Полина в ужасе закрыла глаза руками:
— Все! Это конец!
По деревенской улице, утопая по щиколотку в пыли грунтовой дороги, шлепал босыми ножками малыш. В голубой футболочке с капюшоном с лохматыми пушистыми локонами светлых волос. Полина всплеснула руками:
— Ты чей, Рыжик? Кто выпустил тебя одного, без присмотра, раздетого в такой прохладный день?
На нежной коже ребенка выступили пупырышки от холода, но глазенки сияли восторгом от раскинувшегося перед ним неизведанного мира. Он пару раз спотыкался, падал, подняв облако пыли и испачкав трусишки с рисунком белых ромашек. Но упорно поднимался, не плакал. И шлепал ножками дальше, не успевая как следует разглядеть все вокруг. Из-за калитки местной ворожейки Ильиничны вылетел огромный волкодав Гром, оскалив страшные зубы. В два прыжка оказался рядом с малышом.
Полина в ужасе закрыла глаза руками:
— Все! Это конец!
Не было в деревне более свирепого пса, чем Гром. Его боялись все жители. Хотя не было ни единого человека, которого он укусил. Сбивал с ног алкашей, кидался в кучу дерущихся, не выносил криков, при нем даже бабы замолкали у магазина. Перестав спорить, кто первый пришел и чья сейчас очередь. Он не рвал штанов, не оставлял на телах следы от своих зубов, хватало лишь одного их вида и пары лязганий массивной челюсти. Местный алкаш клялся, что на секунды увидел в злых желтых глазах Грома ведьму, саму Ильиничну. Ему не поверили, но, проходя мимо ее дома, незаметно крестились. Полина осторожно открыла глаза. Она стояла в полном недоумении, боясь сделать шаг. Малыш висел на шее огромной псины, у которой глаза стали как блюдца! Смелый мальчонка не понимал опасности, он был просто в восторге. Прижимался всем своим тельцем, возможно, ища тепла от густой шерсти. Полина сделала шаг, Гром мгновенно встал между ней и Рыжиком, оскалив зубы.
— Ничего себе! И что мне делать?
Кричать нельзя, проверено неоднократно жителями деревни. Идти вперед, значит быть сбитой с ног и уж точно иметь возможность заглянуть в пасть Грома. Кому охота? Ей, Полине, точно, нет. Но малыш… Как забрать ребенка?
— Веди!
Голос Ильиничны раздался из ниоткуда. Ее на улице не было. Видит сквозь глухой забор? Гром взял зубами краешек футболки и осторожно потянул малыша в свой двор. Как только они скрылись за калиткой, Полина рванула к участковому, живущему недалеко, молясь, чтобы он в это обеденное время был дома.
— Там малыш! Голый! Его Гром утащил!
Николай часто слышал жалобы на собаку Ильиничны. Но, чтобы она утаскивала детей, это уже перебор! Он выскочил из дома, очередной раз пожалев, что им не дают табельное оружие.
— Пошли, быстрее!
Было страшно до жути. Полина уже обреченно представляла себя покусанной, да что там, полностью проглоченной полусобакой, полуволком. На стук из глубины дома донеслось:
— Входите!
С замиранием сердца переступали порог.
— Что надо?
— Где ребенок?
— Какой?
Полина почувствовала туман в голове. Она будто сошла с ума. Рука сама погладила Грома, развалившегося на у входа.
— Хорошая собачка!
Казалось, пес улыбался, подсовывая голову под руку. Ему нравилось! Что происходит? Николай вдруг заговорил непонятно, о чем. Вернее, понятно, но…
— Как дела, Ильинична? Может, помощь какая нужна? Дрова на зиму заготовила?
— Все есть, слава Богу!
— Вот и хорошо. Мы пойдем?
— Идите с Богом!
Участковый и Полина вышли за калитку, растерянно посмотрели друг на друга и пошли в разные стороны, каждый по своим делам.
Ильинична усмехнулась, повернулась к малышу, который сидел укутанный в теплую кофту и ел кукурузу.
— Вот так, закрыла я им глаза, внучек. Разобраться надо, кто тебя бросил и почему. А то вернут тебя горе родителям. В следующий раз пропадешь совсем. Кушай, маленький, кушай. Пойду, одежду тебе поищу. Гром, присмотри!.
Пес запрыгнул на кровать, лег рядом с Рыжиком, прижавшись боком. Глаза ребенка закрывались. Утомился. Поев и согревшись, уснул, обняв Грома. Ильинична накинула платок, направилась в магазин. Хорошо, что покупателей не было. Одно дело заморочить сознание Любке продавщице и другое нескольким человекам. Все-таки сил у Ильиничны поубавилось, не то, что в молодости. Она выбрала штанишки, сандалики, носочки, пару рубашечек, подумала, добавила тонкий свитерок. По утрам и вечерам было все-таки прохладно. Оплатила, забрала покупки, смотря пристально в глаза Любке. Вышла из магазина. Постояла на ступеньках и вернулась назад.
— Добрый день, Ильинична! Давно не была, уж не захворала ли?
— Нет, все в порядке.
— Тебе хлеба и молока, как всегда?
— Да, еще конфет дай, мягеньких, захотелось к чаю.
— Вот эти свеженькие, утром привезли.
— Насыпь полкило.
Вышла из магазина хитро усмехаясь. Смешные вы, люди.
Что можно узнать у этой крошки? Имя?
— Саша!
— Как маму зовут?
— Тая
— А папу?
— Уехал!
— Так, понятно, как зовут папу, который уехал?
— Таля!
Толя? Нет? Виталя?
Кивнул, уже хорошо.
— Братик есть или сестричка?
— Няня!
Тоже понятно. Так часто называют старшую сестру, которая нянчится с младшими братьями и сестрами.
— Кто тебя сюда привез?
— Няня…
Это что-то совсем странное. Ни родители, ни чужие люди, похитители, а родная сестра? Привезла и бросила, получается? Ведь до ближайшего города 80 км. Не на крыльях же гусей лебедей сестрица Аленушка переносила братца Иванушку и нечаянно уронила на землю. Надо разбираться!
А тем временем…
Зоя со злостью отбросила в сторону телефон. Хорошо, что он не свалился с кровати и не разбился. Женя, с которым она встречалась вот уже скоро год, иногда просто бесил. Он не понимал, почему Зоя должна постоянно сидеть с младшим братом? Родители его рожали кому, себе или дочке? Срывались походы в кино, друзья дружной компанией уезжали без нее на Алтай. Закидывали потом фотками. Вот тут мы были, и вон там еще.
— Да пошли вы все, предатели!
Зой в эту минуту ненавидела весь мир.
— Мама… я хочу уйти из дома! Просто взять и уйти! Подальше, навсегда, не оглядываясь!
Тая, мама Зои, с трудом разогнула спину. Надо встать, готовить ужин. Сейчас муж Виталий приедет на короткий перерыв. Он таксовал по вечерам до 2-х часов ночи после основной работы. А сама Тая с 7 утра горбатилась на полях, время посадок. Целые плантации овощей высаживала ее бригада.
— Доченька, потерпи! Осталось совсем немного. Еще три выплаты и мы закроем эту богом проклятую ипотеку.
— Ты себя слышишь? Три месяца! Все лето я должна сидеть дома с этим… Это нормально?
Тая вздохнула, дочь 100 раз права. И где выход? С сентября начнутся новые расходы. Учеба Зои в платном дорогом институте, не смогла сдать экзамены на бюджетное. Они с Виталиком поэтому и вкалывали сейчас, чтобы успеть закрыть кредит. Две выплаты в месяц им не потянуть.
Саша любил сестру, называл ее няней, вытирал ей слезы, когда она ревела от бессилия. Зоя отталкивала брата:
— Ты мне никто! Сводные не в счет!
Надо сказать честно. Они действительно были друг другу никем. Тая познакомилась с Виталием полтора года назад. Она работала тогда медсестрой в родильном отделении. Жена Виталика родила сына, хотя ей категорически запрещали врачи беременеть. Ребенок здоровый, а сама… Слабое сердце не выдержало. В заботах о новорожденном и сблизились. Решили жить вместе. Виталий оказался хозяйственным мужиком. Однажды посадил Таю за стол:
— Бери бумагу, пиши!
— Что писать?
— Проблемы! Первая, срочно погасить долг по ипотеке. Сколько там?
— За два месяца.
— Так, нанять репетитора Зое, ей сдавать экзамены. Если получится поступить на бюджет, будет здорово!
— Может, лучше в колледж? Там проще.
— Я хочу, чтобы у моего сына в будущем было высшее образование. Чем Зоя хуже? Что там дальше? Купить тебе новую курточку. Эта уже только на дачу годится. Саше комбинезон, Зое сапоги или ботинки. Как она захочет.
— А тебе? Твой пуховик уже совсем не греет.
— Ничего, можно потерпеть. Я решил выйти таксовать. В машине не холодно. Если постараемся, к сентябрю самые большие проблемы решим. Надо лишь придумать, что с Сашей делать. Опять место в ясли не дали. Сказали, ждите.
— Зою попросим помочь. Другого выхода нет.
Так Зоя превратилась в няню, не имея возможности жить своей жизнью. И это ее просто бесило. Утром заехал Женя:
— Привет! Поехали к Косте на дачу. Будут все наши.
— А его я куда дену?
Зоя зло кивнула на Сашу.
— С собой бери. Там девчонок будет много, присмотрят.
Долго уговаривать не пришлось. И вот уже мелькают поля за окном машины. Саша сидел с распахнутыми глазами на новый яркий мир вокруг. Очень быстро мальчишку укачало.
— Смотри, чтобы он мне машину не испачкал.
— Что я могу сделать?
Не успела закончить фразу, Саше стало плохо! Женька ударил по тормозам. Машина пошла юзом. Переднее стекло и багажник были испачканы!
— Я же сказал, смотри за ним!
— Не ори! Я что ли виновата?
Зоя брезгливо сморщившись сорвала с Сашки мокрые штанишки вместе с колготками. Сумка с вещами стояла на заднем сидении. Открыла дверь:
— И вообще, не смей повышать на меня голос!
— Что? Умная, да? Топайте тогда пешком!
Машина рванула с места, визжа буксующими колесами. Обдав дымом ошарашенную Зойку и Сашу в голубой футболке и трусиках с белыми ромашками. Через несколько секунд скрылась за поворотом. Зоя поставила брата на землю, все еще не веря в происходящее. Шли минуты, но Женя не возвращался.
— Это ты во всем виноват! Достал уже! Видеть тебя не могу!
Она повернулась и быстрым шагом пошла прочь. На видневшуюся вдалеке остановку. Ни разу не оглянулась. Подняла руку, села в первую остановившуюся машину и уехала назад в город. А Саша? Он первые несколько метров шел за Зоей, потом увидел бабочку, повернул в поле. А там… чудеса на каждом шагу. Стрекозы, цветочки, муравьи.
— Няня!
Хотел показать сестре, но рядом никого не было. Так и шел себе вперед, познавая этот жестокий, холодный, но такой красивый и интересный, мир. Пока ноги не вывели его на проселочную деревенскую дорогу.
— Зоя! Саша! Я дома!
Тая поставила сумку на кухне, прошла в зал, села в кресло, с облегчением вытянула ноги. Непривычная тишина.
— Зоя, вы дома?
Нет ответа.
— Гуляют, наверное. Хотя…
Тая точно видела курточку дочери в прихожей.
— Вы уснули, что ли?
Она встала и пошла в спальню. Зоя лежала на кровати с опухшими от слез глазами. Она будто застыла, смотря не мигая в стену.
— Что случилось? Где Саша?
Зоя не отвечала. Тая уже не спрашивала, она кричала, трясла дочь за плечи, от неизвестности накатывал ужас. Он холодной липкой волной покрывал тело, заставлял выпрыгивать сердце.
— Где ребенок? Зоя, не молчи!
Ноль реакции. Что это, ступор? Тая схватила телефон:
— Алло, Виталик, Саша пропал!
У подъезда скорая и полиция. Глаза Зои открыты, но будто никого и ничего не видят. Врач сделал укол. Полицейские задают вопросы. Куда делся мальчик? Опросили соседей. Никто ничего не видел. Виталия силой не подпускали к Зое, он бы душу из нее вытряс. Соседи и добровольцы уже обошли все дома в их квартале. Вдруг дверь была открыта, и он сам вышел на улицу. Врач лишь на минутку отвлекся, Виталий подскочил к Зое и влепил ей увесистую пощечину, прозвучавшую как выстрел! Никто даже среагировать не успел. Зоя охнула, схватилась за лицо, обвела всех безумным взглядом.
— Прости, так надо было. Где Саша?!
Кричал Виталий, которого опять схватили полицейские.
— В Ольховке.
Сквозь слезы выдохнула Зоя.
— Что?! С кем?
Оперативная машина летела сверкая огнями. Виталия с собой не взяли, натворит еще бед. Зоя и Тая сидели сзади прижавшись друг к другу. Вот и Ольховка, направились прямиком к дому участкового.
— Нужно срочно найти ребенка!
— Какого?
Фото ему ни о чем не говорило.
— Не видел у нас такого.
— Поднимайте людей! Темнеет, надо срочно сделать обход.
— Папа, я слышал, помнишь, тетя Поля говорила про ребенка голого и Грома?
— Не помню, когда?
— Да в обед. Вы еще пошли вместе к Ильиничне.
Николай смотрел удивленно на сына. Да, он заходил к ней, но, зачем?
— Пошлите быстрее! Это тут, рядом.
Гром сидел на пороге. Огромный волкодав, защищающий свой дом.
— Ильинична!
Участковый пытался позвать не повышая голос. Тая вырвалась вперед, прямо на Грома. Она его будто не видела. И случилось чудо, пес ее пропустил в дом, лишь проводив взглядом.
— Пошлите!
Полицейский шагнул вперед, положив на всякий случай руку на кобуру.
— Нет, не стоит!
Николай позвал громче:
— Ильинична, выйди!
Они смотрели друг на друга, глаза в глаза. Измотанная страхом Тая и все понимающая без слов местная ведьма. Ильинична позволила матери увидеть спящего Сашу.
— С ним все в порядке. Дочь с тобой? Приведи ее сюда! Не трогай его, не буди! Сначала я должна поговорить с его няней.
Зоя на слабых ногах переступила порог дома. Она не могла оторвать взгляд от Ильиничны. Что та говорила дочери мысленно, о чем спрашивала, что пыталась ей внушить, Тая не слышала. Она подняла тихонько сына на руки, хотела вынести из дома. В эту минуту Зоя, до этого не видевшая брата, будто очнулась:
— Сашенька! Маленький мой!
— Няня!
Крохотные ручонки обхватили шею Зои.
— Не плачь, я тебя люблю!
— И я тебя, очень-очень люблю! Иди ко мне!
Зоя взяла брата на руки, как самую большую драгоценность в мире. Прижала к себе его крохотное тельце.
— Мама, прости, я виновата.
Ильинична строго посмотрела на Таю.
— Все хорошо, доченька, теперь все будет хорошо.
Пожалуйста, не молчите. Оставьте любую вашу реакцию, хоть смайлик.
ДРУГИЕ МОИ ИСТОРИИ, КОТОРЫЕ ТРОНУТ ВАШУ ДУШУ: