- Что это с ней? – недоумённо спросила Даша, глядя на хохочущую и икающую женщину.
- Напилась, – резко ответила я. – Мам, уведи Дашу в её комнату и посиди там с ней. Ладно?
- Зачем? – встрепенулась дочь. – Я уже не маленькая! Что я, пьяных не видела? А папа перед Новым годом в каком состоянии приполз?
Ничего не говоря, я бросила на неё сердитый взгляд, и та сразу притихла. Она знала, что так я на неё смотрю только тогда, когда спорить бессмысленно. Что-то ворча себе под нос, Дашка покинула кухню, довольно ехидно бросив на ходу:
- Баба Ира, ты сиди. Тебя же не выгоняли! Уж в комнате своей я и одна могу находиться! Да и комп у меня там, с ним повеселее будет, чем с вами!
И, сердито топая, она выбежала с кухни, стараясь не наступить на Вику. Та продолжала хохотать, периодически икая, и мне хотелось засунуть ей в рот кляп, чтобы она заткнулась. Ещё сильнее хотел пнуть её. Хорошо так пнуть, со всей злости. Меня это даже напугало: я всегда считала себя человеком, который не способен причинить другому зла. Но как бы на моём месте поступили другие? Неужели я единственный человек, кого вывела подобная ситуация из себя?
Внутри меня бушуют такие страсти, как я сдерживаюсь? Как? Откуда у меня берутся силы? Вместо того чтобы ударить валяющуюся Вику, я прошипела, обращаясь к Лёше:
- Ну и скажи мне на милость, откуда у Вики ключи от НАШЕЙ квартиры?
- Мы опаздывали с утра, а Вика не собралась ещё, – ответил тот. – Ты знаешь, что я не могу позволить себе опаздывать! Меня недавно только повысили. А Даша могла опоздать в школу! Впрочем, она бы как раз не расстроилась.
- И ты. Дал. Ей. Ключи?!
- Ну да, запасные. Мы условились, что она вернёт мне их при случае.
Внутри меня всё кипело и бурлило. Я не понимала, что значит «вернёт при случае» и как это вяжется с тем, что подруга его детства, как мой муж выражается, практически его сестра, валяется на моём полу пьяная вдрызг?!
- Вставай-ка, – сказала мама Тамара и протянула руку. – Сейчас кофе тебе сделаю… Эх, Вика, Вика, – и она покачала головой осуждающе.
Моя мама уже ставила чайник, а я, скрестив руки на груди, смотрела, как женщины суетятся, ничего не предпринимая. Рядом стоял Лёша. Он тоже не спешил помочь своей «почти сестре».
- Твоё молчание меня пугает, – наконец, тихо произнёс он, глядя, как Вику пытаются усадить на стул. – Такое ощущение, что ты уже что-то надумала. Ну, дал ключи, кто же знал, что Вика напьётся? И потом, ничего же страшного не случилось…
А я ничего не ответила. Серьёзно. С одной стороны, закатить скандал хотелось. С другой стороны, а зачем? Всё это было так бессмысленно! Меня изнутри раздирали два желания: начать кричать или просто уйти, хлопнув дверью. И может, даже не в свою комнату, а к маме. Но тогда и Дашу придётся забрать. Она заартачится. Я её хорошо знаю.
Можно было и закричать, и уйти. Просто сделать это по очереди. Но что-то меня останавливало от этого шага. Наверное, отсутствие сил. Я уже так устала морально на работе за эти дни, а ещё Вика свалилась нам на голову! Нет, пожалуй, больше всего мне хочется затопать ногами, закрыть глаза, а когда я их открою, окажется, что всё это лишь дурной сон! Да-да, я просто от усталости задремала прямо за столом, потому что всё это не может быть правдой. И Лёша хорош! «Ничего не случилось» – а что, собственно говоря, должно было случиться? То, что его подруга завалилась к нам без приглашения и пьяная, на глаз наших родителей и дочери, это ничего? Наверное, она могла бы привести сюда мужика, устроить здесь наркопритон или сдавать нашу квартиру по часам! И то, я уже не уверена, что Лёша счёл бы это чем-то вопиющим.
Пока я размышляла, парализованная происходящими в моей квартире событиями, мамы уже сделали крепкий кофе и отпаивали Вику.
- Ты же девочка из приличной семьи! – приговаривала при этом мама Тамара. – Я тебя всю жизнь знаю! Ну вот что заставило тебя так надраться?
- Мамы нет, – вдруг заплакала Вика. – Так пусто без неё… Так тяжело… Развод… Одна совсем… сирота… нет никого… нет ничего… я… я…
Дальше её бормотания стали совсем неразборчивыми. Мама Тамара слегка обняла девушку за плечи, а я почувствовала приступ тошноты. Нет, вот теперь скандал закатывать уже поздно.
«Как она это провернула? – со злостью подумала я. – Смотрите-ка, она сейчас ещё и жертвой станет! Мамы нет! Да её мама умерла, она даже на похороны не прилетела! Отмахнулась со словами, мол, ковид, границы закрыты. Люди всё равно летали! А у неё уважительная причина была! Пиявка».
От отвращения мне хотелось морщиться, но я по-прежнему стояла всё в той же позе, словно застыла. Мама Тома подавала Вике салфетки, чтобы та могла вытереть слёзы и сопли. Это было омерзительное зрелище.
- Лёша, смочи полотенце холодной водой, – скомандовала мама.
- Зачем? – вдруг спросила Вика, глядя на мою маму своими пьяными глазами. Она оглушительно икнула.
- Головушку твою буйную охлаждать будем.
Лёша кивнул и вышел, а я подумала, что он, наверное, даже рад возможности покинуть кухню.
Я заметила, что ко мне никто не обращался. Мамы ничего не просили и даже старались на меня не смотреть. Ждали, наверное, когда разразится буря. А буря уже бушевала внутри меня.
- Хорошо держишься, молодец! – шепнула мне мама, но я так на неё посмотрела, что она замолчала. Мне казалось, что из моих глаз вырываются языки пламени, способные испепелить любого, кто ко мне подойдёт. Теперь к внутренней ярости, прибавилась ещё и злость на мою семью. Какие все милосердные и сердобольные! Кинулись помогать сиротке!
Вернулся с полотенцем Лёша. Вика перестала плакать, теперь только всхлипывала и дрожала. А я, смерив всех напоследок презрительным взглядом, отправилась к Даше в надежде немного привести мысли в порядок, чтобы и в доме навести порядок.
- Как там тётя Вика? – тут же спросила Дашка.
- Приходит в себя.
- Она классная! Совсем не скажешь, что она одного возраста с тобой или папой.
- Вика нас постарше даже, – машинально поправила я дочь, и вдруг снова почувствовала раздражение. Когда Вика успела понравиться моей дочери? – А чем она тебе понравилась?
- Ну… тётя Вика современная! И путешествовала много. В Европе жила. А утром рассказывала мне, как её однажды на границе остановили и домой не пускали. Какая-то там путаница произошла, я так и не поняла. Я так же хочу жить! Много путешествовать! Жить в разных странах! Это так круто!
- И напиваться, а потом без спроса вваливаться в чужой дом?
- А мы разве для неё чужой дом? – недоумённо спросила Даша. – Она же друг семьи! И потом, у неё никого нет. Только мы. Она сама мне сказала!
«Так, у дочери я поддержку не найду, – подумала я и молча вышла из её комнаты. – И вообще, пока я работаю без выходных, Вика успеет захватить всё пространство! Так дело не пойдёт».
Никем не замеченная (все же так заняты тем, чтобы привести Вику в чувство!), я вышла из квартиры, накинув куртку. На улицу я так и не спустилась. Зависла между этажами, и, стоя у окна, смотрела во двор. Такой знакомы, родной. И жизнь моя вроде идёт тем же чередом. Но…
Вика.
Я растеряна. Не знаю, как мне и что мне говорить. Не понимаю себя. Хочется кричать – не кричу, хочется топать ногами – не топаю. Истерику не закатила, посуду не поколотила, Вику с лестницы не спустила. Почему?!
Ярость стала утихать, а её место, словно в издёвку к моему бездействию, стала занимать беспомощность. Нет ничего хуже, чувствовать, что ничего не можешь сделать! Или даже не так: можешь сделать, а не делаешь. Может, именно такое состояние называют малодушие?
«Хорошо, допустим, я сейчас поднимусь в квартиру, схвачу мерзавку за волосы и выставлю вон из моего дома. Дальше что? Слушать нотации мам, что я поступаю, как грубая и невоспитанная тётка? Мама Тома точно приплетёт сюда, что Вика им не чужой человек. И начнёт капать на мозг, что она такая одинокая и несчастная! Постаралась уже, обелила себя. Оправдала своё пьянство! А кто знает, может, она в своей Европе привыкла закидывать за воротник регулярно? Как я слышала, в Германии пьют много пива».
Постояв и так и не решив, что же мне делать дальше, я вернулась в квартиру. Казалось, моего отсутствия никто не заметил. На кухне сидели мамы, Лёша и Вика, которая опустила голову на плечо моего мужа и плакала. Уже без истерики, тихонько и жалобно. Я громко скрипнула зубами, все встрепенулись.
- Что? Пришла в себя? – спросила я.
Вика кивнула, вытирая слёзы.
- Прости меня, Крис! Я сегодня весь день провела в своей квартире… Мама…
И она снова разрыдалась и снова уткнулась в плечо моему мужу. Мама Тома всплеснула руками, бросила на меня укоризненный взгляд, и стала поглаживать девушку по голове. А моя мама… Она тоже смотрела на Вику сочувственно. Мне стало противно, и я решила, что пора заканчивать этот фарс с рыданиями по ушедшей несколько лет назад маме. Ладно, на похороны, допустим, не получилось приехать. Но на могилку после того, как сняли ковидные ограничения, прилететь можно было? С чего вдруг такая скорбь по маме?
- Время позднее, – сказала я. – Раз Вика немного протрезвела, можно вызвать такси. Я устала и хочу скорее лечь спать! У меня нет ни сил, ни желания, чтобы успокаивать пьяных подружек мужа! – добавила я довольно едко.
Неожиданно мама Тамара посмотрела на меня с осуждением.
- Да, да, – забормотала Вика. – Нужно ехать.
Она схватила очередную салфетку и стала вытирать глаза. Ресницы у неё, видимо, наращенные, стрелки на глазах – татуаж. Ничего не размазалось и даже плача Вике удавалась сохранять «товарный вид». Мне пришлось приложить огромное усилие, чтобы ещё раз не скрипнуть зубами. Нет, я не боялась новых осуждающих взглядов. Мне было жаль зубную эмаль. Было бы из-за кого зубы портить!
- У меня сегодня переночуешь, – ласково сказала мама Тома, бросив на меня ещё один укоризненный взгляд. – Нечего тебе дома одной в таком состоянии делать! Вот ремонт сделают, обновят всё, не так тяжело будет. Идём, деточка, умоемся. Ну-ну, не красней! С кем не бывает? Мы все теряли близких. Это тяжело, понимаю.
Они вышли. Лёша отправился за ними пробормотав:
- Провожу до такси.
А вот моя мама ненадолго задержалась.
- Кристина, я тебя не узнаю! – тихо сказала она. – Понимаю, что и раньше ты с ней не ладила, но ты же только что была спокойна! Я тебя похвалила, а ты? Так невежливо её выставила. Прежде чем вести себя так, нужно же узнать, что у человека произошло! Она нам сейчас рассказала, что на душе у неё! И когда ты стала такой чёрствой?
Покачав головой, мама Ира вышла с кухни, а я осталась стоять, открыв рот от удивления. Ну ничего себе! Я ещё и чёрствая, оказывается! Сдержалась, скандал не закатила и всё равно осталась крайней! И ладно бы мама Тамара, но моя!..
Не прощу.
Все ушли, оставив гору использованных салфеток и грязную посуду на столе. Я стояла посреди этого бардака и размышляла, убрать или оставить Лёше? И всё же убрала. Просто чтобы занять руки.
Пока убирала, решила серьёзно поговорить с мужем. Что такое, Вика только приехала и уже дважды довела меня! Вот только я даже не успела рта раскрыть.
- Я от тебя не ожидал! Вике тяжело! Понимаю, что это по-свински так заваливаться без приглашения, да ещё и в таком состоянии! Но разве ты не понимаешь, что у неё никого нет? Что это непосторонний человек с улицы ввалился! Когда полубомжу на улице стало плохо, ты кинулась ему помогать. Усадила на скамейку, вызвала врача, за руку его держала. Мужика, который давно не мылся, не брился, был довольно неопрятно одет! И не брезговала! А здесь… Нет, твоя ревность зашла слишком далеко. Много раз я тебе говорил, что между мной и Викой никогда ничего не было и быть не может! Это же отвратительно! Всё равно, что с сестрой… Годы прошли, годы! Я думал, мы это уже оставили позади.
Он с шумом выдохнул.
- Интересно, – протянула я, – как ты отреагировал, если бы у меня был бы такой друг-мужчина?
- Я бы его принял, – припечатал Лёша. – Потому что это твой друг! Мы живём в 21 веке, а ты как будто из каменного вчера вылезла! Доверять друг другу нужно, без этого семья никогда семьёй не будет!
Он развернулся, чтобы выйти с кухни, но вдруг остановился и тихо добавил:
- Я буду спать на диване. Хочу побыть в одиночестве.
Сказать, что я онемела от такого заявления – ничего сказать!
Продолжение 👇 Предыдущая часть 👈