"В те дни быть сумасшедшим не считалось позором, но, с другой стороны, и особой чести тебе не делало. Мы, побывавшие на войне, восхищались теми, кто сошел там с ума, ибо понимали, что свело их с ума что-то непереносимое. Непереносимое для них потому, что они сделаны из более тонкого и хрупкого металла, или потому, что они по простоте душевной поняли все слишком ясно."
Приветствую всех, дорогие читатели!
Хемингуэй и Фицджеральд - одни из самых ярких представителей потерянного поколения, которым я очень увлекалась какое-то время. Неудивительно, ведь это очень романтизированный отрезок времени, ассоциирующийся с джазом, вечными вечеринками, светскими приемами и алкоголем.
Писатели потерянного поколения не работали совместно и не придумывали какую-то концепцию, их творчество было объединено волей случая и точечного попадания в смыслы кусочка времени, выпавшего на их жизнь. Первая мировая война, послевоенные годы и следующая за этим всем рефлексия стали отправными точками для формирования этого течения.
Сегодня я хочу рассказать вам о дружбе двух больших авторов, имена которых запечатлены в истории. Очень подробный портрет Фицджеральда Хемингуэй создал в своем романе "Праздник, который всегда с тобой", в этой статье я буду приводить цитаты из произведения, чтобы погрузить вас в отношения настолько разных и одновременно единых людей.
Единство гениев всегда занимательно и романтично, так что давайте начинать!😉
Начало дружбы
Познакомились писатели в 1925 году, на тот момент Хемингуэю было 26 лет, а Фицджеральду около 29. Встреча произошла в парижском баре "Динго", где Эрнест общался со знакомыми.
Вот воспоминания автора "Старик и море" о знакомстве с человеком, который ввел в употребление понятие "век джаза"⬇️
"Когда я познакомился со Скоттом Фицджеральдом, произошло нечто очень странное. С ним много бывало странного, но именно этот случай врезался мне в память. Скотт пришел в бар "Динго" на улице Деламбр, где я сидел с какими-то весьма малодостойными личностями, представился сам и представил нам своего спутника - высокого, симпатичного человека, знаменитого бейсболиста Данка Чаплина. Я не следил за принстонским бейсболом и никогда не слышал о Данке Чаплине, но он держался очень мило, спокойно и приветливо и понравился мне гораздо больше, чем Скотт.
Мне уже давно хстелось познакомиться с ним. Весь этот день я напряженно работал, и мне показалось настоящим чудом, что в кафе появились Скотт Фицджеральд и великий Данк Чаплин, о котором я никогда не слыхал, но который теперь стал моим другом. Скотт говорил не умолкая, и так как его слова сильно меня смущали - он говорил только о моих произведениях и называл их гениальными, - я вместо того) чтобы слушать, внимательно его разглядывал.
До тех пор я полагал, что сокровенная тайна о том, какой я гениальный писатель, известна только мне, моей жене и нашим близким знакомым. Я был рад, что Скотт пришел к тому же приятному выводу относительно моей потенциальной гениальности, но я был рад и тому, что красноречие его стало иссякать."
Напившись, Фрэнсис Скотт Фицджеральд предложил Хемингуэю поехать вместе в Лион, чтобы забрать оттуда машину с откидным верхом, которую Фрэнсис и его жена Зельда ранее оставили во время проливного дождя. Писатели условились о встрече и разошлись по домам.
"Он рассказал, что им с Зельдой, его женой, пришлось из-за плохой погоды оставить свой маленький "рено" в Лионе, и спросил, не хочу ли я поехать с ним поездом в Лион, чтобы забрать машину и вернуться на ней в Париж."
Эрнест был невероятно рад познакомиться поближе и провести целый день со "старшим писателем", он ждал поездку и настраивался на нее, но, к его удивлению, утром Скотт не пришел на поезд. Хемингуэй бегал по городу, надеясь найти нового друга, но в итоге мужчины встретились лишь на следующий день.
"Я никогда прежде не слышал, чтобы взрослый человек опаздывал на поезд, однако за эту поездку мне предстояло узнать много нового."
Хемингуэй в то время был очень вспыльчивым человеком, правда в этот раз решил сгладить свой гнев и вернуться в мирное русло, чтобы хорошо провести день.
Приятели забрали машину и уехали из Лиона. На машине совсем не было крыши, а день был дождливым, так что при каждом новом порыве им приходилось останавливаться, такие моменты случались раз десять за всю поездку, что не омрачило ее, ведь с собой у них было 5 бутылок вина и отличная еда!
"У нас была с собой великолепная еда из лионского отеля, отличный жареный цыпленок с трюфелями, великолепный хлеб и белое маконское вино. И Скотт с большим удовольствием пил его при каждой остановке. В Маконе я купил еще четыре бутылки прекрасного вина и откупоривал их по мере надобности.
Пожалуй, Скотт впервые пил вино прямо из горлышка, а потому испытывал радостное возбуждение, как человек, когда знакомится с жизнью притонов, или как девушка, которая впервые решилась искупаться без купального костюма. Но вскоре после полудня он стал беспокоиться о своем здоровье. Он рассказал мне о двух людях, которые недавно умерли от воспаления легких. Оба они умерли в Италии, и он был глубоко потрясен этим."
Как я поняла, Фицджеральд был достаточно мнительным человеком, так что он неожиданно решил, что у него началась пневмония, поэтому Хемингуэй предложил остановиться на ночь в отеле у дороги.
Писатели вызвали врача в отель, где Скотт активно готовился к смерти. Он не хотел измерять температуру (хотя это был не анальный градусник, а обычный, который ставят в подмышку) и просил Эрнеста позаботиться о жене и дочери после его неминуемой кончины.
"Он не возражает умереть от воспаления легких, сказал он. Единственное, что его тревожит, - это кто позаботится о Зельде и маленькой Скотти. Я не очень представлял себе, как сумею заботиться о них, поскольку мне приходилось заботиться о моей жене Хэдли и маленьком Бамби и этого было вполне достаточно, однако я сказал, что сделаю все, что в моих силах, и Скотт поблагодарил меня. Я должен следить за тем, чтобы Зельда не пила и чтобы у Скотти была английская гувернантка."
Представьте, какой это был насыщенный день для юного Хемингуэя! Я не раз смеялась, когда перечитывала "Праздник, который всегда с тобой" при подготовке материала для этой статьи, Хемингуэй уморительно описывал последовательность событий и свои впечатления🙃
Эрнесту начало надоедать все это представление и вид лежащего будто на смертном одре Скотта.
"Мне начинала надоедать эта литературная жизнь - если это была литературная жизнь, - и мне не хватало ощущения проделанной работы, и на меня уже напала смертная тоска, которая наваливается в конце каждого напрасно прожитого дня. Мне очень надоел Скотт и вся эта глупая комедия, но я разыскал коридорного, и дал ему денег на термометр и аспирин, и заказал два citron presses 39 и два двойных виски. Я хотел заказать бутылку виски, но виски продавали только в розлив.
Когда я вернулся в номер. Скотт все еще лежал, как изваяние на собственном надгробии, - глаза его были закрыты, и он дышал с невозмутимым достоинством."
Меня очень тронул вот этот отрывок, в котором Хемингуэй прочувствовал и понял Скотта, принял его как друга со всеми его странностями.
"На Скотта нельзя было сердиться, как нельзя сердиться на сумасшедшего, и я начинал сердиться на себя за то, что ввязался в эту глупую историю. Впрочем, я понимал, почему он ведет себя так. В те дни большинство пьяниц умирало от пневмонии - болезни, которая сейчас почти безопасна. Но считать Скотта пьяницей было трудно, поскольку на него действовали даже ничтожные дозы алкоголя."
В итоге никакой пневмонии у Фицджеральда не оказалось, он просто был очень пьян и встревожен.
Этот случай только укрепил дружбу двух писателей. Хемингуэй ввел Фицджеральда в известный на тот момент салон Гертруды Стайн (американская писательница, коллекционер и теоретик литературы), познакомил с Эзрой Паундом и Джеймсом Джойсом. Скотт же познакомил друга со своим редактором Максом Перкинсом, а затем устроил его в популярное издательство "Скринберс".
Летом 1926 года Эрнест провел какое-то время на вилле Фицджеральдов на Ривьере, он был со своей первой женой по имени Хэдли и с будущей женой Полин.
Со временем отношения писателей стали портиться из-за пьянства Скотта, ведь алкоголь очень странно действовал на него: с ног мужчину могла свалить и одна рюмка виски, но если ему все же удавалось напиться, то он начинал вести себя не вполне адекватно. Фицджеральд мешал Хемингуэю во время работы, что раздражало Эрнеста, но он все равно любил Скотта и знал, что ближе друга у него нет.
"С ним было очень трудно всю эту осень, но в трезвые часы он начал работать над романом. Я редко видел его трезвым, однако трезвый он всегда был мил, шутил по-старому и иногда даже по-старому подтрунивал над собой. Но когда он был пьян, он любил приходить ко мне и пьяный мешал мне работать почти с таким же удовольствием, какое испытывала Зельда, когда мешала ему. Это продолжалось несколько лет, но зато все эти годы у меня не было более преданного друга, чем Скотт, когда он бывал трезв."
"Когда я дочитал эту книгу, я понял, что, как бы Скотт ни вел себя и что бы он ни делал, я должен помнить, что это болезнь, и помогать ему, и стараться быть ему хорошим другом. У него было много, очень много хороших друзей, больше, чем у кого-либо из моих знакомых. Но я включил себя в их число, не думая, пригожусь я ему или нет."
С 1929 года друзья виделись всего лишь 4 раза, Фицджеральд даже написал в своем дневнике незадолго до смерти: "Четыре раза за 11 лет (1929 — 1940). С 26-го года уже по существу не друзья."
Вот заключительные слова Эрнеста Хемингуэя из главы о Фицджеральде⬇️
"Можно было еще много написать о бедном Скотте, о сложных его трагедиях, о его щедрости и верности, и я написал - и не включил. О нем написали другие люди, и тем, кто писал о нем, не зная его, я старался помочь, рассказывая о том, что я знал, - о его великодушных и добрых поступках.
Фрэнсис Скотт Фицджеральд в воспоминаниях
"Его талант был таким же естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки. Одно время он понимал это не больше, чем бабочка, и не заметил, как узор стерся и поблек. Позднее он понял, что крылья его повреждены, и понял, как они устроены, и научится думать, но летать больше не мог, потому что любовь к полетам исчезла, а в памяти осталось только, как легко ему леталось когда-то…"
Эрнест Хемингуэй очень тонко подмечал особенности поведения и характера Фицджеральда и его жены Зельды.
Зельда, к сожалению, страдала от психического расстройства, скорее всего, биполярного. Ее душевное состояние не сразу стало заметно на фоне постоянных вечеринок с алкоголем. Это сильно сказывалось на жизни и творчестве самого Скотта, что не раз отмечал Хемингуэй в своих мемуарах.
"Зельда ревновала Скотта к его работе, и по мере того, как мы узнавали их ближе, все вставало на свое место. Скотт твердо решал не ходить на ночные попойки, ежедневно заниматься гимнастикой и регулярно работать. Он начинал работать и едва втягивался, как Зельда принималась жаловаться, что ей скучно, и тащила его на очередную пьянку. Они ссорились, потом мирились, и он ходил со мной в дальние прогулки, чтобы оправиться от алкогольного отравления, и принимал твердое решение начать работать. И работа у него шла. А потом все повторялось снова."
"Зельда не поощряла тех, кто ее домогался. Но это ее развлекало, а Скотт ревновал и ходил с ней повсюду. Это губило его работу, а она больше всего ревновала его к работе."
"Скотт не написал ничего хорошего, пока не понял, что Зельда помешалась."
Вот важный отрывок, в котором рассказывается о причинах угасания писательского начала в Фицджеральде. Вспышки Зельды не давали ему достаточно работать, точнее не они сами, а общее состояние семьи и окружающей обстановки, она совсем не располагала к качественной работе над новыми произведениями.
"Теперь Зельда могла выпить больше, чем Скотт, и Скотт боялся, что она мертвецки напьется в компании, с которой они общались той весной, или в каком-нибудь из тех мест, какие они посещали. Ему не нравились ни эти люди, ни эти места, но ему приходилось пить столько, что он терял контроль над собой и терпел людей и места, где они бывали, а потом он уже пил, чтобы не заснуть, тогда как прежде давно бы впал в бесчувственное состояние. В конце концов он все реже и реже работал по-настоящему.
Но он все время пытался работать. Каждый день он пытался, однако у него ничего не получалось. Он винил Париж - город, лучше которого для писателей нет, и он верил, что есть место на земле, где ему с Зельдой удастся начать жизнь заново. Он вспоминал Ривьеру, какой она была, пока ее не застроили, голубые просторы ее моря, песчаные пляжи, сосновые рощи и Эстерельские горы, уходящие в море. Он помнил Ривьеру такой, какой она была, когда они с Зельдой впервые открыли ее."
Забавная манерность прослеживалась в поведении громкой пары Фицджеральдов, они старались соответствовать образу и эпохе, даже наняли няню-англичанку для создания особенного акцента у дочки!
"Скотт разыгрывал гостеприимного хозяина, и мы съели очень плохой обед, который скрасило вино, но не слишком. Его дочка была белокурая, пухленькая, крепкая и говорила с сильным акцентом лондонских окраин. Скотт объяснил, что ей взяли няню-англичанку, так как он хотел, чтобы она, когда вырастет, говорила, как леди Диана Мэннерс."
Фрэнсис и Зельда были эпатажны, жили весело и даже легкомысленно, поддерживая свою репутацию различными выходками. Например, однажды они пришли голыми в театр, купались в фонтане и катались по Манхэттену на крыше такси.
Очень жаль, что жизнь этой семьи закончилась так печально: Зельда окончательно сошла с ума и провела остаток жизни в психиатрической клинике, пережив Скотта на 8 лет. Сам Фицджеральд умер в 44 года от инфаркта. В последние годы жизни писатель занялся своим здоровьем и даже бросил пить, стараясь больше работать для того, чтобы продолжать оплачивать лечение жены и учебу дочери в колледже, но в итоге умер от обширного инфаркта.
У Фрэнсиса Скотта Фицджеральда была шумная жизнь и тихая смерть.
Очень советую прочитать "Праздник, который всегда с тобой", книга состоит из огромного количества воспоминаний Хемингуэя об интереснейших писателях и деятелях искусства того времени. Например, он рассказал об Эзре Паунде и Джеймсе Джойсе.
Вот такая статья получилась сегодня, я надеюсь, что вам было интересно. А вы знали о дружбе двух писателей?
Поделитесь в комментариях своими впечатлениями и мыслями, буду рада пообщаться🙂
Читайте также:
"Старик и море" Эрнеста Хемингуэя, обзор повести
Джеймс Джойс, писатель мирового масштаба, поток сознания и эхо вечности
Эзра Паунд, великий поэт и сомнительный политический деятель
Эрих Мария Ремарк, биография автора главного антивоенного романа XX века