Нет такого рыбака в Агинском, который, побывав на Пезо, не встретился бы с Владимиром Фроловым, который живет там уже около двадцати лет
Автор: Андрей Менчинский
Все зовут его просто Фрол. Когда работал леспромхоз, он был на Пезо на лесозаготовках. После развала леспромхоза там осталась большая рубленая изба с железной печкой, которая называлась барак. Рабочие разъехались по домам, Фролову ехать было некуда: не было у него ни семьи, ни родни, ни жилья, и он остался жить в том бараке. Невыездным отшельником его не назовешь: бывает он и в Орье, и в Агинском, когда нужно сбыть ягоды и закупить продукты.
Когда-то по Пезо спускались туристы на катамаране, встретились с Фроловым, он их угостил рыбой, а они подарили ему катамаран. Дальше туристы уехали на машине, которая их ждала возле барака.
Много лет прослужил катамаран Фролову как плавсредство: сплавлял он на нем свою добычу. Но однажды Владимир его потерял. Осень в тот год была урожайная, ягод Фрол набрал уже много, нужно было увозить. Погрузил тару с ягодами, с соленой рыбой, положил два спиннинга: плыть нужно было семь часов, и по ходу дела можно было порыбачить. В бараке остались вещи, которые нужно было взять с собой. Пока ходил туда и обратно, прошло больше часа. Вернулся на берег – катамарана нет, как ветром сдуло, вернее, унесло быстрым течением. Уплыл он благополучно без хозяина. Ходили потом слухи, что катамаран с вещами поймали на Кану агинские рыбаки. Поймать то поймали, но, видимо, постеснялись вернуть хозяину, потому что дармовой, лакомый кусок был очень жирный. Недолго горевал Фрол о своей потере, купил новый катамаран и рыболовные снасти.
Впервые я встретился с этим загадочным человеком в 2012 году. Тогда мой зять купил шестиместную надувную лодку с сорокасильным японским мотором-водометом. Сначала испытывали новую технику по Кану, потом пошли по Пезо. Ходовой не знали, но у речников есть примета: где больше буруны, там и ходовая. Зять был с правами на маломерный флот, а у меня был большой опыт хождения на моторе по горным речкам. По рассказам рыбаков я знал, где находится знаменитая «Пещерка» и где стоит барак: там по распадку бежит ручеек и впадает в Пезо. Когда мы прошли те места, за поворотом река бурлила и кипела белой пеной, как в большом котле. Дальше идти не рискнули, но развернуться на таком бурном течении невозможно: перевернет любую лодку в один момент. Плыли самосплавом и пристали у «Пещерки», где было затишье. Посмотрели знаменитую пещерку: там лежит огромный плоский камень на двух камнях, образуя маленький грот, в котором можно спрятаться от дождя.
На ужин поймали несколько хариусов, сварили уху, выпили по сто граммов крепкого чаю, натянули на лодку тент, залезли в спальники, пожелав друг другу спокойной ночи. Но спокойной ночи у меня почему-то не получилось. Что-то где-то шипело, гудело, плескалось, и в три часа ночи я вылез из лодки на берег. Подновил прогорающий костер и долго размышлял над тем, откуда там, высоко в Саянских горах, берется столько воды, что она веками летит сплошным потоком сверху вниз и не убывает.
Когда рассвело, я достал блокнот, карандаш и начал делать наброски, чтобы как-то выразить ту речную красоту в стихотворной форме. Туман плавно поднимался по реке вверх. Сверху по берегу шел человек, периодически закидывая спиннинг. Он, подойдя ко мне, поздоровался, и я сразу догадался, что это тот самый человек, который одиноко живет в лесном бараке. Об этом человеке ходят рыбацкие байки, что он может поймать рыбу даже в луже. Был он малого роста, про таких в армии говорят: «Метр десять с пилоткой». Одежда на нем чистая, лицо побрито. Я удивился, что он, живя в лесу, не докатился до грязного состояния. Долго я беседовал с ним на разные темы. Володя охотно отвечал на мои вопросы. Родом он с Дальнего Востока, но там из родни уже никого не осталось, и ехать ему некуда.
Потом Владимир осмотрел нашу лодку, мотор и сказал: «На таком моторе вы дойдете до «трубы», дальше хода нет – там стоит Нептун с вилами и никого не пропускает». Это была шутка, но очень верная, мы в этом убедились позже. Никто еще не поднялся по «трубе» на моторе, а кто пытался это сделать, тем поставили на берегу два памятника.
Вторая встреча произошла с Фролом в конце августа 2017 года. Поднимались мы с зятем по Пезо уже на катере на воздушной подушке, дошли до «Пещерки» и остановились на ночевку. Пока Женя со своим напарником Костей ставили палатку, я сходил по распадку до барака. Тропа круто поднималась вверх, местами по ней бежал ручей. Идти было тяжело, пока дошел, три раза отдыхал. Дверь в барак была открыта. Меня облаяла собака, но внутрь пропустила. На нарах лежало какое-то полуголое туловище. «Ну, привет, Володя!» - поздоровался я. Туловище ответило: «Я не Володя. Я Леха. Он на бруснике, придет к вечеру». Оказалось, что Леха сильно обварился кипятком и теперь «зализывал» раны. «Передай Володе, что у «Пещерки» его ждут Сан Саныч с Женей, он нас знает. Желательно, чтоб пришел с ягодами».
Вечером появился Фрол с большой ношей на спине: в пластиковом баке с лямками принес три ведра брусники. Вот вам и маленький человек! Ягоды пересыпали в свою тару, но денег у нас с собой не было. На что он ответил: «Деньги мне тут не нужны, буду в Агинском, тогда отдашь». В тот вечер сидели у костра до полуночи, Фрол изрядно охмелел, но от предложения переночевать в палатке отказался. Договорились утром отчалить пораньше, чтобы дойти до «большой» рыбы. Володя пошутил: «Не волнуйтесь, утром одна моя нога будет здесь, вторая тоже здесь». Помог я ему надеть лямки чудо-рюкзака, и Владимир растворился во тьме, как привидение.
В семь часов утра Фрол как штык стоял у палатки с рыбацкой сумкой через плечо, со спиннингом в руках. Лицо у него было свежее, как будто и не пил вчера. Попили кофейку и отчалили, не снимая палатки, ушли в неизвестность, которую знал только Фрол, сказочный хозяин бурной реки.
Поднимались долго, река становилась все уже, по обе стороны берега были завалены огромными камнями. Складывалось впечатление, что там когда-то произошло землетрясение. Впереди начиналась зловещая водная «труба», похожая на водопад. Женя как шел на полных оборотах по водным барханам, так и врезался в узкое горло «трубы», готовое проглотить любого, кто в него полезет. Плоский нос катера приподняло, и в доли секунды нас развернуло в обратную сторону. Женя бросил руль, схватил видеокамеру и начал снимать то, что там творилось. Его не интересовали ни рыба, ни стоимость 95-ого бензина, лишь бы заснять экстремальные моменты, чтобы потом выложить в Интернет (на своем катере он побывал на Мане, на Путорана, на Байкале). Когда опасность миновала, у меня мурашки по спине побежали, а ведь могло и перевернуть.
Пристали меж двух огромных камней. Фрол с Костей ушли пешком на «Тишину», Женя занялся ремонтом, а я начал рыбачить. Хариус на мушки не брал, поймал несколько на червя. Наши рыбаки вернулись часа через три. Костя не поймал ни одной рыбки, зато показал снимки: какие большие осины повалили бобры на «Тишине». У Фрола в сумке было килограмма четыре уже посоленного хариуса. Солил он рыбу необычным способом: делал надрез брюшка у головы, второй надрез у хвоста, вытаскивал кишки, внутрь засыпал соль из пластиковой бутылки, которая всегда была в сумке. Хариус оставался целым, весь жир был внутри. На этом наша рыбалка закончилась.
Когда вернулись на стоянку, там было что-то непонятное. Возле палатки лежали напиленные чурки, перевернутая бензопила, исчезли Женины кроссовки, сохшие на большом камне. Возле него, залитого кровью, стояли болотные сапоги. В воде мы увидели пластиковый бак с ягодами. Фрол сразу определил, что тут был Серега, парень из Орье, собиравший с ним ягоды.
Мы были очень голодные – почистили картошку, рыбу, я повесил котелок на таган варить уху. Но похлебать ухи не пришлось: от барака пришел Сергей в Жениных кроссовках, левая рука была завязана тряпками и сильно кровила. Оказалось, от нечего делать он пришел на нашу стоянку, завел пилу и решил напилить нам дров. На косогоре поскользнулся, падая, цепью резанул по руке, перерезав сухожилие до кости. Сергей был очень бледный, ведь потерял много крови.
Женя принял решение срочно везти его в Орье. Сорвали палатку, скидали вещи в катер как попало и полным ходом ушли вниз. Дальнейшая рыбалка у нас пропала, но мы явно спасли человеку жизнь: связи там нет, выехать не на чем. В Орье пристали в половине девятого вечера. Сергей ушел в поселок, вскоре за его ягодами приехала машина.
