Среди тех, кто отрицает постройку Исаакиевского собора в середине XIX века русскими мужиками под руководством Огюста Монферрана есть уверенность, что о строительстве собора нет никаких данных. Так ли это?
В этой статье я не буду говорить о документах, сохранившихся со времен строительства. За ними лучше сходите на канал Взор.
Я же хочу остановиться о публикациях в газетах и дневниковых записях.
Газеты и журналы
Как ни странно для меня как человека XXI века, но газеты века XIX больше уделяли внимания тому, что происходило в Лондоне, Берлине, а не тому, что шло прямо под боком, в столице империи. Во всяком случае так было в тех газетах, которые я нашёл в электронном виде в базе данных РНБ.
Однако, перерыв несколько сотен выпусков, мне удалось всё таки найти интересное. И снова меня удивило то, что это были не заметки о строительстве, а совершенно утилитарные вещи: объявления о закупке дров, доставке гранитных колон, что совершенно естественно, когда вы затеваете стройку на много лет и невероятно, если вы пытаетесь что-то скрыть (как?).
Не смогли журналисты обойти вниманием торжественное освящение собора 30 мая 1858 года. Например, так оно описывалось в журнале "Иллюстрация Всемирное обозрение" за 5 июня 1858
Опустевший уже около месяца, Петербург оживился на прошедшей неделе, по поводу освящения кафедрального Исаакиевского собора. Еще накануне назначенного для этого торжества для (пятница, 30-го мая), заметно было движение любопытных, пробиравшихся на Адмиралтейскую площадь, на которой проходили военные репетиции по случаю предстоящего парада. В город возвратились многие из временных переселенцев самых отдаленных дач, не смотря на прекрасный летний день; на торжество поспешили также некоторые из ближайших провинций и особенно из Москвы.
День 30-го мая был в полном смысле торжеством для Петербурга. Почти полтораста лет прошло с тех пор, как в этот день - день рождения Петра Первого, основана в Петербурге, великим преобразователем России, первая деревянная церковь во имя св. Исаакия Далмацкого на нынешней Адмиралтейской площади и потом, по случаю пожара, перенесена была в другое место; наконец в царствование Александра Благословенного приступлено было к постройке ныне оконченного Исаакиевского собора, который своим великолепием внутренним и особенно громадностью наружных гранитных колонн-монолитов превосходит все храмы, существующие в настоящее время... В торжестве освящения участвовало все столичное духовенство, весь высший круг русской аристократии, во главе которых был Императорский двор, окруженный иностранными посольствами.
В семь утра, когда во всякое другое время, Петербург спит еще, в прошедшую пятницу, по всем улицам, стали собираться столичные жители, чтобы позаботиться о выгодном месте для встречи крестных ходов и церемониальных поездов Царской фамилии... Кроме того, на площадях Петровской и Исаакиевской, устроены были для зрителей места, цена которым назначена была, смотря по удобству и близости к самому собору, различная, и довольно высокая; за так называемые первые места платили по десять рублей с одного лица; меньше трех рублей не было мест возле собора. Были места и дороже: это окна в соседних частных домах, об отдаче которых, по случаю церемонии освящения, объявлено было в газетах за несколько дней вперед. В казенных зданиях военного министерства, провиантского департамента, сената и синода, розданы были места для смотра бесплатно: и эти то здания по преимуществу представляли прекрасный вид; на балконах и в окнах их красовались целыми группами дамы в щегольских нарядах; между ними виднелись эполеты, фраки и виц-мундиры. В довершение картины, некоторые более смелые, забрались на крыши министерства государственных имуществ и особенно Адмиралтейства; большая часть из них вооружена была зрительными трубками, без которых не так легко было рассмотреть даже экипажи, не говоря о лицах, участвующих в торжественном поезде.
Вокруг собора совершен был главный торжественный крестный ход с мощами и иконами: этот ход представлял великолепный вид и имел характер чисто-русского народного обряда; в ходе участвовали очень многие из дворян, не смотря на то, что он был так многосложен, что начало его почти соединилось с концом; за духовенством следовал Государь под руку с Государыней, шлейф которой несли три пажа; дальше шли прочие чины Царского дома и наконец придворные дамы в русских сарафанах и кокошниках.
Дневники
Вот, например, о нём пишет московский купец Герасим Иванович Хлудов, посетивший Петербург в мае-июне 1842-го года.
В 4 часа ел мороженое в кондитерской Дот[...|, мороженое хорошее, заведение Дот(...| в отделке и изяществе много уступает нашему [{...].
И собор Исакиевский* нам показался первый почти за двадцать верст.
А такое впечатление собор произвёл в 1828-м году на сибирского купца Василия Николаевича Баснина.
Пред обедом (обедали у Чаплина в обществе двух красавиц из его семейства) мимо Исакиевской церкви прошли мы на Васильевский остров, взглянули на биржу, переплыли Неву в лодке. Строение Исакиевской церкви’ начато с колонн, тоже гранитных, шлифованных. Это истинные колоссы, свидетельствующие изобретательность и силу русского художества вместе с богатствами архитектуры и натуры. Но сии колоссы, и величественный монумент Петру, при огромности окружающих их зданий теряют (кроме художества) свою цену — или уменьшают ее.
Чуть позже он возвращается к описанию собора и тут в его воспоминаниях особенно интересно описание обработки гранитных колонн.
После сего, так сказать, миниатюрного искусства я перешел к гигантскому произведению, могущему верно передать всякому о силе Русского художества: начинаю говорить о Исакиевских колоннах из гранита. Четвертая часть из них (16 колонн) поставлены совсем; и, кажется, с намерением показать, что будет представлять в них общее, отделана небольшая часть верхних украшений. Для двух частей ставятся леса. Здесь вы увидите постепенность отделки сих колонн: от необделанного страшного, непонятного куска камня до конечной его обработки: честь Русскому художеству! Простыми способами сии ужасные глыбы движутся и останавливаются под удары железных молотов. Длины каждая колонна 8 сажень и соответственной толщины. На пункте производимых работ я долго стоял и воображением своим рисовал будущую торжественную картину, какая представится, когда совершенно воздвигнется и сей величественный храм, и переделается здание Сената, в настоящую пору весьма неважную имеющее архитектуру. Предполагают для распространения площади и лучшего открытия всех зданий сломать огромнейший дом Лобанова-Ростовского. Если это сбудется (но мне жаль представить, что столь важный дом будет сломан), то, по словам многих, место сие будет первое в свете!
Историк и библиограф Модест Корф в своих Записках (1838-1852) неоднократно упоминал строительство собора.
Во второй главе, описывая события 1838-го года он вспоминает о том, как Николай I поднимался на леса строящегося собора
26 октября государь поднялся на леса новостроящегося Исаакиевского собора для личного обозрения работ и остался всем вполне доволен. Он долго любовался открывавшимися с этой высоты видами на целый Петербург и сожалел только об одном, именно, что памятник Петра Великого стоит несколько в стороне от церкви, чем нарушается симметрия.
Вспоминая о смерти в 1839-м графа Литты Корф упоминает открывшуюся вакансию председателя комиссии о построении Исаакиевского собора, которую занял князь Волконский.
27 января. Смертью графа Литты открылись четыре вакансии: обер-камергера, председателя попечительного комитета о богоугодных заведениях, председателя комиссии о построении Исаакиевского собора и, наконец, председателя нашего (Государственного Совета) департамента экономии.
Последние две вакансии уже замещены.
Председателем Исаакиевской комиссии назначен министр императорского двора князь Волконский, который был уже ее членом.
В 1843-м году Корф рассказывает о кончине одного из вельмож - Алексея Николаевича Оленина, не переставая его бранить. А Оленин, между прочим, с 1822-го был членом комиссии о построении Исаакиевского собора.
Кроме множества бюстов и портретов, физиономия его довольно верно сохранена на одном из фронтонов Исаакиевского собора, рядом с чертами князя Петра Михайловича Волконского.
Среди событий 1847-го года Корф описывает испытание новых колоколов, отлитых для собора в присутствии лично государя.
Достоинство и качество звука колоколов, отлитых для Исаакиевского собора, которые, до окончания строившихся колоколен, висели близ церкви на деревянных подставах, в последних числах мая были испытываемы в личном присутствии государя. Опыт так удался, что духовенство Исаакиевского собора, временно помещавшегося, многие уже годы, в Адмиралтействе, испросило позволение воспользоваться этими колоколами для благовеста в храмовый праздник св. Исаакия Далматского, бывающий 30 мая. Вследствие того обычный звон в определенное время на утренней и литургии был производим в эти колокола впервые, 30 мая 1847 года, по сигналам, дававшимся с Адмиралтейской колокольни
Отразилось строительство даже в художественной литературе. В комедии Холостяк Ивана Сергеевича Тургенева 1849 года герои восхищаются ещё недостроенным собором:
Фонк. Я думаю, ничего.
Мошкин. Вот особенно когда Исакий будет окончен; вот уже тогда точно… преферанс будет значительный-с.
Фонк. Исакиевский собор превосходное здание во всех отношениях.
И это я ещё не привожу здесь упоминаний о восстании декабристов, за которым наблюдала "толпа петербургской черни", укрывавшаяся за забором строящегося Исаакиевского собора. Так что, утверждение о том, что свидетельств строительства собора нет, совершенно абсурдно.
Спасибо тем, кто дочитал до конца. Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки и обязательно оставляйте комментарии - это всё показывает, что вам небезразлично то, о чём я пишу. А ещё в Дзене недавно появился колокольчик. Так что включите его обязательно - так вы не пропустите новые статьи, ведь Дзен показывает их, увы, не всем.
так же вы можете поддержать меня разовым донатом от 50 рублей или приобрести подписку за 100-200 рублей в месяц. Это поддержит меня и ускорит выход новых статей