В 1994 году с группой Deep Purple случилось две катастрофы подряд – во, первых, из нее ушел гениальный композитор и гитарист Ричи Блэкмор, а, во-вторых, его заменили на музыкального бездаря по всем статьям - Стива Морса. И этот ужас продолжался целых 30 лет, пока Морс не предпочел избежать окончательного позора и покинул группу с концами. На его место был принят новый гений гитары Саймон Макбрайд, но вот сможет ли этот новый гений вытащить группу из того творческого и имиджевого провала, в который ее вверг зловредный американец?
Рано утречком в четверг я обнаружил в своем бумажном архиве статью о Deep Purple, опубликованную в журнале Fuzz еще в начале 1998 года, но поначалу не захотел ее даже читать, потому что у меня всех этих материалов о «Темно-лиловых» - миллион и маленькая тележка.
Но случайно выдернув перед тем, как зашвырнуть журнал обратно в ящик, несколько фраз из текста, я понял, что эта статья – вовсе не о Deep Purple, а о Стиве Морсе и его группе Steve Morse Deep Purple band. А так как я этого шарманщика на дух не перевариваю, то я решил воспользоваться случаем и сделать приятное моим читателям, которые обожают Стива Морса и стремятся быть похожими на него во всем.
Почему я назвал группу Гиллана, Гловера, Лорда и Пэйса «Steve Morse Deep Purple band»? А то вы сами не знаете? Ну, может просто притормозили немного, а так все, кто с младенчества слушает Иэна Гиллана и знает все его опусы наизусть, должен понимать, что из этого Маэстро Ииуса композитор как из Папы Римского – Мик Джаггер. Во всех группах, где он играл, композиторами были совершенно другие люди, и особенно это видно по двум сольникам Гиллана, предшествовавшим появлению Морса в Deep Purple – «Naked Thunder» и «Toolbox» 1990 и 1991 годов соответственно. Для этих дисков мистеру Гиллану музыку пришлось писать самому, и вот мы видим, что получилось.
А получилась какая-то незадача, хотя в вокальных данных маэстро не отказать. Но хорошие вокальные данные музыку хорошей еще не делают, примеров тому куча – упадочные сольники Дэйвида Байрона, Роберта Планта, Михаэля Киске, Брюса Дикинсона, Дэна Маккаферти и множества других специалистов задушевного вокального рок-пения, которые оказались гениальными вокалистами, но ничтожными композиторами.
Именно с таким творческим багажом Иэн Гиллан и пришел в Deep Purple без Блэкмора, который сочинял для группы всю музыку. Но вдохновение маэстро закончилось на первых двух сольниках, и потребовался новый композитор – и как раз кстати подвернулся Стив Морс, который должен был заменить Блэкмора сразу в двух ипостасях – и в гитарном, и в сочинительском.
И снова мы видим, что получилось. Стива Морса с его композиторским способностями кое-как хватило только на три первых альбома Deep Purple, а все остальные – компиляции риффов, аккордов и музыкальных идей, беспардонно выдранных из творчества древних прогрессивных рок-групп. В Великобритании группа с новым американским гитаристом забуксовала, в США вообще провалилась, поэтому было принято решение двигаться на Германию и Японию, где традиции тевтонско-самурайского краут-рока всегда были сильны и прекрасно чувствуют себя и сегодня.
Как итог – музыка Deep Purple превратилась в какую-то дикую смесь Genesis, Virus, Gentle Giant и Birth Control. И это дало свои результаты – в Германии и Японии тиражи продаваемых дисков взлетели аж до небес, ну, относительно, конечно, по крайней мере, в этих странах 100 тысяч проданных копий – это для группы в тогдашнем ее состоянии было манной небесной. Однако это достижение Морсу приписать было невозможно, потому что тут композитором по ходу дела начал выступать Дон Эйри, которому идеи краут-рока были очень близки. И он так активизировал свой музыкальный инструмент, что за ним гитары вообще не было слышно. А это немцам и японцам очень нравилось, потому что они Морса с его невнятными американскими техниками звукоизвлечения тоже на дух не переносили.
Насчет игры Стива Морса на гитаре лично от меня. Вот я внимательно прослушал все восемь альбомов Deep Purple с этим гением гитары, причем по 100 раз каждый, и что я вам скажу? Да ничего. Если Блэкмор играл как Блэкмор, то Морс играл как Морс. А так как разница между Морсом и Блэкмором эквивалентна расстоянию между Альфой Центаврой и Туманностью Андромеды, то сами понимаете, какая творческая катастрофа обрушилась на Deep Purple в декабре 1994 года, когда прославленные и не последние в мире музыканты решили взять в свой состав этого «маэстро» в надежде, что он своей чарующей игрой задвинет группу на хлебный американский рынок.
Но прорыва не случилось, а вышла наоборот - катастрофа. И масштабы этой катастрофы можно определить по чартам, в которых засветились последние восемь альбомов группы. Первые четыре диска с Морсом вообще не появились в американских списках популярности, хотя выпускались и в США, и в Канаде. Да и в родной Англии эти диски «не пошли», и не столько потому, что музыка группы уже давно перестала быть похожа на музыку Deep Purple, а еще и потому, что Стив Морс «решил не копировать Блэкмора».
А что это за Deep Purple без «копирования» Блэкмора? Даже Джо Сатриани, когда заменил своего коллегу в черной шляпе на гастролях в 1993-м, и тот не гнушался копировать его, и никаких возмущений у публики его присутствие на сцене не вызвало. А вот Стив Морс «решил не копировать» - тут то и просели все тиражи новых дисков, потому что публика увидела, как он плохо играет на гитаре классические вещи группы, и это как минимум. А раз он даже в классике задвигает свои непонятные фанатам DP идеи, то что же он может сочинить для новых альбомов?
Ну, так и оказалось – Стив Морс сочинил в 1995 году альбом «Purpendicular» по своим собственным лекалам, имея Ричи Блэкмора с его всеми концепциями глубоко в виду. Как результат – альбом получился как безвкусная смесь сольников Гиллана и эстрадной американской дискотеки. Никакими Deep Purple тут и не пахло, даже Томми Болин почти 20 лет до этого слушался как настоящий Блэкмор, ну, там он находился под опекой настоящих британских рок-композиторов. А кто не согласен с тем, что Томми Болин на альбоме «Come Taste the Band» похож на Блэкмора, пусть послушает альбом «Green Bullfrog» 1971 года, где Ричи зажигает в типично американском рок-н-ролльном стиле, и тогда все сомнения испарятся.
Ладно, Ричи Блэкмор & Deep Purple – это уже далекая история. Вернее, Deep Purple в целом – это уже далекая история, потому что Стив Морс – это совсем не Deep Purple, и не зря Джон Лорд свалил из группы, так и не сумев ничего исправить. Сменивший его Дон Эйри тоже ничего не мог исправить, но он сделал то, что мог в своем положении - сместил Морса с поста штатного композитора и стал действовать под лозунгом – «Если уж Deep Purple не возродить в прежнем хард-роковом величии, то надо сделать так, чтобы на этом бренде хоть деньги можно было зарабатывать».
И что мы видим? Первый же альбом с Эйри «Bananas» 2003 года показал, что Deep Purple разворачивается туда, где все недостатки Морса как игрока на гитаре будут не такими фатальными. Как итог – к группе вернулись ее немецкие и вообще североевропейские фанаты, а альбом «Now What?!» 2013 года наконец-то привлек обратно англичан и американцев, но к тому времени Deep Purple позиционировались уже не как хард-рокеры, а как древние прогрессивисты, только на новый лад.
Но что самое главное во всем этом деле - за последнюю треть века «Темно-лиловые» не выдали ни одного хита.
Мало того – на всех восьми альбомах не найти ни одного запоминающегося соло на гитаре. А помните, сколько таких соло было на альбомах Deep Purple во времена Блэкмора?
Не помните? Так я вам напомню – все соло Блэкмора, в каждой песне были запоминающимися, мало того – классическими.
У Морса такие есть? Если есть – ткните пальцем, но скорее всего попадете в дырку от бублика. Даже соло на органах, что Лорда, что Эйри в «эпоху Морса» просто передирались из репертуара других групп, в основном древних прогрессивных. А всё уникальное у Deep Purple закончилось в далеком 1993 году, когда группу покинул Ричи Блэкмор.
Ну ладно, не буду крошить халявный батон на Стива Морса, все и так знают, чем он прославился в рядах «Темно-Лиловых». Мое личное мнение – он прославился исключительно тем, что испортил такую шикарную рок-группу, превратив ее в какое-то прогрессивное болото. Ну не умеет Стив Морс играть хард-рок, с его талантами он даже прогрессив не тянет, судя по тому, как ловко он прячет свою гитару за надрывными тирадами Гиллана и мощными органными наворотами Дона Эйри.
Правда, Стива Морса уже больше года как нет в группе, и наконец-то его заменил гораздо более достойный гитарист – Саймон Макбрайд. А разница между этими двумя гитаристами очевидна, хотя я не думаю, что с Макбрайдом «Темно-лиловые» наконец-то выдадут какой-то хит, но то, что новый альбом, который они запишут, будет скорее хард-роковым, чем прогрессивным – это несомненно. Возможно, он будет даже зубодробительным. Впервые за 30 лет.
Тут, конечно же, снова все упирается в отсутствие хорошего хардового композитора уровня Блэкмора, поэтому интрига сохраняется – вернутся ли Deep Purple к своему классическому хард-саунду, или попытаются выдать что-то новое на ниве прогрессива?
Это загадка, надо ждать. Но то, что 30 лет, в течение которых титаник под названием «Deep Purple» терпел имиджевую катастрофу, наконец-то закончились – в этом нет никаких сомнений.
Ну, а теперь представлю вам обещанный мной очерк о Стиве Морсе из журнала Fuzz за 1998 год, а вы уже сами решите – разделять ли восторги его автора по поводу появления в группе этого «баяниста» Морса в далеком 1994-м, или выдать ему на орехи за все бесцельно профуканные Deep Purple десятилетия.
DEEP PURPLE
ИЗ АДА НА СЕДЬМОЕ НЕБО
Журнал «Fuzz», январь/февраль (№1-2) 1998 г.
Процесс поглощения аудионовостей бесконечен. И, наблюдая за очередной позиционной войной в британских чартах, я услышал знакомую до чуть ли не малейшего звука композицию - молодая группа «Kula Shaker» выбрала для своего сингла «Hush».
Ровно тридцать лет назад этой же песней заявила о себе группа, чьё имя стало впоследствии одним из основополагающих в истории рок-н-ролла. Более того, на территории тогда существовавшей огромной страны СССР название «Deep Purple» («диппэрплу», «дип-папл», «диппурпле») в семидесятые было чуть ли не синонимом понятия «рок-музыка», а доморощенных гитарных героев то уважительно, то иронично величали «блэкморами».
Тот, первый сингл, вышедший 21 июня 1968 года на маленькой американской фирме «Tetragrammatone Records», принёс молодой английской группе первый успех в Штатах (в то время многие английские группы скорее получали славу и признание за океаном, нежели на родине) и Европе. С тех пор было всё - смены составов, амбициозные проекты Джона Лорда с Лондонским Симфоническим оркестром, вызвавшие у британской музыкальной критики первые благосклонные отзывы, триумфальные альбомы, и не менее триумфальные гастроли, снова разногласия, раскол в группе и последующее воссоединение через десять лет - об этом написано в любой энциклопедии рока, историографии группы существуют на всех мыслимых языках мира, включая русский.
Однако «Deep Purple» живы до сих пор, они выпускают альбомы, играют такие же восхитительные шоу. Наконец, они даже побывали в России. Увы, без своего «человека в чёрном», Ричи Блэкмора.
Не претендуя на всеобъемлющее исследование, попробуем проследить жизненный и творческий путь «тёмно-лиловых» последних пяти лет.
Во время европейского турне 1993 года извечный антагонизм Блэкмор-Гиллан достиг очередного пика - Ричи заявил, что не желает играть в одной группе с вокалистом, который путает слова и ноты. Название последнего на тот момент альбома «The Battle Rages On» («Битва разгорается») было, увы, нормой поведения внутри коллектива. Оба музыканта отказывались даже разговаривать друг с другом, общаясь посредством записок и жестов. Как поговаривают, основной причиной всё же была известная страсть Блэкмора к алкогольным вечеринкам и связанным с ними полночными безобразиями. 9 ноября, за полчаса до запланированного шоу в Бирмингеме он заявил, что не желает выходить на сцену.
«На гитаре у вас теперь пусть играет Эрик Клэптон»… - с таким напутствием группа начала концерт без него. Однако через несколько минут, к своему соло в «Highway Star» он всё же появился на сцене, облив по пути Гиллана водой из стаканчика. Выплеснув все свои отрицательные эмоции в гитару, он отыграл концерт со здоровой рок-н-ролльной злостью, не характерной для его шоу последних лет.
После концерта он заявил коллегам по «Deep Purple», что по окончании европейского тура он безоговорочно покидает группу. Таким образом, в последний раз Ричи сыграл в составе «пурпурных» 17 ноября 1993 года на стадионе «Яахали» в Хельсинки. А злополучный бирмингемский концерт был издан на видео- и аудионосителях под названием «Come Hell Or High Water».
Лорд:
«За много лет существования мы стали верить в то, что группа немыслима без Ричи. Он сам постоянно убеждал нас в этом. Когда он покинул группу, у нас уже были запланированы 8 концертов в Японии, билеты на которые были распроданы. И он сделал Гиллана ответственным за всё, заявив, что тот не в состоянии петь. Но Иэн тогда пел просто ангельски, просто фантастически. Ричи, как и другие безмерно талантливые люди, очень сложная персона. Он был необыкновенно индивидуален в своей игре. Я говорю «был», поскольку в последнее время он играл без огонька, его игра стала усталой, безжизненной. И он был непредсказуемым человеком, всё время доставляющим беспокойство другим. Иногда он отказывался выходить на бис. Иногда просто покидал сцену во время концерта. Всегда было сложно создавать здоровую атмосферу в группе. Ричи хотел превратить нас в некое подобие «Rainbow». Отказывался принимать наши идеи, хотел играть только своё, заявляя при этом, что, дескать, у Лорда не появилось ни одной новой музыкальной идеи за последние 25 лет».
Однако концерты было запланированы, и японские тур-менеджеры, заинтересованные в том, чтобы они состоялись любой ценой, предложили оставшимся участникам группы подыскать временную замену Блэкмору. Более того, именно они порекомендовали Джо Сатриани, гитарного «героя нашего времени», столь же индивидуального по манере игры, как и Блэкмор. Помимо чисто деловых аспектов, «Deep Purple» стало просто любопытно, что же получится без Ричи. Прошлый подобный опыт двадцатилетней давности оказался малоуспешен - с американцем Томми Болиным группа просуществовала всего год. И это был, мягко сказать, не самый лучший год в их истории.
Тем не менее, они созвонились с Сатриани, и он попросил несколько дней не раздумья, но уже через час сам перезвонил и сообщил, что принимает предложение. Материал группы ему был более чем знаком - будучи подростком, он частенько переслушивал классические альбомы группы, и поскольку Блэкмор, наряду с Хендриксом, Бэком и другими гитарными героями, был его кумиром, ему было лестно ощутить себя «частью «Deep Purple», тем более что для него это был в какой-то степени новый опыт после десятилетия сольной работы, снискавшей ему имидж анархиста.
Любопытно, что Ричи Блэкмор в разговоре с Роджером Гловером одобрил этот выбор, поскольку ему, по его словам, было бы крайне неприятно, если кто-нибудь, занявший место гитариста, стал бы полностью имитировать его стиль. (Интересно, что таким же образом почти за 20 лет до этого Блэкмор одобрил выбор группой гитариста в лице Томми Болина. – прим. ред.).
В декабре 1993 года Сатриани отыграл положенные японские концерты. По словам Джо, ему понравилось играть в группе, настроение во время гастролей было отличное, и он, к его некоторому удивлению, увидел не «рок-динозавров», а людей, способных, несмотря на накопленный годами огромный музыкальный опыт, воспринимать новые стили, новое звучание. Кроме того, он оказался в восторге от Гиллана как певца и его образа жизни, считая его «настоящим типом рок-вокалиста».
«Группа предоставила мне всё необходимое пространство для того, чтобы я мог играть так, как мне нравится, – радовался Сатриани. - Иэн Гиллан предложил играть огромное количество вещей, которые они никогда раньше не играли на сцене. К примеру, «When The Blind Man Cries», «Maybe I'm Leo». Это должно быть восхитительно».
И в июне следующего года состоялось небольшое турне по Европе.
Но было ясно, что постоянным членом группы Джо не станет (а после японского тура такое желание было обоюдным) - слишком разными были их представления о музыке. Официальных записей в то время сделано не было, но на концертных бутлегах их совместного тура заметно, что Сатриани очень уж вольно обращается с репертуаром «Deep Purple», по привычке забивая своей гитарой всех остальных. На концертах исполнялись и некоторые его сольные композиции - так «Sutch Boogie» с альбома Сатриани «Surfin' With The Alien» стала частью гитарной импровизации в «Lazy».
Кстати, по количеству концертных бутлегов (записи, сделанные из зала, радио- и телешоу), сделанных за всю историю существования группы, «Deep Purple» побили все мыслимые и немыслимые рекорды.
Гастроли с Сатриани вселили в группу уверенность в своих возможностях, столь долго и методично подавлявшуюся диктатом Ричи, и когда все концерты были отыграны, было решено искать постоянного гитариста. Менеджеры подкинули «пурпурным» простую идею - написать каждому на своём листке список возможных кандидатов, и потом, сравнив их, выбрать одного.
Имя Стива Морза оказалось в списке каждого. Гиллан позвонил его менеджеру, тот дал согласие, и, поговорив непосредственно с самим Морзом, они решили встретиться, поджемовать и посмотреть, что из этого выйдет. Результат - Стив занял место постоянного гитариста «Deep Purple», дав группе новые возможности для творчества. До этого он был известен по работе с группой «The Dixie Dreggs», кратковременным участием в «Kansas», позднее своим сольным проектом «Steve Morse Band», неоднократно признавался журналом «Guitar Player» лучшим гитаристом года, и его игра, как гласит легенда, была объектом зависти самого Блэкмора ещё в те времена, когда он и не помышлял уходить из группы. (Сомнительно весьма, автор просто так по-чёрному пошутил. – прим. ред.).
Гиллан:
«Нам нужен был тот, кто был бы в большей степени личностью, нежели просто человеком, играющим на гитаре. Мы искали великого музыканта. Если бы мы искали копию Ричи, то таких музыкантов тысячи, начиная с Ингви и заканчивая кем угодно. Им оказался именно Стив Морз. Я слушаю записи «Dixie Dreggs» уже Бог знает сколько лет. Он музыкант с большим чувством вкуса. К тому же очень интеллигентный человек, с великолепным чувством юмора».
После мексиканского мини-тура в конце декабря 1994 года все окончательно убедились в правильности выбора - Морз играл концерты легко, вернув в группу здоровое созидательное начало и желание играть и сочинять вместе. Музыка «Deep Purple» была ему также очень знакома и близка - слушая их пластинки много лет назад, он осваивал гитарное искусство. Но, выработав с годами свой стиль, он не старался теперь полностью имитировать блэкморовские соло, оставив оригиналы только там, где это было действительно необходимо - в «Highway Star» и «Smoke On The Water». Более того, в рядах «пупурных» он получил гораздо большую свободу импровизации, чем в предыдущих своих проектах.
В ходе гастролей стали нарабатываться задумки для нового альбома. Запись его происходила во Флориде с февраля по сентябрь 1995 года, изредка прерываясь непродолжительными гастрольными поездками (во время одной из таких поездок, 17 февраля, группа выступила на южноафриканском радио - помимо интервью Лорд, Гловер и Морз сыграли unplugged несколько инструментальных версий классических хитов группы, и эта запись была издана бутлегом). Работалось очень легко, с удовольствием, все предлагали свои идеи, манера игры Джона Лорда и Иана Пэйса обрела былую свободу и раскрепощённость - такого, по их словам, не случалось уже двадцать пять лет, с момента работы над «In Rock».
Впервые за много лет в процессе записи было написано гораздо больше материала, чем необходимо для альбома, и было из чего выбирать. Тексты песен, по обыкновению, сочиняли Гиллан и Гловер, и в ряде случаев, как в «Somebody Stole Му Guitar» или «Hey Cisco», сюжетами их стали реальные истории.
Гиллан:
«Мы продюсировали весь альбом сами, как мы обычно привыкли. И правда, мы давно этого не делали. Когда все песни записывались, они были сыграны группой, играющей как группа. До этого мы делали так - записывали дорожки барабанов, затем каждый отдельно свою партию по мере написания, потом Роджер Гловер прослушивал все эти 96 гитарных соло, выбирая по кусочку оттуда и отсюда. Это ни хорошо и ни плохо, обыкновенная лишённая сердца студийная работа. Но я не думаю, что это заменяло свободу живого исполнения».
Альбом «Purpendicular» вышел в феврале 1996 в Европе и Японии, месяцем позже в Штатах и Англии (японское и американское издания, как часто бывает, содержали bonus-track) и был с интересом встречен даже теми, кто давно поставил на группе крест, разочарованный предыдущими студийными работами. Он начинается мощным гитарным риффом в «Vavoom: Ted The Mechanic», и это звучит своего рода приветствием: «Хелло! Это Стив Морз, наш новый музыкант, просим любить и жаловать!».
При обсуждении порядка песен все проголосовали за неё как за первую в списке. Материал очень разнообразен - типичные для «Purple» хард-роковые номера «Cascades: I'm Not Your Lover» и «Somebody Stole My Guitar», великолепные баллады «Loosen My Strings» и «Sometime I Feel Like Screaming», спетые Иэном Гилланом так, как ему, пожалуй, давно не удавалось. «The Aviator» написана преимущественно Морзом (на альбоме, как и в начале семидесятых, авторство каждой песни разделено поровну между всеми участниками) и навеяна его любовью к британской фолк-музыке, что не характерно для «пурпурных» («Я большой любитель «Led Zeppelin», - говорит по этому поводу Стив).
Впервые с 1984 года, с альбома «Perfect Strangers», ставшего началом воссоединения группы, поклонники группы остались довольны по-настоящему.
15 февраля группа отправилась в 18-дневное турне по Британии в поддержку свежевышедшего альбома, выбирая в качестве мест для выступлений небольшие залы на две-три тысячи человек. После многочисленных выступлений на стадионах им гораздо приятнее было играть перед небольшими аудиториями, доставляя удовольствие от хорошей игры прежде всего себе - по мнению всех них, это был самый лучший тур «Deep Purple».
Помимо нового материала, они играли и свои старые номера, которые публика так привыкла слышать живьём, но сейчас они решили отклониться от неизменного со времён «Made In Japan» списка, и для этого появилась возможность, поскольку Блэкмора было очень трудно убедить играть что-то иное. В концертной программе «The Purpendicular Tour» нашли своё место старые композиции, давно или вообще не игранные на сцене. С удовольствием исполнялись «Maybe I'm Leo» и «Pictures Of Home», «Bloodsucker» и «No One Came», и даже «Mary Long» и «Rat Bat Blue».
Украшением концертной программы стала восхитительная баллада «When The Blind Man Cries», не вошедшая ни в один альбом группы (она была издана в 1972 году на обратной стороне сингла «Never Before») и потому пребывавшая в незаслуженной безвестности.
После небольшого перерыва состоялось второе европейское турне, в рамках которого группа побывала 23 июня в Москве, отыграв на большом фестивале в качестве хэдлайнера вместе со «Status Quo». А шестью днями ранее состоялся концерт в парижском зале «Олимпия», который был полностью записан и издан «EMI Thames» под названием “Live In Olympia ’96». Издание получило статус «официальный бутлег» - запись не была редактирована, оформление составлено из многочисленных фотографий разных концертов, присланных фанатами по просьбе группы.
Забавный момент - на этом концерте в некоторых номерах им подыгрывает трое французских трубачей - прямо перед концертом они подошли к «пёрпловцам» и обратились с просьбой поучаствовать в шоу, что было встречено положительно.
Второй европейский «Purpendicular Tour» завершился выступлением «Deep Purple» на «Mountreax Jazz Festival». Этот концерт был назван «Smoke On The Water 25-th Anniversary» - в этом швейцарском городе на берегу Женевского озера произошли все те события, благодаря которым появился на свет их всемирно известный хит. Отыграв десять номеров, группа на довольно долгое время покинула сцену, но затем вернулась, чтобы исполнить «Smoke On The Water» на бис. До этого подошедший к микрофону Иэн Пэйс долго вспоминал подробности того вечера и последующего написания песни, затем Лорд и Стив Морз заиграли начальный рифф - аудитория была поставлена на уши. Всё закончилось фейерверком, повторившим картину давних лет. К счастью, на этот раз ничего не сгорело.
После концертов в Японии, Северной и Южной Америке группа вернулась в Орландо, штат Флорида, сочинять и записывать новый материал для нового альбома. Этот альбом нам ещё предстоит оценить - выпуск его в Европе запланирован на весну 1998 года. Параллельно Джон Лорд закончил работу над своей сольной пластинкой, которая, по его словам, должна выйти 1 марта 1998 года на «Virgin Classics» под названием «Person Within'».
Сейчас они вновь колесят по Америке с туром «House Of Blues», исполняя среди всего прочего, «Seventh Heaven» с будущего альбома, который, скорее всего, будет называться так же, и полную версию «Woman From Tokyo». Они чувствуют себя заметно помолодевшими в душе, и хотя старожилам группы за пятьдесят, они не считают это проблемой. «Для классических музыкантов возраст ничего не значит, а блюзмэны уже рождаются старыми», - так считает Джон Лорд, самый старший в группе. Они по-прежнему любят хорошие вечеринки - часть кочевой жизни рок-музыкантов.
Гиллан:
«Большинство из гастрольных историй сильно преувеличены. Вечеринки действительно бывали весьма дикими, особенно когда мы были моложе. Мне до сих пор нравится это, нравится дорожная жизнь. Это очень здорово, когда ты отыграл шоу, отдал столько энергии, но у тебя всё ещё вырабатывается адреналин, раньше трёх утра ты не заснёшь и ты ищешь кого-то, кто бы тебя в этом поддержал. Но это было не совсем так, как мне доводилось слышать из многих историй о нас же. Мои друзья - прежде всего очень хорошие музыканты и очень интеллигентные люди.
Мы никогда не употребляли нареккоттики (слово изменено по цензурным соображениям), верите или нет, а что касается выпивки - это просто часть нашего окружения, нашей культуры. Мы знаем, когда остановиться, чтобы тебе не стало дурно или чтобы не устроить драку или какие другие сумасшествия. Мы сильно выпивали раньше, отрываясь на вечеринках диким образом, но вы же знаете, когда у тебя много выпивки, ты можешь допиться до пьяных безобразий, но в хорошей компании вам не кажется спиртное лишним, так же не казалось и нам. У нас столько же энергии, как раньше, но мне кажется, это выглядит глупо, когда пятидесятилетние дядьки резвятся, как дети.
Мы активно отдыхаем, занимаясь спортом. Мы не играем, как раньше в футбол, но я люблю плавание, люблю каноэ, и мы все играем в теннис. Это важно - сохранять здоровье. Когда ты живёшь на диете из кофе, спиртного и сигарет, тебе нужен свежий воздух, витамины и здоровая пища, здоровый образ жизни, когда ты попадаешь домой».
И ЕЩЕ КОЕ-ЧТО О DEEP PURPLE НА МОЁМ КАНАЛЕ:
Свершилось! Наконец-то у Deep Purple появился настоящий гитарист