Начало тут:
Когда мы вернулись в Питер, Валера первое время держался и старался не распускать руки. Скандалов на ровном месте стало меньше. Ну как скандалов… Обычно он обвинял меня в чем-то, а я пыталась оправдаться. Осень и зима прошли более-менее спокойно. Я немного пришла в себя, но любви к мужу больше не испытывала. Он это чувствовал, бесился, обижался и пытался вернуть мои чувства.
Я плохо помню этот год. Он был какой-то мутный и вязкий, как болото. От моего былого стремления к сопротивлению почти ничего не осталось. Я опять стала образцово-показательной женой и муж расслабился. Он в ту пору очень любил проехаться по моему интеллекту. Вроде бы в шутку, со смехом, якобы он мотивирует меня меняться в лучшую сторону. Я тогда действительно сильно сдала интеллектуально - из человека, проглатывающего за пару ночей романы типа "Тихий Дон", превратилась в ничего не читающий и не думающий автомат для домашней работы.
Муж постоянно внушал:
- Ты недееспособна! Ты не сможешь заработать больше 3 000 рублей!
- Ты должна быть благодарна, за то, что я терплю такую д.ру, как ты. И даже люблю!
- Кому ты нужна, кроме меня?
- Все у нас хорошо, просто ты не умеешь ценить и быть благодарной! Ты должна быть счастлива! Что ты вечно ходишь с кислой миной?
- Наблюдение девятое: Такое унижение в психологии называется «газлайтинг.» Из Википедии: это форма психологического насилия, совершаемое с целью выставить жертву «дефективной», ненормальной, либо заставить ее саму мучиться и сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности.
У меня не получалось быть счастливой. Постоянные унижения, манипуляции, толчки и пощечины не добавляли оптимизма.
Как-то я написала письмо без адресата. Есть такой прием в психологии, ты как-бы выливаешь на бумагу часть своей боли и становится легче. Потом просто его сжигаешь. В этом письме я практически ничего не писала про наш брак с Валерычем, я написала про свою жизнь до него. Про мою первую любовь в 16 лет, как нам было хорошо вместе, как я жалею, что мы расстались, про друзей, про студенчество. Два листа текста, написанного убористым почерком о моей жизни ДО него. И пара строк в конце про то, что сейчас у меня есть муж и мне тошно. Письмо не стала сжигать, не хотела дымить, просто разорвала его на сотню мелких кусочков и выкинула в мусорное ведро.
- Наблюдение десятое: Нужно обязательно применять любые доступные психологические приемы, чтобы хоть частично восстановить свое ресурсов состояние. Прием «письмо» может показать, что в вашей жизни происходит прямо сейчас. Это некий взгляд со стороны, помогает избавиться от иллюзий и дает психологическую разрядку.
Муж, придя с работы, увидел тщательно разорванную бумагу и решил узнать, что же там написано. Половину ночи, пока я спала, он собирал как пазл мое письмо и прочитал его…
Утро началось с допроса с пристрастием. Уд.р по лицу:
- Что с.ка, по любовнику своему сохнешь? При живом муже? Ну, я тебе устрою, я тебя в псiхушку сдам, дочку не увидишь никогда, поняла?
Я плакала и клялась, что все в прошлом, что это просто прием такой, психологический, что я устала.
Все были бесполезно:
- Если надумаешь сбежать, я тебя найду и уб. ю. Отсижу 7 лет, выйду и буду с дочкой жить, а ты в земле сгnиешь, поняла?
При этом он подробно рассказывал, как именно будет меня коnчать. Какие кости сло.ает, что прот.нет, а что выдавит - вот тогда до меня дошло окончательно, что нужно спасаться. Четкого плана не было. Я страшно его боялась! Тем более он намекнул, что знает где живут мои родители и если что устроит им "Варфоломеевскую ночь". Я верила. Поэтому решила бежать, но как-бы не окончательно. Усыпить его бдительность, держать на расстоянии, но пока не подавать на развод. Что бы он успокоился.
Мне нужно было достать деньги на билеты домой. Я заложила в ломбард оба наших свадебных кольца и цепочку, в тот же день купила билеты на самолет и улетела в Башкирию. Практически без вещей.
Помню, как в последний раз оглянулась на нашу съемную, но такую уютную квартиру, где родилась Вероника, где сделала свои первые шаги и сказала свое первое слово. Посмотрела из окна на финский залив и парк "Трехсотлетия Санкт-Петербурга", сердце сжалось от мысли, что уезжаю навсегда. Я была уверена, что больше сюда никогда не вернусь.
Когда муж обнаружил нашу пропажу, он был в ярости! Ехать за нами следом прямо сейчас он не мог. Валера работал на себя, занимался евроремонтом дорогих квартир, нужно было сдать объект, а сроки горели. Этот момент я тоже учла.
В последующие несколько дней он обрывал телефон. Я его успокаивала, как могла. Говорила, что обязательно вернусь.
- Валер, я ведь даже вещи не забрала. Ни у меня, ни у Вероники нет даже теплых вещей. Ты там не переживай, мы приедем, только попозже. Мне надо отдохнуть, ты перегнул палку, я обиделась!
Он, как будто бы верил. А я тянула время. Хотела отдышаться, набраться сил и придумать, как жить дальше.
- Наблюдение одиннадцатое: С абьюзерами надо быть очень осторожными. Не пытаться с ними ругаться, что то доказывать. Идеально, конечно, просто исчезнуть из его жизни, оборвав все контакты. Но, если есть «заложники ситуации», такие как родители и дети, нужно вести себя как с ним как с психопатом или террористом. Быть начеку, максимально обеспечить безопасность себе и близким, не злить его и постараться усыпить его бдительность
Я кое-как успокоила мужа. Теперь нужно было что-то придумать с работой. Родители ничем не могли мне помочь. Кроме меня, у них было еще трое взрослых детей и внуки.
Шел 2004 год, страна выживала, деревня бедствовала. Работы не было. Вдруг, совершенно случайно, отец узнал, что по деревням ездит какой-то мужик на Газели и нанимает изготовителей березовых веников для бани. Мы договорились. И началась эпопея с вениками.
Мы с отцом работали с утра до ночи. Остальные домочадцы помогали, как могли, но основная нагрузка легла на наши с ним плечи. Сначала ничего толком не получалось, мы не могли понять, сколько нужно веток для хорошего объема. Много суетились, перерабатывали. Спину ломило, руки болели и покрылись волдырями и мозолями. Наша продукция периодически портилась от неправильного хранения или была некачественной. Потом, как то наловчились. Купили хорошие секаторы, плотные перчатки, оборудовали для работы гараж и работа закипела.
Все лето мы вкалывали как ненормальные. Веронику смотрела бабушка, я же почти все время проводила или в лесу, или в гараже. Мы резали, резали и резали эти бесконечные ветки. Было душно, солнце пекло, комары нещадно жрали. Часам к 11 утра к комарам добавлялись слепни и жирные оводы. Мы с отцом потели в 30 градусную жару под слоями толстой одежды, которую не могли прокусить насекомые. И стригли, стригли, стригли молодые березки, которые в изобилии росли на заброшенных полях.
Часам к 2-м плотно забивали коляску мотоцикла и везли этот стог веток домой. Раскладывали аккуратно и равномерно в гараже кучками, что бы они не "горели", быстренько обедали, и я шла их работать. Мне нужно было успеть навязать за 8 часов 100 веников, такую норму я сама себе поставила. Больше не получалось, как бы я не старалась - до наступления темноты, нужно было проделать еще ряд манипуляций с готовой продукцией. Веники должны были быть настолько толстыми, что бы их основание еле помещалось в ладони. Нижние ветки нужно было очистить от листьев, добавить разных трав, типа зверобоя или полыни. Веник должен был быть аккуратным, без "сережек" и желтых листьев.
Я целый день работала на свежем воздухе. Целый день вдыхала ароматы березовых листьев и трав. Перед глазами постоянно был зеленый цвет. Я вся пропахла березами и зверобоем! Это было классно!
Ближе у ночи отец «рубил веники», выравнивая топором основания, потом мы их связывали парами и вешали по специальной методике на сеновал сушиться. За два месяца мы стали профессионалами. В августе сдали более 2 000 штук. Нам заплатили 20 000 рублей. Прибыль поделили пополам. Могли бы сделать и больше, но огород, картошку, сенокос и пастьбу никто не отменял. Мне было хорошо! Я заработала хорошие деньги и накопила силы для борьбы.
Все это время, муж звонил каждый день, требовал отчет. Но был спокоен, ведь я работала с утра до вечера, а он не был против дополнительных денег в семейный бюджет.
В конце августа я уехала в Благовещенск, сняла квартиру, начала искать работу. Нормальной работы не было. К тому же нужно было что-то решать с детским садом для Вероники. Я не рассматривала вариант оставления дочки в деревне, хотя там был детский сад. Во-первых, я боялась, что Валерыч нагрянет и увезет ее. Во-вторых, я переживала за безопасность родителей.
Денег мне должно было хватить на пару месяцев. С садиком в городе не получалось. И тут я узнаю, что в педагогическом колледже ищут воспитателя в студенческое общежитие для мальчиков. Зарплата 4000, зато можно приходить на работу с ребенком и у меня будет свой кабинет. График с 16 до 23. Я с радостью ухватилась за эту работу. Хотя не совсем понимала, как буду жить на такие деньги - за квартиру я платила 2 000, на еду и лекарства оставалось еще 2000. На одежду, дорогу и непредвиденные расходы денег уже не оставалось.
Декретные я не получала, пособие на Веронику было около 100 рублей. Я старалась не думать об этом, так как была наконец-то счастлива. Впереди маячил тяжелый разговор с Валерычем и развод.
Я знала, что будет нелегко. Но не представляла на сколько.
В середине сентября мы с Вероникой возвращаясь поздно вечером домой с работы и на пороге …нас встретил Валерыч, который явился по нашу душу. Он посмотрел на меня как удав на кролика и потребовал ключи от моей съемной квартиры. Ноги стали ватными, в горле пересохло, сердце бешено заколотилось от страха. Я молча, как загипнотизированная, протянула ему ключи и мы вошли.
Я еще не знала, что впереди меня ждет в.йна, которая продлится почти 5 лет.
Продолжение тут: