Глава 17 / начало
В путь мы тронулись, когда на небе ещё звёзды светили. И только-только заорал в деревне первый питух, поднимая на работу неутомимых крестьян. Кто бы у власти не стоял, какие бы законы не принимал, крестьянин из покон веку встаёт с первыми петухами и принимается за работу. Чтобы прокормить себя и ближнего своего. И с самых дальних времён, с самого рождения человечества, когда ещё и летописи не писались, а лишь передавались из уст в уста. Вся жизнь крестьянина вертелась, да и будет, вертится, вокруг скотинки. Недаром русский народ сложил столько пословиц и поговорок о скотине:
Веди за скотиной хороший уход — будешь иметь доход.
Благодарнее свинки нет скотинки: съест что попало, а отдаёт сало.
Скотина не помнит, где били, а помнит, где ела.
Скотину гладь не рукой, а мукой.
Больше мы с Петей нигде ни останавливались. К полудню были уже в Кормиловке. Я даже устать не успел. Толи за эти дни привык ногами передвигать, толи расстояние на самом деле было не большое. Петя всю дорогу молчал. Держась от меня на некотором расстоянии. Ну, и я его не трогал.
Кормиловка оказалась небольшой деревенькой, волею судьбы ставшей железнодорожной станцией. Собственно и станцией это было сложно назвать.
Так, разъезд. Зря я надеялся на отдел. Откуда ему здесь быть.
- Чего не довольный? - Заговорил, наконец, со мной Пётр.
- Станцию ожидал. - Не скрывал я своего разочарования.
- Так вот, — хмыкнул он, указывая на перрон.
Перрон был заполнен людьми. С чемоданами, баулами, мешками. С орущими детьми. Кто-то громко и жалостливо просил милостыню, кто-то кому-то обещался в морду дать. Толпа гудела, создавая броуновское движение, не выходящее за приделы перрона. Люди ждали поезда.
- Петь, а где узнать, поезд куда будет? И билет купить? Расписание мне нужно.
- Билет тебе? - Как-то презрительно хмыкнул Петруха. - Ты думаешь, они его все покупали? - мотнул он головой в сторону толпы. - Ладно, стой. Сейчас узнаю. - Пётр профессионально ввинтился в толпу, ни капли, ни кому не помешав. А я остался ждать. Правда, совсем не долго. Петя, как ввинтился, так и вывинтился из толпы и слегка взлохмаченный подошёл ко мне.
- В основном все на Семипалатинск. Но есть кто и до Николаевска. А тебе, куда?
- Семипалатинск? Это же Казахстан. Нет. Мне в обратную сторону. - А когда на Запад поезд будет. Ты не узнавал? - Посмотрел я на Петю с надеждой.
- Я тебе что? Бюро справок? Сам узнаешь! - Петруха протянул мне руку. - Ты в общем, пока. Расстаёмся. Я в депо. Пойду, узнаю, может машинистом возьмут.
- На машиниста учиться надо, — машинально ответил я, протягивая руку. - Депо говоришь, есть?
- Всё-то ты знаешь. Чего на него учится. Видел я один раз. Правда, то ещё до революции было. Сидит себе в окно смотрит. Чему учится-то? - Петя засмеялся. - Так ты в депо пойдёшь? А делать там, чего будешь?
- Мне не в депо. Мне в промзону надо. - Ответил я.
- Не знаю я никаких зон. Пошли. Депо покажу, зону сам найдёшь. - Потянул меня за рукав парень. Вот только никуда пойти мне не дали. Из толпы, прямо на нас выскочила сгорбленная старуха. Схватила меня за руку, чуть выше ладони и больно впилась своими длинными ногтями в мягкие ткани. Вдруг наступила тишина, и я услышал гнусавый голос:
«За чёрной-чёрной рекой есть чёрный-чёрный лес, посреди того чёрного-чёрного леса стоит чёрный мёртвый дуб под тем черным мёртвым дубом лежит мёртвая сухая голова, молвит та мёртвая сухая голова:
Зарыт подо мной во чёрной неплодной земле чёрный копчёный котёл, в том чёрном копчёном котле сварено в чёрную глухую полночь чёрное лютое зелье
Кто чёрную-чёрную реку переплывёт, чёрный-чёрный лес перейдёт, чёрный мёртвый дуб найдёт, мёртвой сухой голове поклон сотворит, чёрную неплодную землю разворошит, чёрный копчёный котёл обретёт да в чёрную глухую полночь чёрного лютого зелья изопьёт. Тот станет с Марой говорить Её словом, Её речами, Её языком, Её устами, у Её ног, у Её лона, у Её грудей, у Её уст. И желаемое свершится с ним! Но, обретя от Неё желаемое и оттуда возвратившие, не забудь в чёрную глухую полночь сварить в чёрном копчёном котле чёрное любое зелье, зарыть его в чёрную неплодную землю под чёрным мёртвым дубом и водрузить на том месте свою отруб ленную голову!»
- Эй! Чего застыл? - Очнулся я от толчка Пети. - Идёшь или нет? Бабка! Эй! Бабка! - Поднимая, что-то с земли Петруха, было, кинулся за старухой, но тут раздался гудок паровоза, и толпа хлынула к путям. Плюнув, Петя подхватил меня за шиворот и поволок против течения.- Котомку! Котомку держи! - Выкрикнул он, распихивая спешащих к поезду.
Кое-как стянув свою поклажу со спины, прижал её к груди, стараясь не отстать от Пети.
- Куды прёшь! Шельма! - Гаркнул мне в ухо какой-то мужик.
- Под ноги, гад, смотри, — Пропищала, какая-то женщина.
- Да, чтоб вам пусто было, — завизжала старуха. - Из-за вас без места останусь!
- Не напирать! - Громче всех орал станционный смотритель. - На вагоны не лезть! К вагону только с билетами! - Вот только кому он это орал не совсем понятно. Люди и не думали лезть в вагон. Ловко закидывали свои чемоданы на крыши вагонов и так же ловко взбирались туда сами. Минут через пятнадцать у вагонов остались лишь только обладатели заветных билетов. Станционный смотритель сделал вид, что не заметил безбилетников на крыше вагона.
- А если дождь? - Указал я на вагон.
- И чё? Ни сахарные не растают, — отмахнулся Петя. – Думаю, зимой холодно, а летом то чего. Как намочит, так и высушит. А ты чего застыл, когда я тебя позвал?
- Так бабка та, меня за руку хвать, — показал я отметины у себя на запястье.
- Ох, ничего себе. До крови. У! Ведьма! - Погрозил куда-то кулаком Петя. - А куда она, кстати, делась? Палку какую-то потеряла. В чехле. Надо же. - Петя вертел перед глазами ровную палочку, сантиметров тридцать в длину, с утолщением на одном конце. Завёрнутую в кожу. Вернее упакованную в кожаный чехол. - Открывается. Глянь. - Петруха открыл клапан и достал из чехла дудочку.
- Положи. - Просипел я. Голос мне отказался подчиняться. - Сунь на место.
- Да ладно тебе. Дорогая? - Петя вытащил находку на свет, рассматривая. Дульце свирели было обрамлено серебром с красивым орнаментом. Свирель расходилась к низу, образуя два утолщения. Эти утолщения были обёрнуты в хорошо выделанный кожаный чехол. - Глянь. Первый раз такое вижу.
- Это Ганлин. - Справился я со своим голосом.
- Чего? Скажи, что ты и играть на нём умеешь? - Ухмыльнулся он.
- Умею. Ночью, над сожжённым трупом. Когда полная луна. Теперь только чёрный котёл найти. Ну, и труп. Кого сжечь надо. - Зло проворчал я, не обращая внимания на широко открытые глаза Петра. - Из человеческой кости она. А это, — указал я на хорошо выделанную кожу, — человеческая кожа. - Петя, как-то странно взвизгнул и выпустил свирель. Я только и успел поймать. - Вот только я не пойму мне-то она зачем? Мару я и так вижу. Или не вижу? Ты меня в депо отведёшь сегодня или нет? - Напустился я на парня.
- Так я чё? - Растерялся он. - Пошли. Продолжение