среди людей. Будущее подвластно только тебе. Постарайся распорядиться им так, чтобы мне не пришлось сожалеть о своей щедрости. Не разочаруй меня».
Богиня сказала своему возлюбленному: «С этого момента и до скончания времён». Да и следующая её фраза тоже намекала на вечную жизнь, секрет которой так старательно искала Гильдия оракулов. Возможно, поиски велись именно из-за этих слов. Но отец Кана и Лелы умер.
«Я - это ты», - снова воскрес в памяти Дэнзета двойник из кошмаров. Да, сходство Уартхола с далёкими предками было поразительным, но предполагать, что слова Великой Богини означали перерождение её возлюбленного в следующих поколениях рода, было глупо. Если так, то должна была работать и фраза «Будущее подвластно только тебе», но в текущий момент реальности оно подвластно чуть ли не половине жителей этого мира. Что-то должно было случиться с даром богини после того, как он попал к человеку. Что-то сломалось, и поэтому дар, предназначенный лишь для одного смертного, пошёл по рукам.
Дэнзет искал этот момент очень долго, но всё же нашёл его. Будучи беременной, мать Кана и Лелы слегла с лихорадкой. Знахарка, осмотревшая её, сказала, что дети умрут, и помочь им ничем нельзя. После этих слов убитый горем отец надолго погрузился в видения, а когда вернулся в реальность, сказал, что знает способ спасти и жену, и детей. Следующие несколько дней он потратил на поиски колдуна. К этому моменту мать его детей уже готова была испустить дух, но колдовство, связавшее малышей с божественной силой отца, позволило выжить всем троим. Иллиара Даар была сильно разочарована таким поступком своего возлюбленного, но не успела вмешаться, потому что в Небесных Храмах время течёт по-иному. Она приходила в Сальсирию позже, уже после того, как дети появились на свет - ругала заботливого папашу за глупый поступок, который принесёт этому миру больше зла, чем пользы.
«Я подарила тебе целый мир и вечность, а ты разменял мой дар на две никчёмные человеческие жизни. Жаль. Но это был твой выбор, и тебе нести за него ответственность. Если не хочешь, чтобы мой дар стал проклятием для твоих потомков, избавь их от наследия. Оборви нити их судеб раньше, чем дар проявит себя. Не сейчас, потому что эти дети слишком малы и слабы. Сейчас это может отнять и жизнь, которую ты им подарил. Подожди несколько лет. Пусть подрастут и окрепнут, раз уж они так тебе дороги».
О разочаровании и о том, что эта встреча была последней, богиня тоже сказала, но для Дэнзета Уартхола эта информация уже не имела никакого значения. Он понял, как воплотить в жизнь мечту Веи Колехорт и избавить Сальсирию от дара, который принёс этому миру слишком много бед. Но Вея ни за что не решится на такой шаг. Она носит под сердцем ребёнка Маркуса - дитя, нить судьбы которого тоже придётся оборвать, а это для малыша в утробе матери может закончиться плачевно. Дамиану тоже немногим больше года. Слабым его не назовёшь, но он всё-таки ещё мал. Да и других провидцев, у которых уже есть или вот-вот появятся на свет маленькие дети, тоже хватает - Вея пожалеет их всех. Она просто не сможет взвалить на себя ответственность за такую жестокость. Решения тяжелее этого придумать просто нельзя.
«Простите, друзья. Пусть ваше горе станет последним из моих грехов», - подумал Дэнзет, вернулся к самому началу паутины судеб и начал обрывать серебристые нити одну за другой.