Она всё узнала, Оксана.
Я подлец, предатель, слабак...я скотина.
Один раз проявил слабость, зачем? Вот зачем...
У меня начались придирки к жене, не так выглядит, не то сказала, не имеет своего мнения.
Я сравнивал...
Конечно я сравнивал.
А Олеська...Она успокоилась, не была уже тем вулканом, но всё равно была такая же манкая...я сравнивал, жена была пресная всё знакомо и предсказуемо до одури, а Олеська моя...
Она же моя, думал я.
-Что ты творишь?- спросила меня строго сестра.
-Что?
-Я знаю тебя всю жизнь, опять эта появилась в твоей жизни?
-Кто? - невинно спросил я, а сердце стучало в горле, будто я ребёнок и меня поймали за чем-то плохим.
Нина говорила мне, стыдила, я всё отрицал...а сам сравнивал...сравнивал и улыбался...
Она всё поняла, Оксана...Видимо по моему поведению, дурацко- счастливому лицу, да и вообще...
Сказала, что не будет мне мешать, слишком любит меня и отпускает.
Она ушла, а я не остановил, я понёсся к той...к своей любимой, я жалел о потерянном времени,считал что мы глупцы, что мы предназначены друг другу... единственное, что меня напрягало, это отсутствие в моей жизни моей Машки.
А через месяц я понял что, натворил.
Что же я натворил.
Оксана не простит, я это тоже понял.
Машка - моя дочь, моя спокойная, тиха, уютная жена...
Моя любимая жена, что я наделал? Зачем я это всё...разрушил...я сам...своими руками...
До меня начало доходить, что я сам, собственными руками, пустил свою жизнь под откос.
Зачем? Ради какого-то забытого ощущения, ради сиюминутного желания, какой же я...С чего я решил что Олеська изменилась? Зачем я придумал себе какую-то неземную любовь к этой совершенно чужой женщине?
Как я мог разрешить уйти Оксане?
Как я мог допустить вообще такое? Чего мне не хватало в жизни?
Страсти, огня? Так сам бы это всё давал своей жене глядишь бы и она раскрылась, - дошло до меня наконец-то, после очередного дикого скандала чуть ли не на пустом месте.
Глупец, какой же я глупец, я схватился за голову.
- Слабак, - бросила мне Олеська, - зачем тебе твоя клуша и эта девчонка...она у тебя больная же, да? Я видела её, лицо такое же, как у её мамаши - жабы, забудь о них, я рожу тебе сына.
Я ударил её по щеке.
Никогда не позволял себе такого отношения ни с кем, даже когда она меня выводила на сильные эмоции, но так же я никогда не позволял и не позволю никому обижать мою дочь, даже словами даже на эмоциях, никому.
- Ненавижу тебя, - кричала мне Олеська,- это я сказала твоей глупой курице про нас, понятно, а она стояла и хлопала своими коровьими глазами. Думаешь ты мне нужен? Три ха-ха, да меня просто взбесило, что ты такой весь порядочный, такой весь утипутичшный, ой моя доченька, оёёёй...Я показала тебе, где твоё место понял?
Я сжал кулаки и ушёл, я ничего не сказал ей, не сказал, что она мне безразлична, а ненавижу я... себя...
С тех пор я пью.
Нет, я конечно попытался поговорить с Оксаной...Но это тоже самое, что разговаривать с камнем, стеной, дверью. Я уничтожил её.
Глядя сквозь меня, она спросила только одно, если у меня такая сильная любовь к той женщине, то зачем я всё это затеял? И зачем я сейчас пришёл.
Я попытался объяснить, что всё осознал, там всё окончательно закрыто, я хочу жить в семье, попросил возможность всё исправить...
Она молча ушла.
-Ой, поговорил он там...что ты сидишь, ноешь, слабак.
- Отстань, Полкан.
-Слушай, Вань...А тебя не смущает что ты живёшь с собакой, с говорящей собакой?
-Отвали, - я опять отвернулся к стене.
-Вань, Ваня...ну вот ты несколько месяцев так лежишь, с работы тебя турнули...
-Я сам ушёл.
-Ну да, тебя пожалели, ради прошлых твоих заслуг, попросили написать по-собственному, так что, Вань...ты хоть себе -то не ври...
Мне просто интересно, до каких пор, ты собираешься вот так лежать? Ничего не делать?
-А что делать? Пить не могу, с работы сам знаешь семьи нет...
-Ну и что? Жить то как -то надо, Вань...
Я промолчал.
-Ты помнишь как мы с тобой встретились?
У меня не было ни сил, ни желания вести с ним разговоры, я что-то промычал.
-Знаешь что это за место? Не понял да? Это Вань такое место...это страшное место, Вань.
- Ад, что ли?
-Да какой ад, насчитаются всякой литературы, а мне потом мучайся... Какой самый страшный грех, Вань?
- Не знаю, убийство наверное...
- Самый страшный грех, Ваня это отчаяние, ведь именно в этом состоянии вы, люди, совершаете остальные грехи, вот так -то.
- Чушь собачья.
- Сам такой. Где ты по -твоему был? А? когда увидел меня?
-Я в магазине стоял, мне плохо стало, видимо вовремя не опохмелился...начались видения, белка у меня, белая горячка, отлежусь и всё пройдёт и ты исчезнешь, потому что тебя на самом деле нет, ты иллюзия, воображение.
-Ну - ну...Вань...а вот что бы ты сделал, ежели бы тебе предложили всё вернуть назад вот до какого момента бы ты открутил, а?
-До того, когда встретился с болтливой собакой.
-Я серьёзно, Ваня.
Я закрыл глаза и молчал.
-Эх, Ваня, Ваня...а знаешь кто я? Я твой спаситель Вань, я тот. кто всегда рядом, ты мне вот скажи, у тебя там точно всё? А? Точнее себе скажи, у себя спроси, не побежишь ли ты снова, как замаячит твоя любимая на горизонте?
-Не побегу...
***
Я только спрошу как она живёт, засыпая думал я...
Она поджидала меня у работы, всегда удивлялся её умению доставать любую информацию, кинулась на шею, я успел поймать её за руки, держал на расстоянии.
- Ванька, ну ты чего? Это же я, Олеська...твоя Олеська. Давай пойдём, найдём какую- нибудь кафешку, завалимся туда, поболтаем.
Передо мной стояла молодая, стильно одетая, хорошо причёсанная с идеальной фигурой хищница, акула, она смотрела мне в глаза, пытаясь поймать мой взгляд, приковать к себе.
-Как живёшь?- спросил я.
-Что? - Олеська явно не ожидала такого вопроса в лоб, - говорю же, Ванька, идём, поболтаем, я тебе расскажу, ты мне, ну...Ты чего? Мы не виделись столько лет, а может ты боишься не устоять передо мной, а? Вань? Может ты боишься что накинешься на свою Олеську прямо здесь...Я не против Ванечка...
Олеськин голос поменялся, стал какой-то низкий, она гортанно засмеялась.
Раньше на меня это действовало как призыв, как...как...
-Всё не успокоишься? Я думал, ты поумнела, повзрослела...а ты...Очередной роман споткнулся о быт? Может тебе научиться готовить? Не слышала про путь к сердцу мужика через суп и котлеты?
-Чего? - Олеська опешила, она была обескуражена, сбита с толка, а я...я вдруг понял, что свободен.
Да, была любовь, бешеная страсть, но это всё осталось там, в юности...
-Ты...ты сейчас это мне сказал? Ты мне...
Олеська заводилась я видел, как у неё раздувались крылья носа, Олеська была готова к скандалу, надеясь на бурное примирение, господи, как это знакомо и как это пошло...
Мне стало вдруг смешно.
- Извини, мне идти надо, дома ждёт семья, с женой и дочкой фильм хотели посмотреть, мне ещё пиццу надо заехать купить, ты извини, правда времени нет, рад был поболтать, всегда интересно знать, как поменялись друзья детства...Вижу ты никак...всё по старому...
Как же она орала, как она поносила меня, я уже сел в машину, а она бежала ко мне и кричала.
- Олеська, знаешь какой самый страшный грех? Это отчаяние, ты сейчас в отчаянии, Олесь...
Она так смешно стояла открыв рот, что я засмеялся, ещё раз глянул в зеркало, выезжая с парковки, мне показалось, что она плачет...
Я вдруг понял, мне всё равно...
По дороге домой я вспомнил сон, который мне приснился, про то, что от меня ушла Оксана с моей Машкой, про то что я беспробудно пил, про говорящую собаку с непроизносимым именем, которую я звал Полкан...
Мне вдруг очень сильно захотелось позвонить жене.
-Привет, я еду домой, что-то ещё кроме пиццы надо?
-Привет, неее, приезжай скорее, мы соскучились...
- Я тоже...
Мне вдруг отчаянно захотелось кого-то поблагодарить за то, что я имею. Но это такое хорошее отчаяние...
А ночью ко мне пришёл Полкан.
- Спишь, Вань?
-Ты настоящий или снишься? Тот сон? Это со мной было или это сон?
-Да кто его разберёт, Ванечка, где сон, а где явь. Не жалеешь?
-О чём? Что остался с женой и дочерью? Нет конечно...подожди...это же ты сделал? Да? Это ты мне помог, вернул всё назад?
-Нет, Вань, это ты сам, я просто показал тебе в момент твоего сомнения как всё будет, но ты можешь всё вернуть, Ваня, ты можешь встретиться с ней и может быть жизнь твоя пойдёт по другому сценарию...Я же не знаю, Вань, я же только один вариант событий тебе показал...
-Нет, - без сомнений сказал я, - спасибо, Полкан, что вправил мне мозги.
-А я и не вправлял, Вань, ты сам подумал и выбрал свой путь. Ладно, идти надо, я ненадолго, да и тебе спать нужно, но ты помни, Вань, я всегда рядом...
- Полкан, а ты кто?
-Я? - пёс поднял хвост, посмотрел на него, потом на лапу, - я, Вань, собака...на данный момент, а так...я Хранитель.
-Чего?
-Ни чего, а кого, я твой Хранитель Ваня.
-Ты...ты мой ангел?
-Ну да...
-А почему ты в таком виде?
-Не знаю, захотелось, вспомнил, как ты мечтал в детстве о собаке, вот и...ладно Вань, спи.
-Ты придёшь - спросил засыпая я.
-Я и не ухожу...
Утром я встал с непреодолимым желанием завести собаку. Оксана меня с радостью поддержала, Машке мы не говорили.
Сколько же было радости и у ребёнка, и у нас, когда дома появился щенок.
-Как назовём, Маш?
- Полкан, - не задумываясь ответила дочь.
- Странное имя, - удивляется жена, - будто из детства, где ты такое услышала.
Дочь пожала плечами и увлечённо начала играть с...Полканом.
-Папа, - сказала мне вечером Машка, по секрету,- он ко мне приходил, во сне, только уже большой.
-Кто, Маш?
-Ну Полкан, он сказал что всегда рядом будет, а ещё...мне такой страшный сон приснился, будто ты живёшь отдельно, с другой тётей...а мы отдельно с мамой...
-Это сон, Машка!
-Конечно сон, но он страшный.
-Больше тебе не будут такие страшные сны сниться.
-Обещаешь?
-Обещаю...
Мы с Машкой больше не видели страшных снов, Оксана я думаю тоже...
А Полкан?
Так он рядом, и тот, и этот...
Доброе утро, мои хорошие.
Обнимаю вас, шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша
Мавридика д.