С количественным и качественным развитием артиллерии появилась потребность в ее обслуге. Большие стволы и боеприпасы необходимо было перетаскивать на значительные расстояния. Для этой цели к XVI в. появляется посошная служба «конная» и «пешая». Тяглое население выставляло с различных категорий земель («с сох») определенное количество людей в поход.
Некоторые историки относят посошных к ратной категории, к пешему войску. В качестве аргумента они ссылаются, в частности, на сообщения Псковской летописи: о походе на шведов в 1495 г.: «псковичи сроубилися з десяти сох человек конны, да и священников и священнодьяконов почали роубити».
Через пять лет псковичи «пороубившися з десяти сох конь, а з сорока роублев конь и человек в доспехе, а бобыли пеши люди». Н.Е. Носов отмечал: «В данном случае… сам термин «посоха» не употреблен, но не вызывает сомнений, что конные ратники с сох… представляли собой псковскую «посошную рать…».
Подобное мнение, на наш взгляд, является ошибочным. Псковская летопись под 1495 и 1500 гг. упоминает принципиально другую страту – вооруженных конных ратников, набираемых на средства «сох». Если «псковская соха» тогда равнялась «новгородской» («соха» = 3 обжи=30 четей), то получается, что в дальнем походе конный ратник набирался с 300 четей, а не со 100, как в 1550-х гг. согласно «Уложению о службе».
Рассмотрим, в каком же контексте упоминаются «посошные люди» в военных мероприятиях XVI в.
В Смоленском походе 1502 г. вместе в «воиньством» отмечено: «да и посошные с ними были». В этом же году фиксируется термин «посошная служба», означающий сбор с крестьянских дворов людей для инженерных работ («чтоб великих князей дань и посошная служба не залегла»).
В 1506 г. на Двине производился набор «посошных людей Двинские земли на нашу службу с сохи по человеку, а у дву человек лошедь, а найму де им довали много».
В 1508 г. «князь великий велел з городов нарядить пищальников и посошных людей да послать… в Дорогобуж». В наказе 1512 г. к угорским воеводам говорилось: «А пищальников и посошных князю Михаилу Ивановичю и Ивану розделити по полком, сколько где пригоже быти на берегу». Пищальники обслуживали наряд, а строительством позиций и укреплением занимались посошные.
Об участии посошных людей говорится при описании осады Смоленска в 1513 г.: когда пищальники пошли на штурм, а «посоха примет понесли». В этом случае мы видим, что посошные люди играли в штурме вспомогательную роль, а именно — обеспечивали воинам проход через препятствия. Однако под обстрелом «много под городом пищальников и посохи прибили».
В 1518 г. для похода из Пскова на Полоцк были реквизированы «з священников кони и телеги». Артиллерию тогда перевозили по р. Великой до пристани, а от пристани «на псковские кони и на телеги положиша весь наряд поушечныи и приставиша к немоу посоху к Полоцку». В этом походе посоха перетаскивала псковскую артиллерию под Полоцк.
В 1530 г. под Казанью посошные занимались возведением гуляй-города и установкой артиллерии («посошные и стрелцы те пищали в тот дождь пометали»).
В период войн 1558–1583 гг. мобилизованные крестьяне и посадские
помогали возводить укрепления, позиции для стрелков и артиллерии.
В походе на Пайду 1560 г. «…посоху наимовав посылали с сохи по 22
человека, а на месяц давали человеку по 3 рубли, а иныя и по пол четверта рубли и с лошадьми и с телегами под наряд…». В этом походе посоха должна была тянуть артиллерию и прокладывать дорогу для нее.
При описании Полоцкой кампании 1563 г. Третья Псковская летопись
приводит колоссальную цифру: «…посохи было пешей и коневой 80 000
и 9 сот человек, а посошаном в Пскове давали коневиком по 5 рублев, а пешим по 2 рубли…».
Наличие в войске большого числа крестьян породило в нарративных источниках фантастические цифры, которые перекочевали и в историческую литературу во фразе «80 000 и 9 сот человек», мы имеем дело с опиской: вместо тысячного значения «и» (8000) поставлено тысячное значение «п» (80 000).
Но 8900 человек, с другой стороны, цифра небольшая, если принимать во внимание тот факт, что перевозилось около 150 стволов артиллерии, среди которой были и гигантские 16–20-титонные орудия «Кашпирова пушка», «Степанова пушка», «Павлин» и др. Фраза «а посошаном в Пскове» может свидетельствовать, что летописец имел в виду посоху, набранную только с псковских земель, без учета других уездов.
Выявить пределы численности возможно при сравнении разрядов 1563 и 1577 гг.: если в Ливонском походе 57 орудий тащили 12 430 по- сошных, то в походе на Полоцк посохи для транспортировки около 150 стволов могло быть примерно 30 000–33 000 чел. По расчетам Леонарда Фронспергера, имперского военного теоретика XVI в., для большого похода артиллерии, состоящей из 105 пищалей (от шарфметцов до полковых) и 18 мортир, необходимо нанять для перевозки 891 чел. с 2675 лошадьми, т.е. в среднем по 9 чел. и 26 лошадей на орудие.
Однако восточноевропейские реалии вносили свои коррективы. При Иване Грозном в походах принимали участие гигантские бомбарды весом до 1000–1200 пудов, перевозка которых требовала привлечения значительных сил. Если сопоставить с задействованными посошными в Ливонском походе 1577 г. (8600 человек пеших и 4124 человека с лошадьми), то получим 224 чел. и 73 лошади на орудие.
Дефицит конского состава часто перекрывали использованием ручного труда. Иностранцы отмечали, что гигантские бомбарды русские двигали с помощью крестьян, что, очевидно, могло происходить из-за недостатка конной тяги. Так, согласно летучим листкам 1563 г., под Полоцк 4 гигантских пушки тащили 1040, 1000, 900 и 800 крестьян соответственно.
В 1578 г. Якоб Ульфельдт видел своими глазами, как перетаскивали большую бомбарду «Павлин» (с 1577 г. она участвовала в Ливонском походе): «Когда пушки сдвигают с места, при этом присутствует священник, который кропит их святой водой и освящает их, произнося русские молитвы и песнопения, потом несчастных крестьян заставляют их тянуть: для этой работы их используют вместо лошадей. Я видел, как орудие огромной величины тащили 800 человек».
Кроме этого посоху часто привлекали для городских строительств. Согласно наказной памяти 1554 г. направленные на тульские засеки 1177 чел. посошных с собой должны были брать не менее 588 лошадей («у дву человек лошадь с колесы и с хомуты и з дугами и с ужищи»), «да у всякого человека по топору по болшему по плотному, да пяти человек просек и липазник… а корму тем посошным людем велено с собою имати своего и конского до тех мест, как лес листом оденеца».
Таким образом, строительные части, посоха, осуществляла строительство и ремонт засеки под Тулой. Сохранились отписки городовых воевод времен Ливонской войны, отмечавшие, что «посохи нет, делать некем» или «город делати тою посохою, коя з запасом иде государьским». Отмечено, что возглавляли группы посошных по 20–30 чел. старосты.
В 1591 г. для строительства Ельца с сохи нанимали по 7 чел., а для оплаты труда выделяли по 10–13 руб.
В 1597 г. в Перми для строительных работ велено «нанять посошных людей пеших, конных и плотников со всякою посошною снастью по договору» на срок до месяца.
Централизованный набор посохи в походы и на строительство укреплений стал возможен после 1550-х гг, когда была введена единая окладная поземельная единица – соха. Тогда же появился и денежный налог «за посошные люди», который собирали взамен посошной службы. В 1552 г. в Важском уезде «с станов и с волостей, и с церковных и с своеземцевых» собирали деньги «за посошные люди» (за 224 чел.) «по старому наряду» деньгами, «за человека по два рубля». Важане же просили взять с них деньги 370 руб. за 185 чел., а с пустых дворов денег не брать.
С сохи выставлялось в поход от 4 до 22 чел., а для строительства укреплений – от 1 до 4 чел. на срок от одного до четырех месяцев. Разные требования мобилизации посошных с сох связаны с тем, что, во-первых, в некоторых случаях речь шла об экстраординарных требованиях правительства, а во вторых, состав посадской сохи постоянно менялся – в ней могло быть от 40 дворов зажиточных людей, или до 120 малых дворов. Посошные нанимались «с лошадью и с телегою и с хомутом и кирками и с топоры и з заступы и с лопаты и со всякою посошною снастью».
Посоху выставляли также и монастырские земли. В 1573 г. с вотчины Соловецкого монастыря Спасского Выгозерского погоста «по государеву наказу и по росписи» было поставлено «под государев наряд к походу» конных посошных 11 человек, пеших 12 человек. Столько же людей было передано и в 1578 г.
За бегство посошных со службы полагался штраф. В 1580 г. «за беглую посоху, которая посоха збежала изо Пскова», Соловецкий монастырь выплатил «по расчету» 26 руб (за 2 человека с лошадьми 11 рублей и за 5 человек пеших 15 рублей).
Таким образом, в XVI столетии посошными людьми называли, говоря современным языком, саперные подразделения. Привлекали посоху для вполне определенных работ: «к наряду к повороту и к земляному промыслу, к полковому делу».
Посошный человек – это прежде всего необученный военному делу крестьянин, набранный с «сохи» для ведения инженерно-саперных работ. Ни о каком боевом значении «посошных» не может идти речи, ибо вооружения у них никакого не было, кроме шанцевого инструмента. Нет ни одного упоминания о каком-либо боевом оружии у посошного.
Большое число посохи в походах объясняется тем, что она использовалась в качестве саперно-инженерных частей для обеспечения провоза артиллерии и провианта, а также создания фортификационно–осадных сооружений.
Цитируется по: Лобин А.Н. Посоха в военных мероприятиях Российского государства XVI в.
