С сыном Витькой тоже было трудно. Галя внушала ему, что его папа – герой. Но что такое герой для десятилетнего мальчишки? Это либо человек, который победил всех врагов, а сам остался цел, либо тот, кто героически погиб, совершая важный подвиг. Таким отцом, наверное, Витька смог бы гордиться. Но воспринимать как героя мужчину, прикованного к постели, постоянно сердитого и раздраженного или подавленного и апатичного, не способного поесть самостоятельно, мужчину, из-под которого бабушка каждый день выносит утку, которого ворочает, перестилая белье, было трудно. Тяжело смирялся Витька и с изменившимся бытом – запахами лежачего больного, которыми быстро пропиталась вся квартира, постоянным присутствием бабушки, невозможностью привести в гости друзей… Все это сказывалось на поведении и характере мальчика, и Гале приходилось прилагать титанические усилия для того, чтобы влияние окружающей обстановки на сына было не слишком сильным.
Добавляла хлопот Галине и ее собственная мать. Пусть она и жила в другом городе, но регулярно звонила, писала письма, и при каждом общении капала дочери на мозг.
- Как я жалею, что не отговорила тебя от этого брака! – восклицала мать. – Я же знала, что такое семья милиционера, я должна была понять, чем это может кончиться! Галочка, я так виновата перед тобой. Ты теперь живешь такой ужасной жизнью, и все из-за того, что я не смогла вовремя о тебе позаботиться…
Замужество Галины и впрямь выглядело в глазах многих ее друзей и родственников почти авантюрой. У девушки с первого курса института был постоянный ухажер, брак с которым представлялся всем просто делом времени. Андрей, неглупый спокойный парень с мирной профессией бухгалтера, ухаживал за Галей несколько лет. И даже когда девушка после распределения уехала в другой город, старался поддерживать с ней отношения. Он планировал оформить на работе перевод поближе к невесте, получить жилье, и тогда уже вести Галину в ЗАГС. Иванчихина относилась к этим планам равнодушно, не возражала против них, но и никак не поддерживала. Она рассуждала просто – отказаться всегда успеет. В конце концов, нужно же будет когда-то выйти замуж, создать семью, а Андрей виделся ей не самым плохим вариантом мужа. Пусть она его и не любила, но относилась к нему неплохо, и ужиться вполне бы смогла. Встреча с Юркой перевернула Галин мир с ног на голову. Она влюбилась в общительного веселого упрямого оперативника, и с самого дня встречи не представляла своего будущего ни с кем кроме него. Так что, для самой Галины замужество ее выглядело вполне закономерным. С Андреем они тогда объяснились, расстались друзьями, и больше никогда не встречались. Но мать регулярно напоминала девушке об ухажере.
- Андрей-то нынче в бизнес подался, - говорила она в трубку. – И неплохо получается у него, машину прикупил, приоделся. Вот с ним бы ты жила как у Христа запазухой, не колотилась бы на трех работах. Кстати, он бывает иногда в вашем городе, по делам. Может, созвонитесь с ним, встретитесь как-нибудь по старой памяти?
- Зачем нам встречаться? – отвечала Галя. – Столько лет прошло, мы давно чужие люди.
- Не скажи, старая любовь не ржавеет! – поучительным тоном говорила мать. – Мало ли, посмотрите друг на друга, может, что у вас наклюнется…
- Мама, ты предлагаешь мне завести любовника? – строго спрашивала Галина.
- Я предлагаю тебе изменить жизнь! – горячилась матушка.
- Спасибо, но мне бы с последними изменениями разобраться, - отшучивалась дочь.
Мать настаивала. И в конце концов Гале пришлось пригрозить, что, если она будет продолжать вести подобные разговоры, Галя больше никогда не отправит к ней Витюшку. Только после этого матушка присмирела и, казалось, оставила идею со сватовством дочери бывшего ухажера. Но даже после этого разговоры с ней давались Гале тяжело. Молодой женщине хотелось закричать в трубку: «Мне не нужны твои сожаления! Я не хочу тебя успокаивать и убеждать, что ты не виновата!! Я хочу просто поддержки, сочувствия и понимания. Скажи мне, что я молодец, что у нас с Юркой все получится, что ты меня любишь! Ну пожалуйста…». После каждого разговора она с трудом сдерживала слезы.
Плакать было нельзя. Перед мужем, перед сыном, перед свекровью следовало держать лицо. Галя понимала – если сломается она, сломается весь их шаткий домашний уклад. Надо еще потерпеть, постараться. Закончится курс реабилитации у Юры, и станет попроще. А там и Витька подрастет, и в стране, глядишь, что-то изменится к лучшему, и зарплату станут платить нормально, и не придется считать каждую копейку и выбирать между сапогами и лекарством для Юры. Все переживем, все наладится, просто надо потерпеть, уговаривала себя Галя. А когда этот импровизированный аутотренинг переставал работать, сил придавала ненависть к Сергею Кузьмицкому – зарвавшемуся криминальному бизнесмену, из-за которого вся их жизнь пошла наперекосяк. Галя вспоминала его рыхловатую фигуру, светловолосый затылок, свой удар пепельницей. Вспоминала до мельчайших подробностей его внешность – тонкие губы, широкие взлохмаченные брови темно-русого оттенка, короткий вздернутый нос, родинку на виске, грубые руки с квадратными ладонями, хрипловатый голос… Она представляла его во всех деталях, а потом говорила воображаемому бизнесмену: «Ничего у тебя не выйдет. У тебя не получилось убить Юрку, и сломать нас у тебя тоже не получится. Понял, сволочь?». И тогда жить становилось немного легче. Всерьез расплакаться она позволила себе всего один раз – в тот день, когда Юрка после долгих занятий, процедур и массажей все-таки сумел впервые самостоятельно сесть в постели. Это произошло спустя полтора года после того рокового выстрела.