Аглая. Повесть. Часть 31.
Все части повести здесь
-Здравствуй, Аглая! – Соня встала со скамейки и посмотрела девушке прямо в глаза, потом кинула взгляд на деток.
-Здравствуй, Соня! – и склонилась к детям – ребята, поиграйте немного в песочнице, я с тётей поговорю, и мы пойдём домой.
-Мам, а это кто? – настороженно спросил Толик – это не за нами?
-Толечка, сынок! – Аглая погладила мальчика по голове – я же уже говорила – никто вас с Олей не заберёт, детей у мамы не отнимают. Разве ты мне не веришь?
-Верю! – он на миг прижался щекой к ладони Аглаи и сказал сестрёнке – Олька, пойдём!
Они взялись за руки и побежали к песочнице.
-Хорошие у тебя дети! – сказала Соня.
-Сонь, ты зачем приехала? Твоё появление – это признак того, что у тебя ко мне что-то важное. Я с работы, дети из сада, нам нужно в душ, может, мы ускоримся?
-Да. Ты извини, я не должна была, наверное, приезжать, но дело в том… Скажи, Иван был у тебя?
Она напряжённо ждала ответа, словно сомневалась в том, что ей скажут правду.
-Был – Аглая прямо посмотрела ей в глаза – мы поговорили, Соня… И попрощались…
Соня удивлённо посмотрела на Аглаю.
-Разве?!
-Да. А что ты думала? Что я стану отнимать у детей их отца?!
-Он… он просто собрался уехать, говорит, что на север, на заработки…
-А ты подумала, что он солжёт и поедет ко мне, да? А я его тут приму?
Соня молчала.
-Сонь, мы никогда не были подругами, но разве ты плохо меня знала, просто, как свою односельчанку? Если убрать то, что произошло, что вызвало слухи в деревне? Я не стану разрушать семью!
-Да, я решила, что он поедет к тебе, он ведь любит тебя до сих пор. Я тогда не послушала Стешу и бабку Пистю, вышла за него, родила от него детей. Но он так и не смог полюбить меня. Я же была уверена, что моей любви хватит на нас двоих, но теперь понимаю, что я была не права. Потому что сама живу и мучаюсь от того, что он меня не любит. Между нами всегда будешь стоять ты, Аглая. И ехала я сюда, чтобы просить не забирать у меня Ивана… Тем более, я жду дитя от него.
Последние слова Сони больно резанули Аглаю по сердцу.
-Я и не собиралась этого делать, Соня – устало сказала она – тем более, как думаешь, кого он выберет – ту, которая подарила ему двоих (теперь уже троих) детей, или ту, которая никогда не сможет дать ему дитя?
-Это не важно. Важно то, что несмотря на этих детей и мою многолетнюю к нему любовь, он не может выбросить тебя из сердца. Даже если бы ты была безумной, или калекой, и будь он рядом с тобой, он бы также любил тебя, как и сейчас. А самое главное, что с годами эта любовь не гаснет, а становится ещё ярче. Я знала, на что шла, когда выходила за него, но я надеялась, что со временем он всё-таки сможет тебя забыть…
-Ты же знаешь, Соня, что я не могу изменить это. Я не могу заставить его вырвать себя из сердца с корнем. Но я могу пообещать тебе, что не стану отнимать его у тебя. Тем более, что через месяц я сама выхожу замуж, уже подано заявление.
Соня с удивлением посмотрела на неё.
-Замуж? Но ведь ты…
-Я люблю своего будущего мужа – сверкнув блестящими, счастливыми глазами, сказала Аглая – представь, такое возможно…
-Могу только пожелать тебе счастья…
-Иван знает о ребёнке?
-Нет пока.
-Если тебе нужен хороший совет – скажи ему, пока он не уехал.
-Я не хочу привязывать его дитём… Если он решится уехать на эти заработки – пусть едет.
-Мне кажется, вам сейчас наоборот не нужно расставаться. И для детей это ничем хорошим не кончится.
Они некоторое время смотрели друг на друга, потом Соня сказала:
-Ладно. Я пойду, Аглая. Через час мой автобус. Желаю тебе счастья.
-Спасибо. Хоть мы и не были никогда близки, но тоже хочу пожелать тебе удачи.
Когда они поднялись в квартиру, Аглая из окна проводила фигурку Софьи – как-то медленно и тяжело та шла на остановку. Аглая подумала про себя, что эта беременность вероятно, не легко ей даётся – капельки пота на лице, землистого цвета кожа, усталый, потухший взгляд.
Ей даже стало жалко её – живёт человек без любви и радости, только домашними хлопотами, да заботой о детях, родители, которым был просто выгоден этот брак, не замечают или не хотят замечать проблем дочери. Скоро её плечи совсем опустятся, в глазах исчезнет последний, итак тусклый, свет, и она превратится в эдакую сварливую женщину, которая будет собираться у колодца для сплетен, перемывать кости другим и лузгать семечки. Чем, впрочем, занималось большинство женщин в их деревне. Она подумала о том, что адрес ей, скорее всего, дала Стеша, значит, её подруга знает о беременности Сони, и конечно, не допустит, чтобы Иван уехал.
Стеша сама пришла к Соне, выждав момент, когда Иван уедет с Сазоном Евдокимовичем. Ей было интересно, как прошёл разговор.
-Здравствуй, Соня! – она присела на ступеньку высокого деревянного крыльца.
-Здравствуй, Стеша! – Соня тяжело опустилась рядом – наверное, ты хочешь узнать, как Аглая?
Стеша кивнула – чего было отпираться, если она именно за этим и пришла.
-Мы хорошо поговорили с ней, душевно. Она заверила меня, что не намерена соединять судьбы с моим мужем, сказала, что он действительно был у неё, они поговорили и… попрощались.
По лицу Стеши прошла тень. Соня усмехнулась.
-Я знаю, что для тебя это неприятно, но теперь, Стеша, я ничего не могу поделать. Да, мы оба ошиблись, я и Иван, он в том, что женился на мне, я – что пошла за него. Но теперь нам с этим жить. Хотя бы ради детей. И Аглая сказала, что она не станет отнимать у детей отца. Кстати, она поделилась со мной радостью – свадьба у неё через месяц, замуж она выходит.
Стеша встала и молча пошла к воротам, потом обернулась.
-Ты… это… заходи, когда захочешь, если поговорить надо будет или ещё чего… заходи. Я смотрю, ты не выбираешься никуда…
Личико Сони словно расцвело, она заулыбалась:
-Спасибо, Стеша, зайду обязательно.
Через несколько дней Иван пришёл к Демьяну Егоровичу и Анфисе Павловне сказать им о своём отъезде.
Услышав о его решении, Демьян Егорыч застучал кулаками по столу:
-Ты куда, стерва, собрался?! Всё неймётся тебе?! Уже двое детишков, а ты всё куда-то скачешь?! А Соньку на кого оставишь, а хозяйство?! Не будет тебе моего благословения на то, и маткиного тоже не будет!
Анфиса Павловна тихо плакала у печки.
-Да мне и не надо, бать! – спокойно сказал Иван – я работать еду, а не по улицам праздно гулять, так что мне твоё благословение и не нужно.
-Ах, ты, поганец! Ростил-ростил тебя, а он – ишь! Благословение моё не нужно! Да где у тебя совесть, гад?! Женить его женили, сруб поставили, дом построили, жена, как картинка, детишки, а он на какие-то севера податься вздумал?!
-Ты глотку-то, бать, не дери понапрасну. Я пришёл просить, чтобы вы Соню не оставляли, если чё по мужской части помочь надо будет. Хотя вроде я всё сделал, что нужно, но мало ли…
Выпучив свои и так большие глаза, Демьян Егорыч подошёл к сыну и затряс руками у него перед глазами, зашипев при этом:
-Да что ж тебе надо-то? Что ж ты бежишь-то отсель? На кого своих оставляешь? Хочешь, чтобы дети тебя забыли, горе-папаша?!
В этот момент в дом вошла Стеша. Демьян Егорыч кинул на неё взгляд и недобро буркнул:
-О, ещё одна явилась! Защитница… Посмотри, посмотри на братца своего!
-Бать, выйдите, мне с Иваном поговорить надо.
-Чёй-то я со своего дома пойду! Совсем ополоумела – отца гонишь!
-Бать, я не гоню – прошу выйти на десять минут. Мама, да выведете же его! Поговорить не даст!
Анфиса Павловна посмотрела на старшую дочь. Она знала, что, если та вот так просит чего-то – значит, это неспроста.
Она подтолкнула мужа в спину, говоря:
-Пойдём, пойдём, горе луковое. И что ж ты вечно вопишь-то на весь дом, вон и девки все разбежалися.
-Да пусть они хучь вообще не являются, девки твои! Одна беда от них! – он сплюнул и кинул злой взгляд на старшую дочь.
Когда они вышли, Стеша присела на лавку и глянула в лицо Ивану.
-Уехать хочешь?
-Да, Стеша. Хотел просить Стёпу помочь Соне по хозяйству, если вдруг что… Вообще, я всё сделал, но мало ли, чего понадобится.
-Да по хозяйству-то мы поможем – задумчиво сказала Стеша – но вот как она будет с тремя детишками управляться – вот вопрос.
-Что? – Иван глянул на сестру – что ты говоришь, Стеша? Соня беременна?
-Да, Иван.
-А… почему она мне не сказала?
-Она не хочет, чтобы это выглядело так, словно она пытается удержать тебя ребёнком. К слову, она не сказала никому. Никому, кроме меня.
Иван тяжело опустился на лавку рядом с сестрой.
-Что же мне делать, Стеша?
-Ты должен сам решить, как жить, Иван. Понятно, что тяжело и трудно смириться с тем, что любовь всей твоей жизни – это прошлое, а Соня и дети – это настоящее и будущее. Но ты должен что-то решить. Ты не можешь вот так бросить жену, одну с тремя детьми, и уехать на север, пусть даже работать. Кстати, Аглая выходит замуж, у неё через месяц свадьба.
-Это не новость для меня – тихо сказал Иван – она дала понять, что любит его. Не такой любовью, как меня, но любит.
-Иван, нужно жить дальше. Не абы как, но так, чтобы не мучить других. Это будет правильно. Посмотри на Аглаю – разве ей не тяжело? Да она выстрадала это счастье, выболела его, тогда, когда над ней совершил насилие родной отец, тогда, когда она позволила Писте лишить её дитя, тогда, когда она узнала, что никогда ей не стать матерью. Вероятно, она подобрала для тебя правильные слова. Вспомни эти слова, и потом подумай – по совести ли ты поступаешь?
Она встала и пошла к дверям, в этот момент потерявший всякое терпение Демьян Егорыч входил в дом, что-то бубня себе под нос. Он увидел с удивлением, что Иван медленно вынимает из рюкзака какие-то свои вещи, которые хотел взять в поездку, и которые лежали дома у родителей.
Посмотрел с недоумением на Ивана, проводил взглядом старшую дочь, молча уселся на лавку, не глядя на сына. Сколько раз он ругал себя за несдержанность, за неумение спокойно разговаривать… Ведь никогда, на протяжении всей его жизни, крики не привели ни к чему хорошему.
Иван же, сложив все вещи на место, отправился к себе. Соня ставила в печку тяжёлый чугунок, держа его ухватом. Перехватив длинную деревянную ручку, Иван ловко сунул чугунок в печь, посмотрел внимательно на Соню.
-Зачем сама-то?
-Привыкать надо самой управляться – сказала она – ты уедешь – кто поможет…
-Соня, ты почему мне о ребёнке не сказала?
-Стеша? – Соня сдвинула к переносице красивые свои брови.
Иван кивнул.
-А как ты хотела? Стеша считает это несправедливым, я тоже.
-Я не хотела держать тебя дитём.
-Это же ребёнок, Соня. Мой и твой. Как бы ты одна справлялась?
-Справилась бы. Я ведь понимаю, Иван, почему ты уехать хотел. Душа твоя на распутье, ты ищешь способ правильный путь в жизни найти. Я подумала, может, даже, к лучшему будет, если ты уедешь, всё обдумаешь там…
-Соня, Соня, я тебе уже говорил, что я просто дурак. Нам нужно попробовать семью сохранить, Стеша права – у нас дети, и думать мне теперь о них и о тебе надобно. Так получилось, что оба мы были не готовы к тому, чтобы семью создать, но сейчас, когда у нас уже двое и скоро появится третий, имеем ли мы право рушить то, что ещё можно удержать и попробовать исправить. Хотя бы ради детей…
Иван встал и осторожно прижал к себе жену.
-Я не могу обещать тебе большой любви, Соня, но я буду заботиться о тебе, помогать, и уважать тебя. Тебя и наших детей.
-Спасибо, Иван. Ты прав – нам есть, ради чего жить…
****
-Володя, ты должен понять меня. Или не должен, я не знаю. Я… люблю Илью, прости. У нас свадьба через месяц. Я не хочу делать тебе больно…
-Аглая, сколько ты меня знаешь?
-Несколько лет.
-А его?
-Разве это так важно?
-Аглая, несколько лет я говорю тебе о своей любви, делаю для тебя всё, о чём ты не попросишь, я твержу тебе, что буду ждать тебя сколько угодно времени, но ты встречаешь первого попавшегося, и выходишь за него?!
-Володя, послушай, он не первый попавшийся! Я не могу приказать себе полюбить тебя, Володя, сердцу не прикажешь! Неужели ты хочешь, чтобы я жила с тобой насильно, переступив через себя?!
-Аглая… Мне больно, больно от того, что я столько лет добиваюсь тебя, а ты от меня всё дальше и дальше. И я больше не хочу выносить эту боль, Глаша, не хочу! Извини. Мне нужно уйти из твоей жизни, так я смогу быстрее тебя забыть, и кто знает, может быть, построю свою личную жизнь.
-Я всегда желала, Володя, чтобы ты нашёл своё счастье, и всегда тебе об этом говорила.
Владимир встал.
-Прощай, Аглая, нам действительно пора идти каждому своей дорогой.
-Почему мы по-прежнему не можем быть друзьями?
-Потому что мне больно будет видеть тебя с другим мужчиной, и с горечью осознавать, что ты осталась всего лишь моей несбыточной мечтой.
Он обнял её, крепко прижав к себе, потом отпустил и пошёл к двери:
-Прощай, Аглая.
Она смотрела на него со слезами на глазах, и ей было больно сейчас, больно от того, что она не могла дать ему то, что он хотел, ей было больно причинять ему боль и одновременно лишаться друга.
Когда пришёл Илья, он увидел, что глаза его невесты чуть покраснели:
-Ты что, Глашенька? Ты плакала, что ли?
-Да ничего, Илья – это пройдёт.
-А что случилось? Я могу помочь?
-Нет, Илюша. Просто я потеряла очень хорошего друга.
И она всё честно и прямо рассказала ему о Владимире.
-Может, это к лучшему? – спросил Илья у будущей жены.
-Я не знаю, Илюша.
-Ладно, вытри слёзы – он достал платочек из кармана и осторожно промокнул слезинки у неё на ресницах – и посмотри сюда.
В его руках была деревянная коробочка, отделанная блёстками и узорами. Он открыл её и свет от обручальных колец, старинных, объёмных, ослепил всю комнату. По крайней мере так показалось Аглае – настолько кольца были великолепны.
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие)
Итак, всё-таки пока все герои пойдут своими дорогами, а вот дальше посмотрим, как сложится их жизнь)
Спасибо за то, что Вы рядом со мной, читаете мои рассказы, комментируете, где-то критикуете, иногда спорите) Это приятно, потому что лишний раз доказывает мне то, что мои читатели - люди неравнодушные) Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.