Анна Петровна просыпалась рано, валяться в постели до рассвета не могла, начинали болеть бока, спина давала о себе знать. Она тихо поднималась и садилось к окну, которое выходило во двор. В это время там смотреть нечего. Все еще спят. Разве какой пенсионер выведет своего питомца на прогулку. Обычно такое бывает, когда начинает сереть.
Она бы сейчас с удовольствием посмотрела на потрясающую картину, когда из-за горизонта поднимается солнце и край неба начинает золотиться, но соседние дома не дают ей насладиться этим зрелищем.
Женщина по привычке села к окну и тут вспомнила, что ночью ей приснился маленький сынок, которого похоронила еще трехлетним. Она взяла альбом с фотографиями, который у нее лежал на тумбочке. Он служил для нее своеобразным путеводителем по прожитой жизни. Анна Петровна нашла пожелтевшую фотографию своего Сашеньки, начала водить пальцем, словно убирая пыль. Четкости на личике уже не было, все размыто временем. Утерла слезу и задумалась.
Она по окончании института по распределению попала в небольшой южный городок на Азовском море. Как молодому специалисту ей выделили комнату в бараке. Для одной это считалось вполне приемлемым жильем. Да она приходила туда только переночевать. Заканчивался рабочий день, и валялась на пляже. После севера, где жаркое лето всего два месяца от силы, она не могла насладиться несолеными водами моря.
Там, на пляже, она познакомилась со своим мужем Николаем. Первое время валялись вместе на берегу, потом парень стал ей показывать исторические места своего городка. Любила Анна Петровна стоять около дома Фаины Раневской, потому что раньше мечтала стать актрисой, как каждая девчонка.
Дело шло к осени, когда Николай сделал ей предложение.
- Давай я на тебе женюсь, перевезу тебя из этого барака домой. – К этому времени Анна Петровна без памяти влюбилась в молодого человека. – По закону я должен пойти к твоим родителям и просить руки, но не заставишь же ты меня преодолевать такое расстояние из-за этого.
- Для этого есть телеграф, - не могла девушка без благословения родителей решиться сама на такой поступок. – Не знала в то время Анна Петровна, что Николай женился на ней на спор. Была у него женщина на десять лет старше, которая буквально изводила его. Вот он с ней и поспорил, что найдет молодую и женится.
Они расписались без всякой помпезности. Это сейчас можно свидетельство показать по скайпу, по вацапу… Тогда ничего этого не было. Отец Анны Петровны потребовал, чтоб показала молодого мужа и документ, что они будут жить вместе по закону. Как вспомнит она отца, сразу дрожь пробегает по телу, не просто суровый, а жестокий был человек. Фронтовик, и этим все сказано.
Родители Анны Петровны приняли зятя радушно, уговаривали его, чтоб остался, у них квартира была трехкомнатная, места всем бы хватило. И тут в памяти эпизод: мать бежит за поездом и кричит:
- Доченька, не уезжай, - как будто знала, что кроме слез и горя, ее дочка в этом южном городке ничего не увидит. Ругает до сих пор себя женщина, что ду(((рой была. А могла бы жить по-человечески.
И вот они стали жить в бараке, в девятиметровой комнате. Мать Николая не приняла сноху в дом, Анна Петровна и сама понимала, что ей там нет места. Жили-то свекры в коммуналке. Кроме ее мужа было еще двое ртов.
Так пять лет они жили в том бараке, там и родился Сашенька. Анна Петровна поднесла сероватый снимок к своему сердцу. Эх, память, это все, что у нее осталось.
Родился сынок крепеньким. До года она сидела с ним в декрете, помощи от мужа почти никакой, все время он был занят на работе. А потом оформила в ясли, в то время не было таких очередей, как сейчас. И Сашенька стал часто болеть. Лекарства не помогали, вот соседка по бараку и посоветовала ей сходить к бабкам.
- Куда я пойду, в чужом городе совсем ничего не знаю. Сколько просила Колю, чтоб он показал мне его, а он водил меня только по центральной части.
- Ты не переживай, дочка. Я сама схожу, договорюсь. Вот только идти тебе с ребенком придется через весь город. – Анна Петровна не пошла, комсомолка была, не верила во все шарлатанские заговоры, а теперь жалеет, что не понесла своего сыночка к знахарке.
А ведь она упрашивала мужа, молила о помощи, а он только кулаком по столу стучал.
- Коля, ты хорошо знаешь город, и знакомых у тебя много, надо Сашеньку бабушке показать.
- Тебя из комсомола не попрут? И я партийный. Есть врачи, они сына вылечат. – Только сыночек с каждым днем худел, становился бледным, порой казалось, что у него внутри вместо крови водица. А врачи только руками разводили.
- А ведь какой ребеночек был, - пожилая женщина не заметила, как перешла на шепот, - в десять месяцев он уже сам стал ходить ножками и рано заговорил. – Мать гладит фотографию, и перед ней будто стоит сыночек: личико пухленькое, глазки серо-голубые… Любила его так, что сердце закатывалось.
Трехлетний ребенок успокаивал мать:
- Не плачь, мама, я не умру, - а сам задыхался от кашля.
Осень та очень холодная была, в окна в бараке сифонило, хоть и закрывали их на ночь стеганым одеялом, но не спасало. Постоянно чувствовался сквозняк. Так и схоронили они с мужем там, в Таганроге, своего сыночка и сразу уехали на родину к Анне Петровне.
Родные стены отогрели душу матери, потерявшей ребенка. Да и переживать сильно некогда было, устроились с мужем на работу, ему от завода дали комнату в коммуналке. Анне Петровне было двадцать пять лет, когда она родила свою непутевую дочь.
Ольга болела все время, а мать над ней тряслась. Перенесла ее дочка и инфекционную желтуху. Все деньги они с мужем на нее тратили, приходилось даже некоторые вещи на базаре на лимоны менять, чтоб чистым лимонным соком ее поить. В это время и загулял ее Николай. Анна Петровна поднимала дочь, ей некогда было за мужем следить, одна была задача: выходить дочь, не может она ее потерять… А мужей … их, может быть много, а вот ребенок… - Анна Петровна заплакала навзрыд. Да, те годы ей принесли одни слезы да горе.
- Ба, - Анна Петровна встрепенулась, - ты что ли плачешь, а я думал вьюга за окном завывает.
- Ой, внучок, прости, что разбудила тебя своим плачем. Прошлое мне не дает покоя. Вот как останусь одна, в голову лезет все, что мною было пережито. -Алексей подошел к бабушке и слега прикоснулся к ее плечу.
- Забудь, нельзя жить прошлым, думай о будущем.
- Леш, разве такое забудешь? Я как вспомню, как твою мать поднимала на ноги, слезы сами катятся. Бывало сварю ей манки, накормлю, а сама потом облизываю тарелку и кастрюльку. Вот и вся еда моя была. Денег-то не было. Дед твой уже жил с другой женщиной, нам с Олей не помогал. Я ведь, внучок, все ей отдавала, последний кусок в доме был ее. Сама ходила абы в чем, лишь бы ребенок был одет, обут.
- Ба, да выбрось ты ее из головы.
- Она хоть бы раз мне ложечку кашки предложила. – Анну Петровну было уже не остановить. – Нет, все съест, еще и облизнется.
- Дед совсем не помогал?
- А ему что? Анька ломовая лошадь, она все выдержит. Я при нем жила только в унижении. Пропадет месяца на два, потом, как нашкодивший кот, возвращается.
- Зачем принимала-то?
- Любила, наверное. А, может, боялась остаться одна. Кто теперь разберет. Я, Лешенька, столько перенесла, сколько никому и во сне не снилось. Это мне сейчас обидно, что тратила свою жизнь на него. А тогда же еще ждала квартиру, которую Николаю пообещали на заводе. Если бы выгнала, не было бы у нас с тобой такого жилья.
- Перебралась я сюда с Олей, а дед твой опять ушел, так не успел и прописаться. А потом сгинул. До сих пор неизвестно, где его косточки покоятся. Опять жила ради дочери, о себе даже не думала. Не обидно было бы, если бы Ольга выросла путевым человеком. Я же ее учила, дала ей хорошее образование, она выскочила замуж после института за твоего отца. Так вот чего ей с ним не жилось? Мужик-то хороший был, и зарабатывал неплохо. Я тогда так обрадовалась, что могу вздохнуть глубоко. Ан, нет. Родила тебя и мне подбросила.
- Ну хватит себя терзать, но не вороши ты прошлое.
- Как не ворошить. Ты у меня, а мать твоя спуталась с каким-то арм(((янином и уехала в Сочи.
- Баб, но она же меня хотела забрать, когда мне было, по-моему, лет пять, сама же не отдала.
- Потому и не отдала, что никакой надежды на нее не было. После Арама был у нее еще кто-то. Она же совсем о тебе забывала, даже на дни рождения не то, что не приезжала, подарка никакого не присылала.
- Хватит, а. Но одумалась же со временем мать. Выучила она меня. Даже женила… Обиды у меня на нее нет.
- Хорошая бы мать нашла уголок для своего сына. А то женила и живи, как хочешь. От того твоя жена и сбежала от тебя, что надоело скитаться по чужим углам.
- Тут совсем другое. Сам виноват, в пылу страсти не разглядел истинное лицо Анастасии. Не мне ее судить.
- А это, Леша, правильно, что ты ко мне приехал. Я решила на тебя оформить дарственную. Здесь себе и жену найдешь. Живи у меня, я не твоя мать, тебя не брошу.
- Ба, ты забываешь, что я уже взросленький мужчина, ни в чьей помощи не нуждаюсь. От квартиры не откажусь, спасибо, вот только стеснять тебя не собираюсь. Ты еще не старая, женщины и в твоем возрасте жизнь устраивают.
- Ты зачем меня с матерью хочешь сравнить?
- Не хочется тебя обижать, но прежде всего она твоя дочь, а потом уже моя мать.
- Разве дочь может мать в психушку упрятать? Сама мне говорила, что я поеду в санаторий, чуть подлечусь от депрессии, а меня там к буйным подселили… Я ревела, вырывалась, а мне кололи непонятно что, от этих уколов я лежала, как овощ. Спасибо санитару. Если бы не Гоша, сдо(((хла бы я там. Это он мне сказал:
- Ты не реви, веди себя спокойно. Должна знать, зачем дети прячут сюда своих родителей. Дочка оттяпать квартиру твою хочет. Не знаю твоя была или нет, но какая-то приходила за справкой, где будет указано, мать невменяемая.
-Я, внучок, только благодаря ему живая. И почему я твою мать теперь должна называть дочерью?
- Я же не знал этого. – Алексей понял, что его бабушке есть на что обижаться, поэтому ушел, оставив ее при своих мыслях. А какие у нее могут быть мысли, кроме как о любимом внуке, которого она растила до самой школы. Отдала лишь тогда, когда убедилась, что у Леши будут нормальные условия, в этом ее убедила Ольга. Бабушка и сейчас его любит так, как никого в жизни никогда не любила.
Анна Петровна поднялась, немного покрутила головой, от долгого сидения шея будто одеревенела. В то же время пыталась вытряхнуть все плохое, что до сих пор тяготило старушку. Пора ей, пора задуматься об отношениях с дочерью, хотя бы ради внука. А перед глазами опять этот психдиспансер… Нет никакой гарантии, что Ольга опять не упечет ее в ду(((рку.
Поэтому, чтоб у дочери не было такого соблазна, она в этот же день оформила дарственную на внука. Сомнение в ее решение внес нотариус, который предупредил, что при жизни может оказаться на улице. Советовал написать завещание, тем самым подстраховать себя.
Анна Петровна осталась при своем мнении. Она не верила в то, что ее внук способен на такое. Она же видит, как бережно, трепетно он обращается со своей бабушкой, так что ей можно не переживать, есть кому ее доглядеть и подать кружку воды.
Но Алексей приехал сюда, чтоб помирить двух самых близких людей. Он весь день прокручивал в своей голове, почему мать ни словом не обмолвилась о том, что бабушка была в психушке по ее вине.
И он решил оставить все, как есть. А вот к бабушке переехал полностью, понял, что она ему дороже матери. Вскоре приведет женщину, потом на ней женится. Анна Петровна дождется правнуков
Алексей никогда не предаст бабушку, как предала ее его мать. Конечно, жизнь не стоит на месте. Мне кажется должно прийти то время, когда мать с дочерью должны помириться.