Читатели пишут: "Ваш сын был управляем. Его даже снег с ладошки могли убедить есть. Вы же сами об этом написали в статье."
"Боже мой, автор...в описанном вами случае ясно одно: Серафим вас в грош не ставил. И определил вам место - на лавке с прижатым хвостом. Даже сопливая девочка Саша имела в его глазах больший авторитет ... Вот тут надо было насторожиться. И сильно."
Если бы всё было так просто: в грош не ставил, другие могли управлять.
Да нет, здесь всё не так. Управлять Серафимом никто не мог. И не была девочка Саша для него никаким авторитетом. Он в детстве вообще никого не уважал. Со всеми разговаривал одинаково вызывающе и на "ты", даже со взрослыми людьми.
В случае с соседской девочкой он просто знал, что снег ему есть запретили. И его негативизм возрадовался. Сказал: "О, круто...Сейчас то мы с тобой оторвёмся." И сразу проснулся интерес: а как мать к этому отнесётся, будет ли она, нервничать, кричать? А что будет, если ещё и с трёхметровой горки прыгнуть?
Плохое дело - нехитрое. Хорошее то он тогда не копировал и не слушал, что ему говорили. Он делал только то, что хотел.
А хотел он с кем-нибудь пообщаться (недолго, потому что очень быстро терял к людям интерес), а заодно прощупать границы дозволенного.
Если бы так легко было им управлять, то, наверное, в школе нашли бы к нему подход учителя или дети. Он сел бы за парту и учился вместе со всеми.
Но нет. Донести до него правила хорошего поведения было нереально. Не получилось ни у меня, ни у других. Вот только сейчас, года три назад стал потихоньку пропадать негативизм.
Серафим перестал делать всё назло и вопреки и стал вполне "нормальным человеком", вежливым и воспитанным.
"А что вы делали чтобы убрать этот негативизм?"
Об этом меня спрашивает ещё один читатель. Да что только ни делали: и с психологами работали, и действовали методом от противного.
Например говорили сыну, зная, что он не пройдёт мимо огромной лужи: "А побеги-ка и прыгни в самую середину. Знаешь, как будет весело."
А он смотрел удивлённо и никуда не бежал. Опять же из-за своего негативизма. Ведь нужно было делать всё наоборот и вопреки, чтобы насолить родителям.
Вот так и боролись. Если ему кричали: "Стой!", а он выскакивал на дорогу, тогда уже были иные меры, физическое воздействие. Они, кстати, оказались весьма эффективными в нашем случае. И я об этом уже рассказывала не так давно.
Но самое большое влияние оказали разные книги, передачи, мультфильмы и фильмы. Которые я тщательно подбирала для просмотра. "Азбука безопасности", "Правила хорошего поведения."
Тот же Лунтик стал на долгие годы очень добрым другом, который научил моего сына общаться и применять увиденное и услышанное на практике.
Теперь вот какие вопросы: "Читаю вас относительно недавно. Интересно узнать, вы всегда одна принимали решение по части ле4ения вашего сына? Папа или бабушка с дедушкой принимали участие, вы же совместно все проживали и живёте? Вот когда Серафим стал неуправляем, как родные реагировали? Предлагали помощь, совместно проходить обследования, врачей, искать причины данного поведения. Ведь они видели как и вы, что он вытворяет, их не смущало его поведение? Или они приходили домой после работы, Серафим скачет по шкафам и шторам, вы лежите тряпочкой на полу без сил, а они спокойно шли ужинать, а после кто к компьютеру, кто к себе в комнату. Или у вас было принято решение, что только вы занимаетесь сыном, а папа приносит деньги и не вмешивается в процесс?"
Тут даже и не знаю, как ответить. Дедушку сразу убираем из числа воспитателей. У него была своя жизнь, свои дела и планы. Но именно он обратил первым внимание на то, что Серафим какой-то не такой. Называл его попугайчиком, потому что повторял одно и то же.
А больше, как мне казалось, до школы никто и не обращал на это особенного внимания. Муж мой так и вообще думал, что просто сын маленький, подрастёт, станет серьёзным человеком.
А так да, я была одна. Все работали. Никто не сидел с Серафимом, не гулял с ним. Многих проблем не видели, не понимали. Люди приходили усталые с работы. И действительно шли спокойно шли ужинать, кто к компьютеру, кто к себе в комнату.
Муж, мой, правда, время от времени ворчал, если ему приходилось чинить шкаф ил приделывать гардину.
Ни с кем я конкретно не договаривалась, не просила оставить нас с сыном одних и не вмешиваться в процесс воспитания. Просто вот так сложилась, что я была одна.
Но бабушка наша, надо отдать ей должное, нашла первого Фиминого психолога, точнее она нашлась сама, работал вместе с ней в лицее и предложила свою помощь по подготовке к школе. Некоторое время, чуть больше года, сын мой посещал в центре индивидуальные и групповые занятия, потом перешёл в другой центр.
Чуть позже наша бабушка пыталась найти для внука школу: общеобразовательную или частную. Договаривалась с директорами. Но никуда Серафима не брали.
Кто-то отказал сразу, даже не увидев его. А кто-то увидел и очень сильно испугался.
А потом были годы учёбы. Все на дому. И это тоже была моя обязанность. Мне помогали лишь с оплатой каких-то дополнительных занятий, необходимых для социализации сына, консультаций и обследований.
Как реагировали родные, когда Серафим стал неуправляем?
До подросткового возраста почти никак. Потом помогали мне его "приводить в чувства", потому что он стал очень сильным физически и справиться с ним в одиночку было очень трудно.
А тряпочкой, кстати, я по вечерам не лежала. Разве что первые лет пять-шесть. А когда началась школа, то уже было некогда.
Даже и не знаю сейчас, как на всё хватало сил: на домашние дела, пока сын занимался с учителем, на его уроки, поездки на дополнительные занятия. Крутилась как белка в колесе. Жила в абсолютно сумасшедшем ритме.
И даже времени у меня не было осмыслить, что я одна, без помощников. Так и жили.