Глава 18 Завершение описания поведения в бане по Бутейко. Начало конференции в Евпатории. Так вот мы попарились с учителем в Сибири. А второй раз мне довелось париться с Константином Павловичем В Крыму. В Евпатории. Это было уже после того, как наша осенняя крымская конференция в Евпатории подходила к концу. Сам-то Константин Павлович, может быть, эту баню бы и не затеял. Мы же уже побывали в баньке сразу по прилету. Пока Бутейко возили в Симферополь.. И баня эта нам так понравилась, что мы попросили Главного врача приютившего нашу конференцию санатория повторить ее напоследок. Мы снова вечерком явились в знакомое нам уже здание на берегу Черного моря. Только на этот раз с нами пришел и Константин Павлович. Вобщем-то ведь нас и парили-то в основном ради него… Все повторилось примерно так, как было у нас в Сибири. И на верхнюю полочку лезли не сразу. И выходили из парной часто. И пили в перерывах чаек. Но добавилось одно большое удовольствие, которого в Сибири тогда не было. Там был пустой, незаполненный бассейн. И прыгать после парной было некуда… Ну а здесь-то, как я уже писал, был уютнейший бассейнчик с подогретой морской водой. Вот уж блаженство – так блаженство!! Но Константин Павлович и здесь соблюдал закон постепенности любых нагрузок на организм. Он не прыгал в бассейн с головой, как мы, грешные. Он медленно спускался в него по лестничке. И погружался в воду также постепенно и плавно. Вот эта постепенность запомнилась мне весьма отчетливо. Ведь читали же мы, в конце концов, что иногда гибнут люди, которые нагревшись на солнце, резко прыгают в холодную воду. Не выдерживает сердце. Читать-то читали… а все равно прыгаем. Бутейко же показывал пример правильного применения водных процедур! Так что две бани с ним были не просто удовольствием. Они были в тоже время и поучительным уроком. И дай Бог, чтобы правила Учителя помогли читателям получать в бане только пользу!! Ну, это, что касается поведения людей в бане. А приехали-то мы 24 сентября 1988 года из Новосибирска в Евпаторию отнюдь не для того, чтобы париться… Мы приехали сюда проводить Крымскую конференцию по методу Бутейко. И двадцать пятого сентября 1988 года в десять часов утра она открылась в прекрасном лекционном зале санатория, которым управлял небезызвестный нам Главный врач. Здесь следует отметить, что две самых первых бутейковских научно – практических конференции проводились сугубо на севере. Первая – в 1986 году проходила в таежном Рубцовске. В зале было очень холодно. А потом научные оппоненты Бутейко отрубили в зале электрический свет… Темно и зябко. Вторая конференция проводилась в заснеженном Красноярске. Свет в зале не вырубали. Но берега ледяного Енисея еще были покрыты снегом. А здесь нас ожидал теплый лекционный зал. Настежь открытые от духоты окна. И соленый воздух Черного моря. Это ли не блаженство!! После холодного, темного зала таежного Рубцовска очутиться на такой сказочной конференции… Зал санатория был очень вместительным. И, тем не менее, свободных мест не было даже на галерке! В первый день мы с Кларой Федоровной именно на галерке-то и оказались… И то благодаря тому, что места там для нас заняли наши новосибирские коллеги. Константин Павлович за трибуной оратора на сцене был просто великолепен! Разнообразием он публику не баловал. На нем как всегда был привычный, хорошо отглаженный светло– кремовый костюм и расшитая по верху красным шитьем украинская сорочка. Но как Учитель смотрелся на сцене! Строгий, седой, сосредоточенный. Правда, его сине–серые глаза при близком рассмотрении были очень добрые. Наконец-то и здесь, в Крыму, на Черном море собрались сотни людей, чтобы узнать правду о его столь тщательно скрываемом от народа Открытии Болезней Глубокого Дыхания! Константин Павлович стал с увлечением излагать этому благодарному залу суть своего Открытия. Рассказал он и об изменениях в атмосфере Земли. О том, что углекислого газа в земной атмосфере к нашим дням практически не осталось. А потому, мол, глубокое дыхание делает всем нам медвежью услугу. Раз углекислого газа в земной атмосфере уже практически нет, то нужно очень экономно расходовать тот углекислый газ, который нарабатывается в клеточках нашего организма… Но глубокое дыхание, словно, разрушительное цунами, излишне вымывает из нашего организма драгоценный СО2! Здесь, на юге, ученого слушали с очень большим интересом. Все-таки теплое Черное море. Уютный евпаторийский санаторий… Все это как-то располагало и к научным докладам, и к новаторским идеям. Никому в основном не хотелось ни ссориться, ни бодаться в такой благодатной атмосфере. Наоборот! Хотелось внимать и внимать стройному седому ученому, который так талантливо и доходчиво излагал основные положения своей теории Болезней Глубокого Дыхания. Когда же наступило время реплик и вопросов. Произошла интересная вещь. На сцену к микрофону поднялась дородная дама в светлой блузке и темной юбке. Мы ожидали, что она скажет о своем отношении к услышанному. Как-то прокомментирует доклад. Она ведь так ожесточенно вскидывала руку в зале. Буквально рвалась на сцену. Однако дама слегка откашлялась. Потом обернулась к Константину Павловичу и заявила: – Все, что вы здесь рассказали нам интересно. Но… Но вот лично у меня бронхиальная астма. У меня больная печень и желудок. Когда вы сможете меня осмотреть?... Это, конечно, был удар ниже пояса. Столько лет опальный ученый добивался подобной научной трибуны! И вот теперь вместо научного разбора его доклада – ему предлагают побыть участковым терапевтом этой бойкой дамочки…. – К тому же я тут не одна добиваюсь вашего личного осмотра… Бойкая дамочка повернула свою покрытою завивкой голову куда-то за сцену.– Нас тут много больных из разных мест приехало для этой цели. Мы там, за сценой в очередь выстроились. Константина Павловича будто птицу на лету подстрелили! Столько лет он в полуподполье самолично осматривал сотни больных, давал кучу практических советов. И вот, казалось бы, в кои-то веки вырвался ученый на открытый научно–лекционный просто, а тут… Подобная ситуация была бы вобщем-то привычной и вполне нормальной. Скажем, в его академгородковской квартире. Ее Бутейко уже давно превратил в полуподпольный пункт по приему больных. Там – очередь больных не смутила бы ученого. Но и дожидаться этим больным личного приема пришлось бы долгими часами. А то и днями. Согласно огромной очереди. Но в Евпаторию Константин Павлович летел для того, чтобы агитировать врачей! Для того, чтобы создать и здесь школу методистов. Лекционный зал ему предоставили в санатории на весьма ограниченное время… Разве можно это бесценное время потратить на обычный прием больных! Такими приемами Учитель занимался уже более тридцати лет!! А научная конференция на юге – это редкость необыкновенная. Неужели эта бойкая дамочка на сцене этого не понимает?! Неужели для нее ее собственные, ГОДАМИ тянущиеся болячки дороже создания евпаторийской школы методистов?! Многие в зале думали точно также. И смотрели на больную, на сцене с укором и удивлением. Ведь не дождалась она окончания лекции. Не поймала Бутейко за рукав где-нибудь в перерыве.. Нет! Она вылезла прямо на сцену якобы для доклада. А оказалось для личного немедленного приема… Безусловно, это был крайне эгоистический поступок. Но дамочка знать этого не желала! Помощь нужна только ей. И прямо сейчас! А уж зачем здесь собрались врачи и научные работники ей, похоже, было полностью наплевать…