Имена и названия населенных пунктов изменены.
1942 год
- Да что же ты за суетная такая? Не поеду, слышишь? Еще чего придумала - в Павловку собралась! Да ты знаешь, глупа твоя голова, что там линия фронта недалеко? Немцев полные леса!- седой мужичок погладил рукой свою косматую бороду.
- Дед, ну родненький, - Клавдия сложила руки в молитве. - Так нет же немцев в Павловке. А мне сбор тот позарез нужен! Ты ведь знаешь, что кроме Васильевны никто не может правильно собрать. Ну глянь, у Тимошки опять головные боли начались, катается по полу. Ну разве тебе его не жалко? Не чужой ведь человек, брата твоего родного внук! Мы быстро, слышишь, дед? Ежели с утреца уехать, так к ночи назад обернемся.
- К нашей травнице сходи, а чаво? Травы все одинаковы.
- Все, да не все... Баба Дуня хорошая травница, да вот нет у нее того сбора. Я уж вот часы Тимошкины Васильевне отдам взамен рецепта, может, все же подскажет, из чего состоит... А то держит в секрете...Дед, ну родненький... - Клавдия встала на колени.
- Встань, девка. Ох, всю кровь из меня выпьешь. Дед то, дед сё...Заездишь меня до смерти.
- А как быть, дед, коли у тебя да у Серафимовых лишь старые кобылы остались, а остальных на фронт угнали?
- В пять утра жду. Не девка, а зараза какая-то, тьфу. Хоть бы дитенка родила, чтобы пыл свой поумерить, - проворчал Игнат Савельевич и скрылся в доме.
Клавдия улыбнулась.
Как бы не ворчал Игнат Савельевич, а все одно - никогда ей не отказывает. В двадцатых годах у него умерла супруга и единственная дочь, так он в племянников и в их детей всю любовь и душу вкладывает. А теперь вот в селе остались лишь его внучатый племянник Тимофей да жена его Клавдия. Остальные либо померли, либо разъехались кто куда.
Игнат Савельевич знал, что именно Тимофей да Клава за ним в последние деньки присмотрят, да в домовину покладут и в последний путь проводят. Живут они рядышком, два дома отделяет. Да вот только энергии у Клавки так много, что помереть спокойно не дает. Все ей куда-то надо.
Вот и теперь просит она в Павловку ее свозить до Елены Васильевны. У Тимофея хромота и боли головные, оттого его в армию и не призвали. Еще в юности дерево на него упало, сломало ключицу, ногу, да здорово по голове огрело. С тех пор хромает он от того, что кость неправильно срослась, да периодично такие боли накатывают, что кричит и по полу катается.
В пять утра они двинулись в путь и к обеду уже были в Павловке. К тому времени начался сильный дождь, да так зарядил, что Игнат Савельевич только хмурился, сетуя, что не проедут они, увязнут на своей телеге.
Взяв сбор, да уговорив Елену Васильевну обменять рецепт на часы карманные, довольная Клавдия собралась в обратный путь, но Игнат Савельевич остудил ее пыл.
- Увязнем, девка. Придется другой, более длинной дорогой возвращаться. Я эти места знаю. Да опасно это, можно на немчуру нарваться... Или обождать денек- другой в селе, авось просохнет.
- Нет, дед, ждать не можем,- покачала головой Клава. - Тимка кричит уж, а кофе одна ложка осталась, знаешь, каких трудов стоит его добыть? Он помогает, да сбор вот этот... Давай, дед, с молитвой в путь...
******
Клава в страхе смотрела на дорогу и призвала все высшие силы в своей молитве, чтобы лошадь не заржала. Дед обмотал ей морду мешковиной, а сам держал наготове свое ружье. Клава знала - если их заметят в этой чаще, то никакое ружье не поможет.
Кляча брела по лесной дороге когда они услышали выстрел и шум мотоцикла. Игнат Савельевич не растерялся, мигом сориентировался и направил кобылу в лесную чащу, загнав ее за большие заросли кустов. Дорога была метрах в ста, Клавдия и Игнат Савельевич через заросли видели как по дороге движется колонна с пленными солдатами, впереди колонны двигались два мотоцикла, по краям несколько немцев с оружием в руках, и замыкал колонну еще один мотоцикл. Советских ребят было человек пятьдесят.
Собака, которая было дернулась в их сторону, была одернута немцем, видимо, тот посчитал, что овчарка дичь какую-то углядела. Хотя Клава почувствовала просто леденящий ужас.
Вдруг один из ребят, шагающий последним, дернулся и сделал два шага вправо и тут же упал от выстрела. Клава зажала уши руками и закрыла глаза. Было очень страшно. Когда шедшая по дороге колонна удалилась и скрылась за поворотом, Игнат Савельевич выждал несколько минут и тихонько, едва ступая по земле, пошел к красноармейцу. Он наклонился над ним и мгновение прислушивался, затем вдруг встал и поманил Клаву.
- Жив паренек, - Игнат Савельевич перекрестился. - Клавка, давай сюда телегу. Может, довезем паренька. Он в плечо ранен, авось, выживет.
Паренек застонал и Клава бросилась в чащу. Взяв лошадь под узду, она повела ее к дороге.
- Дед, как хорошо, что мы в лесу оказались. А если бы успели из него выехать, да нарвались на них?
- Богородица уберегла, молился я ей. Но, Клавка, все равно осторожнее надо. Видишь, рядом они. Сейчас попробуем свернуть на свою дорогу, авось, не увязнем. А коли увязнем, знать, судьба такая. И уж лучше в поле заночевать, чем в одну колонну с несчастными этими встать. Подсоби, поднять его надо. И подол свой оторви, перевяжешь.
Пока Игнат Савельевич искал местечко, где лучше свернуть, чтобы по лесу срезать путь, Клава оторвала подол платья и перевязала рану, радуясь, что пуля немца прошла выше сердца и скорее всего застряла в плече. Есть шанс, что выживет солдатик...
****
И он выжил! Игнат Савельевич окольными путями, избегая главных дорог, вышел на знакомый путь и держал его в сторону дома. Через три часа они въезжали в село и останавливались у фельдшерского пункта.
В тот же день, оказав помощь, фельдшер Семен отвез паренька в город, в госпиталь.
Клава и Игнат Савельевич гордились собой - они спасли человеческую жизнь. Правда, при этом сами слишком рисковали, но видимо, спасенному Алексееву Юрию было на судьбе написано жить.
- Богородице ты молился, она нас направила, - сидя у печи, вздыхала Клава. - Пускай говорят, что Бога нет. Врут! А что это, коли не чудо? А вот не было бы нас, выжил бы он?
- Как знать, Клава, как знать... - Игнат Савельевич пригладил бороду. - Хоть бы до нас не дошли, ироды проклятые. Рядышком ведь, рядышком бродят....
***
До них не дошли, хоть жители близлежащих сел и тряслись в страхе, да вздрагивали от каждого шума. Что с Юрием Алексеевым дальше было, Клавдия и Игнат не знали. Вскоре они и позабыли о своем найденыше, потому что радость в семье случилось - Клава поняла, что ждет ребенка.
У них с Тимофеем в сорок третьем родилась дочь Анна, а в сорок пятом, когда праздновали победу, в этот день Клава произвела на свет сына Игната, названного в честь уже покойного деда.
Игнат Савельевич не дожил до победы всего три месяца, умер тихо во сне, предварительно сколотив себе гроб и вымывшись в бане. Лег спать, руки на груди сложил, таким и нашли его Тимофей и Клавдия, когда поутру проснулись от того, что пес Игната Савельевича выл...
*****
В 1956 году умер Тимофей. Клава потеряла любовь всей своей жизни. Он не пережил очередного приступа, головные боли становились все сильнее и сильнее, не помогали уже ни кофе, ни травы, ни лекарства, которые фельдшер привозил из города. А шестидесятых годах Клавдия и в доме осталась одна - ее дочь Анна уехала в город учиться в строительный техникум, а спустя пару лет и Игнат подался вслед за сестрой. В 1962году Анна выходила замуж за хорошего парня Степана, с которым училась на одном курсе, они переехали в квартиру к его родителям, а младший сын Клавдии все еще жил в студенческом общежитии, куда мать привозила заботливо заготовленные варенья и соленья.
Приехав в очередной раз, Клавдия повидалась с сыном и отправилась к дочери. та была уже на пятом месяце беременности.
- Как ты чувствуешь себя, доченька? - поглаживая живот, спросила Клава.
- Мама, все хорошо, - улыбнулась Аня. - Сама ты как?
- Я, дочка, тоже хорошо. Правда, тоскливо мне одной в доме. Но ничего, вот пойдут у меня внуки, подрастут и будете их ко мне на лето привозить.
- Может быть, ты все же подумаешь над тем, чтобы в город, к нам поближе переехать?
- Да что ты, Аня! Мы ведь сколько раз это обсуждали! Ну кому я здесь нужна?
- Нам со Степой и с Игнатом. Ты нам тут нужна.
- Думаешь, легко в моем возрасте менять привычный уклад жизни? - Клава отмахнулась.
- В каком возрасте, мама? В сорок четыре года? Ты же не старуха, ты молодая еще женщина. Послушай, папа умер 7 лет назад, а ты будто бы себя вместе с ним схоронила...
- Я всю жизнь вашего отца любила и продолжаю его любить. Тогда, вместе с его гробом, будто душу мою из дома вынесли... Как я уеду из села, кто же будет за могилкой его смотреть? А за могилкой деда Игната? Нет уж... Там дом родной, там подруги мои, там ферма, на которой я с малолетства работаю. Я так, в гости наведываться буду, да и у вас будет куда детей на лето вывезти. Чего в такую жарищу в городе делать? Хотя, уже сентябрь, а солнце все еще палит, аж дурно становится.
- Твоя правда, мама... Только по ночам и могу дышать. Быстрее бы жара спала, - пожаловалась дочь.
Побыв пару часов у дочери, выпив две кружки чаю со сватьей, Клавдия стала собираться в обратный путь. Последний автобус, следовавший мимо ее села, отходил от станции в три часа дня и надо было успеть.
Автобус задерживался, была невыносимая духота , рядом сидевшая женщина все причитала, что слишком уж год этот жаркий выдался, у нее весь урожай погорел и уж осень на дворе, а будто середина июля. Клава молчала, что она скажет? Кивнет и тоже пожалуется на то, что урожай не такой, как в прошлом году? Ей не хотелось ни с кем поддерживать беседу, потому что на нее накатывала тошнота и перед глазами замелькали темные круги. Вдруг все поплыло перед ее глазами и она стала заваливаться на бок, если бы не соседка по лавочке, упала бы, но та ее поддержала.
- Что с вами, женщина, вам плохо? Врача! Есть тут врач?
Клава слышала лишь голоса, к женскому примешался еще и мужской. Вдруг чьи-то сильные руки подняли ее и понесли куда-то. Она оказалась в машине, кто-то ей побрызгал на лицо воды, затем обтерли ее мокрым платком. Понемногу Клава приходила в себя. Она села на сиденье в машине и увидела, что ее куда-то везут. За рулем был мужчина, на вид ее возраста, а рядом сидела обеспокоенная женщина лет сорока.
- Как вы? Вам уже лучше? - спросила она.
- Да, лучше, спасибо вам... На жаре плохо стало. Куда вы меня везете?
- В больницу, - ответил водитель.
- У меня сейчас автобус уйдет, - простонала Клавдия.
- А куда вам надо?
- В Ленинский.
- В Ленинский?.. - мужчина оглянулся и пару секунд посмотрел на женщину.- Но туда на автобусе часа два, в духоте, вы не выдержите. Знаете что, я вас сейчас довезу до больницы, не отпущу в таком состоянии.
Клава чувствовала себя как вареная лапша, поэтому лишь молча кивнула и смотрела в окно.
В больнице ее поместили в палату, потому что мужчина и женщина очень на этом настаивали.
- Хорошо, Юрий Сергеевич, мы подержим ее в палате.
- Вот и хорошо, Варвара Семеновна. До завтра.
Позже Клавдия узнала, что ее привез сюда какой-то важный человек
- Юрий Сергеевич и его супруга Ольга хорошие люди, - делая укол, щебетала медсестра. - Они помогают нашему детскому отделению. Знаете, сюда ведь часто из детского дома привозят детишек, а у них ни мамы, ни папы нет. Вот они и привозят им то яблочки, то книжки... Хорошие люди эта чета Алексеевых.
Клавдия подумала, что где-то слышала уже сочетание Юрий Алексеев, но сколько не пыталась напрягать память, так и не вспомнила...
На следующий день дежурный врач сказал, что может отпустить ее домой, состояние Клавдии улучшилось, да к тому же на улице стояла уже пасмурная погода - ветер нагнал тучи и собирался дождь. Клаве уже было не страшно выходить из стен больницы - духоты вчерашней не было.
- Здравствуйте, как вы себя чувствуете? - в палату вошел Юрий Сергеевич, который с супругой привез ее сюда.
- Спасибо, хорошо, вот, через два часа домой поеду. - Клавдия улыбнулась и встала с кровати, подав ему руку для пожатия. - Я благодарна вам и вашей супруге.
- Не стоит, любой бы на моем месте так бы поступил, - отмахнулся Юрий Сергеевич. - Был в моей жизни один случай, после которого я никогда не прохожу мимо чужой беды. Вчера, когда вы сказали название своего села, я вновь о нем вспомнил.
- А как наше село с вами связано? - удивилась Клавдия и вдруг память стала ей подбрасывать кадры, будто из фильма. Она внимательно вглядывалась в лицо мужчины. 22 год прошел...
- Меня спасли местные жители. Только вот жаль, имен я их не знаю, - он развел руками. - Может быть вы что-то слышали про тот случай. Я в плен попал к немцам, по дороге решил сбежать, но в меня выстрелили. Дальше плохо помню, меня везли на телеге, молодая женщина шептала ласковые слова, да перевязывала мою рану. Деда косматого помню, вернее, его бороду, но не само лицо. А дальше все как в тумане - меня куда-то везли, потом погрузили в грузовик и отправили в госпиталь. Когда в себя окончательно пришел и получил помощь, я хотел разыскать спасителей, но за мной пришли люди в форме... - он поморщился. - Только через полгода я смог вернуться в часть. Когда в сорок пятом вернулся из Германии, я не решился поехать в то село. Думал, буду выглядеть глуп, бегая и спрашивая у людей про молодую женщину и косматого деда.
- Вы смогли вернуться в свою часть! Боже мой, судьба вас сохранила! - Клава прижала руки к щекам. - Как не верить в ее провидение? Сперва мы с дедом спасли вас, потом вы спустя столько лет пришли мне на помощь!
Он оторопело смотрел ей в глаза, потом тихо спросил, будто сглатывая ком в горле:
- Так это были вы? Это вы меня тогда в лесу нашли и спасли?
- Да! С дедом, с Игнатом Савельевичем, Царство ему Небесное. Он в начале сорок пятого умер.
Юрий Сергеевич пододвинул стул и жестом попросил Клаву присесть напротив него. Они говорили, вспоминая то время, и Клава узнала, что из госпиталя его забрали и допрашивали, выясняя каким образом он попал в плен. Спустя время он вернулся в часть и в сорок пятом, придя домой героем, женился на своей невесте, которая его дождалась. Сейчас он работает главным инженером в конструкторском бюро, супруга его учитель в школе.
- А знаете что? Я не отпущу вас в деревню! Вы поедете к нам в гости. Собирайтесь, собирайтесь. Как же я рад, что спустя столько лет смогу отблагодарить свою спасительницу!
- Вы уже отблагодарили меня, когда помогли на автостанции, - Клаве было неудобно.
- Это ничто по сравнению с тем, что вы сделали для меня!
ЭПИЛОГ
Клавдия подружилась с семьей Алексеевых. У них была замечательная семья с двумя детьми-подростками. Когда Игнат окончил строительный техникум, Юра помог ему устроиться на хорошее место. В 1968 году, когда Клавдии было 49 лет, она сошлась с братом Юрия, вдовцом 53 лет, Вячеславом Сергеевичем, таким образом породнившись с семьей Алексеевых и переехав наконец из села в город, как и хотела ее дочь.
Вот так, случай в лесу, произошедший в сорок втором году, подарил Юрию жизнь, а Клавдии друзей и вторую любовь, с которой они вместе встретили старость, воспитывая многочисленных внуков от Анны, Игната и детей Вячеслава Сергеевича.
Спасибо за то, что прочитали мой рассказ. Я не всегда успеваю отвечать на комментарии, но я благодарна всем читателям за обратную связь 💖