Весенний день угасал, как свеча, теряя свои последние лучи, а Юрка с Тимохой все сидели в сенях за столом, и разговор их никак не прерывался.
- Вот у меня, Тимоха, сын, а у тебя дочка, - говорил Юрка, слегка поддавшись вперед, как будто сказать хотел что-то сокровенное. – Вот мы с тобой всю жизнь, как братовья, потому как нет ни сестры, ни брата у нас.
- Даже не сомневайся, братья мы, пусть не по крови, но по духу, - соглашался Тимофей. – Так что ты там про детей-то говорил?
- А то, братуха, вот сейчас им по шесть лет, а пройдет лет двенадцать – поженим их.
- Ну, ты хватил, так далеко загадывать, это же еще когда будет, это еще вилами по воде, как говорится.
- Время быстро пролетит, - кивнул Юрка, - и хотел бы я, чтобы мой Кирюшка на твоей Ксюше женился.
- Добро, - махнул рукой Тимофей, - главное, чтобы понравились друг другу и договорились, а уж мы с тобой всегда поддержим.
В это время шестилетние Кирилл с Ксюшей гонялись во дворе за дворнягой по кличке Дружок, который улепетывал от них, высунув язык. А потом останавливался, словно дразнил и бежал в их сторону. Ребятишки верещали на весь двор, смеясь и радуясь догонялкам с собакой. И не знали они, о чем же отцы их договариваются, и еще долго об этом уговоре ничего не знали.
- Вот никогда я всерьез ваш уговор с Тимофеем не принимала, - шинкуя капусту, говорила Лидия, - так что пусть Кирилл, кого хочет, того и выбирает в жены.
- А я разве силком его под венец с Ксюшей тяну?! Пусть выбирает! Только к наказу моему пусть прислушается. Ксюша – дочка моего друга Тимофея, который с детства мне как брат… Мы и в школе вместе, и в армию вместе просились. И всю жизнь друг другу помогаем, мне дом помог Тимоха выстроить, а я - пристройку и времянку летнюю. И раз уж дети у нас ровесники, вместе росли, так что же ты мысли не допускаешь, что захочет Кирилл Ксюшу посватать?
- Я мысль такую допускаю, но хочу, чтобы у сына свобода выбора была. Ты же на мне как женился? Тебя ведь никто силком не тянул.
- Ну, это само собой, помню и мамка за тебя двумя руками… вот, кстати, мамка как раз тоже повлияла на мое решение…
- Ты на что намекаешь? – Лидия насторожилась. – Хочешь сказать, что не ты сам, а за тебя выбрали?
- Не придирайся к словам! Стал бы я с тобой жить столько лет, если бы не сам. Ты меня услышь, что я хочу сказать. Я же не связываю его по рукам и ногам, я только предлагаю присмотреться к Ксюше.
Кирилл, коренастый, подтянутый паренек, появился в дверях. Скинул куртку, и схватил яблоко, лежавшее в вазе.
- А руки кто будет мыть? – прикрикнула Лидия.
Кирилл отложил яблоко, и виновато улыбнувшись, но, нисколько не испугавшись материного упрека, пошел к умывальнику.
- Ну, что сынок, отказываешься, значит, от моего дела? Не хочешь пасекой заниматься? А ведь я всю жизнь на это положил.
- Бать, ну, правда, не хочу «Вини-Пухом» ходить, не по мне это.
- Эх, прервется на мне наше семейное дело, - с грустью вздохнул отец, - а я все мечтал выставку меда семьи Котляровых провести.
- Ну, так вы с матерью сами как-нибудь, а я, если только, на подхвате. А так извини, мне больше с техникой нравится возиться. Ну, какой с меня пчеловод?!
- Это точно! Никакой с тебя пчеловод, Кирюха. Дед твой пчел держал, я всю жизнь с медом живу, и только родной сын нос воротит.
- Ой, да отстань ты от ребенка, - вмешалась Лидия, - ну не хочет на пасеку - его дело, найдет, чем себя занять.
- Согласен, его дело. А вот насчет ребенка ты неправа. Ну, какое он дите?! Жених уже, того и гляди, свои дети скоро будут. Правда, сынок? – подмигнув, спросил хозяин дома.
- Ага, точно, батя, вот только женюсь, так сразу.
- А ну, тормозни на этом своем словесном повороте! – Юрий схватил табуретку и поставил поближе к сыну, который сидел за столом и уплетал материны вареники. – Сладилось что ли у вас с Ксюшей?
Кирилл отложил вилку и стал жевать медленно. – А почему с Ксюхой?
- Ну, потому что, в кино вы вроде вместе ходили.
- Ну и что, разве я после этого жениться на ней обязан? У меня вообще-то в городе девушка есть. Олесей зовут.
- Во как! И молчит, ничего не говорит.
- Слушай, отец, ну оставь ты его в покое с этим сватовством. Вы там по пьяни с Тимохой «женили» детей, когда они еще под стол пешком ходили, и про ваш разговор знать ничего не знали. А ты теперь допрос ему устраиваешь.
- Отцепись ты, Лида! Ничего я не устраиваю, я понять хочу, кто у него в душе в его его годы. Любит ли кого, жениться ли на ком хочет…
- Хочу! – уверенно сказал Кирилл. – На Олесе хочу жениться, она мне нравится, люблю ее.
- Ну что же поделать, твой выбор, сын. Жаль, конечно, не породниться нам с Тимофеем, хоть и мечтали мы общих внуков нянчить.
- Бать, ну что это за старорежимные условности?
- «Старорежимные» - передразнил Юрий сына, - двадцатый век «старым режимом называет» - вот молодежь пошла. Я себя после твоих слов старым пнем чувствую.
- Да, ладно, папка, я же пошутил.
- Да и ты не обижайся, сынок, женись, раз выбрал себе, надеюсь, на всю жизнь выбрал. Вот как мы с матерью - в мире и согласии. Хоть и не пошел ты по моим стопам пчеловодческим и не выполнил наказ жениться на Ксюше, все равно твой выбор уважаю.
___________
- Месяц до свадьбы осталось, а еще столько дел, успеть бы все. - Заранее волнуясь, Лида делилась с мужем своими переживаниями.
Вечерело, и Лидия, включила свет, задернув занавески на окнах в кухне. Вдруг дверь распахнулась и на пороге, без предупредительного стука появился Тимофей. С той поры, как они мечтали поженить детей, прошло четырнадцать лет. И оба друга обрели еще бОльшую ширь в плечах и легкую седину в волосах.
Юрий по обыкновению обрадовался и только хотел предложить к столу пройти, как вдруг «споткнулся» о суровый взгляд Тимофея.
- Женить, значит, отпрыска надумали? следы заметаете?
- Ты чего, Тимоха? – спросил Юрий, впервые увидев друга таким раздраженным. – Присядь, скажи, чего стряслось.
- Не знай я тебя столько лет, сходу бы в морду дал. А лучше сынку твоему навалял бы.
- Да что же стряслось? – воскликнула Лидия. – За что ты нас так костеришь?
- У сыночка спроси! У моей дочки подушка от слез не просыхает, а сегодня утром на скорой помощи ее увезли. На сохранение.
Лидия заморгала глазами. – Сочувствуем беде вашей, но мы-то при чем?
- От Кирилла вашего Ксюшка беременная, молчала до сих пор, пока в больницу не загремела.
- Тимоха, погоди, разобраться надо, - растерянно обратился к другу Юрий, - Кирюха никогда не говорил, что на Ксюше женится, это мы с тобой породниться мечтали.
- Зачем тогда Ксюше голову задурил, зачем девчонку обидел, если не собирался жениться?
- Да с чего ты взял, что это ребенок Кирилла? – закричала на весь дом Лидия.
- Я дочери верю, не будет она обманывать.
Юрий побледнел и вышел на середину комнаты. – Помолчи, Лида, похоже на то, что сын наш и впрямь виноват.
- Так что пока вы тут, пирком да за свадебку, дочка моя под капельницей лежит.
____________
Юрий никак не мог успокоиться, и все ходил по комнате, хотя Тимофей давно ушел домой. Наконец стукнула калитка, и послышались шаги в сенях. Лидия испуганно посмотрела на мужа, Юрий сжал кулаки.
- Ты что же делаешь? – кинулся он к сыну. Кирилл никогда в жизни не видел отца таким взбешенным, и от неожиданности даже отшатнулся.
- Батя, ты чего?
- Ты зачем с Ксюхой хороводился, если жениться не собирался? Говори, что у тебя с ней было?
- Ничего не было!
- Не ври мне! – Юрий стукнул кулаком по косяку. – Говори как на духу, что у вас было?
Кирилл явно испугался, взгляд был растерянным, он смотрел то на отца, то на мать. – Ну, так… несерьезно все было, - стал оправдываться Кирилл, - потом я Олесю встретил. И все. С Ксюхой перестал встречаться.
- А то, что она ребенка от тебя ждет, ты не догадывался?
- Вообще первый раз слышу, она ничего не говорила. Ну, правда, подкараулила как-то на остановке, но я торопился…
- Торопился он! Вот какой, оказывается, у меня сын, - и Юрий схватил Кирилла за ворот рубашки, пытаясь прижать к стене.
- Не трогай, не трогай его! – закричала Лидия, лицо ее исказилось из-за крика. – Не смей трогать сына!
- Хватит его защищать, в детстве не трогал, а сейчас заслужил, чтобы поддали ему хорошо.
Лидия вцепилась в мужа, как кошка, и не отошла, пока Юрий не отпустил сына. - Не трогай моего сына! Ты сам виноват, придумал ему невесту.
- А с каких пор он твой сын? Он такой же мой, моя кровь! – Юрий рванул ворот собственной рубахи, и пуговица отлетела. Впервые он почувствовав злость к собственной жене. Раздражало заступничество Лидии, и он распалялся в своей злобе все больше.
- Хватит вам! – Кирилл встал между родителями, желаю остановить их спор. Взгляд его был виноватым. – Было дело, виноват я. Не думал даже… а как не думать, если она с восьмого класса за мной бегает. Ксюху с детства знаю, вместе играли, вот и доигрались, сам не знаю, как получилось. – Он отошел от родителей и сел за стол, опустив голову. – Я уже не встречаюсь с ней, думать забыл, а тут… ай! – Он с досады махнул рукой.
- Ну, вот, а я что говорил? – сказал Юрий. – Как говорится, что и требовалось доказать. – Юрий тоже сел за стол напротив сына. – Ну и чего ты кочевряжишься? Раз дите будет – женитесь!
- Погоди ты со своей женитьбой! – Лидия, пододвинув стул, села рядом с Кириллом. – Что ты его сразу жениться заставляешь? Разобраться надо… может это ребенок вовсе не от Кирилла…
- Ну, Тимоха же казал…
- Да твоему Тимохе лишь бы дочку пристроить… к тому же все знают, как вы их «сватали», вот и накаркали. – Она повернулась к сыну, стараясь заглянуть ему в глаза. – Сынок, как-то стыдно матери спрашивать об этом, но ведь тут дело такое важное, это же ребенок, тут наверняка надо знать – твое ли дите Ксюша носит…
- Мам, ну что я могу сказать… ну было, а больше ничего не знаю.
- Ладно, тогда я сама погорю с Ксюшей. Слышишь, отец, надо для начала в больницу передачу отправить. А уж потом, как выйдет из больницы, так и поговорить.
***
Через неделю, когда Ксюша была уже дома, Лидия сама искала встречи с ней. Но получилось так, что повстречались у медпункта. И Лидия была не одна, как раз муж рядом. Юрий, увидев Ксюшу, первым направился к ней.
- Дочка, погоди, поговорить надо… скажи, хоть как себя чувствуешь.
- Теперь уже лучше, - с обидой в голосе ответила девушка.
- Ксюша, мы, конечно, тебя с детства знаем, - начала Лидия, - понятно, что добра желаем и тебе, и твоему будущему ребенку…
- Это почему же только моему? – спросила девушка, и осуждающе взглянула на Лидию.
- Да ты уж к словам-то не цепляйся, - попросила Лидия, - речь ведь идет о судьбе и твоей и о судьбе Кирилла.
- Знаю я, слышала, что не хочет Кирилл на мне жениться… а я упрашивать не стану. Это всё вы, Лидия Алексеевна, это вы против.
- Погоди, Ксюша, - вступился Юрий, - откуда ты знаешь, против или нет, Лида ведь ничего еще не сказала…
- Она сомневается. - С еще большей обидой сказала девушка. И вообще, дядь Юра, был бы Кирилл ваш сын, так не сомневался бы. – И не смотрите на меня так, это не я придумала, это люди сказали.
- Что сказали? – крикнула Лидия, еще до конца не веря, что речь идет о ней и о Кирилле.
- Что слышали! И вообще мне домой надо! И запомните: упрашивать не стану. Но алименты платить придется. У меня, в отличие от вас, Лидия Алексеевна, без обмана. – Поправив шарфик, девушка пошла от них в сторону дома, оставив опешивших супругов.
- Я не поняла. Это вообще что было?
- Да не в себе она, - пробормотал Юрий, тоже пытаясь осмыслить сказанное.
- Что значит «не в себе»? Она сейчас такую «грязь» на меня сказала…
- Лида, пошли домой, - Юрий взял жену под руку и почти силой потянул в сторону дома.
Всю дорогу Лидия возмущалась: - И зачем мне такая невестка? Я ведь только разобраться хотела, а она мне такое в глаза… вот это дочку вырастил твой друг, названный брат.
- Лида, Тимоху не трогай, он, и правда, настоящий друг, почти что брат…
- А меня можно трогать?
- Ну, ты же первая хотела отношения выяснить… вот и получила ответ. И вообще, Лида, а с чего такие разговоры появились? Может, скажешь мне?
- Юра, да как ты смеешь?
- Смею! Кирюха, мне, конечно, сын по любому. Но, ёлки-палки, он ведь на меня вообще не похож. И пчелами не хочет заниматься. А еще ты тогда сказала: «не тронь моего сына». Тут впору задуматься…
- Юра, какая «пчела» тебя укусила? Что ты несешь? Я ведь и обидеться могу… и извинения твои не приму…
- А что такого? Я только спросил. Ты ведь всегда за него заступалась, слова сказать не давала. Даже сейчас, когда Кирилл признал, что было у него с Ксюхой, ты на дабы за него встала, заступаешься, мысли не допускаешь.
- Тааак, Юра, надоело мне это. Я в доказательствах своей верности тебе не нуждаюсь, а вот, ты, видно, совсем рехнулся – критический возраст начался, наверное.
И неизвестно было, до чего бы они договорились, если бы не появилась на пороге мать Юрия – Галина Ефимовна.
Автор: Татьяна Викторова
Заключительная глава здесь: